Так вот. Почему каждый, абсолютно каждый человек, будь он бухгалтером, садовником или капитаном дальнего плавания, должен хотя бы раз в жизни написать пьесу?
Не роман. Не стихи. Именно пьесу.
Ответ лежит не в области литературной славы или сценических успехов. Он спрятан куда глубже — в тёмном, тёплом подвале нашей собственной психики. И ключ к этому подвалу — психологическая гибкость. А инструмент — умение переключаться между разными сознаниями.
Вы сейчас откинулись назад? Подумали: «Ну, понятно, ещё один трюк с эмпатией». Нет. Это не про эмпатию. Эмпатия — это когда ты смотришь на другого и понимаешь его боль. Драматургия — это когда ты на время становишься этим другим. И его боль начинает болеть в тебе иначе, своими собственными словами.
Акт первый. Выход из тюрьмы собственного «Я».
Живёшь ты себе в своей голове, как в однокомнатной квартире. Знаешь каждый угол, каждый скрип половиц. Твои мысли ходят по накатанным маршрутам, как потрёпанные ковры. Твои страхи сидят на тех же стульях. Твои радости пахнут одним и тем же кофе.
А теперь представь: ты садишься за стол. Перед тобой — чистый лист. И ты решаешь: сейчас здесь будет говорить не ты. А, скажем, твоя бабушка, которая тридцать лет проработала на заводе и теперь разговаривает с фикусом. Или пьяный ангел-хранитель, который потерял своего подопечного в метро. Или твой собственный страх, который, оказывается, имеет тихий голос и коллекционирует засушенных бабочек.
Ты начинаешь писать её реплики. И сначала это кукла, марионетка. Но потом случается магия, которую не объяснить: ты ловишь её ритм. Её дыхание. Ты обнаруживаешь, что твои губы шевелятся так, как шевелятся её губы. Ты начинаешь думать её оборотами. Её обиды кажутся тебе внезапно священными. Её глупая, наивная мечта — единственно верной.
Ты не просто «входишь в роль». Ты на время предоставляешь этому другому сознанию свою нервную систему. Ты позволяешь ему думать твоим мозгом. Это самый радикальный туризм — туризм в чужую душу. И билет в один конец.
Акт второй. Гимнастика для души, или Как перестать быть монолитом.
В обычной жизни мы стремимся к целостности. Быть последовательными. Не противоречить себе. В драматургии всё наоборот. Ты должен быть шизофреником в законе. Сегодня утром ты — семилетний мальчик, который боится темноты. После обеда — безжалостный следователь НКВД, который верит в великую гуманистическую идею. Вечером — влюблённая фрейлина, пишущая письмо, которое убьёт её возлюбленного.
Ты не просто меняешь шляпы. Ты меняешь оптику. Ты обнаруживаешь, что твёрдые, как гранит, истины твоего «Я» — на самом деле песок. Что добро и зло — это не чёрное и белое, а два персонажа одной пьесы, которые спорят на кухне до трёх часов ночи. И ты по очереди — каждый из них.
Что это даёт? В момент жизненного кризиса, когда обычный человек ломается, потому что его единственная реальность рухнула, ты… делаешь шаг в сторону. И включаешь другое сознание. «А как бы на это посмотрел тот старый моряк, которого я придумал? А как бы отреагировала та сумасшедшая художница?» У тебя внутри появляется целый театр, целый репертуарный сборник возможных реакций. Ты становишься жидким. Текучим. Неуязвимым.
Акт третий. Молчание, которое говорит громче слов.
Самое главное в пьесе — это не слова, которые произносят. А паузы, которые ты между ними ставишь. Ты учишься писать молчание. Ты заставляешь зрителя слышать мысль, которая родилась, но не была высказана.
Перенося это в жизнь, ты начинаешь слышать музыку человеческих отношений не в нотах-словах, а в тишине между ними. Ты понимаешь, что самый важный диалог в твоей жизни происходит не в тот момент, когда ты кричишь на жену, а в пятисекундной паузе, когда вы оба смотрите в окно и понимаете, что больше не хотите быть вместе. Или наоборот — что хотите. Ещё сильнее.
Ты начинаешь ставить пьесу из своей собственной жизни. Видеть её актами, кульминациями, развязками. И, что важнее всего, ты получаешь возможность эту пьесу переписать.
Финал. Зачем это тебе?
Я не буду врать и говорить, что это легко. Это больно. Иногда, вылезая из шкуры своего персонажа, ты чувствуешь, как отрываешь куски собственной кожи. Иногда ты оставляешь в этих чужих сознаниях частичку себя, и она уже не возвращается.
Но ты больше не один в своём черепе.
Ты становишься режиссёром собственного внутреннего театра. Ты наполняешь его персонажами — смешными, трагичными, отвратительными, святыми. И в момент, когда мир наносит тебе удар, ты не цепенеешь. Ты переключаешь сознания. Как телевизор. И находишь тот голос, тот характер, который знает, как выжить. Как пошутить. Как продолжить путь.
Написать пьесу — значит добровольно сойти с ума, чтобы обрести новое, более объёмное и гибкое психическое здоровье. Это прививка от ригидности, от окостенения души.
Это единственный способ собрать себя целиком — разобрав на голоса.
ОТКРЫТ НАБОР НА КУРС "ПЬЕСА"
СЛЕДУЙТЕ ЗА БЕЛЫМ КРОЛИКОМ!
Ваш
Молчанов