Лапуся была дворняжкой из приюта. На тот момент, когда мы с ней познакомились, ей было что-то около десяти лет. Десять собачьих лет – это примерно семьдесят человеческих, весьма преклонный возраст. Собаки быстро стареют: они начинают полноценно жить будучи моложе нас, какое-то время догоняют, а затем проходят мимо, вступая в свои преклонные годы. И всё это – в течение каких-то десяти лет. В конечном итоге они уходят, а мы переживаем их смерть, узнавая кое-что о себе. Лапусю все очень любили. Она была удивительно доброй собакой, несмотря на то, что до того, как попасть в приют, ей выпало испытать немало горя. Об этом говорили шрамы на голове и стремление съежиться всякий раз, когда кто-то из членов семьи брал в руки швабру. Вопреки всему, она хотела доверять людям, но нервничала, когда другие собаки подходили обнюхать ее. В таких ситуациях Лапуся часто рычала, пытаясь защититься от мнимой опасности. Она попала в свою последнюю семью уже взрослой. За год или чуть меньше Лапуся стала мене
Публикация доступна с подпиской
Продвинутый владелецПродвинутый владелец