Из воспоминаний Киселевой (Коновалихиной) Полины Акимовны, дочери застреленного немцами лесника Коновалихина Акима Егоровича.
"Родилась я в 1931 году. В семье нас было пять детей. Я – средняя дочь. Папа воевал в Первую Мировую войну. Попал в плен в Германию, пробыл там долго, лет семь, работал на помещика. Когда я родилась, мы жили в Хотьково. Оттуда отца направили старшим лесничим в Полюдовское лесничество, на поселок Астахи, который находился в 3-4-х километрах от с. Полюдово. Дом был добротный, справный. Жили хорошо. Недалеко от дома проходил большак на Хотьково. Почему-то часто папа повторял, что будет война. Тогда я на это не обращала внимание.
Войну увидела так: со стороны Полюдова, а может дальше, красное огромное зарево. Это было вечером, осенью 1941 года. Потом к нам пришел отряд красноармейцев на лошадях. Сколько было их, не могу сказать. Долго разговаривали с родителями, подошли другие люди. Родители оставили солдат ночевать у нас в доме в большой комнате. Проснулись среди ночи от взрывов, немцы бомбили село. Нас, детей, заставили залезть под лавку, там мы и сидели. Один снаряд упал очень близко, оказалось, угодил в сарай. Там до сих пор виден котлован, за могилой отца. Страшно подумать, но если бы попал снаряд в дом, погибли бы все. Наутро солдаты предложили забрать нас в Хотьково, куда они направлялись. Мама с нами поехала. Отец остался в Астахах, решил, что немцы долго не задержатся.
Жили мы в Хотьково в большом доме несколько семей. В Хотьково тоже пришли немцы. Начались полные ужаса дни. Они истребляли мальчиков. Старались уничтожить все мужское население. Женщины одевали сыновей в девичьи платья, платки. Кидали нас за шиворот, как щенков при осмотре, но почему-то детям платья не задирали. Так наши мальчики выжили. Над девчонками 16-17 лет издевались зверски, сначала надругаются, потом вырежут на груди звезду.
Когда вернулись домой, не помню, вроде бы в конце зимы, увидели отца. Но сразу были эвакуированы в сторону Белого колодца. Отец остался. Иногда он к нам приходил, как, не знаю даже. Потом его долго не было. Но мы были уверены, что папа жив и ждет нас в нашем доме. Мы вернулись домой, а дома не было. Это было летом 1942 года. Все сожжено, разрушено. Кто-то из местных показал могилу отца. Она была во дворе нашего разрушенного дома. Нашли его мужики убитым, была на нем красноармейская плащ-палатка, в ней прямо и похоронили. Кто говорит, что приняли за партизана, хотя мама всегда говорила, что отец не был партизаном, он просто охранял лес и свой дом. Но как бы там не было, расстреляли отца. Еще мужики говорили, что похоронен отец не один, есть там и гражданские и, вроде бы, военные.
Все оставшееся время до 1954 года мы жили на хуторе Овсорокском, ухаживали за могилой, ведь стоит она в лесу. Позднее я переехала в Жиздру."
Из воспоминаний Поликарпова Лаврентия Фроловича (дед Ловрик), жителя села Полюдово.
" Помню лесника Акима, хороший был, работящий, уважали его наши родители, все сельчане. Дом у них стоял с левой стороны от Хотьковского большака, прямо в лесу. Красивый, добрый дом. Когда фашисты пришли, то большак этот стал для них главной дорогой, связывающей их с фронтом. Стояли там же сторожевые посты, охраняли дорогу серьезно. Все дома уничтожались, так как немцы боялись партизан. В местечке Ратафань, недалеко от его дома, еще до войны находилась немецкая колония. Немецкие женщины пытались за Акима заступиться, но не поверили фашисты, что он не партизан, а невинный человек, лесник. Показал какому-то карательному отряду дорогу на Хотьково, потом его убили. Досталось нашим жителям, ох, досталось".
В метрических книгах с. Полюдово за 1905 год нашла такую запись:
д.Шубник Чернышенской волости Жиздринского уезда крест.
Гордей Егорович Коновалихин
08. 07. 1905 г. крестил сына Сергия у солдата Дмитрия Петровича Столярова.
Шубник — деревня в Думиничском районе Калужской области.
Оказывается, это брат Акима Коновалихина.