— Лена, ты опять оставила после себя посуду! — звонкий голос Маргариты Павловны прокатился по всему дому, отзываясь в каждом углу.
Лена, сдерживая раздражение, захлопнула учебник и шумно отодвинула стул.
— Я мыла! Это не мои тарелки! — крикнула она, спускаясь по лестнице, уже понимая, что спорить бесполезно.
На кухне стояла Маргарита, сложив руки на груди. В шелковом халате, с безупречной причёской и лёгким макияжем, она выглядела как из телепередачи «Дом мечты». Только вот её холодный взгляд мог заморозить кипяток.
— Не кричи, милая. — Голос был тихим, но колючим. — Ты же знаешь, как Андрей не любит, когда в доме скандалы.
Лена подошла к раковине: три тарелки, одна — с остатками шоколадного пудинга, который она не ела уже неделю.
— Это Сашины тарелки. Он ел пудинг после школы.
— А почему ты не помыла за братом? — Маргарита медленно приподняла бровь. — Ты ведь старшая. Пример должна показывать. Где твоя ответственность?
В этот момент в кухню вошёл Саша — десятилетний мальчик с альбомом подмышкой. Увидев напряжение в воздухе, он замер в дверях.
— Что случилось? — тихо спросил он.
— Ничего, мой хороший, — Маргарита мгновенно изменилась в лице, улыбнулась так мягко, будто и не было недавнего холода. — Мы с твоей сестрой просто обсуждаем, кто сегодня дежурит по кухне. Иди рисуй, потом мне покажешь свои картинки.
Саша перевёл взгляд на Лену. Она сжала губы, но кивнула:
— Иди, Саш, всё нормально.
Когда мальчик вышел, Маргарита шагнула ближе. Её глаза потемнели.
— Ты опять расстраиваешь брата своим тоном. И меня тоже. Если бы Андрей узнал, как ты себя ведёшь...
— А что бы он узнал, Маргарита Павловна? — раздался спокойный, уставший голос от двери. Андрей, в медицинском халате, только что вернулся с ночного дежурства. Бледный, с синяками под глазами, но всё такой же добродушный.
Маргарита мгновенно надела маску заботы, обняла мужа за плечи, поцеловала в щёку:
— Андрюша, ты уже дома! Я даже не успела приготовить ужин, поставщик подвёл, пришлось разбираться...
— Ничего страшного, милая. — Он улыбнулся и снял халат. — Что у вас тут за спор?
— Да так, пустяки, — Маргарита отмахнулась. — Девочки же. Лена, солнышко, помоги мне накрыть на стол? Я сейчас что-нибудь быстро приготовлю.
Лена молча кивнула. Она знала — при отце спорить бессмысленно. Для него Маргарита была благословением: красивая, хозяйственная, терпеливая. Женщина, будто пришедшая спасти их дом после смерти мамы.
— Не понимаю, чего ты так её не перевариваешь, — сказала Настя, устроившись на подоконнике Лениной комнаты и болтая ногами. — Твоя мачеха вроде нормальная. В кафе у неё всё идеально — люди хвалят, еда вкусная, улыбается всем.
Лена горько усмехнулась:
— В кафе — да. Она там святая. А вот дома... — Девушка нервно накручивала на палец выбившуюся прядь. — Дома она совсем другая. Стоит только отцу уйти — и начинается. Давит, контролирует, унижает. А с Сашкой вообще как с куклой играет. "Солнышко, скажи папе, как тебе нравится новая школа". Хотя он там каждый день плачет! Но молчит, потому что боится её обидеть.
В дверь постучали. Лена подняла глаза — в комнату заглянула тётя Нина, младшая сестра её покойной матери. Та же осанка, тот же прищур, но взгляд твёрже, голос строже.
— Привет, девочки. Лен, можно тебя на минутку?
Они вышли в коридор. Тётя Нина обняла племянницу, прижимая к себе как маленькую.
— Ты как, милая? — спросила она, всматриваясь в лицо Лены.
— Нормально, — отозвалась та, стараясь улыбнуться. — Привыкла.
— Слушай, я говорила с Андреем насчёт лета. Может, вы с Сашей приедете ко мне в Севастополь? Море, солнце, свежий воздух…
Лена оживилась:
— Правда? И что он сказал?
— Сказал, что подумает. — Тётя тяжело вздохнула. — А потом, видимо, позвонила Маргарита. И сообщила, что у вас уже куплен тур в Турцию. "Семейный отдых", сказала.
— Какая Турция?! — Лена вскинула брови. — Я впервые слышу об этом!
— Вот и я подумала, что странно, — Нина поправила волосы. — Лен, я подала документы на расширение жилья. Если всё получится, будет трёшка. Если что-то пойдёт не так дома — у тебя с Сашей всегда будет место.
Лена кивнула, опустив глаза.
— Я поступаю в этом году. Всё равно уеду. А Саша... — голос дрогнул. — Он любит папу. И, наверное, её тоже.
— Леночка, если что — звони мне сразу. — Тётя сжала её руки. — Неважно, день, ночь, хоть рассвет. Поняла?
За ужином Маргарита блистала. Она рассказывала о новом меню в кафе, о поставщиках, о том, как посетители выстраиваются в очередь за её пирогами. Андрей слушал с мягкой улыбкой — усталый, но довольный.
— А у вас как дела, дети? — спросил он, подливая себе чай.
— Нормально, — пробурчала Лена, не поднимая глаз от тарелки.
— У Лены небольшие трудности с математикой, — вставила Маргарита с напускной заботой. — Я предлагала помочь, но она отказывается. Упрямая у нас.
— У меня всё хорошо с математикой, — холодно ответила Лена. — И помощь мне не нужна.
Андрей перевёл разговор:
— А у тебя, Саша, как дела?
Мальчик поднял взгляд:
— Я нарисовал сегодня...
— Он получил пятёрку по чтению! — радостно перебила Маргарита, положив руку на плечо мальчику. — Правда, мой талант?
Саша кивнул, не глядя.
— Молодец, сынок, — улыбнулся отец. — Горжусь вами. Вот теперь у нас настоящая семья.
Лена с грохотом отодвинула стул.
— Можно я пойду? Завтра контрольная.
— Конечно, моя умница, — сладко ответила Маргарита. — Только не забудь помыть за собой посуду.
Поздним вечером Лена осторожно заглянула в комнату брата. Саша сидел на кровати, обложившись карандашами и листами бумаги. На стенах висели его рисунки — смешные, живые, будто дышащие.
— Не спишь? — спросила Лена, присев рядом.
— Неа, — покачал головой мальчик. — Лен, а мама Рита правда хочет отдать меня в художественную школу?
— Она тебе это сказала? — Лена насторожилась.
— Ага. Сказала, если я буду хорошо себя вести, то на следующий год пойду. Только папе пока нельзя говорить. Это сюрприз.
Лена нахмурилась:
— Почему нельзя говорить?
— Не знаю, — пожал плечами Саша. — Она сказала, папа может быть против, потому что дорого. Но она накопит.
Девушка уже хотела что-то ответить, как в коридоре послышались лёгкие шаги. В дверях появилась Маргарита, с той же мягкой улыбкой, что всегда скрывала раздражение.
— Поздно уже. Сашеньке пора спать, — сказала она, но в голосе прозвучал ледяной металл. — А тебе, Леночка, разве не нужно готовиться к экзаменам?
— Я уже подготовилась.
— Тогда самое время ложиться спать, — Маргарита подошла к брату и поцеловала его в лоб. — Спокойной ночи, мой талант. Завтра покажешь папе новый рисунок.
Она вышла вместе с Леной и, прикрыв дверь, тихо, почти шепотом, сказала:
— Не вздумай лезть туда, куда тебя не зовут. Саша живёт в любви и заботе, а ты скоро уедешь. Не мешай тому, что работает.
— Какой ещё сюрприз, Маргарита Павловна? Почему папе нельзя знать? — не выдержала Лена.
— Это не твоё дело, девочка. Займись лучше своей учёбой, пока не провалила выпускной.
Она развернулась и ушла, оставив после себя запах дорогих духов и ощущение холода, как после сквозняка.
Через неделю, в дождливый вечер, когда отец снова был на дежурстве, в дверь позвонили. На пороге стоял Павел — давний друг семьи, вечно улыбчивый, с бутылкой вина и коробкой конфет.
— Ленок! — радостно обнял он девушку. — Подросла, красавица! Где твой батя?
— На работе.
— Знаю, но я же не только к нему пришёл. Всех вас увидеть захотел.
Маргарита встретила гостя в гостиной с такой улыбкой, что Лена сразу насторожилась.
— Павел! Какая неожиданность! Андрей на дежурстве, но ты всё равно проходи.
— А я и не сомневался, что примешь! Как ты, как бизнес? Кафе ведь на слуху — хвалят.
— Работы много, но справляюсь, — Маргарита присела в кресло, ровная спина, безупречные манеры. — Леночка, будь добра, принеси чай. И варенье захвати.
Лена пошла на кухню, но дверь оставила чуть приоткрытой.
— Слушай, а что с переездом-то? — донёсся голос Павла. — Андрей говорил, вы хотите дом за городом купить.
Лена замерла.
— Мы обсуждали такую возможность, — неуверенно ответила Маргарита. — Пока просто изучаем варианты. Дети привыкли к школе, но воздух там лучше.
— Да уж, школа — дело серьёзное, особенно у Лены выпускной, — заметил Павел.
— Лена всё равно скоро уедет учиться, — тихо сказала Маргарита. — А вот Саше будет полезно сменить обстановку.
Лена сжала зубы и нарочно громко вошла в комнату с подносом:
— Чай готов. Павел, а вы надолго приехали?
Маргарита чуть заметно напряглась. Павел улыбнулся:
— Да так, на пару дней. Хотел Андрея вытащить на рыбалку, но, похоже, не судьба.
Позже, когда гость ушёл, Лена позвонила тёте Нине, запершись в ванной.
— Она хочет нас увезти! В какой-то дом за городом! Скажет, воздух лучше, школа новая… А отец, как всегда, ей поверит!
— Тише, не кипятись, — успокаивала тётя. — Может, это просто разговоры. Но, Лен, если чувствуешь, что что-то не так, поговори с Андреем. Скажи всё как есть.
— Он не поверит! Для него она — святая. Он ослеп!
— Тогда поговори с кем-то ещё. С соседкой, например, с бабой Клавой. Она всё видит.
— Она молчит всегда, как будто живёт в вакууме, — горько усмехнулась Лена. — Но ладно. Я что-нибудь придумаю. Только, тётя Нин, приезжай, ладно? Я за Сашу боюсь.
— Приезжаю в субботу, — твёрдо сказала Нина. — Будем разбираться.
Субботним утром Лена проснулась от звона посуды и тревожного шороха на кухне. Спустившись вниз, она увидела Маргариту Павловну, судорожно перебирающую бумаги.
— Что ищете? — настороженно спросила Лена.
Та вздрогнула, прижала к себе папку и натянуто улыбнулась:
— Да так... документы для налоговой проверяю.
Лена прищурилась. На краю стола она заметила логотип агентства недвижимости.
— А при чём тут налоговая, если это агентство по продаже жилья?
— Не лезь, девочка. — Маргарита резко защёлкнула папку. — Я просто навожу порядок. Не всё же тебе за мной следить.
— Я не слежу, я живу здесь, — холодно ответила Лена. — Это наш дом. Мамина квартира.
— Мамина, говоришь? — глаза Маргариты блеснули сталью. — Ты забыла, кто теперь здесь хозяйка?
В этот момент в кухню вошёл Андрей.
— Что за шум? — спросил он, сонно потирая глаза.
Лена обернулась:
— Папа, она продаёт квартиру!
Маргарита побледнела.
— Андрюша, я хотела сделать сюрприз, — прошептала она, пытаясь улыбнуться.
— Какой ещё сюрприз? — нахмурился он. — Мы договаривались, что такие решения будем обсуждать.
— Я просто смотрела варианты, — мягко сказала она, обвив его руку. — Ты же сам говорил, что Саше нужно больше воздуха, чтобы рисовать, развиваться...
— При чём тут Саша? — вмешалась Лена. — Она не просто “смотрела варианты”. У неё документы на столе. Настоящие!
— Лена! — строго сказал отец. — Не устраивай сцен.
— Пап, она манипулирует тобой! И Сашей тоже! — голос Лены дрогнул, но она не сдалась. — Ты не видишь, какая она на самом деле!
— Довольно! — Андрей впервые повысил голос. — Маргарита заботится о нас, о доме, о тебе!
— О какой заботе ты говоришь? — почти крикнула Лена. — Она лжёт! Она обманывает нас всех!
Дверь тихо скрипнула. На пороге стоял Саша — заспанный, растерянный, в пижаме.
— Что случилось? Почему вы кричите?
Лена, не глядя на Маргариту, наклонилась к брату и прошептала:
— Не верь ей, Саш. Что бы она тебе ни говорила — не верь.
Весь день Лена просидела запершись в комнате, не в силах сдержать слёз. К вечеру в дверь постучали.
— Уходи, — бросила она, думая, что это отец.
— Леночка, это я, — раздался старческий голос. — Баба Клава. Я чай принесла, с мятой. Успокаивает.
Лена отперла дверь. На пороге стояла соседка — крошечная, в выцветшем халате, с усталыми, но тёплыми глазами.
— Вы откуда знаете, что случилось?
— Да всё слышно, стены тонкие, — вздохнула баба Клава, ставя кружку на стол. — Да и вижу я давно, что у вас не ладится. Но молчала — думала, сами разберётесь. А теперь вижу, дальше молчать нельзя.
Она полезла в карман и достала смятый конверт.
— Держи. Это твоя мама просила передать тебе, когда исполнится восемнадцать. Но, думаю, время пришло раньше.
Лена, не веря глазам, взяла конверт.
— Письмо от мамы?..
— Да. И документ там ещё один. — Старушка встала. — Береги себя, девочка. И отца не кори — слепота от любви лечится только правдой.
Когда соседка ушла, Лена раскрыла конверт. Внутри лежало аккуратно сложенное письмо и свидетельство о праве собственности.
"Дорогая моя Леночка.
Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет рядом. Я верю, что ты выросла сильной, как и мечтала.
Эта квартира — наш дом. Я оформила её на себя, чтобы защитить вас с Сашей. После моей смерти всё переходит вам обоим. Никто не имеет права распоряжаться жильём без вашего согласия, пока ты не станешь совершеннолетней.
Запомни, дочь: у вас с братом всегда будет место, куда можно вернуться.
Люблю тебя. Мама."
Слёзы капали прямо на бумагу. Лена перечитала строки несколько раз, пока не поверила в то, что держит в руках своё спасение.
Утром она спустилась на кухню и положила документ на стол перед отцом.
— Папа, посмотри. Это мамино письмо и документ на квартиру. Она принадлежит нам с Сашей.
Андрей нахмурился.
— Откуда ты это взяла?
— Неважно. Важно то, что продавать без моего согласия никто не имеет права.
Маргарита застыла с чайником в руках, побелев как мел.
— Леночка, не неси ерунды, — начала она натянуто. — Я же не собиралась ничего продавать! Просто интересовалась рынком…
— Маргарита, это правда? — спросил Андрей, уже чувствуя неладное.
Она отвернулась, но тишина выдала её с головой.
— Я просто хотела как лучше! Для детей! Для нас! — наконец выкрикнула она. — Дом за городом, чистый воздух, простор!
— А как же школа? — вдруг тихо сказал Саша. — Ты обещала, что я пойду в художественную школу здесь...
— Какую школу? — удивился отец. — Мы даже не обсуждали это.
— Потому что это сюрприз! — поспешно перебила Маргарита. — Я не хотела говорить заранее.
— Она сказала, ты против, — выдохнул Саша, глядя прямо на отца. — Что ты считаешь это глупостью и деньгами на ветер...
Андрей медленно повернулся к жене.
— Это правда?
— Они всё выдумали! — истерично выкрикнула Маргарита. — Они просто хотят поссорить нас!
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стояли тётя Нина и высокий мужчина в очках.
— Доброе утро, Андрей, — спокойно сказала тётя. — Это Сергей Петрович, юрист. Нам нужно с тобой поговорить.
Маргарита стояла у двери, побелевшая, как стена.
— Что это значит? — холодно спросила она, глядя на Нину. — Вы вообще кто такие, чтобы вламываться в чужой дом?!
— Это не твой дом, — спокойно ответила тётя. — Это дом моих племянников. И мы пришли защитить их права.
Юрист открыл папку и разложил документы на столе.
— Вот бумаги из агентства недвижимости, — сказал он. — Здесь указано, что госпожа Родионова вела переговоры о продаже квартиры, принадлежащей несовершеннолетним детям. Более того, готовила доверенность с поддельной подписью их отца.
— Что за чушь! — взвизгнула Маргарита. — Андрюша, не слушай их! Они всё подстроили! Это заговор!
Андрей медленно сел за стол, не в силах оторвать взгляд от бумаг.
— Лида... это правда?
— Нет! Конечно, нет! — Маргарита подскочила, схватила его за руку. — Антон, вернее, Андрей, любимый! Я же всё ради нас делала! Ради детей! Ради будущего!
— Будущего? — Нина горько усмехнулась. — Ты о каком будущем говоришь? Может, о той квартире в Екатеринбурге, которую ты "продала" от имени прошлой семьи? Тоже ради детей?
Маргарита побледнела.
— Откуда ты это знаешь?..
— Ты не единственная, кто умеет искать информацию, — вмешался юрист. — У нас есть заявление от прежней семьи вашего покойного мужа. Там тоже была похожая история: подделанные подписи, фиктивные доверенности, и — о чудо — проданное жильё. Только тогда всё сошло с рук, потому что не нашли доказательств. Теперь найдут.
Андрей, наконец, поднял взгляд. Его лицо стало каменным.
— Значит, всё это время ты врала. И мне, и детям.
— Андрюша, послушай! — Маргарита рухнула на колени, хватая его за пальцы. — Я... я хотела как лучше! Просто хотела, чтобы нас уважали, чтобы у нас был дом, достойный твоего статуса! Я устала жить в этой тесной коробке!
— В коробке, которую оставила моя жена, — перебил он тихо. — Дом, который ты хотела у них отобрать. У детей.
— Я не хотела зла!
— Зато ты умела лгать. Каждый день, глядя мне в глаза.
Маргарита расплакалась, но Андрей не дрогнул.
— Собери свои вещи, Лида, — сказал он устало. — Сегодня же. И больше не возвращайся.
— Ты не можешь так! — вскрикнула она. — У нас семья! Я твоя жена!
— Нет, — спокойно ответил он. — Ты актриса. Очень талантливая, но плохая. Спектакль окончен.
Маргарита хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Она схватила сумку и, шатаясь, вышла из квартиры. Дверь захлопнулась с глухим стуком, после которого повисла тишина — долгожданная и тяжёлая, как туман перед грозой.
Прошёл месяц.
В доме снова пахло выпечкой и свежезаваренным чаем. Андрей вернулся к работе, но вечера теперь проводил дома — помогал Саше с рисунками, смеялся, слушал Лену.
— Пап, а тётя Нина сказала, что у неё на юге море видно прямо из окна! — восторженно рассказывал Саша, обмакивая кисточку в акварель.
— Вот и съездим летом, если ты не передумаешь, — улыбнулся Андрей.
Лена посмотрела на них и впервые за долгое время почувствовала — воздух в доме стал другим. Легче. Чище.
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стояла баба Клава с корзинкой яблок.
— Вот, принесла к пирогу. Чую, сегодня у вас праздник.
— Останьтесь, баб Клав, — предложил Саша. — У нас чай есть с мятой!
— Пожалуй, останусь, — кивнула старушка, улыбаясь. — Давно я не была в доме, где слышно, как смеются дети.
Лена поставила чайник и вдруг поняла, что тишина, которая раньше пугала, теперь кажется уютной. В этой тишине не было фальши, не было страха — только спокойствие.
Она взглянула на отца и брата.
— Пап, знаешь, я думаю, мама бы сейчас улыбнулась.
— Я тоже так думаю, Леночка, — тихо ответил он. — Иногда, чтобы прозреть, нужно потерять зрение. И всё начать заново.
За окном медленно падал снег — редкий, прозрачный, будто обещание новой жизни.
Прошёл год. Весна в этом году пришла рано — город ещё не успел стряхнуть зимнюю серость, а воздух уже пах талым снегом и надеждой.
Лена стояла на перроне, держа в руках билет до Москвы. Рядом суетились студенты с чемоданами, кто-то плакал, кто-то смеялся. Она просто улыбалась.
— Ну что, готова? — Андрей положил руку ей на плечо. — Столичный университет, факультет журналистики — горжусь тобой, дочь.
— Спасибо, пап, — она обняла его, чувствуя, как привычная тяжесть прошлого наконец уходит. — Я обещаю, я не подведу. И буду писать правду. Всегда. Даже если она кому-то не понравится.
— Твоя мама бы тобой гордилась, — тихо сказал он.
Сзади послышался радостный голос Саши:
— Лен, смотри! Это мой рисунок напечатали!
Он размахивал школьной газетой, на обложке которой было его изображение — весенний двор, голуби и женщина с детьми. Простая, но живая работа, в каждой линии — доброта.
— Ух ты, художник растёт! — Андрей растрепал сыну волосы. — Скоро у нас будет выставка в школе, да?
— Да! И баба Клава обещала прийти! — Саша гордо выпятил грудь. — Она сказала, мой рисунок "как дыхание".
Они все засмеялись.
Когда подошёл поезд, Лена повернулась к ним ещё раз. Ветер трепал её волосы, в глазах стояли слёзы — но уже не от боли. От благодарности.
— Пап, Саш, спасибо. За всё.
— Ты только не забывай нас, — крикнул Саша. — И звони каждый день!
— Обещаю!
Поезд медленно тронулся. За окном мелькали улицы, дома, знакомые крыши. Где-то там осталась та квартира — их дом, их история, их правда.
Лена достала из сумки мамину фотографию и письмо. Развернула пожелтевший лист, провела пальцами по строчкам.
"Чтобы у вас с братом всегда был дом, куда можно вернуться..."
Она улыбнулась. Дом теперь был не просто стены. Дом был в людях, которые любили. В папе, который прозрел. В брате, который снова смеялся.
И в ней самой — девочке, которая перестала бояться говорить правду.
Тем вечером, в их квартире, где уже цвели на подоконнике мамины фиалки, Андрей стоял у окна и смотрел на закат. Саша рисовал — на этот раз не дом, а поезд, уходящий вдаль.
— Пап, а Ленка вернётся?
— Конечно, вернётся, сынок. Всегда будет, куда вернуться.
Саша кивнул, улыбнулся и добавил на рисунке свет в окнах поезда — маленькие огоньки, будто символ того, что где-то там горит их общее тепло.
А за окном гасло солнце, обещая новый день — тихий, добрый и по-настоящему честный.