– Почему борщ не красный? – Виктор уставился в кастрюлю с таким выражением, будто Ольга вместо супа сварила жаб.
Ольга замерла с половником в руке. День начинался обычно – суета на кухне, подготовка к важному семейному обеду, к которому она готовилась почти неделю. Первая встреча со свекровью после затяжной полугодовой размолвки, и надо же было Виктору найти именно сейчас повод для придирок.
– Что значит не красный? Нормальный цвет, – Ольга старалась говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало. Она ведь встала в шесть утра, чтобы всё успеть. – Я готовила по рецепту твоей мамы, между прочим.
– Да? А цвет почему такой? Буро-коричневый какой-то. У мамы борщ всегда яркий, насыщенный, – Виктор продолжал сверлить взглядом кастрюлю. – Она за такой борщ меня бы из дома выгнала.
– Так позвони ей, пусть приезжает и сама готовит! – Ольга с грохотом поставила половник на стол. – Я, значит, с шести утра на ногах, пытаюсь всё сделать идеально, а тебе всё не так!
Виктор поднял руки в примирительном жесте.
– Я просто говорю, что мама заметит. Ты же знаешь, какая она...
– Какая? – Ольга уперла руки в бока. – Давай, договаривай. Какая она?
Виктор потупился, явно пожалев о начатом разговоре.
– Просто придирчивая к деталям. Я хочу, чтобы сегодня всё прошло хорошо, без новых ссор и обид.
– А я, по-твоему, хочу скандала? – Ольга почувствовала, как глаза начинает щипать. Обидно было до невозможности. Последние полгода выдались тяжелыми. Казалось, что напряжение никогда не покидает их квартиру, словно поселилось здесь третьим жильцом. – Я три дня назад обошла пять магазинов, чтобы найти именно ту свеклу, которая нужна для идеального цвета. Но, видимо, не такую купила.
Виктор молчал, разглядывая пол. Это была их типичная модель конфликта в последнее время: он бросал критическое замечание, она вспыхивала, а потом он уходил в глухую оборону.
– Знаешь, что? – Ольга решительно сняла фартук. – Сделай сам лучше. Или закажи доставку из ресторана. Или... Я не знаю! Просто найди решение сам, раз я такая некомпетентная в приготовлении борща.
Звонок в дверь прервал назревающий скандал. Они оба вздрогнули – родители Виктора должны были приехать только через два часа.
– Кто там? – крикнул Виктор, выходя в прихожую.
– Сюрприз! – раздался женский голос из-за двери.
Виктор распахнул дверь, и на пороге появилась Анна – его старшая сестра, которую они не видели почти год. С пышной копной рыжих волос, в ярком осеннем пальто и с огромной сумкой через плечо, она внесла в квартиру вихрь свежей энергии.
– Аня! – Виктор обнял сестру. – Ты же говорила, что не сможешь приехать!
– А я соврала, представляешь? – рассмеялась Анна, проходя в квартиру. – Решила всех удивить. Мама с папой знают, что я приеду, но я упросила их сохранить это в секрете. Привет, Оля!
Ольга вышла из кухни, пытаясь изобразить радость встречи, хотя глаза всё еще были влажными от обиды.
– Анечка, как же здорово! – она обняла золовку. – Проходи скорее. Ты надолго в Москву?
– На неделю, – Анна скинула пальто и принюхалась. – Ммм, борщ! Обожаю твой борщ, Оль. У меня никогда так вкусно не получается.
Виктор издал какой-то неопределенный звук, и Ольга метнула в него уничтожающий взгляд.
– Борщ, оказывается, не того цвета, – процедила она сквозь зубы.
Анна непонимающе переводила взгляд с брата на невестку.
– В смысле? Какого он должен быть?
– Красного, – буркнул Виктор.
– А он какой? – Анна, не дожидаясь ответа, прошла на кухню и заглянула в кастрюлю. – О, выглядит потрясающе! И цвет нормальный – насыщенный, бордовый.
– Вот! – торжествующе воскликнула Ольга. – Человек разбирается!
– Просто мама всегда делала ярко-красный, – упрямо повторил Виктор.
Анна вдруг рассмеялась.
– Витя, ты что, до сих пор не знаешь? Мама добавляет пищевой краситель в борщ. Уже лет двадцать, наверное.
Виктор уставился на сестру так, словно она сообщила, что их мать – инопланетянка.
– Что? Не может быть.
– Еще как может, – Анна улыбнулась, снимая жакет и оставаясь в легкой блузке. – Помнишь, как бабушка всегда критиковала мамин борщ? "У настоящей хозяйки борщ должен быть красным как рубин". И мама однажды не выдержала и купила пищевой краситель. С тех пор бабушка всегда хвалила её борщ.
Ольга не могла сдержать смех.
– Серьезно? Нина Петровна, образец кулинарного совершенства, использует пищевой краситель?
– Именно, – кивнула Анна. – Только она убьет меня, если узнает, что я выдала её секрет. Так что это между нами, ладно?
Виктор выглядел ошарашенным. Он опустился на стул и потер лицо ладонями.
– Всю жизнь... Всю жизнь я считал, что мамин борщ идеален. И что я, видите ли, эксперт по борщам.
Ольга почувствовала, как напряжение последних недель немного отпускает. Она подошла к мужу и легонько потрепала его по плечу.
– Ничего страшного. Главное, что вкусный. А цвет... Ну, можем в следующий раз тоже краситель добавить.
Анна с интересом наблюдала за их перепалкой.
– У вас тут что-то происходит, да? – она присела на край стола. – Из-за чего вы на самом деле ссоритесь?
– Мы не ссоримся, – одновременно ответили Ольга и Виктор, после чего обменялись быстрыми взглядами и снова замолчали.
Анна покачала головой.
– Ясно. Значит, всё серьезно. Может, пока родители не приехали, расскажете, что у вас происходит? Я вообще-то хороший слушатель.
Виктор встал и подошел к окну, повернувшись спиной к женщинам.
– Ничего особенного. Просто... сложный период.
Ольга вздохнула.
– Сложный период длиной в полгода, Вить. И я даже не до конца понимаю, из-за чего всё началось. Сначала твоя мама обиделась на меня за что-то, потом ты стал каким-то дерганым, потом эти странные задержки на работе...
– Какие задержки? – тут же спросила Анна.
– Ничего особенного, – быстро ответил Виктор. – Просто много работы в последнее время. Проект сложный, сроки горят.
Анна прищурилась, переводя взгляд с брата на невестку и обратно.
– Так, ладно. Я, кажется, попала в самый разгар семейной драмы. Может, помогу чем-нибудь с подготовкой к обеду? Салаты порезать или стол накрыть?
– Давай стол, – с благодарностью кивнула Ольга. – Скатерть в верхнем ящике комода, а посуда парадная в серванте.
Анна кивнула и вышла из кухни. Как только за ней закрылась дверь, Ольга повернулась к мужу.
– Виктор, что происходит? – спросила она тихо. – Это уже не первый раз, когда ты так реагируешь на упоминание о твоей работе. Что-то случилось?
Виктор молчал, продолжая смотреть в окно.
– Вить, ну посмотри на меня, – Ольга подошла к нему и тронула за плечо. – Я же вижу, что что-то не так. Три месяца назад ты был совсем другим человеком. Веселым, спокойным. А сейчас... ты словно на иголках постоянно.
Он наконец повернулся к ней, и Ольга увидела, что глаза мужа покраснели.
– Я всё испортил, Оля, – произнес он так тихо, что она едва расслышала.
– Что ты испортил? – она почувствовала, как сердце забилось быстрее.
– Я... – начал Виктор, но в этот момент в кухню снова вошла Анна.
– Ребята, а у вас скатерть... – она осеклась, заметив напряжение между ними. – Ой, извините. Я не вовремя.
– Нет-нет, всё нормально, – Виктор быстро выпрямился и натянуто улыбнулся. – Что со скатертью?
– Да там две разные, – замялась Анна. – Белая льняная и бежевая с вышивкой. Я не знала, какую достать.
– Белую, – сказала Ольга. – Для особых случаев.
– Хорошо, – Анна кивнула и снова вышла, бросив обеспокоенный взгляд на брата.
Виктор провел рукой по волосам.
– Давай потом поговорим, ладно? Когда родители уедут.
– Нет, Вить, – Ольга твердо покачала головой. – Что-то серьезное происходит, и я хочу знать прямо сейчас. Или ты мне скажешь, или я спрошу при всех за обедом.
Виктор побледнел.
– Ты не сделаешь этого.
– Сделаю, – Ольга скрестила руки на груди. – Потому что я устала от недомолвок и странного поведения. Полгода, Витя. Полгода какого-то сумасшедшего дома. Сначала твоя мама перестала со мной разговаривать после той истории с рецептом, потом ты начал задерживаться, потом эти странные звонки, на которые ты выходишь в другую комнату... Что происходит? У тебя кто-то есть?
– Что? Нет! – Виктор выглядел искренне шокированным. – Как ты могла такое подумать?
– А что мне думать? – Ольга чувствовала, как к горлу подступают слезы. – Ты совсем другой стал. Отстраненный, нервный. Постоянно на телефоне. Возвращаешься домой поздно и какой-то... потухший.
Виктор глубоко вздохнул и сел за стол.
– Меня уволили, Оля. Три месяца назад.
Ольга уставилась на него, не веря своим ушам.
– Что?
– Сократили весь наш отдел, – Виктор говорил, не глядя на нее. – После того, как компания сменила владельца. Я не знал, как тебе сказать. Особенно после того, как мы только взяли ипотеку и планировали ремонт.
– Но... – Ольга растерянно опустилась на стул напротив него. – Куда же ты уходишь каждое утро? И откуда берутся деньги? Ты же перечисляешь свою часть на общий счет каждый месяц...
Виктор поднял на нее измученный взгляд.
– Я работаю в такси. Утром ухожу, как будто в офис, а сам сажусь в машину и развожу людей. Возвращаюсь вечером, как будто с работы.
Ольга почувствовала, как комната словно закружилась вокруг нее.
– Ты три месяца притворялся, что ходишь в офис? И работал таксистом? – ее голос дрогнул. – Почему ты мне не сказал?
– Я боялся, что ты расстроишься. Или разочаруешься во мне, – Виктор сгорбился, словно пытаясь стать меньше. – Я ведь обещал тебе стабильность. Хорошую жизнь. А потом всё рухнуло в один день.
– И твои родители знают?
– Нет! – Виктор вскинул голову. – И не должны узнать. Особенно мама. Она всегда гордилась, что я работаю в крупной компании, занимаю хорошую должность. Если она узнает, что я таксист... – он не закончил фразу.
– Поэтому она перестала со мной общаться? Из-за твоей работы? – Ольга начала соединять кусочки головоломки.
Виктор покачал головой.
– Нет, это другое. Она обиделась тогда, на твой день рождения, когда ты не захотела взять её рецепт фирменного торта. Сказала, что у тебя есть свой. Для нее это было как пощечина, понимаешь? Как будто ты не хотела принять её в семью.
– Это был просто торт, – прошептала Ольга. – Обычный торт. Я не думала, что для нее это так важно.
Из коридора донесся голос Анны:
– Ребята! Я нашла какие-то странные вещи в шкафу Вити!
Виктор вздрогнул и бросился в коридор. Ольга последовала за ним, всё еще пытаясь осознать услышанное.
В прихожей Анна держала в руках форменную куртку таксиста с логотипом известного сервиса.
– Что это? – спросила она, глядя на брата. – Ты подрабатываешь в такси?
Виктор застыл, словно пойманный с поличным вор.
– Я... это...
– Он потерял работу три месяца назад, – сказала Ольга, подходя ближе. – И не сказал ни мне, ни вам. Вместо этого каждый день уходил, якобы в офис, а на самом деле работал таксистом.
Анна уставилась на брата широко раскрытыми глазами.
– Серьезно? Витя, это правда?
Виктор медленно кивнул, не глядя ни на кого из них.
– А родители знают? – спросила Анна.
– Нет. И я не хочу, чтобы узнали, – Виктор взял у сестры куртку и аккуратно повесил обратно в шкаф. – Особенно сегодня. Этот обед и так важен – первый раз за полгода, когда мы все собираемся вместе. Я не хочу всё испортить.
Анна переглянулась с Ольгой, и в ее взгляде читалось странное выражение.
– Вить... – она запнулась. – Мне кажется, папа уже знает.
– Что? – Виктор резко обернулся. – Откуда?
– Он говорил мне пару недель назад, что видел тебя за рулем такси, когда ездил в аэропорт встречать своего друга, – Анна положила руку на плечо брата. – Он был очень удивлен, но решил не звонить тебе сразу. Сказал, что если ты не хочешь об этом говорить, значит, на то есть причины.
Виктор опустился на банкетку в прихожей и закрыл лицо руками.
– Вот и всё. Теперь все знают. Не могу поверить, что папа видел меня и ничего не сказал.
– А мне кажется, это очень на него похоже, – тихо сказала Ольга. – Он всегда уважал твое личное пространство.
– И что теперь? – Виктор поднял на нее глаза, полные отчаяния. – Мама будет в ярости. Она же... ты знаешь, какая она.
Анна присела рядом с братом.
– Вить, ты уже не мальчик. Тебе тридцать пять. Ты думаешь, мама будет любить тебя меньше из-за того, что ты временно работаешь в такси?
– Не знаю, – Виктор покачал головой. – Но она будет разочарована. Она всегда хотела, чтобы я был успешным, чтобы мной можно было гордиться. А я... я даже не смог удержаться на работе.
– Тебя сократили! – возмутилась Ольга. – Это не твоя вина. И вместо того, чтобы сидеть без дела, ты нашел способ зарабатывать деньги и обеспечивать семью. Разве это не повод для гордости?
Виктор невесело усмехнулся.
– Ты плохо знаешь мою маму, если думаешь, что она увидит это в таком свете.
Звонок в дверь заставил всех троих вздрогнуть.
– Мама с папой, – прошептала Анна. – Раньше, чем обещали.
Виктор выглядел так, словно готов был выпрыгнуть в окно.
– Что делать? – он в отчаянии посмотрел на Ольгу.
Ольга глубоко вздохнула и расправила плечи.
– Открывать дверь и встречать гостей. А дальше будет видно.
Она подошла к двери и распахнула ее. На пороге стояли Нина Петровна и Анатолий Сергеевич – родители Виктора. Нина Петровна, элегантная женщина в строгом костюме, с идеальной укладкой и внимательным взглядом, держала в руках большую коробку, перевязанную лентой. Анатолий Сергеевич, высокий мужчина с сединой на висках и добрыми глазами, улыбался, держа в руках букет цветов.
– Здравствуй, Оленька, – Нина Петровна кивнула, держась немного отстраненно, но вежливо. – Мы немного раньше, надеюсь, это не проблема.
– Конечно, нет, – Ольга широко улыбнулась, пытаясь скрыть волнение. – Проходите, мы вас ждали. И Аня уже здесь.
– Анечка приехала? – лицо Нины Петровны просветлело. – Как замечательно!
Анатолий Сергеевич вручил Ольге букет и крепко обнял ее.
– Здравствуй, дочка. Как хорошо снова видеть тебя.
– И вас, папа, – Ольга почувствовала, как к глазам подступают слезы. Она всегда хорошо ладила с отцом Виктора, и эти полгода без общения были особенно тяжелыми.
Виктор вышел в прихожую, и по его лицу было видно, что он изо всех сил пытается выглядеть нормально.
– Мама, папа, – он обнял родителей. – Спасибо, что приехали.
– Какие глупости, сынок, – Нина Петровна похлопала его по щеке. – Конечно, мы приехали. Семья есть семья.
Анна выбежала из комнаты и бросилась обнимать родителей.
– Сюрприз удался? – она рассмеялась, целуя маму в щеку.
– Ты всегда умела устраивать сюрпризы, – улыбнулась Нина Петровна.
Все прошли в гостиную, где был накрыт стол. Разговор поначалу не клеился – слишком много недосказанного висело в воздухе. Виктор был напряжен, Ольга пыталась быть приветливой, но чувствовала себя скованно, а Нина Петровна сохраняла легкую дистанцию, хотя и была вежлива.
Анатолий Сергеевич, словно чувствуя напряжение, пытался разрядить обстановку шутками и рассказами о своих садоводческих успехах. Анна активно ему помогала, расспрашивая о родственниках и общих знакомых.
Наконец, настало время главного блюда. Ольга, внутренне сжавшись, подала борщ. Она помнила утреннюю реакцию Виктора и готовилась к критическому взгляду свекрови.
Нина Петровна посмотрела на свою тарелку, и Ольга заметила, как дрогнуло ее лицо.
– Какой красивый борщ, – сказала она неожиданно мягко. – И запах восхитительный. Ты использовала мой рецепт?
– Да, – ответила Ольга, удивленная такой реакцией. – Старалась в точности следовать вашим рекомендациям.
– Цвет только не такой яркий, как у тебя обычно получается, мама, – не удержался Виктор, и тут же под столом получил легкий пинок от сестры.
Нина Петровна замерла с ложкой в руке. Она медленно опустила ее и посмотрела на сына долгим взглядом.
– Виктор, – сказала она наконец, – цвет борща – это наименее важная его характеристика. Гораздо важнее вкус и то, с какими чувствами он приготовлен.
Ольга чуть не поперхнулась от удивления. Это были совсем не те слова, которые она ожидала услышать от свекрови.
Анатолий Сергеевич улыбнулся и подмигнул Ольге.
– Твой борщ замечательный, Оля. Спасибо.
Виктор выглядел растерянным. Он переводил взгляд с матери на отца, словно не узнавал их.
– Но ты всегда говорила, что настоящий борщ должен быть красным, как рубин, – произнес он. – Бабушка всегда так говорила.
Нина Петровна вздохнула и отложила ложку.
– Виктор, есть кое-что, что тебе следует знать, – она выпрямилась, как делала всегда, когда готовилась сказать что-то важное. – У меня никогда не получался идеально красный борщ естественным путем. Никогда. Сколько бы свеклы я ни добавляла, какие бы сорта ни выбирала – цвет всегда был таким же, как сейчас у Ольги. Бордовым, насыщенным, но не кричаще-красным.
– Но у тебя всегда был идеальный борщ, – возразил Виктор. – Ярко-красный.
– Потому что я добавляла пищевой краситель, – Нина Петровна произнесла это так, словно призналась в страшном преступлении. – Уже больше двадцати лет. С тех пор, как твоя бабушка раскритиковала мой первый борщ, который я приготовила для семейного обеда.
Виктор уставился на мать с открытым ртом. Ольга и Анна обменялись быстрыми взглядами, но промолчали.
– Ты... подкрашивала борщ? – Виктор, казалось, не мог поверить в услышанное.
– Да, – Нина Петровна выглядела необычно уязвимой. – И знаешь, что самое ироничное? Твоя бабушка тоже это делала. Я узнала об этом только после ее смерти, когда нашла в ее кулинарной книге заметку на полях: "Добавить немного красителя для цвета, но никому не говорить".
Анатолий Сергеевич тихо засмеялся.
– Это правда. Твоя бабушка была мастерица во всем, но особенно – в поддержании видимости совершенства.
Виктор опустил голову и вдруг рассмеялся. Сначала тихо, потом все громче, пока смех не перерос почти в истерический. Все за столом смотрели на него с недоумением.
– Вить, ты в порядке? – обеспокоенно спросила Ольга.
Он покачал головой, пытаясь успокоиться.
– Просто... Это так символично. Всю жизнь я думал, что мамин борщ – эталон совершенства. Недостижимый идеал. А оказывается, она просто добавляла краситель.
– И что в этом такого смешного? – Нина Петровна приподняла бровь.
– Да всё, мам, – Виктор утер выступившие от смеха слезы. – Все мы пытаемся казаться лучше, чем мы есть на самом деле. Поддерживаем видимость. Играем роли.
Он глубоко вздохнул и вдруг сказал:
– Я больше не работаю в компании. Меня уволили три месяца назад. Весь наш отдел сократили после смены руководства.
За столом повисла тишина. Нина Петровна медленно опустила ложку.
– Что? – она переводила недоуменный взгляд с сына на невестку. – Почему ты молчал?
– Потому что боялся разочаровать тебя, – Виктор смотрел в свою тарелку. – Ты всегда так гордилась тем, что я занимаю хорошую должность в престижной компании. А я вдруг оказался никем.
– Никем? – Нина Петровна нахмурилась. – Ты мой сын. Как ты можешь быть никем?
– Я работаю таксистом, – Виктор поднял на нее взгляд. – Каждый день. Ухожу утром, как будто еду в офис, а сам сажусь за руль и вожу людей. Вечером возвращаюсь домой и притворяюсь, что был на работе. Три месяца вранья. Ольга узнала только сегодня.
Ольга осторожно взяла его за руку под столом.
– Я не хотел, чтобы кто-то знал, – продолжил Виктор. – Особенно ты, мама. Я знал, как для тебя важно, чтобы твой сын был успешным.
– Ты думаешь, я такая поверхностная? – в голосе Нины Петровны звучала обида. – Что для меня важнее престижная работа, чем твое благополучие?
– А разве нет? – Виктор горько усмехнулся. – Ты всегда говорила о статусе, о положении в обществе. Как важно, чтобы люди уважали нашу семью. Чтобы мы могли гордо держать голову.
Анатолий Сергеевич прокашлялся.
– Сынок, я видел тебя за рулем такси две недели назад. Случайно. Ехал в аэропорт встречать Павла Николаевича, и ты проехал по соседней полосе. Я сразу тебя узнал.
Виктор вздрогнул.
– И ты ничего не сказал?
– А что я должен был сказать? – пожал плечами отец. – Это твоя жизнь, твои решения. Если ты не хотел делиться – значит, на то были причины. Я уважаю твое право на личное пространство и свои решения.
– Ты знал и не сказал мне? – Нина Петровна повернулась к мужу с возмущением.
– Нина, – Анатолий Сергеевич спокойно посмотрел на жену, – это не моя тайна. Я не имел права ее раскрывать.
– Но мы семья! – она всплеснула руками. – В семье не должно быть таких секретов!
– А разве ты не скрывала свой "секретный ингредиент" для борща? – неожиданно спросила Анна.
Нина Петровна осеклась и медленно опустила руки.
– Это... другое.
– Чем? – мягко спросил Анатолий Сергеевич. – Тем, что это мелочь? Но для тебя это было важно. Ты боялась разочаровать маму, показаться недостаточно хорошей хозяйкой. Виктор боялся разочаровать тебя, показаться неудачником.
Нина Петровна долго смотрела на мужа, потом перевела взгляд на сына. В ее глазах блеснули слезы.
– Витя, – она протянула руку через стол и коснулась его пальцев, – мне жаль, что ты чувствовал, будто не можешь рассказать мне правду. Что я настолько требовательна и критична, что ты боялся моей реакции.
– Ты и правда бываешь требовательной, – тихо сказал Виктор. – Всю жизнь я старался соответствовать твоим ожиданиям.
Нина Петровна покачала головой.
– Возможно, я была слишком строгой. Но я всегда хотела для тебя только лучшего. Чтобы тебе не приходилось бороться так, как пришлось мне. Чтобы твоя жизнь была легче, успешнее.
– Я знаю, мама, – Виктор сжал ее руку. – Но иногда твои ожидания давят. Я боюсь сделать что-то не так, разочаровать тебя.
Ольга наблюдала за этим разговором, чувствуя, как многолетнее напряжение в семье начинает ослабевать. Она видела, как маска строгости на лице свекрови постепенно сменяется выражением искренней заботы.
– И это же касается твоих отношений с Ольгой, верно? – вдруг спросила Анна, глядя на мать. – Вы не разговариваете полгода из-за какого-то рецепта?
Нина Петровна отвела взгляд.
– Это было не из-за рецепта.
– А из-за чего? – Ольга наконец решилась задать вопрос, мучивший ее все эти месяцы.
Свекровь долго молчала, словно подбирая слова.
– Я почувствовала себя... ненужной, – наконец произнесла она. – Когда ты отказалась от моего рецепта торта для своего дня рождения. Я хотела сделать что-то особенное для тебя, быть полезной. А ты сказала, что у тебя есть свой рецепт, и не нуждаешься в моем.
– Я не хотела вас обидеть, – Ольга покачала головой. – Просто этот рецепт мне оставила моя бабушка. Это была частичка моей семьи, моего детства. Я думала, вы поймете.
– Теперь понимаю, – Нина Петровна слабо улыбнулась. – Но тогда... мне показалось, что ты отвергаешь не рецепт, а меня. Мою попытку стать ближе.
– Если бы вы просто сказали об этом...
– Я не привыкла говорить о своих чувствах, – Нина Петровна пожала плечами. – В моей семье не было принято обсуждать эмоции. Мы просто... делали то, что должны были делать.
Анатолий Сергеевич положил руку на плечо жены.
– Нина всегда была сильной. Настолько сильной, что иногда окружающие забывают, что у нее тоже есть чувства.
– Ну вот, опять ты за свое, – Нина Петровна попыталась отмахнуться, но было видно, что слова мужа тронули ее.
– А ведь и я тоже виноват, – вдруг сказал Виктор. – Я не пытался вас помирить, хотя видел, как вы обе страдаете. Было проще пустить всё на самотек.
– Нет, это я должна была сделать первый шаг, – покачала головой Нина Петровна. – Я старше, опытнее. Но гордость не позволила.
Анна, которая всё это время тихо наблюдала за развитием событий, вдруг рассмеялась.
– Знаете что? Мы все такие разные, но в чем-то ужасно похожи. Все скрываем что-то, боимся показаться слабыми или несовершенными.
– Ты тоже что-то скрываешь? – с интересом спросил Виктор.
Анна неожиданно смутилась.
– Вообще-то... да. Я развелась с Игорем три месяца назад.
– Что?! – воскликнули Виктор и Нина Петровна почти одновременно.
– Но ты ничего не говорила, – Нина Петровна выглядела потрясенной. – Почему?
– По той же причине, что и Витя, – Анна пожала плечами. – Не хотела вас расстраивать. Вы так радовались, когда я вышла замуж за "перспективного молодого ученого". А теперь что? Тридцать три года, разведена, живу одна с кошкой.
– Аня, – Нина Петровна покачала головой, – ты же знаешь, что мы любим тебя не за то, что ты чья-то жена.
– Знаю, – Анна кивнула. – Умом знаю. Но всё равно было страшно разочаровать вас.
– Почему вы развелись? – осторожно спросила Ольга.
Анна вздохнула.
– Он изменил. С аспиранткой. Классика жанра, – она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла грустной. – Я пыталась простить, но не смогла. Каждый раз, когда он задерживался, я думала только об одном.
Нина Петровна подошла к дочери и обняла ее.
– Девочка моя, почему ты молчала? Мы могли бы поддержать тебя.
– Не хотела никого грузить своими проблемами, – Анна прижалась к матери. – Особенно когда узнала, что у вас с Олей какие-то сложности. Решила, что лучше дождаться, пока всё уляжется.
Виктор смотрел на сестру с сочувствием.
– И давно ты знала про маму и Олю?
– Мама позвонила мне после того дня рождения, – Анна отстранилась от матери. – Рассказала, что случилось. Я пыталась ей объяснить, что это не стоит таких переживаний, но...
– Но я слишком упряма, – закончила за нее Нина Петровна. – Слишком горда, чтобы признать, что преувеличила проблему.
Ольга неожиданно для себя рассмеялась.
– Мы сидим за этим столом, и каждый из нас что-то скрывал от других. Из страха разочаровать, обидеть или расстроить. А в итоге только причиняли боль друг другу и себе.
– И всё из-за борща неправильного цвета, – добавил Виктор, и все невольно улыбнулись.
Анатолий Сергеевич поднял свой бокал.
– Предлагаю тост. За честность. За то, чтобы не бояться быть несовершенными. За то, чтобы принимать друг друга такими, какие мы есть – со всеми нашими слабостями и недостатками.
Они подняли бокалы и чокнулись. Напряжение, которое висело в комнате еще час назад, почти растворилось. Не все проблемы были решены, но первый шаг был сделан – они наконец-то начали говорить друг с другом.
После обеда Ольга и Нина Петровна вместе убирали со стола, пока остальные пили чай в гостиной.
– Ольга, – свекровь остановилась, держа в руках стопку тарелок, – я хочу извиниться. За все эти месяцы молчания. Это было глупо и по-детски с моей стороны.
– Всё в порядке, – Ольга улыбнулась. – Я тоже могла бы проявить больше понимания.
– Нет, не в порядке, – Нина Петровна покачала головой. – Я слишком многого ожидала от вас с Виктором. Хотела, чтобы вы жили так, как я считаю правильным. А это нечестно.
Она поставила тарелки на столешницу и повернулась к невестке.
– Знаешь, моя мама была очень строгой. Ничто не было достаточно хорошим – ни оценки в школе, ни работа по дому, ни выбор профессии. Всегда можно было сделать лучше, правильнее, совершеннее. Я поклялась себе, что не буду такой со своими детьми, но...
– Но иногда мы повторяем те же ошибки, даже когда стараемся избежать их, – тихо закончила Ольга.
– Именно, – Нина Петровна кивнула. – Я так боялась, что Виктор и Анна столкнутся с трудностями в жизни, что слишком давила на них. Хотела, чтобы они были успешными, защищенными, уважаемыми. А в итоге они боялись рассказать мне о своих проблемах.
– Еще не поздно это изменить, – Ольга осторожно положила руку на плечо свекрови. – Они оба любят вас очень сильно. Иначе им не было бы так важно ваше мнение.
Нина Петровна накрыла ее руку своей.
– Ты мудрее меня, Оля. Я рада, что Виктор выбрал тебя.
В гостиной Виктор разговаривал с отцом.
– Пап, как ты думаешь, что мне делать дальше? С работой, я имею в виду.
Анатолий Сергеевич задумчиво посмотрел на сына.
– А что бы ты хотел делать?
– Не знаю, – честно признался Виктор. – Я никогда особо не задумывался. Просто шел по пути наименьшего сопротивления. Учился хорошо, поступил в престижный вуз, нашел стабильную работу. Все эти годы я делал то, что от меня ожидали. А сейчас...
– Сейчас у тебя появилась возможность выбирать самому, – закончил за него отец. – Это пугает, но и освобождает одновременно.
– А ты? – Виктор посмотрел на отца. – Ты всегда делал то, что хотел?
Анатолий Сергеевич улыбнулся.
– Не всегда. Я тоже следовал ожиданиям – родителей, общества. Но когда мне исполнилось сорок, я вдруг понял, что проживаю не свою жизнь. Помнишь, я тогда уволился из института и открыл свою мастерскую?
– Помню, – кивнул Виктор. – Мама была в шоке.
– Она беспокоилась о стабильности, о будущем. И я понимал ее. Но не мог больше игнорировать то, что на самом деле хотел делать.
– И не жалеешь?
– Ни минуты, – Анатолий Сергеевич покачал головой. – Работа руками, создание чего-то реального – это то, что приносит мне удовлетворение. Может, я зарабатываю меньше, чем мог бы в институте, но я счастлив. А это дорогого стоит.
Виктор задумчиво смотрел в окно.
– Знаешь, в такси я познакомился с разными людьми. Услышал столько историй. И многие из них – о том, как люди годами делают то, что ненавидят, ради денег или статуса. А потом, в конце жизни, жалеют о потраченных впустую годах.
– И что ты об этом думаешь?
– Думаю, что не хочу стать таким, – Виктор повернулся к отцу. – Не хочу однажды оглянуться назад и понять, что гнался не за тем.
Анатолий Сергеевич одобрительно кивнул.
– Это хорошее начало, сынок. Очень хорошее начало.
Месяц спустя семья снова собралась вместе – на этот раз в доме родителей Виктора. По настоянию Анны они решили вместе приготовить обед, каждый отвечал за свое блюдо.
Ольга и Нина Петровна вдвоем готовили борщ, смеясь и обмениваясь историями. Виктор и его отец занимались мясом, а Анна отвечала за десерт.
– А давайте каждый добавит в борщ свой ингредиент, – предложила Анна, заглядывая на кухню. – Пусть это будет наш семейный рецепт.
Все согласились. Ольга добавила немного тмина, Нина Петровна – щепотку сушеных белых грибов, Анатолий Сергеевич настоял на ложке медового уксуса, Виктор бросил звездочку бадьяна, а Анна – кусочек горького шоколада.
– Что из этого получится? – с сомнением спросила Ольга, помешивая странное варево.
– Либо шедевр, либо катастрофа, – рассмеялась Нина Петровна.
Борщ получился необычного цвета – не совсем красный, не совсем бордовый, с каким-то странным оттенком. Но когда они сели за стол и попробовали его, все были приятно удивлены. Вкус был насыщенным, многогранным и очень интересным.
– А ведь неплохо получилось, – заметил Анатолий Сергеевич. – Совсем как наша семья – каждый со своими особенностями, но вместе мы создаем что-то уникальное.
Виктор взглянул на жену, на родителей, на сестру – и впервые за долгое время почувствовал, что они действительно семья. Настоящая семья, где можно быть собой, где принимают таким, какой ты есть, а не таким, каким должен быть.
– Я нашел новую работу, – сказал он, и все повернулись к нему. – В туристической компании. Буду организовывать индивидуальные маршруты для путешественников. Зарплата поначалу меньше, чем была, но зато я буду заниматься тем, что мне действительно интересно.
– Это замечательно, Витя, – улыбнулась Нина Петровна. – Я рада за тебя.
– Спасибо, мама, – Виктор был тронут ее искренней реакцией. – Это всё благодаря тому борщу неправильного цвета. Если бы не он, мы бы так и продолжали играть в свои роли, скрывать правду, бояться разочаровать друг друга.
– За борщ! – поднял бокал Анатолий Сергеевич. – За то, что он не всегда того цвета, какого мы ожидаем. И за то, что в этом его прелесть.
Все подняли бокалы, и Ольга поймала теплый взгляд Виктора. Она знала, что не все их проблемы решены, что впереди еще много разговоров, возможно, споров и компромиссов. Но главное – они наконец-то начали быть честными друг с другом. И с собой.
А борщ... Что ж, иногда борщ не того цвета – это именно то, что нужно, чтобы увидеть правду.
***
Теплая осень подходила к концу, и в воздухе уже ощущалось дыхание приближающихся холодов. Ольга, собирая опавшие листья в саду свекрови, улыбалась своим мыслям. Семейные обеды теперь стали традицией, борщ — всегда разного цвета, но неизменно вкусный. Из дома вышла Нина Петровна с конвертом в руках. "Оля, письмо пришло. От моей старой подруги Светланы из Калининграда. Помнишь, я рассказывала? У неё такая история приключилась этой осенью с соседкой по даче...", читать новый рассказ...