После того, как святые равноапостольные братья Кирилл и Мефодий создали старославянский язык и просветили светом Христовой истины славянские народы Моравии и Паннонии, в этих регионах стала стремительно развиваться славянская книжно-литературная деятельность. Переводились книги Священного Писания, богослужебные тексты и святоотеческие труды. Создавались и собственно славянские тексты: проповеди и слова, поучения и толкования, назидательные биографии подвижников Церкви, летописи.
В XI веке благодаря трудам древнерусских князей Владимира Крестителя и особенно его сына — Ярослава Мудрого, — книжное дело распространилось и на Руси. Славянорусская книжность опиралась на двух своих прародителей — византийскую литературу и болгарскую славянскую письменность.
Изначально основу литературы на Руси составляли переводные греческие тексты. Однако с развитием древнерусского государства и утверждением православной веры во всех его регионах стали появляться и произведения, созданные русскими грамотниками.
Одним из таких текстов является «Сказание о Борисе и Глебе (XI в.)», историческая характеристика, содержание и яркие, показательные и поучительные (в том числе с необычной для современного русского языка лексикой) примеры которого будут рассмотрены в этой статье.
История памятника
«Сказание о Борисе и Глебе» — самый интересный и совершенный в литературном отношении памятник из цикла произведений, посвященных рассказу о гибели сыновей Владимира Крестителя святых братьев-мучеников Бориса и Глеба во время междоусобной борьбы за великокняжеский киевский стол в 1015 г.
Весь Борисо-Глебский цикл включает в себя Сказание, Летописную повесть о Борисе и Глебе, «Чтение о житии и о погублении блаженую страстотерпца Бориса и Глеба» Нестора, проложные сказания, паремийные чтения, похвальные слова, церковные службы. В той или иной степени все эти тексты связаны между собой, и центральное место среди них занимает именно Сказание.
Самый ранний из дошедших до настоящего времени список Сказания — рукопись, находящаяся в Успенском сборнике XII-XIII вв. Текст имеет следующее заглавие: «Въ тъ же день съказание и страсть и похвала святюю мученику Бориса и Глеба» (Варианты заглавия в других списках: «Месяца июля в 24 день. Сказанье страсти и похвала святую мученику Бориса и Глеба»; «Сказание страстотерпьцю святую мученику Бориса и Глеба»; «Месяца июля в 24 день. Житие и убиение, похвала святых страстотерпець Бориса и Глеба», и т. п.).
В современной палеографии до сих пор ведутся споры о времени написания Сказания и принадлежности данного произведения перу определенного автора. Предположительно, сказание написано в середине XI века в последние годы княжения Ярослава Мудрого, однако историк и литературовед Д. С. Лихачев считает, что оно могло быть написано немного позже, а именно в 1070-х гг., после смерти князя Ярослава и начала почитания страстотерпцев.
Автором Сказания на основании исследований митрополита Макария (Булгакова) и отечественного историка М. П. Погодина считается древнерусский монах, мыслитель и писатель XI века Иаков Черноризец. Существует и другая точка зрения, предписывающая оригинальный текст преподобному Нестору Летописцу. Именно им в 1080-х гг. было составлено «Чтение о Борисе и Глебе», на основе которого после 1115 года было создано Сказание, изначально включавшее в себя рассказы о чудесах святых братьев.
Содержание и основная идея текста
Согласно Сказанию, в 1015 г. умирает князь киевский Владимир I Святославич. Киевский великокняжеский стол занимает один из двенадцати сыновей Владимира (от разных жен) — Святополк, еще при жизни отца в союзе с польским королем Болеславом I Храбрым (Святополк был женат на сестре Болеслава) пытавшийся организовать против него заговор. Интересно, что Святополк не был кровным сыном Владимира, его отцом был брат киевского князя — Ярополк, которого тот убил и взял ее беременную жену. Сказание говорит: «Тѣмьже и не любляаше его Володимиръ, акы не отъ себе ему сущю». Поэтому и не любил его Владимир, ибо не от него был он.
Совсем другое отношение у князя было к «блаженному (исполненному благом) и скоропослушливому» сыну Борису (в Крещении — Роману). Отец наделил сына войском и отравил на сражение против печенегов. «Борис же, — пишет автор Сказания, — с радостью пошел, говоря: «Се готовъ есмь предъ очима твоима сътворити, елико велить воля сьрдьца твоего». О таких Приточник говорил: «Сынъ быхъ отьцю послушьливъ и любиимъ предъ лицьмь матере своея»». Старославянское слово Приточник является архаичным. Его значение в русском языке — «составитель книги притчей — царь Израильско-Иудейского царства (X в. до н. э.) Соломон. Книга притчей Соломона входит в состав Библии».
Итак, не таким был Святополк. Стремясь укрепиться на киевском престоле, он решает устранить наиболее опасных соперников. Опасаясь претендентов на престол — многочисленных родных детей великого князя, Святополк прежде всего подослал убийц к самым старшим из них — Борису и Глебу.
Следуя словам богодухновенного апостола: Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец (1Ин. 4:20), и еще: В любви нет страха, совершенная любовь изгоняет страх (1Ин. 4:18), — князь Борис решил положиться на волю Божию. Не желая междоусобицы, он признал верховную власть Святополка и распустил свою дружину со словами: «Не буди ми възяти рукы на брата своего и еще же и на старѣйша мене, егоже быхъ имѣлъ, акы отьца», — не подниму руку на брата своего старшего: если и отец у меня умер, то пусть этот будет мне вместо отца. Но присланные Святополком убийцы — вышегородцы, вошли к молящемуся в шатре Борису и закололи его копьями.
Посланец от Ярослава (Мудрого) передает Глебу весть о кончине отца и убийстве брата Бориса. Сестра Предслава предупреждает Ярослава, что Святополк собирается устранить и его. Святополк отправляет гонца к брату Глебу с ложным известием, что его отец князь Владимир болен и желает видеть Глеба. Когда Глеб, опечаленный скорбью, направляется по реке в ладье, его настигают посланные Святополком убийцы. Глеб, осознав предательство брата Святополка, смиренным голосом обращается к ним: «Раз уже начали, приступивши, свершите то, на что посланы». Главарь разбойников Горясер отдает приказ Торчину, повару Глеба, который и убивает своего господина ножом.
Тело князя и страстотерпца Глеба, как говорит Сказание, «повьржену на пустѣ мѣстѣ межю дъвѣма колодама», — то есть было брошено в пустынном месте меж двух колод. У церковнославянского слова колода есть несколько значений:
1. толстый, лежачий ствол дерева, тяжелый обрубок дерева;
2. тяжелое бревно (в качестве подставки, пресса и т. п.);
3. застава, заграждение на дороге или границе;
4. пушечный станок;
5. колодка для узника;
6. гроб, выдолбленный из ствола одного дерева;
7. кадка, выдолбленная из куска дерева;
8. лодка;
9. длинный и глубокий ящик для засолки рыбы;
10. душевой окладной сбор.
Здесь либо имеется в виду ствол упавшего дерева, либо гроб, выдолбленный из двух половин цельного ствола дерева.
Князь Ярослав, узнав о смерти братьев и о том, что Святополк желает погубить и его, собрал дружину для сражения с неприятелем. На Альте, где был убит святой Борис, состоялось великое сражение. Трижды войска сходились на битву и трижды отступались. Весь берег реки был усеян воинами. Но защищаемый Господом и ходатайствами страстотерпцев Бориса и Глеба, Ярослав одолел Святополка. Тот бежал с поля боя и, впав в бред, не мог больше сам скакать на коне. Его на носилках несли вплоть до Польши. Сказание говорит: «И, лежа въ немощи, въсхопивъся глаголааше: «Побѣгнѣмы еще, женуть! Охъ мнѣ!»», — А он, лежа в бессилии и приподнимаясь, восклицал: «Бежим дальше, гонятся! Горе мне!». Из славянского текста видно, что глагол жати в старину имел значение не только «1. убирать хлеб, жать серпами; 2. быть тесным, узким; 3. давить», но и «притеснять, угнетать, гнаться». Умер же Святополк, прозванный Окаянным, между Чехией и Польшей, а от могилы его, по словам автора текста, «исходил ужасный смрад в назидание всем людям».
Но Господь, не оставляющий своих рабов, как сказал Давид, хранит все кости их, и ни одна из них не сокрушится (Пс. 33:21). После битвы князь Ярослав Мудрый нашел место убийства Глеба, обрел его честные мощи и с многими почестями похоронил в Вышгороде, рядом с местом погребения Бориса. «И с тех пор, — гласит Сказание, — прекратились усобицы в Русской земле, а Ярослав принял всю землю Русскую».
Завершается «Сказание о Борисе и Глебе» похвалой святых братьев-страстотерпцев Бориса и Глеба.
***
Гибель Бориса и Глеба от руки подосланных Святополком наемных убийц была истолкована как мученическая смерть, и Борис с Глебом были признаны святыми. Это были первые официально канонизированные русские святые. Культ их активно насаждался и пропагандировался, он, по словам Д. С. Лихачева, имел важное значение для своего времени: «Политическая тенденция культа Бориса и Глеба ясна: укрепить государственное единство Руси на основе строгого выполнения феодальных обязательств младших князей по отношению к старшим и старших по отношению к младшим».
С. С. Аверинцев писал: «Бориса и Глеба… веками помнили (и помнят) все. Получается, что именно в «страстотерпце», воплощении чистой страдательности, не совершающем никакого поступка, даже мученического «свидетельствования» о вере, а лишь «приемлющем» свою горькую чашу, святость державного сана только и воплощается по-настоящему. Лишь их страдание оправдывает бытие державы. А почему так — об этом нужно думать обстоятельно и неторопливо».
В Русской Православной Церкви память святых совершается 2 (15) мая — Перенесение их мощей в новую церковь-усыпальницу в 1115 году, выстроенную князем Изяславом Ярославичем в Вышгороде, 24 июля (6 августа) — совместное празднование святым: Святые благоверные князие-страстотерпцы Борисе и Глебе, молите Бога о нас!
Не бойтесь ставить 👍 и подписываться на соцсети проекта «Всегда живой церковнославянский»