Для турецкой правящей Партии справедливости и развития (ПСР) избрание Дональда Трампа хоть и стало облегчением, ввиду того что республиканец циничен в вопросах соблюдения прав человека, однако испортить отношения между странами в любой момент могли как минимум две геополитические проблемы.
Первая касалась Сирии и была связана с курдским сепаратизмом, поддерживаемым Штатами и размещенными в Заевфратье силами Пентагона. Вторая — продолжавшееся кровопролитие в Газе, нагнетавшее отношения Турции с ключевым союзником США в регионе — Израилем.
Благодаря смене власти в Дамаске в декабре 2024 года сирийский вопрос стал менее острым. Позиции курдов, а вместе с ними и американцев, ослабли. С турецким президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом пришлось считаться — и Трамп назвал его «победителем», которому удалось «захватить Сирию».
Разоружение курдских «Отрядов народной самообороны» (YPG), как и их слияние с сирийской армией, пока не состоялось, однако из-за Сирии Трамп и Эрдоган не ругаются. Анкара уже не угрожает новой операцией против YPG. Более того, ПСР запустила диалог с Рабочей партией Курдистана, чьим филиалом она YPG и считает.
С Палестиной все было сложнее: два года продолжалось кровопролитие, Израиль проводил уже третью военную операцию, причем с согласия самого Трампа. А риторика и отношения между Тель-Авивом и Анкарой становились все более жесткими. С момента свержения президента Сирии Башара Асада вероятность военного столкновения Израиля и Турции на сирийской территории оставалась крайне высокой. Благодаря посредничеству Трампа удалось запустить переговоры о деэскалации в Баку, но продолжавшаяся война в Газе сохраняла градус напряженности высоким.
Инициатива Трампа по Газе стала вздохом облегчения для Эрдогана.
Любопытно, что о сделке из 20 пунктов президент США объявил 29 сентября, четыре дня спустя после исторической встречи с турецким коллегой. Овальный кабинет координировался с Долмабахче по многим вопросам, включая конфликт друзов и Израиля с войсками нынешнего руководителя Сирии Ахмеда Аш-Шараа и армяно-азербайджанское примирение.
Особую роль здесь играл близкий друг, партнер Трампа и посол США в Анкаре Том Баррак.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что свою ближневосточную инициативу республиканец реализовывал в партнерстве с Турцией.
Доказательством особой роли Эрдогана стало заявление, сделанное Трампом 9 октября, накануне вступления в силу соглашения о перемирии между Израилем и ХАМАС. Хозяин Овального кабинета поблагодарил Турцию, Египет и Катар, заметив, что турецкий президент лично участвовал в переговорах по прекращению огня в Газе и «великолепно справился с этим процессом».
Что имелось в виду под участием и ролью Эрдогана, чуть ранее пояснило издание Axios. Как заявил журналистам неназванный американский чиновник, Эрдоган, по словам Трампа, «очень помог» в оказании давления на ХАМАС с тем, чтобы израильские заложники были освобождены.
Турецкий фактор во всей полноте проявился в основной день саммита в Египте.
13 октября Эрдоган оказался не просто одним из двадцати иностранных представителей, прибывших в Шарм аш-Шейх, но и одной из сторон, подписавших совместную четырёхстороннюю декларацию наряду с Трампом, египетским президентом и катарским эмиром.
Американский лидер успел раздать комплименты всем, но, наверно, уже по традиции больше всего досталось Эрдогану.
«У Эрдогана одна из самых мощных армий в мире. Он гораздо могущественнее, чем заявляет.
Он выиграл множество конфликтов, но не хочет никаких заслуг. Он хочет, чтобы его оставили в покое.
Он — крепкий орешек, но он мой друг и всегда рядом, когда он мне нужен. Когда у НАТО возникают проблемы с ним, они обращаются ко мне. Я разговариваю с Эрдоганом, и он никогда не подводит. Он потрясающий. Спасибо за дружбу», — заявил он.
Если Египет и Катар выступают в роли посредников — именно на их территории проходили ключевые переговоры по Газе, причем не только сейчас, но и в 2024 году, — то Турция выступает как один из реализаторов мирного процесса. На самой встрече, где не было ни ХАМАС, ни израильского премьера Биньямина Нетаньяху, первых представлял Эрдоган, а второго — Трамп.
Хотя американец пригласил к миротворчеству и другие мусульманские страны, включая Индонезию, Пакистан, Саудовскую Аравию, от турецко-американского тандема может зависеть многое в успехе сделки.
Двумя главными препятствиями для ее выполнения остаются разоружение ХАМАС и деоккупация Газы. Анкара могла бы способствовать реализации первой задачи, Вашингтон — второй.
У Турции уже есть опыт создания военных структур и политических институтов в Сирии, и она могла бы поделиться этим опытом в Газе.
Кроме того, при привлечении внешнего финансирования из богатых монархий Персидского залива и Евросоюза турецкие строители могут принять участие в реконструкции полуразрушенной Газы. На такие цели, по оценкам Всемирного банка, требуется больше $50 млрд.
Инициатива Трампа, поддержанная Эрдоганом — это только первый шаг.
Помимо дальнейшей судьбы ХАМАС и присутствия израильских сил в Газе, есть и более существенный вопрос — государственность Палестины. Как быть с израильскими поселениями на Западном берегу и резолюцией Кнессета о том, что никакой Палестины не будет?
Все эти вопросы сейчас не выгодны ни Трампу, ни Эрдогану. Они мешают первому насладиться дипломатической победой, а второму — воспользоваться ее плодами.
14 октября Эрдоган заявил, что будет поддерживать тесные контакты с президентом США и рад, что о «перемирии объявил лично Трамп»: «Он будет лично отслеживать ситуацию, в чем заверил меня».
Турецкому президенту хочется в это верить: даже если деоккупации Палестины не случится, то перемирие продержится. А перемирие означает снижение накала отношений между Турцией и Израилем и отсутствие новых противоречий с Трампом, защищающим Нетаньяху.
Прекращение огня в Газе создает позитивный фон для продвижения сделок Анкары с Вашингтоном в других направлениях, но не гарантирует успех и прорыв по таким сложным вопросам, как снятие санкций по истребителям F-35. На встрече в сентябре американец дал понять, чего он хочет взамен — отказа от покупки российского газа.
Сохранение конфликта в Газе также ставило во весь рост вопрос о возможности прямого столкновения Турции с Израилем. А в таком случае у Анкары могли появиться проблемы не только с Вашингтоном, но и с Евросоюзом.
Европа хоть и ругается с Нетаньяху и признала Палестину, но в случае прямых атак на еврейское государство быстро солидаризируется с ним и вспоминает свою историческую ответственность.
Кроме того, Эрдоган постоянно попадал под давление оппозиции, которая периодически обвиняла его в торговле с Израилем и предательстве Палестины во имя добрых отношений с Трампом. Теперь это давление спадёт.
Проправительственные турецкие издания уже хвастаются дипломатической победой своего президента и пишут, что геноцид в Газе «официально» прекращен. Но, помимо сделки по Газе, Эрдоган смог одержать еще одну тактическую победу. Как только он узнал, что израильский премьер направляется в Шарм эш-Шейх, то развернул свой самолет прямо над Средиземным морем.
Таким образом, и отсутствие израильского премьера на «Саммите мира» Эрдоган тоже может записать в свой актив.
