Элина стояла у стенда с образцами бетона, листая каталог. Строительная выставка в Москве гудела: мужчины в костюмах обсуждали контракты, женщины в строгих юбках делали заметки, в общем интересненько. Она, кадровик в строительной фирме, привыкла к таким мероприятиям - их за год могло быть десятки по разным городам. Но в тот день, в октябре 2022 года, ее взгляд поймал он — Малик. Высокий, с темными глазами и легкой улыбкой, он говорил с коллегой на ломаном русском с азербайджанским акцентом. Она сразу же обратила на него внимание.
— Эй, ты кто? — вдруг спросил он, заметив, что Элина смотрит.
Она смутилась, поправила очки. Как-то неуважительно прозвучало.
— Элина. Кадровик. А ты?
— Малик, инженер из Баку. Работаю с турками, строим вашему городу торговые центры. — Он улыбнулся шире. — Пойдем, угощу кофе.
Кофе в пластиковом стаканчике оказался невкусным, но разговор затянулся. Малик рассказывал про Баку и про свою работу, да и много про что, разговор был очень увлекательным. Элина слушала, забыв про каталог...вообще про всё. Через месяц они гуляли по Парку Горького, держась за руки. А ещё через восемь Малик сделал предложение. Всё было так естественно и логично, всё как и должно было быть. Элина уже давно влюбилась и просто не могла представить, что может быть как-то по-другому.
Подписывайтесь на мой личный блог про Турцию. Замужем за турком 10 лет. Мой телеграм "Турецкие будни иностранки".
— Элина, будь моей женой, — сказал он, стоя на мосту через Москва-реку. В руках у него было простое серебряное кольцо. — Я не богат, но обещаю тебе жизнь, полную любви. Я буду лучшим мужем, а ты лучшей мамой для нашего ребёнка.
— Малик, ты сумасшедший, — засмеялась она. — Кончено же я согласна!
Свадьба была скромной: друзья, шашлык, тосты за счастье, тишина, гармония и много улыбок. Элина была на третьем месяце беременности. Они мечтали о будущем — о сыне, о доме, о путешествиях. Их семейная жизнь была островком любви и была полна уютных вечеров.
Другие истории:
Примерно через год после свадьбы, муж пришёл домой грустный, с поникшей головой. Турецкая компания, где Малик работал инженером, попала под санкции. Контракт на строительство торгового центра в Москве заморозили, фирма обанкротилась. Малика, как иностранца без российского гражданства, уволили. Да и не только его! Только в его случае, он не мог вернуться домой.
— Это временно, — сказал он Элине, вернувшись домой с коробкой вещей. — Найду другую работу. Я же инженер.
— Конечно, найдешь, — ответила она, обнимая его. — Мы справимся, дорогой! Всякое бывает.
Но месяцы шли, а работы не было...Малик рассылал резюме, ходил на собеседования, но везде слышал:
— Без гражданства? Извините, мест нет, — или: — Ваш диплом нужно подтверждать. Это полгода и стоит денег. Готовы платить?
А платить было нечего. Элина, ушедшая в декрет, потеряла свою зарплату в 70 тысяч. Их сын, Даник, родился слабым: аллергия на молоко, бронхиты, температура по ночам. Детский сад брал его на пару часов, но стоило ему один раз закашлять, как звонили:
— Мамочка, приходите, заберите ребёнка, он заразит других. Вы же знаете правила!
Ситуация была абсурдной. Элина сидела дома, меняя компрессы и давая Данику лекарства. Няню они не могли себе позволить — 200 рублей в час были неподъемной суммой. Её родители в Твери сами еле сводили концы с концами: отец с диабетом тратил пенсию на инсулин, мать подрабатывала уборщицей за 10 тысяч в месяц. В общем, жизнь - не сахар.
— Мам, пап, я не хочу вас грузить, — сказала Элина по телефону, когда мать предложила приехать.
— Доченька, мы бы помогли, но у нас самих долгов полно, — вздохнула мать. — Может, Малик что-то найдет? Мы уже старые, квартплату опять подняли, мы и так уже всем должны, не знаем, что и делать.
Малик находил только временные подработки. Сначала стройка — таскал мешки с цементом за 1500 рублей в день, но работы было мало, платили с задержками, а бывало так и просто кидали. Потом склад маркетплейса, где штрафовали за каждый опоздавший заказ, да и вообще за каждый чих. В итоге он стал курьером, развозил еду на старом велосипеде, а бывало и пешочком приходилось ходить. Зарплата в 40 тысяч едва покрывала аренду их однушки в Люблино. Свет часто отключали за неуплату, в холодильнике повесилась мышь, часто ужин был хлеб с кетчупом, а на завтрак бывало даже делили банан на три части. Элина продала старый ноутбук, чтобы купить Данику зимние ботинки.
— Малик, нам не хватает, — тихо сказала она однажды, глядя на пустую кухню.
— Я стараюсь, Элина! — рявкнул он. — Ты хоть понимаешь, каково мне? Что за ужасная жизнь!
Мать Малика, Айтен, жила в Баку в старой хрущевке. Ей было 63, пенсия — 200 манатов, около 11 тысяч рублей. Этого хватало на лекарства от астмы, хлеб, рис и коммуналку. Ситуации не позавидуешь. Она экономила на всем: не включала обогреватель, носила старую шубу, отказывалась от мяса. Но каждый вечер звонила Малику, жалуясь:
— Сынок, у меня долг за свет. Помоги, а? — или: — Соседи шумят, а я одна, больная.
Малик отправлял ей по 5-7 тысяч рублей, даже когда дома не было на памперсы. Элина злилась:
— Малик, у нас Даник болеет! Лекарства дорогие, а ты отправляешь деньги ей! Подумай о нас!
— Это моя мать, — отрезал он. — Она одна. Я не могу ее бросить.
Айтен с самого начала ненавидела Элину. Еще до свадьбы она звонила сыну:
— Зачем тебе эта русская? Холодная, как их снег. Не наша она. Найди азербайджанку, которая знает, как семью держать. И приезжай наконец домой!
Элина слышала эти разговоры через громкую связь.
— Она думает, я плохая жена? — спрашивала Элина. — Я же стараюсь, Малик. И почему твоя мать так меня ненавидит! Что я ей сделала плохого?
— Не слушай ее, — отвечал он. Но каждый звонок Айтен сеял сомнения. Она винила Элину во всем: в отъезде Малика из Баку, в его неудачах, в их нищете.
— Если бы ты женился на нашей, сынок, жил бы счастливо, — говорила она. — А эта твоя Элина только ноет. Это точно она сглазила! Из-за неё тебя тогда уволили! Я в этом уверена!
Малик молчал, но его настроение портилось. Он возвращался с работы измотанным, мокрым от дождя, и срывался:
— Ты сидишь дома, ничего не делаешь! Декрет кончился — иди работай!
— Каааак, Малик? — кричала Элина. — Даник болеет постоянно! В сад его не берут! Ты хоть раз был с ним у врача? Да меня никто на работу при таком раскладе не возьмёт!
— Я пашу с утра до ночи! — орал он. — А ты бесполезна! Ты просто камень на шее! От тебя только одни проблемы!
Он перестал играть с Даником, перестал обнимать Элину... Его гордость рушилась: инженер, таскающий коробки с пиццей...Он чувствовал себя никчемным. Клиенты орали: «Где мой заказ, доставщик?» Начальство штрафовало. А звонки Айтен только добивали:
— Ты мой мальчик, Малик. Вернись домой. Здесь лучше. Мы вдвоём справимся! Ты тут найдешь работу, всё будет хорошо.
Однажды вечером, когда Даник кашлял в комнате, Малик сказал:
— Мама просит денег. У нее долги за лекарства в аптеке.
Элина вскипела:
— У нас нет денег, Малик! На что мы будем жить? На что я куплю сироп для Даника?
— Найдешь, — бросил он. — Пахать будешь, чтобы хватало! Иди уже на работу! Денег вообще не хватает!
И хлопнул дверью. Элина осталась на кухне, глядя на пустой холодильник. Она чувствовала, как внутри все ломается. Даник позвал:
— Мама, мне плохо.
Она обняла его, сдерживая слезы.
— Спи, мой хороший. Мама что-нибудь придумает.
На следующий день в поликлинике Элина встретила Лену, маму из группы детского сада. Лена заметила ее заплаканные глаза.
— Элина, что с тобой? Ты как привидение.
Элина выложила все: про нищету, ссоры, больного сына. Лена нахмурилась:
— Это не дело. У моего мужа, Сережи, есть кафе на Таганке. Им нужна помощница на утро — посуду мыть, овощи резать. Я поговорю с ним. А Даника могу забирать к себе — у нас няня, справится. И денег с тебя не возьму, дорогая! Мне очень жаль тебя.
Элина не верила своим ушам:
— Лена, ты серьезно? Я... я не знаю, как благодарить. Это просто как глоток свежего воздуха!
— Не благодари. Просто приходи завтра к шести.
Сергей, муж Лены, оказался добродушным здоровяком.
— Элина, не боишься работы? — спросил он, глядя на ее худые руки.
— Не боюсь, — ответила она твердо. — Мне надо сына поднять.
Через два дня она вышла на работу. Вставала в 4:30, ехала через всю Москву в кафе. Мыла тарелки, чистила картошку, училась варить кофе. Платили 20 тысяч за полставки, но это были ее деньги. Лена забирала Даника к себе, кормила его кашей. Даник, в тепле и сытый, стал меньше кашлять. Элина впервые за годы почувствовала себя человеком, а не тенью.
Малик заметил перемены:
— Ну вот, пахать начала. Молодец! Наконец-то с моей шеи слезла, жёнушка.
— Не для тебя, — отрезала Элина. — Для сына.
Он промолчал, но в его взгляде мелькнула обида.
Через месяц Малик вдруг объявил:
— Элина, я еду срочно в Баку. Мама заболела.
Элина посмотрела на него:
— Это правда? Или просто повод свалить от меня к мамочке?
— Не твое дело, женщина — буркнул он, собирая сумку.
Он не обнял Даника, не посмотрел на Элину. Просто ушел... Она не плакала — слезы кончились. Уже просто не могла.
Через неделю он позвонил:
— Маме хуже. Я задержусь.
— А мы, Малик? — тихо спросила она. — Нам нужно платить за квартиру.
Он помолчал.
— Я не знаю, Элина. Думаю остаться тут. Мне предложили хорошую работу.
Через знакомых из азербайджанской диаспоры Элина узнала правду. Айтен убедила Малика остаться. Она встретила его со слезами:
— Сыночек, эта Элина тебя погубила! Посмотри, как ты мучаешься в этой России. Оставь ее. Здесь найдешь нормальную жену, начнешь заново.
Айтен винила Элину во всем: в потере работы, в нищете, в депрессии сына. Она напоминала ему о временах, когда он был успешен в Баку, когда его уважали. Когда всё у него складывалось.
— Ты мой единственный сын, — говорила она. — Не трать жизнь на чужую женщину и ее ребенка. У тебя обязательно всё наладится!
Малик поддался. Он устроился в строительную компанию по специальности в Баку, где платили значительно меньше, чем в Москве, и остался жить с матерью. Айтен готовила ему еду, стирала одежду и твердила, что он сделал правильный выбор. Она запрещала звонить Элине:
— Не позорься, сыночек. Она справится без тебя, эта ведьма.
Малик писал пару раз: «Как Даник?» Элина отвечала коротко, а потом он пропал. Но деньги за квартиру всё равно отправлял, за что ему отдельное спасибо.
Прошло полгода. Элина "выросла" в кафе: из помощницы на кухне стала кассиром, потом администратором. Зарплата поднялась до 100 тысяч. Она сняла новую квартиру — без плесени, с окнами на парк. Даник пошел в сад на полный день, его здоровье окрепло: нормальная еда и тепло сделали свое дело. Лена стала подругой: они пили чай, смеялись, обсуждали детей. Сергей, хозяин кафе, ценил Элину:
— Ты молодец, Элинка. За это время благодаря тебе наше кафе стало преображаться!
— Спасибо вам, что помогли мне, — улыбнулась она. — Я очень вам благодарна.
Однажды утром Элина нашла в почтовом ящике письмо. Без обратного адреса. Внутри — фото: Малик с Айтен за столом с пловом. И записка:
«Прости, Элина. Я не справился. Мама была права — я слабый. Я очень любил тебя, но просто нам не судьба быть вместе».
Элина смотрела на фото. Вспомнила его улыбку на выставке, его обещания, его грубость. Потом посмотрела на Даника — он рисовал солнце и море.
— Мам, это наш дом? — спросил он.
— Да, сынок, — ответила она. — Наш. И там будет тепло.
Она пошла на кухню. На плите кипел ароматный суп. Впервые за годы она купила продукты без страха, что денег не хватит. Малик остался в прошлом — с матерью, с его виной, с бакинским чаем, со всем своим багажом. Элина не писала ему. Не хотела. Она строила новую жизнь: для себя, для Даника, для их будущего.
-----------------------------------------------------------
Подписывайтесь на мой канал про Турцию 🇹🇷 Ставь ЛАЙК👍
Всем Мерхаба👐
Я Альфия и 10 лет замужем за турком😳
В моём телеграм-канале читайте больше интересного про мою жизнь в Турции❤️
Ссылка https://t.me/turkey_rossiya
-----------------------------------------------------------