Дверь квартиры распахнулась с таким грохотом, что задрожали стёкла в серванте, а я едва удержала чашку в руках.
— Значит так, милочка, — свекровь стояла на пороге с чемоданом в одной руке и связкой ключей в другой. — Я переезжаю к вам. Навсегда.
Галина Петровна — так звали мою свекровь — всегда умела появляться в самый неподходящий момент. Но сегодня она превзошла саму себя. Мы с Андреем только вчера вернулись из отпуска, где наконец-то смогли побыть вдвоём, без её ежедневных звонков и советов.
— Мама? — Андрей выглянул из спальни, растерянно моргая спросонья. — Что случилось?
— Ничего не случилось, сынок. Просто я решила, что нечего мне одной в той квартире куковать. Вы молодые, вам помощь нужна. Да и внуков пора уже заводить, а то соседка Нина уже троих нянчит.
Я почувствовала, как внутри всё сжимается от предчувствия беды. Наша трёхкомнатная квартира внезапно показалась мне крошечной.
— Галина Петровна, — начала я максимально вежливо, — мы не обсуждали...
— А что тут обсуждать? — она уже тащила чемодан в прихожую. — Я мать, имею право жить с сыном. Правда, Андрюша?
Андрей беспомощно переводил взгляд с матери на меня и обратно. Эта его нерешительность бесила меня больше всего. Пять лет брака, а он так и не научился говорить матери "нет".
— Мам, может, давай сначала поговорим... — начал он.
— О чём говорить? Комната для гостей у вас пустует. Вот я и буду там жить. Ларочка, надеюсь, не против? — свекровь посмотрела на меня с улыбкой, от которой мороз пробегал по коже.
Против? Конечно, я была против! Мы с Андреем оба работали, наконец-то встали на ноги, начали жить для себя. А теперь...
— Галина Петровна, это наша квартира, — сказала я твёрдо. — Мы имеем право решать, кто будет в ней жить.
Свекровь остановилась посреди коридора и медленно повернулась ко мне.
— Наша? — она усмехнулась. — Интересно. А кто, позвольте спросить, дал вам деньги на первоначальный взнос?
Удар был точным. Да, она помогла нам с первым взносом за квартиру. Но мы уже вернули ей эти деньги! Каждую копейку!
— Мы вернули вам всё до рубля, — напомнила я.
— Деньги — да. А моральный долг? Я сына одна вырастила, всю жизнь на него положила. И что теперь? На старости лет одна должна сидеть?
— Вам пятьдесят восемь лет, — не выдержала я. — Какая старость?
— Лара! — Андрей наконец подал голос, но, конечно же, чтобы одёрнуть меня, а не мать.
Галина Петровна победно улыбнулась и покатила чемодан дальше по коридору. Я понимала — битва проиграна. По крайней мере, этот раунд.
Первая неделя совместной жизни превратилась в настоящий кошмар. Свекровь вставала в шесть утра и начинала греметь посудой на кухне. Когда я пыталась деликатно намекнуть, что мы встаём в семь, она обижалась:
— Я всю жизнь рано встаю! Не могу же я из-за вас свой режим менять!
Затем начинались бесконечные замечания. Я неправильно готовлю борщ. Неправильно глажу рубашки Андрея. Неправильно мою полы. Неправильно дышу, если честно.
— Вот моя подруга Валя, — начинала она за ужином, — у неё невестка золотая. И готовит как в ресторане, и дом в идеальном порядке держит, и двоих детей родила уже.
— Мам, прекрати, — слабо протестовал Андрей.
— Что прекратить? Я просто рассказываю. Разве нельзя?
Можно. Всё ей можно. А мне нельзя ничего. Нельзя закрыть дверь в спальню — "что вы там прячетесь?". Нельзя посидеть вечером с подругой в кафе — "замужняя женщина должна дома сидеть". Нельзя купить новое платье — "транжирка, мужнины деньги тратит".
Кстати, о деньгах. Свекровь быстро взяла под контроль все расходы. Каждый поход в магазин сопровождался допросом: что купила, зачем, почему так дорого?
— Знаешь, на рынке помидоры на двадцать рублей дешевле, — говорила она, изучая чек.
— Галина Петровна, рынок на другом конце города. Пока доеду, потрачу больше на транспорт.
— Вот в моё время мы пешком ходили! И ничего, живы-здоровы!
Но настоящий ад начался, когда свекровь решила навести в квартире "правильный" порядок. Она переставила всю мебель в гостиной, перевесила шторы, выбросила мои любимые подушки с дивана — "пылесборники".
— Это же наша квартира! — взорвалась я, обнаружив, что она выкинула мою коллекцию кактусов. — Вы не имеете права!
— Не кричи на мать! — впервые по-настоящему разозлился Андрей. Но не на неё. На меня.
— Твоя мать уничтожает нашу жизнь!
— Она просто пытается помочь!
— Помочь? Она контролирует каждый наш шаг!
— Если тебе что-то не нравится, можешь уйти!
Слова повисли в воздухе как удар хлыста. Андрей сам испугался того, что сказал, но было поздно. Я молча развернулась и ушла в спальню, заперев дверь.
Ночью я не спала. Думала. Пять лет мы строили нашу семью. Пять лет я терпела визиты свекрови, её советы, замечания. Но жить под одной крышей с ней я не смогу. И если Андрей не понимает этого...
Утром я проснулась от громкого разговора на кухне. Нет, не разговора — монолога Галины Петровны.
— ...и вообще, сынок, я думаю, тебе надо хорошенько подумать. Правильную ли женщину ты выбрал? Вот племянница моей подруги, Катенька, такая девушка хорошая! И готовит прекрасно, и характер золотой. Недавно развелась, кстати.
Я застыла за дверью. Неужели она всерьёз предлагает сыну бросить жену?
— Мам, прекрати, — услышала я усталый голос Андрея.
— Я о твоём счастье забочусь! Посмотри, какая она нервная стала. Вечно недовольная. Это всё от безделья! Вот родила бы ребёночка, некогда было бы капризничать.
— Мы пока не готовы к детям.
— Не готовы? В тридцать лет не готовы? Да я в двадцать два тебя родила!
— Времена изменились, мам.
— Времена изменились, а бабушкой я так и не стала! Соседка Нина уже третьего внука нянчит, а я что людям скажу?
Я тихо оделась и выскользнула из квартиры. На работе коллеги сразу заметили моё состояние.
— Лара, что случилось? — Марина, моя напарница, обеспокоенно заглянула мне в глаза.
Я рассказала всё. О переезде свекрови, о её контроле, о вчерашней ссоре с Андреем.
— Ужас какой, — покачала головой Марина. — А муж что?
— Муж между двух огней. Но выбирает всегда мать.
— Слушай, а почему бы тебе не дать ей отпор? По-настоящему?
— Как?
— Ну, начни жить так, как хочешь ты. Не обращай на неё внимания. В конце концов, это твоя квартира тоже.
Вечером я вернулась домой с новой решимостью. На пороге меня встретила свекровь.
— Где ты шлялась? Ужин остыл!
— Была на работе, — спокойно ответила я, проходя мимо неё.
— На работе до восьми вечера?
— Да. У нас проект срочный.
Я прошла на кухню. На столе стояла тарелка с какой-то бурой жижей.
— Это что?
— Рагу. Полезное, диетическое. Тебе не помешает похудеть.
Я молча взяла тарелку и вылила содержимое в мусорное ведро.
— Ты что делаешь?! — взвизгнула Галина Петровна.
— Не хочу это есть. Закажу пиццу.
— Андрей! — закричала она. — Иди сюда, посмотри, что твоя жена вытворяет!
Андрей появился в дверях, усталый после работы.
— Что случилось?
— Она выбросила ужин, который я готовила три часа!
— Лара, зачем?
— Я не хочу есть то, что мне не нравится, в собственном доме.
— Но мама старалась...
— Я не просила её стараться.
Следующие дни превратились в настоящую войну. Свекровь жаловалась Андрею на каждый мой шаг, а я демонстративно игнорировала все её правила и замечания. Купила новые подушки взамен выброшенных. Снова повесила свои шторы. Завела новые кактусы.
— Ты специально меня провоцируешь! — кричала Галина Петровна.
— Я живу в своём доме так, как хочу.
— Андрей, скажи ей!
Но Андрей молчал. Он устал от этой войны не меньше нашего. Приходил с работы всё позже, на выходных находил предлоги уйти из дома.
Кульминация наступила через месяц. Я вернулась домой раньше обычного из-за отменённого совещания. Ключ в замке не поворачивался. Присмотревшись, я поняла — замок поменяли.
Я позвонила Андрею.
— Почему я не могу попасть домой?
— Что? Как не можешь?
— Замок новый. Твоя мать поменяла?
— Я... я не знаю. Сейчас позвоню ей.
Через пять минут он перезвонил.
— Мама говорит, это для безопасности. Она даст тебе ключ, когда придёт.
— Когда придёт? А сейчас где она?
— У подруги. Вернётся к вечеру.
— То есть я должна сидеть на лестнице и ждать, пока твоя мать соизволит пустить меня в мою же квартиру?
— Лар, не драматизируй. Посиди в кафе пока.
Я сбросила вызов. Не драматизировать? Меня выгнали из собственного дома!
Вместо кафе я поехала к родителям. Мама открыла дверь и сразу поняла — что-то случилось.
— Ларочка, что с тобой?
Я рассказала всё. Отец слушал молча, но я видела, как сжимаются его кулаки.
— Переезжай к нам, — сказала мама. — Нечего тебе там мучиться.
— Это значит сдаться. Признать, что она победила.
— Доченька, — отец положил руку мне на плечо, — иногда нужно отступить, чтобы победить. Ты поживёшь у нас, а муж твой пусть подумает, что для него важнее — мать или жена.
Я набрала Андрея.
— Я переезжаю к родителям.
— Что? Лара, не глупи!
— Когда решишь, с кем ты хочешь жить — со мной или с мамой, позвонишь.
— Лара!
Я отключила телефон.
Первую неделю Андрей названивал постоянно. Я не отвечала. Потом пришёл к моим родителям. Отец не пустил его дальше порога.
— Хочешь поговорить с женой — реши сначала вопрос с матерью.
— Но как я могу выгнать родную мать?
— А жену выгнать можно?
— Я её не выгонял!
— Нет? А кто позволил матери менять замки?
Андрей ушёл ни с чем.
Прошло две недели. Я начала привыкать к жизни у родителей. Даже стала подумывать о разводе. И тут позвонила Марина.
— Лар, ты не поверишь! Видела твою свекровь в агентстве недвижимости!
— И что?
— Она квартиру продаёт! Свою квартиру!
Я похолодела. Если Галина Петровна продаст свою квартиру, обратной дороги не будет. Она останется с Андреем навсегда.
— Ты уверена?
— Абсолютно! Я специально зашла следом, прикинулась покупателем. Риелтор сказала, что квартира срочно продаётся, хозяйка уже с сыном живёт.
Я тут же набрала Андрея.
— Твоя мать продаёт квартиру!
— Что? Не может быть!
— Может! Её видели в агентстве!
— Я... я поговорю с ней.
Вечером он перезвонил. Голос был странный, глухой.
— Это правда. Она уже нашла покупателей. Говорит, зачем квартире пустовать, если она теперь с нами живёт.
— С вами? Андрей, я уже месяц как съехала!
— Лар... Она сказала, что если ты меня любишь, то вернёшься. А если нет — то и не надо.
— То есть ты выбрал её?
— Я не выбирал! Просто... Она же мать!
— А я жена. Была женой.
— Лара, не говори так!
— Андрей, ответь честно: ты готов жить с ней всегда? Под её контролем? По её правилам?
Молчание.
— Я не могу её выгнать, — наконец сказал он.
— Тогда прощай.
На следующий день я подала на развод. Андрей пытался отговорить, просил подождать, дать ему время. Но я понимала — время ничего не изменит. Он сделал выбор.
Развод прошёл быстро. Квартира была оформлена на обоих, так что мне полагалась половина. Можно было потребовать продажи, но я решила иначе — пусть Андрей выкупит мою долю.
— Но у меня нет таких денег! — растерялся он на заседании.
— Попроси у мамы. Она же квартиру продаёт.
Галина Петровна, которая пришла поддержать сына, побагровела.
— Это вымогательство!
— Это закон, — спокойно сказал мой адвокат.
В итоге им пришлось взять кредит. Половину дала Галина Петровна из денег за свою квартиру, половину — банк под залог квартиры.
Я получила свои деньги и купила небольшую однокомнатную квартиру в новом районе. Маленькую, но свою. Где никто не будет указывать мне, как жить.
Прошёл год. Я встретила Марину в торговом центре.
— Лара! Как ты? Слышала новости про твоего бывшего?
— Какие новости?
— Его мать в больнице. Инсульт. Теперь за ней нужен постоянный уход.
Я почувствовала укол жалости. Не к свекрови — к Андрею.
— Он сам виноват, — сказала Марина, видимо, прочитав мои мысли. — Выбрал мать вместо жены — пусть теперь о ней и заботится.
Через неделю мне позвонил Андрей.
— Лара, можно встретиться?
Мы встретились в кафе. Он выглядел уставшим, постаревшим на десять лет.
— Как ты? — спросил он.
— Нормально. А ты?
— Мама в больнице. Инсульт. Врачи говорят, восстановление будет долгим. Может, не полностью восстановится.
— Мне жаль.
— Лара... Я понимаю теперь, какой дурак был. Ты была права. Мама контролировала всю мою жизнь, а я позволял. И потерял тебя.
— Андрей, уже поздно об этом говорить.
— Знаю. Просто... Хотел извиниться. За всё.
— Извинения приняты.
Мы помолчали.
— У тебя кто-то есть? — спросил он.
— Пока нет. Но будет.
— Конечно, будет. Ты замечательная. Я просто был слепой идиот.
Мы попрощались. Больше я его не видела. Слышала только, что он так и живёт с больной матерью, ухаживает за ней. Не женился больше.
А я? Я научилась самому важному — защищать свои границы. Не позволять никому решать за меня, как мне жить. Да, это стоило мне брака. Но брака, в котором я была на третьих ролях после свекрови.
Сейчас я встречаюсь с мужчиной, у которого тоже есть мать. Но она живёт в другом городе и не считает нужным контролировать жизнь взрослого сына. Мы ездим к ней в гости, она приезжает к нам. И это нормальные, здоровые отношения.
Иногда я думаю об Андрее. Жалею его? Наверное, да. Он стал заложником собственной нерешительности. Но я не жалею о своём решении. Каждый человек имеет право на счастье. И на жизнь без токсичных людей, даже если эти люди — родственники.
История моя закончилась разводом. Но это был не конец, а начало. Начало новой жизни, в которой я сама решаю, что для меня хорошо, а что плохо. В которой никто не смеет менять замки в моём доме и указывать, что мне есть на ужин.
Всем женщинам, которые сейчас живут под контролем свекрови, хочу сказать: не терпите. Не молчите. Защищайте своё право на нормальную жизнь. Да, это может стоить вам отношений. Но отношения, в которых вы не можете быть собой — это не отношения, а рабство.
Мужчинам тоже хочу кое-что сказать: когда вы женитесь, вы создаёте новую семью. И эта семья должна быть в приоритете. Да, мать важна. Но жена — это человек, которого вы выбрали сами. Человек, с которым собираетесь прожить жизнь. Не заставляйте её конкурировать с вашей матерью за место в вашей жизни.
А свекровям... Отпустите своих сыновей. Дайте им жить своей жизнью. Они выросли. У них свои семьи. Это не предательство — это естественный ход вещей. Найдите свои интересы, свою жизнь. Не пытайтесь прожить ещё одну жизнь через детей.
Я не знаю, прочитает ли эту историю кто-то из моих бывших родственников. Если да — пусть знают: я не держу зла. Просто мы оказались несовместимы. Как люди, которые хотят жить по-разному.
Моя новая жизнь началась с того дня, когда я поняла: никто не имеет права решать за меня. Никто не имеет права менять замки в моём доме — ни в прямом, ни в переносном смысле. Мой дом — моя крепость. И я сама решаю, кого в неё пускать.