Часть 9
Виктория Романовна Шаталова унаследовала отцовскую любознательность, его иссиня-чёрные волосы и круглую родинку на щеке, а от матери взяла большие голубые глаза и тип фигуры. Девочка получилась яркая, интересная, с изюминкой. Однако агрессивная, манкая, ослепительная красота матери ей не досталась, Виктория была много мягче, нежнее, спокойнее.
Не сговариваясь, бабушки никогда не делали акцент на внешнем очаровании девочки, но всячески старались развить в ней такие качества как умение сопереживать, желание помочь, услышать, рассмотреть.
- Если видишь, что кому-то плохо и понимаешь, что можешь что-то сделать, никогда не проходи мимо, - внушала Элла Андреевна. - У доброго, отзывчивого человека всегда будут верные друзья и любящие близкие.
- Внешность, деточка, это в жизни не главное, - частенько приговаривала Елена Ивановна. - К любой внешности быстро привыкаешь. Корми, насыщай душу. Это куда важнее.
Девочка росла живой, открытой, совсем не похожей ни на Амелию, ни на родного деда.
- Как будто не моя, - сказала дива отцу, показывая фотографии дочери. - Слишком много в ней от Шаталовых. От Ромы, от Эллы Андреевны.
- Но хороша... - заметил тот. - Люди головы будут сворачивать ей вслед. Я это точно вижу.
- Не уверена, - холодно произнесла Амелия, забирая у Александра снимки. - В ней нет чертовщинки, нет огня. Слишком правильная, пресная, скучная. А жаль...
- Кровь не вода, посмотрим, - не согласился Александр Евгеньевич.
Сблизиться с дочерью, стать ей настоящей матерью, Амелия по-прежнему не стремилась.
- Неужели не хочется узнать Вику поближе? - недоумевал Роман.
- Я её знаю лучше, чем ты думаешь. Как бы там ни было, я мать и чувствую своего ребёнка, - пожала плечами Амелия.
- Этого слишком мало! Как ты не понимаешь?! - горячился мужчина, всем сердцем любивший дочь. - Девочке нужна мама!
- У девочки дед, отец и две бабки. Этого более, чем достаточно, - не сдалась Амелия.
- Как ты так можешь?! Между вами уже сейчас дистанция! Что же будет дальше?! - Рома смотрел на жену, испытывая любовь и ужас одновременно. Эти чувства всегда были рядом, тесно обнявшись, прижавшись друг к другу, они не расставались, если речь шла об Амелии.
- Дальше? - переспросила та. - А дальше я научу её всему тому, что должна знать каждая женщина. Но говорить об этом пока рано.
К тому, что Амелия появлялась редко и держалась отстранённо, Вика давно привыкла. Мать напоминала ей сказочную, экзотическую птицу, была невероятно красива, вкусно пахла, но оставалась чужой. Девочка не испытывала потребности в ней, не скучала, не интересовалась когда та появится вновь. Ей прекрасно жилось без Амелии, как Амелии жилось без неё.
- А она зачем приходит? - спросила Вика однажды у деда Олега.
Елена Ивановна только что проводила дочь и позвала домашних ужинать. Амелия у родителей никогда не ела, объясняя это тем, что питается определёнными продуктами и с осторожностью относится к специям, в которых те себе не отказывали.
От вопроса внучки Елена Ивановна вздрогнула и на краткий миг замерла, приоткрыв сковородку с куриными котлетами.
- Приходит нас проведать, тебя в том числе. Тебе не приятны её визиты? - осторожно поинтересовался обескураженный Олег Валентинович.
До сего момента ему казалось, что Викуля радуется приходам матери, но уточнить так ли это на самом деле, ни ему, ни жене не приходило в голову. Жизнь устоялась, все привыкли к сложившейся ситуации.
- Не, деда. Мне всё равно. Я просто так спросила, - беспечно ответила девочка.
- Ты слышала, Леночка, ей всё равно, - обратился Олег Валентинович к Елене Ивановне, как только Вика удалилась в свою комнату.
- А что ты хотел? - развела руками хозяйка. - За что боролись...
- Не хорошо это. Неправильно, - покачал головой мужчина.
- Уж как есть, - ответила Елена, собирая со стола посуду.
О том, что Амелия изменяет Роману, Элла Андреевна догадывалась, но наверняка не знала. Лисица тщательно заметала следы, вела себя абсолютно естественно, но Элла Андреевна не сомневалась — рога на голове у внука большие и ветвистые.
"Эту девку не переделать, - думала она, поглядывая на родственницу. - Угораздило же Ромку оказаться с ней в одном классе! Вот ведь напасть! На всю жизнь мучение!"
Скользкую тему бабушка с внуком не обсуждали, каждый боялся расстроить, разволновать другого. Так и жили, умалчивая да утаивая из самых благородных побуждений.
Надо признать, Амелия не зарывалась. Ночевала всегда дома и после того случая, когда муж застукал её в машине, никому больше провожать себя не позволяла. Время от времени, Рома спрашивал её:
- У тебя кто-нибудь есть?
- Что ты, котик! Мне никто кроме тебя не нужен! - неизменно отвечала Амелия самым, что ни на есть убедительным тоном.
Этого Роману оказалось достаточно для того, чтобы чувствовать себя счастливым и не забивать голову бесполезными мыслями. Тем более что ему было над чем поразмыслить.
Карьера шла в гору у обоих супругов Шаталовых. Но если Роман трудился честно и зарабатывал хорошие деньги благодаря знаниям и интеллекту, то Амелия с помощью отца осваивала разнообразные тёмные схемы, потихоньку выводила деньги в офшоры, медленно, но верно создавала себе увесистую подушку безопасности.
- Соберу миллион зелёных и уеду в Европу почивать на лаврах, - заявила она отцу.
- Преждевременно об этом говорить, Амелия. Не гони лошадей. Тщательно всё подчищай, никогда не оставляй следов. Проверяй каждую операцию по несколько раз, чтобы комар носа не подточил, - строго осадил Александр Евгеньевич.
- Не переживай, па. У меня такой учитель, что ошибок быть не должно, - самоуверенно махнула рукой Амелия, которая советовалась с отцом по любому вопросу, но и с ним не была откровенна до конца.
Из одной ей известных соображений, нечистая на руку дива завела тетрадь, сначала одну, затем другую, в последствии третью и четвёртую. На страницах этих бомб с замедленным механизмом, она методично, мелким, убористым, чётким почерком записывала все свои действия от и до, рисовала графики, ставила даты, стрелками обозначала движения денежных средств.
Действовать в одиночку было немыслимо, поэтому вовлечены были генеральный и коммерческий директора, получающие свой куш с каждой махинации.
Условия сотрудничества подробно, до мельчайших деталей обговорили узким кругом на нейтральной территории.
Амелия тогда торжественно пообещала, что никаких документов, бумаг, записок, да и просто заметок оставлять не будет ни в коем случае.
- Боже упаси! Кто хочет сесть?!
Тем не менее, несмотря на риск, скрупулезно вела свои записи годами и прятала у родителей на антресолях, их о том сознательно не уведомив.
Примерно на пятом году совместной жизни Рома приобрёл для семьи добротный, крепкий, тёплый дом в деревне Мамошино, недалеко от местечка под названием Дорохово.
Дом использовали как дачу. В основном весной и летом. Но так же с большим удовольствием собирались на Новый год, наряжая одну из пушистых елей, что росли во дворе.
- Какая же благодать! - воскликнула Элла Андреевна, приехав за город в очередной раз.
Вика резво выскочила из машины, за рулём которой сидел Олег Валентинович и сломя голову помчалась к подружке, чьи родные проживали в доме напротив.
- Викуля! Сто-о-ой! Переодеться нужно! - крикнула Елена Ивановна, но девочка не отреагировала, скрывшись за углом.
- Пусть бежит, - махнул рукой водитель. - Очень она по Ваське соскучилась.
- Ладно, - проворчала Елена Ивановна. - Может придут потом вдвоём с Василисой. Пойдёмте, Эллочка, соберём смородины, испечём пирог.
Обе бабушки, дед и Вика очень полюбили бывать в Мамошино.
Елена Ивановна сажала зелень, Элла Андреевна разбила клумбы.
Олег Валентинович обожал готовить мясо на мангале, с наслаждением возился с деревом, соорудил большой стол и скамейки, с помощью соседей построил баню.
Что касается Ромы, то выбраться за город было для него редким, но несомненно счастливым событием.
Амелия же, наведывалась от случая к случаю, всё больше из-за тетрадей, которые хранила теперь в сарае, в одном из ящиков под отцовскими инструментами.
О существовании компромата мошенница не говорила никому, ни одной живой душе.
Однако года через три после покупки дома, тетради нашёл Рома. Как водится, абсолютно случайно. Олег Валентинович попросил принести шампуры, чтобы нанизать мясо.
- Посмотри, Ромка, в сарае. Там ящики деревянные на полках. Вроде в одном из них.
Методично заглядывая во все ящики по очереди, Рома обнаружил аккуратную стопку толстых тетрадей, завёрнутую в целлофан.
Сначала он резонно подумал, что находка принадлежат Олегу Валентиновичу и положил её обратно на дно ящика. Но что-то сродни любопытству заставило его передумать и открыть одну из них. Узнав прилежный почерк жены, мужчина решил было, что родители хранят её школьные тетради.
"Должно быть из сентиментальности", - подумал Рома.
Небрежно пролистав несколько страниц, он похолодел. Дыхание перехватило, взмокли ладони. Понял разведчик далеко не всё, ибо был бесконечно далёк от экономики, от законов финансовых течений в принципе, но то, что это чёрная бухгалтерия, уразумел отлично.
"Амелия... Твою же мать..." - подумал он, извлекая из ящика всю стопку.
Надежда Ровицкая