Часть 10
О своём открытии Роман поведал бабушке, поскольку просто не мог справиться с этим в одиночку. Тайная деятельность Амелии стала настоящим откровением, невзирая на то, что Роман прекрасно знал — его жена далеко не ангел и способна на многое. А если вспомнить про Александра Евгеньевича, в чьей биографии тысячи тёмных пятен, то изумляться вообще нечему.
- Куда ты дел тетради? - спросила бабуля, нетерпеливо выслушав внука.
- Я их надёжно перепрятал, - признался Рома, понизив голос. - Ба, я в шоке. Что же она творит?! И зачем хранить доказательства собственного преступления?! Она что, ненормальная?!
- Будь уверен, ещё какая нормальная. Просто по другому не может. Натура такая. Это всё отцовские гены, я не сомневаюсь. Не удивлюсь, если он не просто в курсе, но потакает, науськивает.
- Не понимаю... - снова пробормотал Рома, запустив в волосы обе ладони.
- Не забывай, мой мальчик, эти записи в случае чего погубят не только Амелию, с собой она обязательно прихватит тех, кто в доле, - задумчиво изрекла Элла Андреевна тоном умудрённого опытом человека. - Эти записи её гарантия. Понимаешь?
- Тех, кто в доле... - тупо повторил Рома. - А с чего ты взяла, что такие вообще есть? А, ба? Вот откуда ты это взяла?!
- Это же очевидно, Роман! Будь Амелия одна, без прикрытия, мы бы с тобой давно носили ей передачи. Уничтожь записи, дружок. Уничтожь от греха подальше. Какой бы Амелия ни была, она всё же твоя жена, мать Виктории.
- Да какая она мать... - прошептал Рома одними губами.
Шальная, крамольная мысль о том, что судьба вероломной, непокорной, прекрасной как рассвет Амелии отныне в его руках, привела его в неописуемый восторг. Само проведение направило его в сарай и подсказало открыть ничем не примечательную тетрадь. Что-то тёмное, вязкое, доселе спавшее мёртвым сном, зашевелилось, тяжело заворочалось в душе.
Некоторое время спустя Элла Андреевна тихо спросила, сделал ли он то, о чём она просила.
- Волноваться не о чем, - твёрдо ответил Рома, не моргнув глазом. - Забудем об этом. Ничего не было.
- Забыть не получится, - горько усмехнулась бабуля. - Ещё неизвестно, как отреагирует Амелия, когда обнаружит пропажу. А рано или поздно это обязательно произойдёт.
- Думаешь она догадается, что причастен кто-то из нас?
- А как иначе? Неужели записи умыкнул прохожий с улицы? И.. Кто знает.. - пожала плечами пожилая дама.
- Поживём, увидим, - глубокомысленно произнёс Рома, который не только не уничтожил тетради, но надёжно перепрятал их ещё раз. Для верности.
Упустить такой шанс? Нет, нет и нет. С того момента как он узнал тайну Амелии, она попалась, увязла сама того не ведая. Теперь он крепко держит её за горло и уже не позволит сорваться с крючка.
В глубине души Рома всегда очень боялся, что однажды Амелия уйдёт. Вернётся с работы и буднично скажет, что появился другой. Это изматывало, лишало почвы под ногами. Всякий раз открывая дверь, он замирал, прислушивался и присматривался. Не стоит ли в холле чемодан? Не собирает ли Амелия вещи в эту самую минуту?
- Подлая вертихвостка тебя поработила, - неприязненно заметила Элла Андреевна, когда Роман поделился с ней своими переживаниями.
- Я чувствую, что не смогу без неё не то, что жить, но дышать, - не без пафоса сдавленно промолвил Рома.
- Боже! - Элла Андреевна театрально поднесла руку ко лбу. - Какие глупости, Рома! Просто драма какая-то, да и только. Шекспировские страсти в отдельно взятой московской семье.
- Зря ты так, ба, - обиделся Рома. - Я люблю Амелию и мне не нужен никто кроме неё.
- А-а-а, оставь ради бога! - поморщилась Элла Андреевна. - Ты совсем себя потерял, пляшешь будто кукла под дудку жены. Ни гордости, ни достоинства. Денег своих и то не видишь. Всё отдаёшь этой кобре.
- А зачем мне деньги? Для кого я их по твоему зарабатываю? Амелия великолепно ведёт хозяйство, разве нет?
- Да иди ты! - не выдержала бабушка. - Сил моих нет на это смотреть! Олух ты, мой дорогой! Или нет... Как там сейчас говорят? Лох. Вот! Лох ты, Рома. Конченный лох.
- Бабуля! - возмутился тот, чувствуя как краска заливает лицо и шею.
- Лох! - невозмутимо повторила Элла Андреевна.
Что ж... Всё изменилось, перевернулось с ног на голову. Если Амелия не захочет оказаться в тюрьме, никуда не денется, станет шёлковой. Другие мужчины больше не угроза.
Лихая, непривычная уверенность, ставшая верной спутницей, разительно преобразила Романа. Извечный страх потерять жену, смутная, болезненная тревога отступили, сами собой расправились плечи, распрямилась спина, в глазах появился искристый, озорной огонь.
"Жизнь штука хитрая, - не без злорадства думал Роман, посматривая на ничего не подозревающую жену. - Может статься, наступит момент, когда придётся прибегнуть..."
Как конкретно "придётся ", при каких обстоятельствах, мечтатель додумать не успел, поскольку Амелия позвала его пройтись перед сном.
- Дивный вечер, кот. Идём, подышим.
- Конечно, милая, - улыбнулся Рома, целуя жену в душистую шею.
Неожиданная находка открыла в нём грани, о которых он даже не догадывался. Если раньше он остерегался не только перечить красавице жене, но и редко когда решался настоять на своём, то с некоторых пор резко переменил тактику.
К примеру, Амелия довольно часто отказывала ему в близости под самыми разными "благовидными" предлогами.
- Прости, котик, у меня был очень сложный день.
- Я устала.
- Умираю, хочу спать.
- Голова раскалывается, выпью таблетку и попробую заснуть.
- У меня месячные, не сегодня.
Если же искать очередную не слишком убедительную причину не хотелось, Амелия мастерски затевала ссору на пустом месте, после чего выпроваживала мужа в гостевую спальню.
- Иди, кот. Подумай над своим поведением.
К слову сказать, спать в другой комнате Роме приходилось едва ли не чаще, чем в супружеской опочивальне.
Но с памятного дня жизнь потекла иначе. В первую очередь жизнь личная, интимная. Когда Амелия вновь попыталась ускользнуть, сославшись на внезапно разыгравшуюся мигрень, Роман вдруг резко скинул с неё одеяло, под которым она попыталась спрятаться от его притязаний.
- Ро-о-ома-а-а! - потрясённо ахнула Амелия. - Что ты делаешь?!
- Хватит! - прошипел тот, схватив жену за лодыжки и дёрнув её на себя.
- Что это значит?! - женщина попыталась было вырваться, но Рома не дал ей такой возможности. Придерживая стройные ноги жены одной рукой, другую он положил ей на лицо и сказал каким-то чужим, незнакомым голосом:
- Перестань извиваться и расслабься. Иначе я врежу тебе так
сильно, что сломаю нос и посажу фингал.
Глаза у Амелии расширились, в них Роман ясно узрел безграничное недоумение и вместе с тем страх. Второе доставило ему особенное удовольствие. Мужчина сам себя не узнавал. На смену плюшевому мишке явился его величество Джокер собственной персоной.
- Сейчас я уберу руку, ты снимешь с себя все те тряпки, которые на тебе надеты и будешь делать то, что я тебе скажу. Ясно?
Амелия кивнула. Смятение охватило её жёсткими, жилистыми руками. Мысли хаотично метались и прыгали в голове, словно испуганные, голодные блохи.
"Он что-то принял... - решила она. - Что-то из нового. Один из тех препаратов, что синтезирует у себя на работе. Идиот! Наверняка захотел проверить действие на себе. Чёртов, чокнутый з.дрот!"
Не понимая чего ждать, чтобы не искушать судьбу, Амелия подчинилась. Сняв с себя атласную пижаму цвета мяты, она с вызовом посмотрела на мужа.
- На колени встань! - велел тот своим новым, более низким, брутальным голосом.
Амелия презрительно фыркнула, но послушно опустилась на колени.
- Спину выгни! Ниже! - ликуя скомандовал Рома.
После того как всё закончилось, Рома бросил жене подушку и рявкнул:
- Убирайся в гостевую. Хочу спать один!
Надежда Ровицкая