- Лена! Постой!
Лена подкатила свои красивые глаза, уставилась на жёлтый фонарь у сельского клуба, только бы не на него. Достал её этот Мирон! Не хочет она с ним танцевать, не хочет разговаривать, не желает тратить на него время.
- Чего тебе? - повернулась она к нему, да так, что можно было бы сразу сразу оставить её не нарываться на неприятности, но Мирон бежал к ней со ступенек, спотыкался.
- Ты куда?
- Домой, - цедила она сквозь зубы, не глядя на модного кавалера.
- Чего так рано? Танцы только начались. Останься. Подружки твои тут.
- А я не хочу!
- Из-за Егора?
Она посмотрела на него, как на назойливое насекомое, хотелось отмахнуться, раздавить и забыть.
- Останься, - Мирон смотрел на неё, готовый встать на колени. - Потанцуем.
- Да не хочу я с тобой танцевать! Когда до тебя дойдёт? - постучала она себе по виску. Разодетая! Мамина яркая кофточка немного висела на ней в районе груди, но смотрелось красиво над короткой, обтягивающей стройные ножки юбкой - Лена не сомневалась. И подруги подтвердили. Она очень ярко накрашена, чёлка модно начёсана. Серьги кольцами в ушах, кольца на пальцах - мамина бижутерия. - Сегодня я иду домой!
- Давай я тебя подвезу? - Мирон отскочил к своему мотоциклу, но Лена отвернулась и пошла дальше.
На улице ещё светло, танцы толком не начались в клубе, молодёжь ещё собиралась. Лена приходила всегда с местными подружками. Все видели, как она улыбается Егору Мыскову, заигрывает с ним. Но он взрослый, из армии вернулся недавно. Не засматривался, а скорее присматривал за развязными девчонками, особенно за Леной, которая изо всех сил старалась ему понравиться. Сама приглашала его на медленные танцы, косилась и безжалостно обсуждала девчат, что посмели заговорить Егором, танцевать.
Мирон догнал Лену по дороге. В клубе громко заиграла «Радоваться жизни» А. Вески. Заезженная до дыр, никому уже неинтересная песня. Раз она играла, значит, никто не принёс своих кассет и в клубе будет сегодня тоска. Лена ничего не потеряет.
- Лена! - хватал её за руку Мирон - деревенский модник, в кроссовках и спортивном костюме, волосы не поленился зачесать назад.
Она одёргивала свою руку, чуть только чувствовала приближение его руки, лёгкое касание. Морщилась, когда ему удалось схватить её.
- Чего убегаешь? Тебе есть что дома делать? Я тебя на мотоцикле покатаю, потом домой отвезу.
- Знаю, как ты катаешь девчат, - усмехнулась она. - Всё село потом гудит, даже в городе смакуют подробности.
- Это же не я! Я никогда! Так... подвёз один-два раза. Девчата сами... я сплетни - ни-ни!
- Покатаешь, значит? И домой отвезёшь? - смеялась она над ним, чувствуя, как он сохнет перед ней.
- Хоть каждый день теперь! Мне на учёбу не надо, я на практике.
- А мне каждый день не надо сюда.
- Это из-за Егора? Ты ему даже не нравишься, он с девчатами старше общается, встречается. И он нищий...
- А ты богач? - прыснула Лена Мирону в лицо и долго смеялась на всю улицу, будоража вечернюю деревенскую тишину. Все закрылись в своих двориках домиках, одна молодёжь беспечно разгуливает, песни орёт, на мотоциклах гоняет - пыль поднимает на дороге. Мотоциклы в маленьком селе есть всего у четырёх ребят, остальные неместные. Егору Мыскову такая роскошь не снилась. У него в семье четыре младшие сестры и работает один отец в колхозе. Егор и на танцы являлся в одном и том же костюме, и зимой и летом
- Да нет... - смутился Мирон.
- Какое ж это богатство? - смеялась над ним Лена. - Это же не твоё, а родителей. Отец только глянет на тебя - и нет у тебя мотоцикла! И кроссовок этих, - она пнула своими туфельками его белые, чуть запылившиеся кроссовки.
Мирону это не понравилось, задело. Он свёл свои густые русые брови и уставился на неё исподлобья.
- Стоит мне только захотеть! Стоит сказать отцу... и у меня Волга будет! У меня квартира в городе кооперативная будет! Я... да у меня...
- Ну, пусть будет, - не унималась Лена, тихонечко смеялась, вытирая слёзки в уголках глаз, чтобы тушь не размазать. Она снова развернулась, уйти.
- Лен!
- Ну чего?! - совсем уж недовольным голосом ответила она. Не хватало, чтобы их увидели вместе, Егору потом сказали.
- Лен, давай я тебя хотя бы провожу. Мне всё равно к Сане надо.
- Не надо тебе к нему! Ты врёшь. Иди домой, тебя твоя ферма ждёт, навозные кучи, свиньи и другой скот.
Мирон позеленел от злости. Кулаки сжались вдоль тела. Он модный, у него мотоцикл есть, в магазине сельском может позволить себе больше, чем некоторые взрослые. Но все знают, как они живут. И Лена узнала, когда стала бегать в село на дискотеку. Подружки показали дом модника, что строил ей глазки в электричке, на вокзале шоколадки дарил, помогал сумку внести в вагон. Она хихикала с ним, кокетничала, махала ручкой, поправляла причёску, стараясь ему нравится, пока не увидела, где он живёт. Какой у них дом, двор . Совсем другим она себе представляла деревенского мажора в варёнках "Монтана".
Его дом - не дом! Даже не двор в самом сердце красивого, аккуратного села с работящими, чистоплотными, приятными жителями. Это язва на теле всего посёлка. Ферма! Ещё одна ферма для скота, птицы и людей. Ворота всегда нараспашку, рогатый, копытный скот ходит через основной двор, оставляя после себя следы своей жизнедеятельности. Каждый день, утром и вечером. Птицы домашней несчётное количество надоедает и мешает спокойно спать соседям, ходить мимо прохожим. Машинам и тракторам проезжать нормально по дороге. Гуси и утки постоянно на дороге или около неё. Огромные, не просыхающие, грязные лужи вместо садиков с цветочками под окнами.
Домик саманный, низкий, покосившиеся, местами углы обшарпаны. Только два окошка в нём занавешены белым тюлем, на остальных окнах тряпки, выцветшие газеты. За домом нет сараев или хлевов - навесы! Без стен и полов. Под ногами у животных земля, продавленная копытами. Перед носом вытянутые, состряпанные как попало кормушки для сена и травы. Горы навоза! прямо за базами. Везде грязь, даже когда дождей нет, вонь от такого количества хозяйства. Огород вначале немного ухоженный, дальше заросший, неогороженный ничем, даже хворостом, и очень большой! Самый большой огород в селе.
Мирон стоял и смотрел, какой красивой походкой уходит от него Лена. Догадывался, смеётся сейчас над ним, называет скотником, пастухом, свинарём.
Он догнал её на своём мотоцикле, когда она подходила к подвесному мостику через речку. Он сначала выпендривалась, нарезал круги около девчонки, взрывал траву колёсами, дымил из выхлопной трубы. Ей это надоело, но пройти она не могла. Встала, скрестив руки по грудь, уставилась на него, оттопырив нижнюю губку, может, поймёт? Не понимает.
Тогда она пошла прямо на него, не пугаясь, что он задавит или собьёт её. Мирон притормозил, поставил на подножку мотоцикл и вновь бежал за ней.
- Лена! Постой ты!
Стемнело окончательно над селом и тут у речки. Рыбхоз едва просматривался в серо-синих сумерках. Лягушки на берегу речушки устроили концерт, похлеще Мирона перед Леной. Позади, видны очертания белых домиков, свет в окнах, у кого-то загорелся фонарь перед домом.
Лене оставалось три шага, и она ступит на качающийся мостик, перейдёт на другой берег, а там до дома рукой подать - километра два всего.
Мирон столкнул её с крутого земляного берега у самого моста и прыгнул за ней туда, откуда с её братом он когда-то тащили доски наверх. Он пыхтел, почти ревел и дрожал всем телом, стучал зубами, как голодный кобель, когда навалился на девчонку. Стал растягивать декольте на её кофточке лезть рукой под лифчик, другой под короткую юбку. Он отяжелел, придавливая Лену всем телом к земле. Она пыталась бить его, кричать. Он вытащил одну свою руку и зажал ей рот с такой силой, у неё глаза чуть не вылезли из орбит. Она уже не двигалась под ним, он почти добрался своими лапами, почти сделал, то, что так давно хотел, чего она заслуживает.
- Сука! Ты такая же сука, как твоя мать, - дёргал он коленом, пытаясь ударить её посильнее.
Лена видела звёзды на небе или это искры у неё из глаз. Она практически не дергалась, как вдруг, на секунду, он ослабил руку на её лице. Она цапнула его своими острыми зубами за ладонь.
- Ай! - воскликнул Мирон и машинально схватился другой рукой там, где больно. Он влепил ей пощёчину, чтобы не смела больше! Много раз в детстве он видел, как его отец так делает, когда мама смела ему ответить не так. Потом она уж даже смотреть правильно научилась.
Лене было больно, страшно, кричать ещё страшней, он безумен - дышит, как дракон на неё, дергается, не в силах до конца справиться.
Ещё один рывок! Она ударила его коленом в пах. Быстро выскользнула из-под него и не гладя по сторонам, побежала вперёд, прямо через речку, провалившись по колено в ил у берега. Она вбежала на другой крутой берег за секунду! Ей казалось, этот дикарь настигнет её, снова повалит на траву, на землю и в этот раз своего не упустит.
Но, Мирон поднялся с земли, быстро, но не загнанным зайцем вбежал на свой берег к мотоциклу. Отряхнулся и крикнул в темноту на тот берег:
- Беги, беги! Попробуй только кому-то сказать! Забудешь дорогу в моё село! И своего Егора. Шал...ва!
Сел на мотоцикл, завёл его, не включая фары, двинулся в сторону села. Он знал тут каждую тропку и кочку, все ямки, повороты, мог с закрытыми глазами проехать здесь. Что, он и делал, ехал осторожно в потёмках, по привычке, сворачивая где надо.
Лена добежала до пруда. Собаки залаяли у вагончика работников рыбхоза. Она села на бережок, чтобы отдышаться, осмотреть себя. Не порвал ли он мамину кофту? Серёжки одной нет, тоже маминой. Лена расплакалась, прижав к себе голые, грязные коленки. Ниже колена щипало, кажется, она сильно расцарапала ногу. Волосы сбились в один колтун, одна туфля осталась там в болотном иле у берега.
Она рыдала, натягивая юбочку, чтобы не сидеть на холодной земле. Рыдала не от боли, не от стыда даже, а оттого, что влетит ей от мамы за серёжки, за растянутую, грязную кофту, за то, что Лена бросила брата одного и сбежала в село на дискотеку. Бегает за Егором. Она думала, что скажет Саня, когда увидит её такой? Меньше всего она осознавала, что её едва не изнасиловали только что.
Лена уже целовалась с мальчиками, были у неё ухажёры в городе, сельские её провожали до дома. Вокруг неё было много мальчиков, парней, кому-то она позволяла чуть больше, чем просто приобнять во время разговора, прижать сильнее во время медленного танца, с некоторыми даже целовалась. Но у неё ещё не было мужчины. Она знала об этом из рассказов подруг, из журналов и фильмов. Она тоже привирала подружкам, говорила, что у неё уже «было». Хотела казаться взрослее, смелее, такой же как все.
Лена постаралась привести себя хоть немного в порядок. Отругала себя, за то, что сама пошла. Она вообще не предупредила девочек, что уходит.
Она шла домой и придумывала себе легенду, но ничего в голову не приходило, перед лицом только горячее и противное дыхание Мирона, его дёрганье на ней и потные, тонкие ручки под её юбкой.
Книги автора: "Из одной деревни" и "Валька, хватит плодить нищету!" на ЛИТРЕС
- Что с тобой случилось?! - выпучил глаза Саня, когда увидел сестру в прихожей. Она медленно снимала одну туфельку с ноги, не поднимая головы. Грязная, будто валялась по земле, ноги поцарапаны, волосы потрёпаны. - За тобой собаки с рыбхоза гнались? Ты убегала от них?
- Да, Саня. Да. Пришлось даже в пруд вбежать, туфлю потеряла, а то бы укусила псина. Еле ноги унесла.
- Ты плачешь? Почему тебя никто не проводил? - помогал ей брат пройти в комнату.
Лена ревела, сквозь слёзы рассказывая про собаку, потерянную обувь, показывала на одно ухо без серёжки и спрашивала брата: что же будет, когда мама узнает, откуда она шла так поздно?
- Она им устроит! Мама завтра приедет, она сама разорвёт их собаку! - Саше хотелось помочь сестре, облегчить боль. Ему казалось, ей очень больно. - Она тебя укусила? Где? Давай обработаем.
Лена мотала головой, закрыв лицо руками.
- Надо перекисью! Я к бабе Наталье, - подскочил с места Саня.
- Не надо, - мягко удержала его Лена. - Не ходи никуда. Закроемся дома.
А на следующий день приехала их мама, Зины не было два дня и тут такие новости. Дочери она, конечно, ничего не сказала, проверила: ноги-руки - целы, укусов нет. И пошла на рыбхоз разносить мужиков. Она так возмущена была, просто в бешенстве, что не уточнила у дочери: откуда та шла в такое позднее тёмное время? К счастью, Лена уже придумала легенду, а Сашу просила не говорить маме про танцы и её кавалеров.
Она больше не будет убегать в деревню и бросать его одного.
Лена сдержала обещание, друзей у неё поубавилось, вечерних «вызывал» и свистунов около их калитки не стало вовсе. Собака, которую она так подробно описала брату и маме, исчезла с рыбхоза. Даже по вечерам лая слышно не было, совсем стало тихо и у них и там через поле.
Прошла всего неделя после случившегося. Буйно-зелёную июньскую тишину широкой лесополосы перед станцией разорвало громким рокотом мотоциклетного мотора. До дневной электрички ещё час, на разъезде никого. Местных тоже не видно.
Мирон въехал по камням на насыпь железной дороги, чуть не упал, но устоял на двух колёсах. Через рельсы перекатил мотоцикл. Остановился у калитки четвёртого дворика, глянул во двор, на палисад с цветочками, розовый дом, здесь все такие. Выдохнул и крикнул во весь голос:
- Са-а-аня! Саня, выходи!
продолжение ____________