Все части повести здесь
– Как она себя чувствует?
– Она нормально и судя по виду, еще пока ничего особо не знает, хотя и спрашивала нас про тебя и сказала, что очень тревожится.
Лиля тоже тревожилась. За Макса, за его здоровье, за Ольгу Анатольевну. Она не представляла, зачем он сделал это – сбежал из больницы, толком не придя в норму.
А еще через пару дней дверь камеры с лязгом распахнулась, и уже знакомый голос произнес:
– Задорожина! На выход!
Пока добирались до следователя, Лиля спросила у сопровождающего, хотя знала, что разговоры с ними не положены:
– Не знаете, для чего меня вызывают?
Часть девяносто шестая
Вид у подруги был такой, словно та не спала несколько ночей подряд. Измученная, худая, огромные глаза темнеют на лице, острый носик, чуть вздернутый, как-то особенно сильно торчит вперед.
– Лилька! – кинулась к ней, обняла крепко, зашлась в рыданиях.
Володя и следователь опустили головы и отвернулись – картина девического горя была так очевидна, что на это невозможно было смотреть. Лиля тоже еле сдерживала слезы, глотала тугой комок в горле, потом отодвинула от себя подругу, всмотрелась ей в лицо и снова крепко обняла.
– Светка... У тебе из-за меня молоко пропало, наверное?!
– Господи! – Света усмехнулась горько – ей тюрьма грозит, а она переживает, что у меня молоко пропало! В этом ты вся, Лилька...
– Свет, Света, обещай мне одну вещь – горячо заговорила Лиля сквозь слезы – пока меня не будет, ты будешь беречь мою крестницу, как зеницу ока, и любить ее за нас двоих, хорошо?! Обещаешь?!
– Конечно – Светка снова обняла подругу, ей казалось, что никогда она столько не плакала, последний раз, наверное, когда еще была ребенком и когда ушел отец, оставив их с мамой вдвоем – нам следователь все рассказал! Лиля... Почему ты молчала? Мы же подруги! Почему ничего мне не говорила?
Лиля перехватила озабоченный взгляд Владимира и поняла – если сейчас упомянет об их приватном разговоре, Светка еще долго будет припоминать это мужу, и возможно даже, не простит его за это. Она не хотела бы вносить раздор в их семью.
– Я и не должна была говорить это вам, Света. Ты была беременна, у вас семья... И тут я – с Тимом, с этой проблемой... Нет – нет, и не убеждай меня в обратном!
– Мама просится к тебе, повидаться...
– Пусть даже не думает, она последний месяц ведь дохаживает, правда? Беременным на поздних сроках здесь не место...
– Лиля... Почему ты это сделала? Зачем?
– Не хочу говорить об этом, Света... Но скажу так – я переживала за то, что Тим может добраться до Вари... И Макс... Даже не сомневаюсь, что он оказался в больнице по его вине. Тим подстроил какую-то очередную мерзопакостную каверзу, да и все...
– Лиля, Лиля... Не слишком ли много ты приписываешь этому трусу Тиму?
– Ровно столько, сколько он заслуживает...
– Ты знаешь, что Максим пришел в себя?
– Да, мне сказал Алексей Петрович, следователь.
– Мы к нему поедем. Передать что-то?
– Да. Вот письмо. Нужно отдать ему. Следователь его проверил, ничего такого, разрешено передать.
– Хорошо, обязательно передам. Лиля, Лиля, как же мы со Снежкой теперь будем без тебя?! Зачем ты сделала это? Я понимаю, что Тим был последним уродом, но я не думала, что ты решишься на это!
– Я должна была, Света! Ты моя подруга, мы с детства вместе, и я думаю, что ты как никто другой поймешь меня!
Она увидела что-то в глазах подруги, что-то промелькнувшее... неясное, сказала тихо:
– Но если ты... не захочешь общаться со мной больше – я пойму. Кому нужна подруга – зэчка?
– Господи, ты о чем?! – Светка даже рассердилась – ты с ума сошла, Лиля?! Я ведь люблю тебя, как сестру люблю, и Снежка тебя любит! А ты – «не захочешь общаться»! Да я когда узнала, думала, что с ума сойду от горя!
– Прости меня, Светик! – Лиля снова обняла подругу – прости за все. Света, ты сможешь забрать к себе Арни?
– Конечно, мы уже забрали, и разговоров быть не может! Или у нас будет, или мама с дядей Валей... с отцом... возьмут.
– Света, Варя...
– И за Варю можешь не переживать – будем все вместе навещать ее. Я у Макса узнаю номер телефона его этой тети Риммы... Мы поговорили с Володей – попробуем оформить опекунство над ней, тогда она все будет в семье, и к тебе поближе... И ты будешь знать, что с ней все хорошо!
У Лили даже мурашки побежали по телу – она никак не ожидала, что Светка подумает о подобном! Недаром подруга всегда была с таким вот характером – умеющей все просчитать, предвидеть, предсказать, если это можно так назвать. Лиля сама никогда не решилась бы просить ее об этом! А тут – Света это сама сказала! Вот она – дружба, закаленная, проверенная годами, годами и не только счастливыми, а и горькими...
С некоторых пор Светка старалась называть Валентина Иннокентьевича отцом, вернее, старалась учиться этому. Выходило пока плохо, но когда получалось, особенно при самом дяде Вале, тот краснел от гордости.
– И цветы...
– Цветы себе заберу, буду беречь их, и квартиру станем смотреть, ты не переживай! Ни за что не переживай, Лиля, и знай – тебе есть, куда и к кому вернуться!
Она знала, что может рассчитывать на друзей, а потому оставалась спокойна и за Арни, и за цветы, и за свою квартиру, а в первую очередь, за Варю. Она знала, что пробивная подруга все сделает для того, чтобы постараться взять над девочкой опеку. Она немного поговорила и с Володей, а потом пришла пора прощаться – следователю тоже нужно было уходить, и он попросил их поторопиться.
Вернувшись в камеру, Лиля легла на жесткие нары, и хотела было взять книжку, но как-то... было не до чтения. Задумалась про Макса... Он, наверное, тоже уже знает... И как отнесется к этому? Обычно мужчины после такого с женщиной не остаются... Было жаль его... Наверное, испытает разочарование, когда узнает, что она сделала... Или уже испытал... Ну и ладно, она не винит его в этом и поймет, если он решит больше никогда не видеть и не слышать ее.
Через пару дней Лилю зачем-то снова повезли в квартиру Тима – следователь хотел, чтобы она на месте показала, что и как она сделала – следственный эксперимент, который, после ее признания, как ей казалось, был никому не нужен. Ей было непонятно, почему она должна снова возвращаться в эту квартиру, что-то показывать – она и так уже все показала и рассказала, но Алексей Петрович хотел во всем убедиться прямо на месте.
Следователь внимательно посмотрел и выслушал ее, и наконец, дал распоряжение отправить Лилю в КПЗ. Она с облегчением вздохнула – что-то устала от бесконечного потока вопросов, хотелось просто бездумно лежать и смотреть в потолок, ничего не делая. В такие моменты она вспоминала свое прошлое, молодую, красивую, счастливую сестру, и себя с Максом. Похоже, теперь только эти воспоминания будут греть ей сердце и душу.
Жалела ли она о том, что сделала, раскаивалась ли? Нет, ни капли. Не было у нее в сердце ни капли жалости к Тиму, ни капли раскаяния. Следователь Алексей Петрович, и так очень удивленный этой историей, когда услышал это от нее, сказал:
– Лилия Павловна, хотите хороший совет? Не говорите этого на суде. Обычно судья спрашивает, раскаивается ли преступник в содеянном, жалеет ли он о том, что совершил. Если вы ответите так, как сейчас мне ответили... – он покачал головой – это так злит судей... От судьи будет зависеть ваш срок, и конечно, от адвоката.
Лиля усмехнулась, глядя прямо ему в глаза. Он почему-то никогда не мог выдержать этого ее прямого взгляда, опустил голову, отвел свой взгляд.
– Алексей Петрович – Лиля улыбнулась – вот когда суд опрашивает свидетелей или обвиняемого, он же предупреждает об ответственности, верно? Ответственности, которую может понести человек за дачу заведомо ложных показаний?!
– Вы к чему клоните сейчас, Лиля Павловна?
– К тому, Алексей Петрович, что сейчас вы меня как раз этому учите. Лгать суду. Почему я должна соврать судье о том, что я раскаиваюсь в совершении этого преступления, если я и близко этого раскаяния не чувствую? Нет, я не буду врать и говорить, что жалею о содеянном! Я не хочу отступать от того, что не напрасно убила Тимофея Косыгина, и что я правда нисколько об этом не жалею.
Он тяжело вздохнул и тоже усмехнулся:
– Я хотел как лучше для вас, Лиля Павловна. Но знаете, что самое во всем этом деле невероятное? У обвинения даже нет свидетелей. В то время, как с вашей стороны их может быть множество, если защищать вас придет хороший адвокат.
– А разве здесь нужны свидетели обвинения? – Лиля пожала плечами – я ведь сама во всем созналась.
– Прокуроры любят подобные уловки – свидетели обвинения усиливают как бы взгляд на тяжесть преступления, понимаете? Вроде как судья суровеет, срок у обвиняемого может возрасти... А в данном деле... В данном деле прокурор рвет и мечет, потому что свидетелей обвинения просто нет. Ну, кто придет защищать Косыгина? Его эскортницы, которые при проведении проверки в «консалтинговом агентстве» отказались от него, не сходя с места? Или друзья, которых у него никогда не было? Это я сейчас говорю не о «шестерках», которые пожалели лишь о том, что теперь не увидят от него «бабла»!
– У него есть отец...
– Он довольно скупо поговорил со мной. Думаю, что толку от него будет мало, всю нашу беседу он постоянно пытался свести разговор на тему своего здоровья.
Еще через пару дней Лилю снова привели в кабинет следователя, где ее ожидали совершенно неожиданные посетители – Илья и девчонки с работы. Кинулись наперебой обнимать ее, целовать, Илья и Валерия сказали, что принесли ей полную сумку всякой разной снеди, а также еще кое-что из одежды, что передала через них Света. Алексей Петрович все проверил и разрешил Лиле взять собранное.
– Лилька, Лиля! – горячо и наперебой говорили девчонки – мы все, слышишь, все пойдем на судебное заседание и будем выступать в твою защиту, все! После наших речей судья тебя еще из зала суда освободит!
Лиля улыбалась от таких речей подруг, а сама прекрасно осознавала, что конечно же, ни условный срок, ни тем более, освобождение из зала суда ей не светит. Ну и что – ей было все равно, она готова была принять любое наказание, которое даст суд.
– Светка там точно суд штурмом возьмет – смеялись девчонки, вспоминая Лилину подругу – она уже нас чуть не на собрание собрала, чтобы решить вопрос с тем, как мы будем показания давать!
Лиля улыбалась вместе с подругами, старалась шутить с ними и подпитывать в них надежду на лучший исход, но прекрасно понимала, что этого лучшего исхода, скорее всего, не будет. А еще она думала о том, придет ли Максим хотя бы на суд, уж не до хорошего... Она могла его прекрасно понять, понять то, что он... мог отказаться от нее при сегодняшних обстоятельствах, вряд ли ему нужна такая девушка, которая принесла в его жизнь множество проблем, а теперь еще и человека убила. У Макса безупречная биография, даже его временную работу стриптизером нельзя назвать чем-то грязным и постыдным, эта работа такая же, как и вся остальная, так что захочет ли Макс видеть ее – вот в чем вопрос.
– Лилия Павловна! – сказал Алексей Петрович после ухода Ильи и девчонок – вам надо бы подумать об адвокате. Если у вас его не будет, вам предоставят государственного, но в этом случае, сами понимаете... исход может быть хуже, чем мы ожидаем. Государственные адвокаты, как правило, это сошедшие с институтской скамьи, желторотые неопытные юнцы, так что как бы один из таких «адвокатов» вообще не усугубил ваше положение.
Но Лиля не решалась просить Светку или кого бы то ни было еще о том, чтобы они бегали по ее делам, нанимали адвоката. У Светки ребенок, у Володи работа, они еще и Варенькой собираются заниматься, плюс она еще будет просить их о том, чтобы нанять адвоката?! Лиля сказала, что в ближайшее время подумает над этим вопросом, но будучи неопытной в подобных делах, она не знала, как ей привлечь хорошего адвоката к своему делу, хотя накопления у нее были.
Прошло три недели с того момента, как Лилю арестовали, когда пришедший на новое свидание Володя – он был один, без Светы, и в первую очередь передал ей новости о Варе – сообщил Лиле новость: Максим, не долечившись до конца, сбежал из больницы.
– И где же он сейчас? – испугалась Лиля – почему он не долечился?
– Лиль, ну... никто не станет искать его. Свалил человек из больницы, значит, таково его желание. Мы были у него, но дома была только Ольга Анатольевна и сиделка.
– Как она себя чувствует?
– Она нормально и судя по виду, еще пока ничего особо не знает, хотя и спрашивала нас про тебя и сказала, что очень тревожится.
Лиля тоже тревожилась. За Макса, за его здоровье, за Ольгу Анатольевну. Она не представляла, зачем он сделал это – сбежал из больницы, толком не придя в норму.
А еще через пару дней дверь камеры с лязгом распахнулась, и уже знакомый голос произнес:
– Задорожина! На выход!
Пока добирались до следователя, Лиля спросила у сопровождающего, хотя знала, что разговоры с ними не положены:
– Не знаете, для чего меня вызывают?
Тот пожал плечами:
– К вам там сразу трое посетителей. Раньше они не приходили, или я их не видел.
Гадая, кто бы это мог быть, Лиля вошла в кабинет к Алексею Петровичу, и сразу увидела Макса, и вместе с ним – двоих незнакомых мужчин в строгих костюмах. Она во все глаза смотрела на своего любимого – похудевшего, с невероятной болью в глазах, в которых одновременно было столько решимости, голова его была еще перебинтована, и Лиле было непривычно от того, что его побрили налысо в больнице. Хотелось кинуться к нему и обнять крепко-крепко, почувствовать, что он жив, что его сердце стучит, но она не знала, как он воспримет это и стояла истуканом, глядя на него и не замечая ничего вокруг. Макс повернулся к следователю:
– Алексей Петрович, скажите, вы можете... оставить нас с Лилией Павловной наедине? А сами пока поговорите с адвокатом и нотариусом в приемной.
– Совсем наедине не могу – с вами останется Катя, помощница моя – он кивнул мужчинам – пойдемте в соседний кабинет, возьмем с собой материалы дела и поговорим.
Когда мужчины вышли, Лиля и Макс устроились за столом напротив друг друга. Он смотрел на нее так пытливо, словно хотел залезть в душу и прочувствовать все то, что она чувствовала сейчас. Потом спросил:
– Лиля, почему ты ничего мне не сказала?!
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.
Все текстовые (и не только), материалы, являются собственностью владельца канала «Муза на Парнасе. Интересные истории». Копирование и распространение материалов, а также любое их использование без разрешения автора запрещено. Также запрещено и коммерческое использование данных материалов. Авторские права на все произведения подтверждены платформой проза.ру.