— Я же говорила тебе, что она пустоцвет, никогда внуков не родит! — голос свекрови прорезал утреннюю тишину квартиры, заставив Марину застыть с чашкой кофе в руке у приоткрытой двери спальни.
Эти слова, произнесённые Зинаидой Петровной по телефону своей сестре, ударили как пощёчина. Марина прижалась спиной к стене, стараясь унять дрожь в руках. Они с Максимом всего три месяца назад переехали в эту квартиру, которую свекровь великодушно «подарила» им на свадьбу. Только теперь Марина начинала понимать, что это был не подарок, а ловушка.
Голос Зинаиды Петровны продолжал литься из кухни, где она обосновалась с самого утра, приехав «помочь с хозяйством».
— Да что там помогать, Валюша! Она даже борщ нормально сварить не может. Всё эти её салатики, смузики... Мой Максимка похудел на пять килограммов! Я теперь каждое утро приезжаю, чтобы хоть завтрак ему нормальный приготовить.
Марина осторожно закрыла дверь спальни и села на край кровати. В соседней комнате всё ещё спал Максим — её муж, который вчера до полуночи убеждал её, что мама просто волнуется за них, что она желает только добра, что нужно потерпеть.
Потерпеть. Это слово стало их семейным девизом. Потерпеть утренние визиты свекрови, которая имела ключи от квартиры. Потерпеть её замечания о том, что Марина неправильно моет полы, неправильно гладит рубашки, неправильно расставляет вещи. Потерпеть намёки на то, что три года брака без детей — это ненормально.
Телефон на тумбочке завибрировал. Сообщение от начальницы: «Марина, жду презентацию к 10:00. Не забудь про встречу с инвесторами».
Марина работала менеджером в крупной IT-компании. Её зарплата была в два раза выше, чем у Максима, который трудился инженером на государственном предприятии. Но для Зинаиды Петровны это не имело никакого значения. Для неё невестка была просто девчонкой, которая отняла у неё сына.
Дверь спальни приоткрылась. На пороге стояла свекровь с подносом в руках.
— Маринка, я тут Максимке завтрак приготовила. Настоящий мужской — яичница с беконом, бутерброды с маслом. А то ты его своими мюслями морить собралась.
— Зинаида Петровна, Максим сам попросил перейти на здоровое питание. У него холестерин повышенный, — спокойно ответила Марина, вставая с кровати.
— Что ты понимаешь в мужском здоровье! — фыркнула свекровь. — Мужчине нужно мясо, чтобы силы были. А то какие от него дети будут, если он на траве сидит?
Опять дети. Всегда дети. Марина прикусила губу, чтобы не ответить резкостью.
— Мне нужно собираться на работу, — сказала она, направляясь к шкафу.
— На работу она собирается, — пробормотала Зинаида Петровна, ставя поднос на тумбочку. — Карьеристка. Вот поэтому и детей нет. Всё работа да работа. Нормальная женщина дома сидела бы, о муже заботилась.
Максим проснулся от звука голосов. Увидев мать, он сонно улыбнулся.
— Мам, ты уже здесь?
— Конечно, сыночек. Кто же о тебе позаботится, если не я? Смотри, какой завтрак я тебе приготовила.
Марина молча собрала вещи и ушла в ванную. Через дверь она слышала, как Зинаида Петровна рассказывает Максиму о том, какая у соседки прекрасная невестка — и готовит, и убирает, и уже второго ребёнка ждёт.
Когда Марина вышла из ванной, одетая в строгий костюм, свекровь окинула её оценивающим взглядом.
— Опять в брюках. Мужчинам нравятся женственные женщины в платьях.
— Мам, Марина красивая в любой одежде, — вяло возразил Максим, жуя бутерброд.
— Ты бы лучше поддержал жену, а не молчал, — тихо сказала Марина, глядя на мужа.
— Да ладно тебе, мама же просто советует. Не обижайся, — Максим отвёл глаза.
Марина взяла сумку и направилась к двери.
— Я сегодня поздно. У нас важная презентация.
— Конечно, работа важнее семьи, — громко вздохнула Зинаида Петровна. — Вот я в твоём возрасте уже Максимку растила, а не по офисам бегала.
Марина остановилась в дверях. Обернулась. В её глазах появился странный блеск.
— Зинаида Петровна, а ведь вы правы. Семья действительно важнее.
Свекровь удивлённо подняла брови. Впервые невестка с ней соглашалась.
— Ну наконец-то дошло, — довольно произнесла она.
— Да, дошло, — кивнула Марина. — Поэтому я хочу поговорить о квартире.
— О какой квартире? — напрягся Максим.
— О нашей. Той, которую ваша мама нам подарила. Только вот документы о дарении мы так и не оформили. Квартира до сих пор записана на Зинаиду Петровну.
В кухне повисла тишина. Свекровь поджала губы.
— Ну и что? Какая разница, на кого записана? Вы же тут живёте.
— Большая разница, — спокойно продолжила Марина. — Получается, мы живём в чужой квартире. А хозяйка приходит когда хочет, распоряжается как хочет. Это неправильно.
— Что значит чужой? — возмутилась Зинаида Петровна. — Это квартира моего сына!
— Нет, это ваша квартира. Юридически. И если вы действительно хотели её подарить, давайте оформим дарственную. Сегодня же.
Максим поставил чашку на стол.
— Марин, ну что ты в самом деле? Зачем эти формальности?
— Затем, что я хочу жить в своём доме, а не в гостях у твоей мамы, — твёрдо ответила Марина. — Либо мы оформляем квартиру, либо съезжаем и снимаем своё жильё.
— Ах, вот ты какая! — вскочила Зинаида Петровна. — Только и думаешь, как бы имущество отнять!
— Я думаю о нормальной семейной жизни. В которой свекровь не врывается в спальню по утрам.
— Максим! — свекровь повернулась к сыну. — Ты слышишь, что она говорит? Она же тебя против меня настраивает!
Максим растерянно смотрел то на мать, то на жену.
— Мам, может, и правда оформить? Какая разница?
— Какая разница?! — Зинаида Петровна всплеснула руками. — Да она же тебя бросит, как только квартиру получит! Я же вижу — карьеристка, детей не хочет, семьёй не занимается!
— Всё, я пошла, — Марина взялась за ручку двери. — Максим, решай. Либо мы живём как нормальная семья в своей квартире, либо я снимаю отдельное жильё. Для себя одной.
Она вышла, оставив мужа и свекровь в оглушённой тишине.
На работе Марина блестяще провела презентацию. Инвесторы были впечатлены, начальница довольна. Но мысли Марины были далеко от офиса. Она понимала, что поставила ультиматум. И что Максим, скорее всего, выберет мать.
Телефон молчал весь день. Ни сообщений, ни звонков от мужа. Зато в обед пришло СМС от свекрови: «Змея подколодная. Я всё про тебя знала с самого начала».
Марина усмехнулась. Значит, Максим рассказал матери об её условиях.
Вечером, вернувшись домой, она обнаружила в квартире настоящий консилиум. Кроме Зинаиды Петровны там была её сестра Валентина и какая-то незнакомая женщина в строгом костюме.
— А, явилась, — процедила свекровь. — Знакомься, это Елена Викторовна, нотариус. Будем оформлять дарственную.
Марина удивлённо подняла брови.
— Правда?
— Да, правда, — Зинаида Петровна криво усмехнулась. — Только не радуйся раньше времени. Есть условия.
— Какие условия? — напряглась Марина.
Нотариус откашлялась и раскрыла папку с документами.
— Согласно воле дарителя, квартира переходит в собственность супругов Максима и Марины Петровых при следующих условиях. Первое: в течение двух лет после оформления дарственной в семье должен появиться ребёнок. Второе: Марина Петрова обязуется оставить работу и заниматься домашним хозяйством. Третье: развод возможен только по обоюдному согласию, при этом квартира остаётся в собственности Максима Петрова.
Марина медленно опустилась на стул.
— Вы серьёзно?
— Абсолютно, — кивнула свекровь. — Хочешь квартиру — выполняй условия. Не хочешь — катись отсюда одна. Максим останется со мной.
Марина перевела взгляд на мужа. Тот сидел в углу, уткнувшись в телефон, избегая её взгляда.
— Максим, ты согласен с этим?
— Мам, может, это слишком? — неуверенно произнёс он.
— Что слишком? — возмутилась Зинаида Петровна. — Я хочу внуков! Хочу, чтобы мой сын жил в нормальной семье, а не с карьеристкой!
— Елена Викторовна, — обратилась Марина к нотариусу, — это вообще законно? Такие условия?
Нотариус неловко поправила очки.
— Формально дарственная с обременением возможна. Но эти условия... они сложно проверяемые и спорные с точки зрения семейного права.
— Вот видишь! — торжествующе воскликнула свекровь. — Уже к нотариусу бросилась! Только о квартире и думает!
Марина встала. В её движениях появилась странная решимость.
— Знаете что, Зинаида Петровна? Оставьте квартиру себе.
— Что? — опешила свекровь.
— Оставьте её себе. Живите тут с Максимом вдвоём. Готовьте ему завтраки, гладьте рубашки, ждите внуков. А я действительно съеду.
— Марина, ты что? — встрепенулся Максим.
— А что я? Твоя мама права. Я карьеристка. Я люблю свою работу. Я получаю от неё удовольствие и хорошие деньги. И я не собираюсь это менять ради квартиры, которая даже не станет моей.
Она пошла в спальню. Максим бросился за ней.
— Марина, подожди! Давай поговорим!
— О чём говорить? — она доставала из шкафа чемодан. — Ты три месяца не можешь поставить мать на место. Она унижает меня каждый день, а ты молчишь. А теперь ещё и эти условия...
— Я поговорю с ней! Уберём условия!
— Нет, Максим. Дело не в условиях. Дело в том, что ты позволяешь ей управлять нашей жизнью.
За дверью послышался голос Зинаиды Петровны:
— Пусть уходит! Найдём тебе нормальную жену, которая детей родит!
Марина остановилась. Посмотрела на мужа.
— Вот видишь? Она уже планирует твою жизнь без меня. И ты, как всегда, промолчишь.
— Это не так!
— Тогда пойди и скажи ей, чтобы отдала ключи от квартиры и больше сюда не приходила без приглашения.
Максим побледнел.
— Марина, ну это же моя мать...
— А я твоя жена. Кого ты выбираешь?
В комнату вошла Зинаида Петровна.
— Чего тут выбирать? Мать у него одна, а жён может быть сколько угодно. Правда, сыночек?
Максим молчал. Это молчание сказало Марине больше любых слов.
Она продолжила собирать вещи. Зинаида Петровна стояла в дверях, наблюдая с плохо скрытым торжеством.
— И правильно, что уходишь. Толку от тебя никакого. Ни детей, ни хозяйства. Только амбиции.
Марина защёлкнула чемодан. Подошла к свекрови вплотную.
— Знаете, Зинаида Петровна, мне вас жаль.
— Меня? — опешила та.
— Да, вас. Вы так боитесь остаться одной, что душите своего сына. Вы так хотите внуков, что разрушаете его семью. Вы получите то, что хотите — сын останется с вами. Но он никогда не будет счастлив. И вы это знаете.
— Да как ты смеешь!
— А вот так и смею. Потому что я свободный человек. И я ухожу к своей свободе.
Марина взяла чемодан и направилась к выходу. В прихожей её догнал Максим.
— Марина, не уходи. Давай всё обсудим спокойно.
— Максим, ответь честно. Ты можешь сказать матери, чтобы она не вмешивалась в нашу жизнь?
Он опустил глаза.
— Я постараюсь с ней поговорить...
— Постараешься, — горько усмехнулась Марина. — Этого недостаточно. Прощай, Максим. Передай маме — квартира полностью в её распоряжении. Как и ты.
Она вышла из квартиры, которая так и не стала её домом.
Через неделю Марина сняла небольшую студию в новом районе. Без свекрови, без упрёков, без унижений. На работе её повысили — проект с инвесторами оказался успешным. Жизнь налаживалась.
Максим звонил каждый день. Сначала уговаривал вернуться, потом жаловался, что мать совсем его достала своей опекой, потом просто молчал в трубку.
Через месяц позвонила Зинаида Петровна.
— Марина? Это я, — голос свекрови звучал непривычно тихо.
— Слушаю вас.
— Максим заболел. Нервы. Врач говорит, стресс.
— Мне жаль.
— Он постоянно говорит о тебе. Не ест, не спит нормально.
— И что вы от меня хотите?
Пауза. Потом сдавленно:
— Вернись. Я... я больше не буду вмешиваться.
— Зинаида Петровна, дело не во мне. Дело в Максиме. Он взрослый мужчина, который должен сам принимать решения. Пока он не научится говорить вам «нет», ничего не изменится.
— Но я же его мать!
— А он мой муж. Был моим мужем. Если он хочет им остаться, пусть приезжает ко мне. Один. И мы поговорим. Но жить в вашей квартире под вашим контролем я больше не буду.
— Гордячка! Из-за тебя мой сын страдает!
— Нет, Зинаида Петровна. Он страдает из-за того, что не может выбрать между мамой и женой. И пока вы будете делать этот выбор за него, он так и останется несчастным.
Марина положила трубку.
Ещё через неделю в дверь позвонили. За дверью стоял Максим с букетом цветов и чемоданом.
— Можно войти?
Марина молча отступила в сторону.
— Я ушёл от мамы, — сказал он, ставя чемодан в прихожей. — Сказал ей, что буду жить отдельно. Она устроила скандал, говорила, что я неблагодарный, что она всю жизнь на меня положила...
— И?
— И я всё равно ушёл. Понял, что если не уйду сейчас, то никогда не смогу. Буду всю жизнь маменькиным сынком в её квартире.
Марина села на диван. Максим сел рядом, не прикасаясь к ней.
— Прости меня, — тихо сказал он. — Я был слабаком. Позволял ей унижать тебя, контролировать нашу жизнь. Думал, что так проще — не спорить, не конфликтовать. Но ты была права. Это не жизнь, а существование.
— Что ты собираешься делать?
— Искать квартиру. Свою. Может быть, маленькую, может, в ипотеку, но свою. И... я хотел спросить. Ты согласна попробовать начать сначала? Без мамы, без её квартиры, без условий?
Марина долго смотрела в окно. Потом повернулась к нему.
— Максим, я люблю тебя. Но я не вернусь к прежней жизни. Если мы будем вместе, то только как равные партнёры. Твоя мама может приходить в гости, но не жить нашей жизнью. И никаких ключей от нашего дома у неё не будет.
— Согласен.
— И я не брошу работу ради того, чтобы сидеть дома.
— Я и не прошу.
— И решение о детях мы будем принимать вместе, когда будем готовы, а не по требованию твоей матери.
— Конечно.
Марина протянула ему руку.
— Тогда давай попробуем. С чистого листа.
Максим пожал её руку. Потом притянул к себе и обнял.
— Спасибо, что не сдалась. Что показала мне, каким я был.
А в это время в большой квартире сидела Зинаида Петровна. Одна. В тишине. Квартира была полностью в её распоряжении. Никто не мешал, не спорил, не нарушал заведённый ею порядок. Только почему-то эта победа ощущалась как поражение. На кухонном столе остывал ужин на одну персону, а в пустых комнатах гулкое эхо повторяло каждый её шаг.
Она взяла телефон, хотела позвонить сыну, но положила трубку. Гордость не позволяла признать свою неправоту. Она была уверена — Максим вернётся. Через неделю, через месяц, но вернётся. Куда он без неё денется?
Но Максим не вернулся. Ни через неделю, ни через месяц. Он снял с Мариной квартиру, обустроил её, нашёл вторую работу, чтобы платить за жильё. Иногда звонил матери, спрашивал о здоровье, но в гости не приезжал. И не приглашал к себе.
Зинаида Петровна всё ждала. Ждала, что он одумается, что Марина его бросит, что всё вернётся на круги своя. Но время шло, а сын не возвращался. Зато через год пришла весть — Марина беременна. Не по требованию, не по условию дарственной, а потому что они с Максимом решили, что готовы стать родителями.
Зинаида Петровна сидела в своей большой пустой квартире и плакала. Она получила то, что хотела — внуков. Но потеряла то, что имела — сына. И только теперь поняла, что материнская любовь, превращённая в контроль и манипуляции, способна разрушить то, что должна была защищать.