Вообще он был военным ученым, профессором, специалистом по баллистике. Это наука о движении снаряда.
И он же был утонченным питерским интеллигентом, мог легко наизусть Ахматову, Мандельштама, Заболоцкого. Превосходно знал музыку и слышал даже если хоть одна скрипка в оркестре «лажает».
Борис Николаевич Окунев.
Яркий эпизод. Как-то его приятель встретил Окунева с женой на опере Прокофьева «Война и мир». Тот был празднично одет. Окунев пояснил: у него праздник, этим вечером он слушает оперу сотый раз.
Почему он коллекционировал искусство? Да просто любил, как и музыку, как и литературу. Мог вечером, после лекций в военной академии, отправиться невесть куда, если узнавал, что там у кого-то интересная картина.
Окунев собирал русское искусство начала двадцатого века. Бакст, Нестеров, Рерих, Борисов-Мусатов. (Здесь у нас Кончаловский и Серебрякова.)
А еще мы обязаны ему тем, что вернулись в Россию два шедевра Петрова-Водкина.
История такая. Еще до Первой мировой картины Петрова-Водкина уехали в Швецию, на выставку. Там и застряли. В том числе «Умиление злых сердец» и «Купание красного коня».
Окунев был знаком с вдовой художника, от нее и узнал о картинах уже после Второй мировой. (Важно отметить, что советские музеи упрятали Водкина в запасники, он был им не нужен.) Видимо, профессор Окунев подключил все свои контакты – работы удалось вернуть. В знак благодарности вдова подарила ему «Умиление».
Бориса Николаевича не стало в 1961 году. А в 1983-м его дочь, по завещанию отца, всю огромную коллекцию передала в Русский музей.