Заросший по самые глаза мужчина с большим старинным фотоаппаратом на штативе зазывал туристов на набережной:
— Художественная фотография! Моментальная распечатка! Почти даром!
Слава хотел пройти мимо, но Полина его остановила:
— Пойдем, сфотографируемся на память. Смотри, какой вид красивый.
Слава фотографироваться не любил, но решил не спорить. С Полиной он познакомился всего три дня назад, в отеле. Слава недавно расстался с девушкой и уехал на море, чтобы забыться, а Полина приехала на юг вместе с двумя подружками. Но они обе были заядлыми любительницами гор и, бросив Полину загорать в одиночестве, укатили на пять дней покорять какой-то маршрут в Адыгею. Без них у ребят все и завертелось.
Да так стремительно, что теперь Слава уже не был уверен, что затеял безобидную курортную интрижку. Полина — рыжая, длинноногая, белозубо смеющаяся над каждой его шуткой — Славе очень нравилась. Он ей вроде бы тоже. Во всяком случае, она довольно откровенно рассказывала ему о своей жизни, а не пыталась строить из себя таинственную кинодиву, как делали другие девчонки на курортах.
Так что Слава решил не спорить. Любит девушка фотографии — ничего, он потерпит.
— Так сколько это — недорого? — взял переговоры в свои руки Слава.
— Триста рублей — одно фото. Два фото — по двести рублей. А три и больше — по сто.
Полина засмеялась:
— Так это же у вас одно фото и три одинаково стоят.
— А я знаю, — улыбнулся в черную бороду фотограф. — Это называется маркетинг.
— Ну хорошо, мы согласны, давайте три фото. Показывайте, где нам встать, чтобы лучше получилось?
— А прямо вот здесь и вставайте, у ограды, чтобы прохожим не мешать.
Слава встал спиной к ограде и приобнял Полину. Она прижалась к нему спиной, положив голову на плечо, глубоко вздохнула, получше выставляя грудь. Фотограф скрылся под ширмой.
— Улыбайтесь, сейчас вылетит птичка. Ну же, молодой человек, что вы такой мрачный? Вы такую шикарную девушку обнимаете, а все брови хмурите. Расслабьтесь, берите пример со спутницы, покажите вашу улыбку.
Слава попытался улыбнуться, как это делаю голливудские звезды на ковровых дорожках.
— Так, молодцы, застыли. А теперь вылетит птичка!
Щелк.
Вспышка на мгновение ослепила ребят, а потом зрение отказалось приходить в норму. Потому что из открывшегося объектива на самом деле вылетела большая черная птица, перья которой топорщились, немного напоминая бороду фотографа.
Птица бросилась к ребятам и приземлилась на грудь к Полине. Слава хотел от нее отмахнуться, но руки его не слушались. И он, и Полина не могли пошевелиться. Только глаза остались подвижны.
— Птичка хочет кушать, птичка любит семечки. А лучшие семечки созревают во рту. Сейчас птичка будет обедать.
Голос раздавался из-под ширмы фотоаппарата.
Слава увидел, как птица засунула клюв в рот Полине и резко дернула головой. В клюве был Полинин зуб с капельками крови на корне. Птица запрокинула голову и глотнула, а потом клюнула снова.
Слава не мог ни отвернуться, ни зажмуриться. Чтобы не смотреть, как птица раз за разом засовывает клюв в рот Полины, он перевел взгляд в сторону. По набережной как ни в чем не бывало прогуливались туристы, очевидно не замечая Славу, Полину и птицу. На периферии взгляда Слава заметил, как совсем рядом парочка прислонилась у ограды в такой же позе, как и они с Полиной, а какой-то прохожий фотографирует их на телефон. А птица все продолжала клевать.
Наконец прекратила.
— Зубки-семечки за первое фото, зубки-семечки за второе фото.
Птица перепрыгнула с груди Полины ей на голову, прямо к лицу Славы. Слава попытался смотреть в сторону и не думать о том, что сейчас будет. Он надеялся, что из-за заморозки не почувствует боль. Но он почувствовал.
Он старался отупеть, убрать все мысли, чтобы было не так больно, но это почти не удавалось и почти не помогало. Он максимально скосил глаза в сторону, но все равно видел боковым зрением птицу и как она выклевывает зубы из его рта. Видел и чувствовал.
Когда Слава почти провалился в безумие от боли, птица вдруг опять перепрыгнула Полине на грудь. Из развороченных десен Славы вытекала кровь.
— Зубки-семечки за первое фото, зубки-семечки за второе фото. А что за третье фото? Зубки-то у вас уже закончились. Может, ягодки? Глазки-ягодки? А? Птичка почти наелась, птичке хватит всего двух. Два глазка из четырех, ну-ка, парень, решай, чьи глаза ты отдашь птичке?
Слава почувствовал, что может говорить. Сплюнул, как мог, кровь изо рта и прошамкал:
— По глазу от каждого.
— Ах, как мило, ах, как честно. Ну-ка, мы и девушку спросим. Ну-ка, милая, у кого забрать птичке два глазика?
— У него, у него забери оба, не трогай меня больше! — услышал Слава клекот Полины.
«Вот сука, вот ведь сука, — подумал Слава, но сказать опять ничего не мог. — Она сука, а я дурак. Глаза — не зубы, даже за деньги не вставишь».
— Ой-ой-ой, как неблагородно, ай-ай-яй, как эгоистично. Но мнение-то разделилось. Как же поступить птичке? Как же выбрать? А давайте снова парня спросим. У нас, на юге, мужчина — глава в доме, ему и решать. Ну-ка, парень, скажи снова, у кого забрать птичке глаза?
«Вот же сука, вот же сука, вот же сволочь».
— По глазу у каждого. И выклюй мой первым, — прошептал Слава.
Птица вмиг перепорхнула к Славе и клюнула его в левый глаз. Еще миг, и птица выклевала глаз Полине.
Вспышка.
Несколько мгновений спустя Слава понял, что вновь может двигаться. Он сполз по ограде на землю и положил рядом с собой потерявшую сознание Полину.
Рядом завизжала туристка.
— Скорую! Вызовите скорую! Люди ранены! — кричал какой-то старичок.
Чтобы не смотреть на обезображенное лицо лежащей рядом Полины, Слава перевел взгляд вбок. Там лежали три фотографии. На двух были счастливо улыбающиеся парень и девушка, а на третьей фотографии было то, чего лучше бы никому никогда не видеть.
Автор: Антон Александров
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ