У актёра больше жизней, чем у кота
Сергей Юшкевич родился в Черновцах с диагнозом, который врачи сформулировали так: «Вертикально держите до утра. Если выживет — значит, судьба». Мать держала его всю ночь на руках, обливаясь слезами, и утром врач сказал: «Кажется, проскочили».
С тех пор он «проскочил» ещё десятки раз. Нападение с пистолетом, отвертка у горла в Новокосино, съёмки на грани риска — у Юшкевича, по его собственным словам, «на счету больше десяти случаев, когда можно было не вернуться».
«В какой-то момент я понял: я бессмертный. И знаете, это очень освобождает. Ничего не боюсь, потому что подаренные мне 58 лет — уже бонус», — говорит актёр.
Киллер или артист?
В юности у него были фантазии о другой профессии. «Хотел стать киллером, — смеётся. — Это же тоже творчество: заказ, план, исполнение. Но я выбрал театр — убиваю только зрителей эмоциями».
Собственно, театр пришёл в его жизнь случайно. Он пошёл в драмкружок из-за красивой девочки. Девочка влюбилась в другого, а он остался — и остался навсегда. «Там я заразился болезнью под названием “театр” и до сих пор болею», — признаётся Юшкевич.
Армия вместо ГИТИСа
В 1984 году он впервые приехал в Москву поступать в театральный. На одном из туров в Школе-студии МХАТ кто-то из студентов посоветовал ему «купить военный билет в селе». Юшкевич не стал — и его не взяли: всё равно бы забрали после первого курса.
Вместо сцены — два года армии. «Ребята говорили, что прокляну всё через месяц. Они соврали: я проклинал уже через неделю», — вспоминает актёр. Зимой по пять километров в противогазе, недокорм, стресс — «Освенцим», как он говорит. Мать пришла на присягу и заплакала, увидев его глаза.
После службы — работа монтировщиком в Черновицком театре, затем метрострой в Москве. И только с третьей попытки, в 1989 году, он стал студентом «Щуки».
Фото на витрине и «кукольное детство»
У Юшкевича с детства были свои особенности. Машинок у него не было — дарили кукол и мишек. «И до сих пор я равнодушен к машинам: езжу на метро, пешком или на такси», — говорит он.
А в возрасте двух лет его фото стояло в витрине фотоателье на главной улице Черновцов целых пятнадцать лет. «Я был как кинозвезда города. Потом снимок исчез, а мы даже не успели забрать».
Почти трагедии и спасение
В юности он был настолько влюбчив, что дважды пытался закончить земной путь. «Стоял на четвёртом этаже в окне, потом хотел броситься под автобус. Это была степень отчаяния».
Удержала, по его словам, надежда. «Страх — или крошечная ниточка к чему-то впереди. Наверное, за неё я и зацепился».
25 лет в счастливом браке с непубличной женой
В 1999 году он встретил свою жену Елену. Она не актриса, работала в театре билетёршей. «Это была кома, солнечный удар, остановка дыхания», — говорит он о первой встрече.
Ей было 26, ему — 32. Через год они поженились, родились дочери: Селена и Дарина. Старшая — «ангел», младшая — «характер в бабушку». Дарина решила стать актрисой, несмотря на протесты отца.
«Я говорил: “Не помогаю, не поддерживаю”. Но когда она поступила, сказал: “Ты меня победила”».
«Я развёл любимых женщин по разным углам»
Самая болезненная драма в жизни актёра — отношения мамы и жены. Светлана Павловна, сильная и жёсткая женщина (в прошлом гимнастка, могла «дать в пятак» обидчику), не приняла Елену. «Она считала, что жена плохо обо мне заботится. Лена обижалась. Слёз было много».
Юшкевич принял решение: «Я развёл любимых женщин по разным углам. Мама приезжает — живёт в гостинице. Я понял: Если выберу маму — потеряю семью».
При этом мама до сих пор живёт в Черновцах и отказывается уезжать. «Старое дерево не пересаживают», — отвечает она на все уговоры сына.
Поздняя встреча с отцом
Отца он увидел только в 43 года. Тот жил всё время рядом, в тех же Черновцах. «Мама говорила, что он не хочет общения, а однажды призналась: мы с ним прошли в парке мимо друг друга. У них была договорённость не пересекаться. Для меня это была пытка».
Позже отец сам проявил инициативу через общих знакомых. «Мы встретились, и оказалось, что у нас одинаковая манера речи, даже голоса похожи. Я сразу почувствовал родство душ».
Театр и кино: от «кушать подано» до «Современника»
В кино Юшкевич дебютировал в 1993-м («Полнолуние»), а известным стал после «Простых истин» и «Каменской». Сегодня у него за плечами более 200 ролей. Но к профессии он относится без пафоса: «Я был готов выходить хоть со словами “кушать подано”, лишь бы быть частью этого волшебства».
С Галиной Волчек у него была особая связь. Ради «Современника» он отказывался от съёмок в Новой Зеландии и на Шпицбергене, лишь бы не покинуть театр надолго. «Я не могу предать её. Это любовь и уважение».
Он же может уйти с репетиции, если спектакль не по душе: так было с Валерием Фокиным и «Швейком». «Я понимал, что подставляю театр, но не мог иначе. Я импульсивный, но не безумный».
Любовь без ревности
Юшкевич часто подчёркивает: в их браке нет ревности. «Если Лена вдруг выпьет бокал сухого, рядом окажется Месси и между ними что-то вспыхнет… пусть. Единственная просьба: не приводить его домой, и чтобы дети не называли его папой».
Он говорит это серьёзно и с юмором одновременно. «Всё держится на доверии. У нас брак без собственничества».
Его «уютные норки»
Сейчас Юшкевич живёт скромно с женой и дочерьми. «Мы посмотрели фильм “Уютные норки” и теперь так называем нашу квартиру. Это наша норка, где нам хорошо».
Он любит уединение: «Залезаю в норку, читаю или смотрю кино. Дочки заглянут: “Папа, как ты?” — и я счастлив».
Сергей Юшкевич — человек, который смеётся над судьбой, но бережёт семью. Он выжил там, где мог не выжить, сохранил брак там, где мог потерять, и остался верен театру там, где мог выбрать лёгкие деньги.
Читайте его историю, чтобы лишний раз убедиться: иногда самая главная роль в жизни — не на сцене, а дома.
Подписывайтесь на блог, ставьте лайки и напишите в комментариях: вы бы рискнули ради искусства так же, как он?