В татарском языке значение слова «слух» (“хәбәр”) имеет два значения — это как неформальная (неподтвержденная) информация, так и официальные сведения новостного характера. Кроме того, иногда неформальные сведения, циркулирующие среди масс, обозначаются как “сүз йөретү” (буквально «ношение слова»). Это словосочетание означает искаженную, субъективную передачу информации.
Двойственное значение этих слов можно увидеть на примере солдатских писем времен Первой мировой войны, которые проходили через цензоров и переводились на русский язык. Иногда, при переводе текст наделялся другим смыслом. Например, 14 мая 1916 года солдат 287-го Маршальского запасного батальона Хусаин пишет отцу Х. Халитову в Казань:
…Милый папа! Что пишут в газетах? Нет ли у Вас слуха о том, что наш государь заключит мир? Здесь о мире поговаривают.
Очевидно, в этом фрагменте, где говорится и о газетах и слухах, речь идет о новостях (“хәбәр”). Но цензор переводит это как «слух», а не как «весть», что добавляет совершенно иное звучание переводному тексту.
Или другой пример из письма солдата 98-го пехотного запасного батальона Мухамед-Хафиза некому С. Хамитову в д. Кушар Мензелинского уезда Уфимской губернии, написанного тоже в 1916 году:
Здесь ходит упорный слух, что скоро будет мир. Это доказывает и то, что пленных австрийцев вовнутрь России не отправляют, а держат здесь. И германцы тоже наших пленных солдат будто бы направляют в Варшаву. Мы думаем, что быть может нас в июне отправят домой.
Здесь, очевидно, применяется выражение “сүз йөри” («ходит слух») и речь идет, действительно, о неподтвержденной информации.
"Имеш-мимеш", "гайбәт" и "хәбәр"
Кроме того, в татарском языке есть слова, обозначающие такие понятия как сплетня, молва и небылица — “имеш-мимеш” и “гайбәт”.
Если “хәбәр” и “сүз йөретү” как слухи не имеют ярко выраженного негативного оттенка, то эти слова применяются при характеристике резко отрицательных, нередко оценочных суждений. Например, устойчивыми татарскими выражениями являются “гайбәт сату” (буквально «продажа сплетен») и “гайбәт чәйнәү” (букв. «жевать сплетни»).
Распространение слухов, наряду с официальной информацией, часто обсуждалось в связи с газетами. Татарские периодические издания получили массовый характер только после 1905 года, до этого большинству журналистов не удавалось зарегистрировать свои издания.
Иллюстрируя недоверчивое отношение широких слоев населения к газетной информации, писатель Галимджан Ибрагимов одному из своих литературных героев дал реплику с критикой таких изданий. Пожилой герой-мулла сравнивал сообщения из газет со «сплетнями мира» (“дөнья гайбәте”).
В этом эпизоде есть намек на конфронтацию разных сил: рупором молодой интеллигенции были газеты, а приверженцы старого порядка предпочитали решать свои вопросы, взаимодействуя с органами власти и используя такие инструменты как донос на оппонента.
Татарские стихи и пословицы о сплетнях
Например, в стихотворении “Гайбәт” («Сплетня»), написанном в 1911 г., поэт Сагит Сунчелей дает печальную оценку всему татарскому народу: “Аурый бит гайбәт белән безнең татар” («болеют сплетней наши татары»).
В татарских художественных произведениях военного периода можно увидеть противопоставление по умолчанию достоверной информации из газет и сомнительных новостей-слухов. В одном из рассказов Гали Рахима есть реплика о том, что обыватели узнавали об объявлении Первой мировой войны не из газет, а благодаря молве (“имеш-мимеш хәбәрләр”), но тогда не все придали этим вестям особого значения.
У этого же писателя есть стихотворение “Гайбәт”, где сплетня передана в образе сумасшедшего разноцветного теленка, за которым по улицам гоняется и стар, и млад, «есть и муллы в чалмах», «и татары, и сарты». После потери интереса к объекту погони, народ начинает требовать новую жертву.
Как в любой народной культуре, существует немало татарских пословиц с негативной оценкой сплетен и их носителей, советами не увлекаться такой информацией. Все эти образцы фольклора тоже зафиксированы на рубеже XIX-XX вв. Например, “гайбәт дөнья болгатыр” («сплетня размешает мир»), “гайбәт күмер кебек: көйдермәсә дә буйый” («сплетня как уголь: не спалит, но испачкает»), “гайбәтченең теле мең колач (“язык сплетника как тысяча обхватов”)...
Пишите в комментариях, интересны ли Вам такие сюжеты (слухи и сплетни в истории татарской повседневности). Если интересно - будет и продолжение темы...