Исканян Жорж
Лапатометр
Будучи принятым на работу в летную лабораторию метеозащиты (ЭПЛ), я был восхищен организацией производства, от А до Я. Весь личный состав сразу разбили на экипажи по три человека, два инженера и старший инженер. В мой экипаж, кроме меня, входили Славка Монеткин и наш старший инженер - Ермаков Владик. Я уже говорил, что наша лаборатория находилась в Хрустальном переулке, рядом с ГУМом. Летный состав был весьма разношерстным, в основном бывшие командиры Ан-2 и Ил-14, а также авиатехники (два человека). Мы со Славкой явно выпадали из этой пилотской братии и поначалу к нам относились прохладно, но когда все оказались пару раз в одной компании с застольем и традиционными разговорами про полеты, выяснилось, что почти у каждого есть общие знакомые и приятели по работе на Северах и лед недопонимания растаял, тем более, что все наши коллеги ушли из авиации не по своей воле, а мы со Славкой являлись исключением из этих изгоев. Начальник нашей лаборатории почему-то очень симпатизировал всем этим вольным пиратам воздушного океана, оказавшимся вдруг на берегу без корабля и капитана и от этого топивших свою тоску по небу в стакане с огнивом. Но как только они почувствовали, что очень скоро опять окунуться в свою стихию, все взяли себя в руки и с энтузиазмом выполняли любые указания летного директора Зинина А. Экипажи рвались в бой! Дружно поехали на 10-ый холодильник загружать углекислоту, необходимую для полетов. В аэропорту Быково у нас была большая производственная база с эллингом и двумя жилыми вагончиками, переоборудованными в контору, кухню и комнаты отдыха с топчанами и шкафами. Я уже говорил, что на вылет нас возил микроавтобус, причем прямо к АДП, а после согласования полетного задания с экипажем самолета и прохождения медосмотра, на базу и к самолету. По прилету Рафик уже нас ждал на стоянке зарулившей машины. Мы ехали к балкам, где Ермаков записывал отчет о полете в журнал полетов и автобус развозил нас по домам. Сказка!
От нас требовалось перед вылетом надробить гранул углекислоты в электродробилке, упаковав их в мешки. Для полета, если предстояло активное воздействие, требовалось 10-12 мешков. К назначенному заранее времени приезжала машина с грузового склада с грузчиками, которые загружали мешки и везли на самолет для выгрузки на борт.
Не забуду первый полет.
Скажу честно, я не верил во всю эту, как мне казалось, хитрую аферу с метеозащитой и относился к этому весьма скептически.
И вот прилетаем в заданный квадрат. Второй пилот предупреждает Владика, что мы на курсе. Солнечный сказочный день и наш самолет несется над самым верхним краем сплошных облаков.
Ближе к хвостовой части самолета установлена большая воронка со сквозным отверстием. Подтаскиваю мешок с реагентом к самой воронке, открываю пошире и захватываю совковой лопатой гранулы углекислоты, после чего, опустив ее в воронку, начинаю ссыпать их небольшим ручейком в отверстие. Пролетев 40 километров, летчики разворачиваются на обратный курс и летят параллельно пройденному перед этим маршруту.
Ермаков забирает у меня лопату и говорит: - Иди к блистеру (большой, выпуклый наружу, иллюминатор) и наблюдай, есть эффект от воздействия или нет.
Я высунул голову в блистер, почти по грудь оказавшись снаружи, и был поражен увиденным!
Там, где мы пролетали несколько минут назад, простиралась до самого горизонта прямая, как стрела, широкая и клубящаяся белым паром, словно кипяток на морозе, сказочная река. Приближаясь к очередному развороту, мне открылась, уже чистая до самой земли, промоина с закругленными вниз краями. После третьего разворота небо было чистым и лишь вдали виднелась граница облачности, уходившая к Москве.
- Ну как? - спросил Владик.
- Супер! - ответил я, весь под впечатлением от того, что мы сделали.
Теперь весь снег, который должен был выпасть на Москву, выпадет здесь, пока мы летаем. Правда нам повезло, что погода для воздействия идеальная, но все равно, ты представляешь, сколько денег за один наш полет Моссовет сэкономит на уборке снега? - объяснял мне Владик.
Моя работа теперь не представлялась мне нудной и примитивной. Она была нужной и полезной и от этого становилось легко и интересно.
Владик, время от времени, узнавал скорость и направление ветра и при необходимости корректировал наш курс. От мощности облачности зависело количество и интенсивность сбрасываемого реагента. Даже попадая в сплошную облачность, занимающую несколько километров в высоту и понимая бесполезность нашего воздействия, мы все равно сыпали и сыпали гранулы в воронку. Конечно же все это делалось на глаз, интуитивно, а так как мы инженеры, то лопату я назвал по-научному - "лопатометр".
Через несколько лет, когда Ил-14 списали и им на смену пришли самолеты Ан-30, в них установили специально разработанные и изготовленные дозаторы, благодаря которым можно было регулировать и скорость, и количество сбрасываемого реагента. По каждому борту имелись так называемые "чемоданы"- контейнеры с пусковыми кассетами пиропатронов, которые бортоператор спецприменения мог отстреливать в любом количестве со своего щитка приборов на рабочем месте в самолете. Но все это совершенство технической мысли будет позже, а пока что единственным прибором был "лапотометр".
Летали мы в любую погоду, даже если на небе ни облачка. Вылеты перекрывали друг друга, чтобы самолеты постоянно были в воздухе и работали обычно двумя бортами одновременно. Деньги, выделяемые Моссоветом, необходимо было вырабатывать, поэтому нас просили, при отличной погоде, производить дальнюю разведку, что мы и делали, взяв с собой побольше закуски и огнива. Летали по семь, семь с половиной часов, поэтому за время полета можно было и наговориться вволю, и покемарить. Если быть честным, то самолет вполне мог вылетать и без нас, но порядок есть порядок, поэтому взлетев в очередной такой полет, Владик, устроившись у стола, открыл свой портфель и азартно сказал: - Так, посмотрим, что мне моя Лидуся собрала на "второе".
Он всегда извлекал из своего баула сложный бутерброд - батон за 13 копеек, разрезанный вдоль пополам, весь обложенный котлетами, зеленью, помидорами и огурцами. Затем извлекалась 800 громовая банка квашеной капусты, цыплёнок вареный или жареный, бутылка водки и термос с компотом или морсом.
Я не отставал от командира и извлекал жареную свинину, маринованные грибочки и сервелат.
Монеткин доставал из кармана летной кожаной куртки, завернутый в газету, маленький, в пол ладошки, бутерброд. Между двух тонких ломтиков белого хлеба лежали два кружочка вареной, заветренной докторской колбасы. На водку мы сбрасывались, а вот к закуске Ермаков относился трепетно. Видя, что у меня тоже есть чем поживиться, он свою закуску перемешивал с моей, упреждая Славкину любовь к халяве предложением: - Славуся, наблюдая четвертый рейс подряд, какими деликатесами балует тебя твоя Алка, я еле сдерживаю свои низменные желания, чтобы не попросить тебя дать мне возможность хотя бы понюхать вашу традиционную семейную еду. Я все жду, когда же наконец эта колбаса у вас закончится, а ей нет ни конца ни края. Но все равно моя совесть не позволяет мне вкусить это райское, заветренное, полу протухшее наслаждение. Поэтому, мой юный друг, ты ешь свое, а мы с Жоркой будем давиться своим, завидуя тебе черной завистью, аминь, - и Владик громоподобно захохотал после чего опрокинул залпом полстакана водки в свой рот - скважину.
Монеткин с ненавистью смотрел на фиглярство Ермакова и, взяв стакан с водкой, неспеша выпил и, занюхав бутербродом, проворчал: - Абормот.
Переучившись на Ан-30 и получив свидетельства бортоператора, такого "приятного" полета никто уже себе позволить не мог.
Но такие полеты были редкостью из-за постоянных пасмурных дней московского климата. График полетов у всех был одинаков - два через два со сдвигом времени на шесть часов, каждые два дня.
Полеты начинались с первого ноября и заканчивались на майские праздники, после чего все были предоставлены сами себе. Месяц отпуска оплачивался, а дальше, как медведь в берлоге, сосать лапу. И каждый занимался кто чем мог. "Нос" торговал рыбками и водорослями на "Птичке", Серега Сацункевич рекламировал и продавал посуду "Цептор". Мы как-то съездили к нему домой на презентацию, пожрать на халяву (это входило в рекламную акцию), после чего дружно уходили, обещав подумать над их предложением купить рюмки из медицинской стали.
Я уже рассказывал, как мне повезло с конторой по сопровождению грузов на Север, где буквально через полгода оказались почти все мои коллеги по лаборатории. Полетов там становилось все меньше, а желающих слетать все больше. Может быть, я бы так и продолжал там темнить еще долго, долго, но внезапный случай опять изменил мою жизнь.
Ревизор
Как-то раз, одним летним днем, мы с женой ехали из магазина Белград на автобусе N 613 до метро "Кузьминки". Автобус "Икарус", с резиновой гармошкой посередине, был набит битком гостями столицы, отстоявшими с момента открытия магазина, многочасовые очереди за югославскими шмотками, поэтому, почти все из них, ехали с большими сумками и пакетами. Водитель объявил очередную остановку: - Кинотеатр Высота.
Двери еле открылись, потому что внутри, вровень с боковой стенкой автобуса и выходом, стояла людская стена, но из пассажиров, ожидавших на остановке, какому-то отчаянному парню каким-то непостижимым образом удалось внедриться в этот железобетон тел. Когда двери с большим трудом закрылись, парень передал пять копеек за проезд и его монета, переданная по цепочке, звякнула в кассе, после чего оторванный билет поплыл обратно к нему.
Следующая остановка станция метро Кузьминки, конечная, просьба приготовить билеты за проезд, в автобусе работают контролеры, - объявил водитель, после чего в салоне началась паника, словно при бомбежке. Народ зашевелился и оживился. В кассу звонко посыпалась мелочь, послышались крики: "Предайте за проезд!" и "Оторвите билет!"
Контингент гостей столицы был в подавляющем большинстве с Кавказа и с Украины. Было такое впечатление, что у них на Родине, все ездят без билета.
Я был абсолютно спокоен, уверенный в том, что Марина взяла билет... Марина думала точно так же про меня. Такое недопонимание иногда случается и всегда в самый ненужный момент, согласны?
Автобус подкатил к конечной и открыл только две двери, переднюю и заднюю и началось!
Это называется: Нас бомбили, мы спаслись...
Народ пёр на двери, но контролер (а им был тот самый парень, севший на предыдущей остановке), своим телом перекрыл одну секцию выхода, выпуская пассажиров через вторую, успевая проверить билеты и оштрафовать безбилетных. Он пытался вручить им квитанции о взятии штрафа, но пассажиры, сунув ему три рубля и сказав ласково: - Чтоб ты ими подавился, - молча, торопливо уносились прочь, либо судорожно хватали ее и тут же швыряли на землю, либо забирали себе на память о незабываемой поездке в Москву.
Постепенно толпа редела и на задней площадке автобуса оставались те, кто платить штраф отказывался, надеясь своим упрямством или своей принципиальностью сохранить трешку при себе. Набиралось нас таких человек десять. Краем глаза я заметил, что примерно столько же и на передней площадке.
Завершив экзекуцию на выходе, контролер принялся за нас: - Советую всем заплатить штраф, - грозно сказал парень, - в противном случае в милиции будет составлен протокол с сообщением по месту работы, но штраф, конечно, будет уже другим, до 25 рублей.
Сомневающиеся решили не рисковать и с позором капитулировали. Моя Марина стояла испуганная, с ней такое случилось впервые и мне ее стало жалко.
Я попытался объяснить парню, что с нами такое случилось по недоразумению, но легче было уговорить гаишника вернуть вам отданные ему деньги, чем убедить контролера в своей честности.
На передней площадке уже никого не осталось и контролёр, опустив голову и пересчитывая деньги, направлялся к нам, коллеге на подмогу.
- Ну что там у тебя? - спросил он громко и поднял голову...
Передо мной стоял Мишка Радишвили!
- Апполоныч!
Мы обнялись. Вот так встреча! Мир тесен!
Парень контролер удивленно смотрел на нас, ничего не понимая.
Мишаня посмотрел на часы и сказал напарнику: - Пожалуй, на сегодня хватит, тем более что я встретил своего лучшего друга, которого не видел несколько лет. Давай быстренько рассчитаемся и встречаемся завтра в 10 утра на том же месте.
Мы вышли из автобуса и тот уехал. Мишка с парнем словно два грибника в лесу, стали прохаживаться вдоль остановки, внимательно разглядывая мусор на земле. Время от времени они поднимали помятые голубые квитанции, которые униженные пассажиры поскорее выбросили, чтобы они не напоминали им об этом позоре.
Мы с женой ждали Михаила в сторонке. Наконец он решил все свои вопросы и подойдя к нам, пригласил пойти в пивбар на Рязанке, попить пива и поболтать.
- Я угощаю, - гордо сказал друг.
В баре его уже знали, поэтому сразу проводили к столику на втором этаже. Симпатичная официантка Наташа, принесла пива и отборные, крупные креветки. Разговорились. Я рассказал о своих делах. Контора сопровождения в связи с перестройкой буксовала все чаще (она благополучно загнется и на ее месте возникнет кооператив Надежда), поэтому финансовые трудности возникли снова.
- А приходи ко мне! - предложил Мишка.
- Куда к тебе? - не понял я.
- Ревизором, - пояснил друг.
Выяснилось, что он работает во 2 ом автобусном парке ревизором движения, а проще - контролером. Работа классная, - убеждал меня Радик.
- Выходишь, когда хочешь, график работы свободный, а самое главное - денег можешь заработать столько, сколько сам захочешь. Вот я сегодня с 10 часов до 2 часов дня срубил 45 рублей, а мог бы и больше, если бы остались побомбить до трех. Всю кухню я тебе расскажу подробно. Будешь в моей бригаде. Втроем даже лучше, сразу три двери будем накрывать, а это значит, что успеем больше автобусов проверить.
- Для начала поработаешь так, неофициально, присмотришься. Если понравится, устрою к нам. У меня диспетчер, Нина Ивановна, золотая женщина!
- Полюбила меня, как сына и решает все мои просьбы на раз.
- Но как я смогу с вами работать сейчас, если у меня нет удостоверения, причем с фотографией? - спросил я Мишку.
Мишаня молча достал удостоверение, точно такое же, как у него с фотографией какого-то хмурого мужика. Вынув из объемного портмоне короткий карандаш, он аккуратно подрисовал мужику усы, точно такие, как и у меня. К моему удивлению и к радости Михаила, мужик стал отдаленно напоминать меня.
- Ну вот, - весело сказал Радик, а ты сомневался! Можешь работать с завтрашнего дня.
Я задумался. Жизнь опять приготовила мне новый поворот и нужно было принять решение, сворачивать туда или нет? Вспомнился Джек Лондон с его разнообразными сферами деятельности. Он нервно курил в сторонке по сравнению с моими, уже пройденными, отрезками разнообразной трудовой деятельности. В моем послужном списке уже были такие профессии, как: Электросварщик 3 разряда; Газосварщик 3 разряда; Наладчик ЭВМ 3 разряда; Наладчик радиоаппаратуры 5 разряда; Электрик испытатель 5 разряда; Электромонтажник подземных кабельных соединений 3 разряда; Наладчик электронной аппаратуры 5 разряда; Техник радиомеханик по обслуживанию радиооборудования самолетов (диплом КРАУСС); Техник электромеханик; Инженер механик отдела ПУ; Секретарь комсомольской организации ОГТ завода Знамя труда (освобожденная должность); Бортпроводник 1 класса самолетов Ил-62 и Ил-18; Бортинженер; Бортоператор самолетов Ил-14, Ан-30, Ан-72 и вертолета Ми-8 1 класса;
И вот теперь жизнь предлагала мне попробовать узнать ещё одну профессию, окунуться в нее с головой. И я решился, черт с ним, попробую!
Контролеры мне всегда представлялись какими-то ущербными пожилыми женщинами и мужчинами, вышедшими на пенсию и работающими ими по необходимости дополнительного заработка. Они ходили по автобусам и троллейбусам грустные и бедно одетые, часто выслушивая в свой адрес нелицеприятные высказывания тех, кто помоложе.
Но с началом перестройки все изменилось. Неоднократно мне приходилось наблюдать за проверкой билетов молодыми, здоровыми парнями, действовавшими уверенно и напористо. Особенно их много было в районе Выхино.
Мишка сразу стал объяснять мне, что и как в этой профессии.
Первое — это не соваться на чужие линии без согласования с теми мужиками, кто на этих линиях работает. Это табу!
А дальше я вам расскажу про всю эту кухню подробно.
Ревизор движения получал мизерный оклад в автопарке, в районе 70 рублей. Все остальное зависело от его ног и энергичности.
Диспетчер выдавала ему штрафные квитанции на месяц по цене 2 рубля 20 копеек за каждую. Имелся план, по которому ревизор обязан был реализовать, к примеру 30 квитанций. Деньги за них высчитывались из зарплаты ревизора. Чтобы вернуть их, тебе нужно было оштрафовать тридцать человек. По ходу дела, если они заканчивались намного раньше, ты мог поехать в парк и прикупить у диспетчера еще, сколько хочешь. Но так никто не делал. Дело в том, что такие же квитанции навязывались и водителям автобусов, а так как ходить и проверять билеты им было некогда, то они продавали свои квитанции нам по 1 - 1:50 руб. Вот эти квитанции и являлись основными источниками дохода. Часто "зайцы" вообще не брали квитанций, не понимая, что их трешник чистоганом ложился в карман ревизора. Собранные оторванные квитанции, валявшиеся на земле, относились домой, смачивались водой и разглаживались утюгом, после чего скрепкой присоединялись к основным и подкупным квитанциям, чтобы прогнать их в первую очередь. Бывало, что таким образом одну и ту же квитанцию прогоняли по несколько раз. Каждый старался побыстрее реализовать официальные квитанции, чтобы они не висели над душой. При подсчете после рабочего дня, каждый из бригады говорил, сколько он потратил своих квитанций и сколько подкупных, отдельно считалась "поляна", т. е. чистые деньги, без квитанций. Если кто-то потратил больше квитанций, ему их отдавали, чтобы у всех расход был одинаков. Конечно же основным фактором в этой работе была честность всех членов бригады. Со временем, я притащил на эту работу друзей и приятелей, впрочем, как и Мишка, и на этой точке уже работали две бригады по три, четыре человека. Постепенно я заметил, что некоторые товарищи начали крысятничать, завышая расход своих квитанций и явно занижая чистую прибыль. Мы отделились и стали работать только на себя. Лучше всего было работать нам с Мишкой, вдвоем! Мы были друг в друге уверены, как в себе.
Кстати, прием с передачей пятачка за билет в переполненном автобусе был очень хитрым. Получив за него на руки заветный билетик, ревизор легко узнавал по номеру на нем, кто взял билет после него.
После работы, а заканчивали мы часа в два, в половине третьего, традиционно ехали на Рязанку в пивбар, посидеть, поболтать и поржать.
Я всегда вел себя на работе (как и Мишка) суперинтеллигентно, не повышая голоса и не ругаясь. Это действовало на безбилетных пассажиров лучше всего. Если видел, что женщина с ребенком или не наглая, а попавшая в такую ситуацию случайно, без сожаления отпускал. Со временем к нам присоединились два выпускника Бауманки, не сумевшие найти работу, Сашка Зайцев и Володька Дручунас. Сашка всегда был в очках и выглядел весьма респектабельно. Разговаривал с клиентами обязательно культурно и уважительно. Веселое было время!
Зарабатывали по тем временам мы весьма достойно. Очень скоро на эту должность устроиться стало невозможно. Я проработал там официально (по совместительству) до самого ухода в МАП, на Ил-76. К тому времени там уже бомбили четыре бригады различных наших друзей и приятелей.
Года через два после моего ухода, проезжая на машине мимо конечной автобуса, у метро Кузьминки, я увидел толпу безбилетников и знакомые лица ревизоров, бывших моих коллег по цеху. Они тоже увидели меня (я притормозил). Разговорились. Мужики жаловались на трудные времена и ухудшение условий работы, о падении заработка, спросили, не хочу ли я вернуться?
Нет! - уверенно ответил я, - эту страницу своей жизни я уже перевернул и возврата к ней нет! Иногда ее можно найти, чтобы прочитать еще раз, вспоминая все хорошее и плохое, как я сделал это с вами вместе, но не более! Этот отрезок моих приключений и испытаний мною пройден, оставив лишь воспоминания, причем не самые плохие.
----------
PS Уважаемый читатель! Буда благодарен любому участию в моем проекте по изданию новой книги.
Каждому обещаю выслать мою книгу "Чудеса залетной жизни", эл. вариант. Просьба указывать эл. адрес. Мои реквизиты: Карта Мир, Сбер N 2202 2036 5920 7973 Тел. +79104442019 Эл. почта: zhorzhi2009@yandex.ru Спасибо! С уважением, Жорж Исканян.
Предыдущая часть:
Продолжение: