В 1975-м Советский Союз потрясла история, где число погибших превзошло даже трагедию группы Игоря Дятлова. Удивительно, но происшествие не замалчивали: газеты писали о этом случае, а на экраны вышел художественный фильм по мотивам этой катастрофы.
Сегодня гибель туристов на Всесоюзном маршруте вспоминают редко. И понятно почему: здесь нет места для туманных теорий — известны и ход событий, и причины случившегося. Но знание это не облегчает пугающий итог, ведь оно обнажает страшный факт: культурные, разумные люди, оказавшись в смертельной ловушке, способны за минуты превратиться в обезумевшую толпу, где каждый сражается только за себя.
Сегодня нам предстоит пройти по красивейшему маршруту через горы к морю. По следам ужасной трагедии, которой не должно было случиться, но которая произошла, потерся всю страну своими обстоятельствами и числом жертв. Давайте начнем.
Семидесятые — расцвет массового туризма в СССР. К 1975 году существовало свыше 350 союзных и более шести тысяч местных плановых маршрутов. Первые курировал Центральный совет по туризму и экскурсиям ВЦСПС, вторые — республиканские и областные структуры.
Главной жемчужиной считалась легендарная «тридцатка» — маршрут №30 «Через горы к морю». Он начинался в адыгейском Гузерипле и завершался в курортном Дагомысе, у теплых вод Черного моря.
К середине десятилетия интерес опытных туристов к этому треку прошел: тропы изучены, опасностей нет, пройти способен даже ребенок. Но он манил новичков — тех, кто искал романтику, песен у костра и приключений без лишнего риска.
Группы собирались большие, а вот инструкторов катастрофически не хватало. Работали в основном энтузиасты, занимающееся туризмом параллельно с основном местом работы. Осенью они разъезжались, и тогда возникал острый дефицит. Старожилы вспоминают, как один инструктор вел сразу три-четыре группы общей численностью в несколько десятков человек. Удача долго была на их стороне. Такие вольности заканчивались благополучно, что, конечно, снижало бдительность.
В начале сентября 1975 года на турбазе «Горная» в Хаджохе сформировалась группа под номером 93. В ней собрались туристы из Узбекистана, Украины и центральных областей России, прибывшие по путёвкам. Пять дней они готовились к походу, проверяли снаряжение, совершили тренировочный выход на водопады Руфабго, а затем перебрались на турбазу «Кавказ» — точку старта маршрута.
Всё это время ими руководил опытный инструктор Алексей Павлович Агеев — сельский учитель из посёлка Табачного. В помощь ему выделили двух студентов Донецкого сельхозинститута — Алексея Сафонова и Ольгу Ковалёву.
Но в главный поход через высокогорья Агеев пойти не смог — начинался учебный год. Группы «Ноликов», «Ашников» и «Бешников» разделили на две части и поручили студентам, для которых это был первый сезон в роли инструкторов.
Утром 9 сентября туристы, получив продукты на турбазе «Кавказ», двинулись по маршруту: «Кавказ» — «Тепляк» — «Фишт» — «Бабук-аул» — «Солох-аул» — Дагомыс. Они шли вдоль левого берега Белой до слияния с Тепляком, где стоял одноимённый приют.
На картах «Тепляк» не значился. Маршрут через него просуществовал всего один год в 1975-м. После трагедии приют закрыли, а путь снова пошёл по Желобной, мимо Партизанской поляны и приюта Армянский. Вечером у костра устроили праздничный ужин. Повод, как это бывало, придумали сами — сыграли шуточную свадьбу с медовым месяцем и романтическим путешествием. Смех и песни заглушали тихий шум дождя в темноте.
Поздний отбой обернулся поздним подъёмом. Пока приготовили завтрак, пока собрали рюкзаки, потеряли два-три утренних ходовых часа, когда погода ещё позволяла пройти наиболее сложный и крутой участок маршрута. Небо затянули тучи, тропа в тёмном пихтовом лесу круто взбиралась вверх, дождь моросил, делая её скользкой. Казалось, горы предупреждали о чем то.
Чем ближе группы подходили к альпийской зоне, тем сильнее чувствовался холод. В воздухе появился запах снега — первый тревожный знак надвигающегося урагана. От высокой влажности стала мокнуть экипировка, а сильный холодный ветер продувал казалось насквозь. Начала срываться снежная крупа — капли превращались в ледяные иглы. Лес казался странно безмолвным, будто природа затаила дыхание. Снежный заряд не насторожил инструкторов.
Туристы, растянувшись в длинную цепочку, вышли в альпийскую зону и медленно продвигались по восточным склонам горы Гузерипль. Каменное Море, гора Оштен и вершина Гузерипля белели под снегом — но это не вызвало у инструкторов ни малейшего беспокойства. Порывы ветра сменялись дождём и снежной крупой, однако туристы не спешили сокращать дистанцию — каждый шёл в своей группе, траверсируя склон.
Погода быстро ухудшалась.
Снежная крупа быстро превратилась в сплошную метель. За считанные минуты тропа исчезла под толстым слоем снега. Впереди простирался лишь белый альпийский склон, видимость упала до 1 - 2 метров.
Инструкторы попытались собрать туристов, растянувшихся по тропе. Сафонов догнал группу Ковалёвой, и они начали обсуждать дальнейшие действия: отступать к приюту или идти вперёд, к «Фишту».
Неуверенность руководства быстро передалась и остальным. Мнения разделились. Одни требовали идти вперёд, к «Фишту», другие — вернуться назад, а третьи — спуститься в лес и переждать бурю. Ветер усиливался, валил с ног, снег резал лицо, скрывая тропу и все ориентиры.
Когда решение отступать уже было принято, инструкторы начали собирать сбившихся с тропы туристов, чтобы вести их к пастушьему балагану. Но вмешались другие силы — в группе появились лидеры, крепкие парни с армейским опытом многодневных походов.
Их слово имело больший вес, чем мнение молодых студентов-инструкторов.
Эти лидеры первыми свернули с тропы в сторону леса, что был всего в полукилометре вниз по склону. Ветер дул им в спину, лес казался спасением. За ними потянулись остальные, игнорируя просьбы инструкторов вернуться на маршрут.
Холод, метель и ветер гнали их к укрытию среди деревьев. В этот момент они оказались один на один со стихией. Ковалёва, собрав остатки группы и тех кто не пошел к лесу, направилась к пастушьему балагану. Сафонов попытался собрать туристов, разбросанных по склону, но паника уже охватила людей.
Кто-то бросил рюкзак и пустился бежать вниз по склону, кто-то кричал, зовя идти вместе, не оставлять друг друга, а кто-то, увязнув в глубоком снегу, звал на помощь. В голове у всех звучала одна паническая мысль: «Быстрее в лес, там огонь, там тепло». Они рвались к спасению, оставляя слабых позади. Им помогал шквальный ветер — заглушал крики, бил в спины и сталкивал в глубокий распадок балки Могильной. Говорящее название...
Так называемым лидерам, что разделили группу, удалось прорваться в лес и развести костёр. Кто добрался до огня, тот остался жив. Остальные, без сил и потеряв ориентиры, рассыпались по крутым склонам Могильной балки. Долгие часы до крепких парней у костра доносились мольбы и просьбы о помощи от замерзающих. Никто не встал, не пошёл на выручку, не помог выбраться из глубокого снега. Те, кто ушёл за лидерами, оказались брошенными на горном склоне на верную смерть.
После первой ночи ещё оставались живые — обессиленные и обмороженные, неспособные выбраться из ловушки балки. Женщина по имени Дина лежала на её дне. Она умоляла крепких товарищей не бросать её, просила помощи ради своих маленьких детей — но никто не откликнулся.
Парни, вскрыв консервы и прижавшись к тёплому огню, грелись. Даже когда осталась последняя банка тушёнки, один из них спокойно съел её в одиночку, не поделившись с остальными. Каждый был тут сам за себя.
Тем временем Ольга Ковалёва с остатками группы добралась до пастушьего балагана. От ледяной крупы, режущей лицо и глаза, она ослепла.
Сафонов же сумел собрать часть туристов на склоне, переправиться через ручей в балке Могильной, зайти в лес и разжечь костёр.
Он приказал собирать дрова, поддерживать огонь, а сам отправился искать оставшихся. Но никто из мужчин не захотел отходить от костра и помогать инструктору.
Когда Алексей вернулся с двумя замёрзшими девушками, костёр уже почти погас — не осталось дров. Мужчины, сидя рядом друг с другом, замерзали. С большим трудом инструктору удалось заставить туристов собрать хворост и вновь разжечь костёр. Но как только пламя вспыхнуло, мужчины сразу собрались вокруг огня не пуская остальных. Они отталкивали более слабых женщин, огрызаясь и скандаля.
В балагане Ольга Ковалёва встретила пастухов — Виталия Георгиевича Острицова и Владимира Крайнего, которые пасли коров колхоза «Путь к коммунизму». Она попросила их помочь в поисках разбросанных по склону туристов. Без промедления мужчины оделись и вышли на маршрут.
Когда Острицов, выбиваясь из сил, притащил к балагану двух девушек и попросил парней из состава тур группы помочь вытащить из глубокой балки, еще одну женщину, лежащую на ее дне без сознания, желающих не нашлось. Он нёс её по грудь в снегу, увязая с каждым шагом. По пути встретил ещё двоих туристов, сидевших под большой пихтой, и велел им не уходить, пообещав скоро вернуться.
С огромным трудом он выгнал из теплого балагана парней, чтобы они по его следам забрали двоих оставшихся у пихты. Но, отойдя от огня, ребята постояли немного и вернулись, заявив, что никого не нашли.
Судьба двоих у пихты сложилась иначе. Это были Светлана Вертикуш и Михаил Осипенко. Светлана, уверенная, что помощь придёт, что о ней знают и не бросят, три суток боролась с холодом и стихией в одиночку — выжила лишь благодаря надежде и вере в спасение.
Промокшая насквозь, без тёплых вещей, продуктов и спичек, она под могучей пихтой соорудила шалаш из веток и папоротника. Вокруг дерева в глубоком снегу пробила тропу и всё время двигалась по кругу, чтобы не замёрзнуть.
13 сентября, заметив вертолёт спасателей, Светлана покинула своё убежище. Беззвучно плача, она карабкалась по склону навстречу поисковикам. Она была Единственная, кого удалось найти спасателям живой, она еле слышным голосом звала на помощь, а, увидев людей, потеряла сознание. Спасатели на носилках отнесли женщину к вертолету и доставили в больницу.
Михаил Осипенко, который был рядом со Светланой под деревом, решил найти свой рюкзак с тёплыми вещами, продуктами и сухими спичками. Отойдя от пихты, он заблудился в лесу. Поисковая группа нашла его тело последним.. Михаил лежал на каменном дне реки Армянки под снежной лавиной. Его нашли только на девятый день после трагедии. Он сорвался в трещену занесенную снегом и погиб
Помимо небольших групп туристов — Сафонова, Ковалёвой и так называемых «лидеров» — в лесу удалось закрепиться ещё одной небольшой компании.
Выжившие в первую ночь сбились в круг, сложили оставшиеся рюкзаки в центре, прижались спиной друг к другу и накрылись полиэтиленовой плёнкой. К утру из этой группы четверо не проснулись.
11 сентября, полная сил, к пастушьему балагану Острецова поднялась следующая плановая группа — номер 94. Руководили ей студенты Краснодарского политехнического института: Сергей Борзенко, Людмила Таранухина и Галина Кузминкина.
Увидев обмороженного инструктора 93-й группы Алексея Сафонова и ослепшую Ольгу Ковалёву, они узнали о снежной обстановке, но не оказали помощи пострадавшим. Вместо этого группа развернулась и ушла вниз на приют «Тепляк», чтобы приготовить обед, не послав даже гонца на турбазу с информацией о терпевшей бедствие 93 группе.
В группе №93 на тридцатом маршруте из 53 человек погиб 21 участник.
Тогда лишь несколько газет косвенно упомянули о случившемся — без глубокого разбора ошибок организаторов и анализа действий потерпевших. Адыгейский областной народный суд провёл разбирательство. Ответ держали администрация турбаз «Горная» и «Кавказ», а также ряд чиновников вышестоящих органов.
Всё это происходило на границе леса на высоте 1400–1600 метров под защитой вершины Гузерипль. В то же время, на открытом продуваемом ветрами плато Лаго-Наки, на высоте 2000 метров, по 875-му Всесоюзному маршруту от горнолыжной турбазы Лаго-Наки к приюту Цице шла группа из 37 человек. Все — сибиряки, для которых южная летняя буря была неожиданностью.
Инструктором здесь был Иван Васильевич Бормотов. Именно его воспоминания о трагедии теперь известны многим туристам.
Накануне выхода погода ухудшалась: рваные клочья тумана летели над горами, ветер гнул вековые пихты. Старший инструктор турбазы Руслан Ачмиз советовал отложить выход, но группа настояла. Жители Урала и Сибири не боялись снега и решительно шли к Чёрному морю.
Перед выходом тщательно проверили снаряжение, собрали тёплые вещи, накидки от дождя. Плановые туристы тогда были одеты просто — штормовка и кеды. Сибиряки под штормовку надевали шерстяные свитера, сверху туго застёгивали накидку, чтобы ветром не разметало полы. На ноги — тёплый носок, два полиэтиленовых пакета и лишь потом кроссовка. Руки обматывали полиэтиленом, рукава свитеров спускали вниз. Лица закрывали целлофановыми повязками от ледяной крупы.
Вышли рано, небо было ясным, но над плато летали чёрные облака. Азишский перевал прошли легко и вышли на подъём к Абадзешской седловине. Под перевалом сделали привал, перекусили сухим пайком, и тут упали первые капли дождя, а седловина скрылась в густом тумане. Запахло снегом. Ветер срывал накидки, дождь лил стеной.
Инструктор предложил идти к приюту, но уже было пройдено больше половины пути, и группа решает идти дальше. Перестроились: между мужчинами поставили женщин, инструктор строго запретил разрывать строй, требовал взаимопомощи и приготовил основную верёвку на случай нулевой видимости.
Дождь перешёл в ледяную крупу, секущую лицо. Туристы достали повязки. Температура резко упала. Мокрые штормовки и рюкзаки покрылись ледяной коркой. Пошёл снег, быстро скрыл тропы и карстовые трещины, его глубина росла на глазах. Группа с юношеским задором упорно шла вперед.
Инструктор оценил состояние туристов и оринтируясь по жидкостному компасу шагнул в белую мглу урагана. Так, в буране, миновали седловину Абадзешского перевала. Видимость — нулевая, экран компаса покрылся льдом. Снега было уже по пояс. Медленно прокладывая траншею, инструктор вел группу, туристы держались за лямки рюкзаков, следуя за ним сквозь ураган. Люди ругали сентябрьскую южную зиму, мужчины помогали женщинам.
Нужно было добраться до северных отрогов Оштена — там они будут прикрыты от юго-западного циклона. В истоках реки Армянка попытались укрыться в пастушеском балагане, но тепла там не было — ветер выдувал всё через щели. Обледенелые рюкзаки открывались с трудом. Устроили перекус с горячим чаем, от которого люди немного оживились, настроение стало улучшаться.
Впереди — перевал Оштеновский. Там встретили волков, разрывающих тушу замёрзшей коровы, которые не испугались туристов. За грудой Оштена ветер стих и появилась слабая видимость. Уже ближе к приюту Цице все чаще слышались вопросы: «А далеко ещё?»
Руководитель постоянно отвечал: «Далеко». И только в двухстах метрах от приюта инструктор сдался. Сказал, сколько осталось пройти. Тогда мужчины вырвались вперёд, а женщины, обессиленные, сели на снег. С большим трудом заведующий приюта и местные пастухи доставили их к костру.
Туристы обогрелись у огня, развесили мокрые вещи под навесом и рано легли спать. Усталость дневного перехода давала о себе знать. На приюте «Цице» снега было мало, но молнии словно сумасшедшие били в скалы, а раскаты грома сотрясали камни.
В то же время на перевале еще одна плановая группа на 875-го маршруте под руководством студентки Адыгейского педагогического института Надежды Волковой, выпускницы Майкопской школы инструкторов туризма, боролась со стихией. Ей удалось сплотить коллектив и благополучно спуститься к приюту в зоне леса.
Коллективная работа, стойкость и упорство помогли совершенно неподготовленным людям победить стихию.
Вторая история красноречиво демонстрирует, какую огромную роль играет хорошая организация и опыт инструктора в одних и тех же катастрофических условиях.
Иван Васильевич Бормотов приводит перечень трагических ошибок руководства и инструкторов 93-й плановой группы, повлекших гибель туристов:
- Перед выходом в поход ушёл опытный инструктор Алексей Агеев, проработавший несколько летних сезонов. Это ослабило группу и не насторожило руководство турбаз, несмотря на приближение осени;
- Вместо положенных трёх инструкторов на маршрут вышли только двое, с минимальным опытом работы в горах и без специальной туристской подготовки;
- Неверно оценили погодную ситуацию и состояние группы, несвоевременно приняли решение о возврате. Возвращение началось, когда группа уже разбрелась, вышла из-под контроля, а стихия достигла пика;
- Неправильное решение о пути отступления — нельзя сходить с тропы, возвращаться надо только по знакомому и маркированному маршруту, а не в незнакомую местность;
- Некачественная подготовка маршрута: отсутствие высотной маркировки и радиосвязи. Маркировку засыпал снег, без рации о трагедии узнали с большим опозданием;
- Несерьёзное отношение к штормовому прогнозу;
- Слабая экипировка туристов, неумение грамотно применить запас тёплой одежды в критической ситуации;
- Употребление спиртных напитков в походе — в рюкзаках погибших обнаружено большое количество водки;
- Отсутствие знаний у туристов и инструкторов о действиях в экстремальных условиях;
- Слабый авторитет инструкторов, неспособных пресечь действия дезорганизаторов в группе.
Этот краткий анализ не призван запугивать туристов, а наоборот — напомнить трагические уроки истории туризма, учесть допущенные ошибки организаторов и инструкторов и не повторять их в будущем.
Сегодня у меня такой к Вам вопрос друзья. Можно ли с моральной точки зрения оправдать шокирующее поведение людей в подобной критической ситуации? А точнее поведение мужчин? Давайте обсудим это в комментариях под выпуском. Я читаю их все и стараюсь участвовать во всех дискуссиях по мене сил!