Приветствую вас, друзья! С вами канал «Хотите Знать?» и я, его автор, Леонид Блудилин.
Катастрофа германского лайнера «Эльба», затонувшего в Северном море 30 января 1895 года, до сих пор остаётся малоизвестной страницей истории мореплавания. Тогда погибли 335 человек, и лишь двадцати удалось спастись.
«Эльба» была построена в Великобритании, в Глазго, на верфи John Elder and Company. Спущенная на воду 2 апреля 1881 года, она совершила своё первое плавание уже 26 июня того же года. Лайнер развивал скорость до 17,5 узлов, имел длину 127,5 метров и ширину 13,6 метров, а его тоннаж составлял 4510 регистровых тонн. Судно вмещало до 1300 пассажиров и приводилось в движение трёхцилиндровым паровым двигателем с четырёхлопастным винтом. Для своего времени это был корабль вместительный, быстроходный и весьма комфортабельный, заслуживший любовь пассажиров и репутацию надёжного лайнера. Владельцем судна являлась компания «Северогерманский Ллойд».
29 января 1895 года, в три часа дня, под командованием капитана Курта фон Госселя «Эльба» покинула Бремерхафен и взяла курс на Нью-Йорк. Это был уже её 168-й трансатлантический рейс. На борту находились почта, груз и 355 человек: 50 пассажиров 1-го и 2-го классов, 149 — 3-го и 156 членов экипажа.
Ночью 30 января лайнер оказался в Северном море. Дул пронизывающий ветер, море штормило, температура воздуха опустилась до –7 °C. «Эльба» шла со скоростью 16 узлов, предупреждая рыбацкие суда белыми сигнальными ракетами. На мостике находились штурман Штольберг, старший помощник капитана, рулевой и два впередсмотрящих матроса.
Около половины шестого утра впередсмотрящие заметили слева по борту судно, шедшее навстречу. До него было около трёх километров. Это оказался британский пароход «Крати», направлявшийся из Роттердама в Абердин под командованием капитана Александра Гордона.
«Крати» перевозил уголь и был куда скромнее: длина — 49 метров, ширина — 8, водоизмещение — всего 475 тонн, скорость не превышала 9 узлов. Экипаж насчитывал лишь 12 человек. В ту ночь на мостике находились только рулевой и штурман Крэг. По правилам «Крати» обязан был уступить дорогу «Эльбе», но никаких действий для этого предпринято не было.
Штурман Крэг, оставив рулевого одного, отправился варить кофе. На «Эльбе» терпеливо ждали: Штольберг никак не мог поверить, что с небольшого парохода не замечают огромный лайнер. Старший помощник распорядился пустить сигнальную ракету — «Крати» остался безмолвен. Попытка повернуть вправо оказалась невозможной: курс преграждали рыбацкие сети. Между тем именно «Крати» должен был изменить курс вправо, чтобы пройти за кормой «Эльбы», но не сделал этого даже после предупредительного гудка.
Штольберг отдал команду: сначала — «Стоп, машина!», затем — «Полный назад!». На «Крати» же одинокий рулевой стоял, уставившись в компас. Лишь крики команды «Эльбы» заставили его поднять голову: перед ним, в считанных метрах, вставал борт огромного лайнера. В панике он бросил штурвал и закричал, зовя штурмана.
На мостик, ничего не понимая, вбежал штурман Крэг. Он поспешно скомандовал: «Право руля!», — но времени для манёвра уже не оставалось. Расстояние между судами было слишком мало. Через секунду «Крати» носом врезался в кормовую часть левого борта «Эльбы». Удар оказался страшным: нос «Крати» получил серьёзные повреждения, штурвал треснул от силы столкновения, а один из матросов был тяжело ранен. На «Эльбе» вырвало несколько шпангоутов, сорвало обшивку, и образовалась гигантская пробоина размером около пяти на семь метров.
Хуже всего было то, что пробоина находилась на 2,5 метра ниже ватерлинии. Вода стремительно хлынула внутрь. Лайнер начал крениться на левый борт. От удара проснулся капитан Курт Госсель. Он немедленно поднялся на мостик, велел штурману Штольбергу обследовать повреждения, а старшему помощнику приказал запустить сигнальные ракеты, разбудить пассажиров и готовить шлюпки к спуску. Уже через пять минут после столкновения машинное отделение и котельные были затоплены, электричество погасло.
Эвакуация проходила при тусклом свете масляных фонарей и факелов. Стюарды метались по коридорам, будили сонных пассажиров и просили подняться на шлюпочную палубу. Люди, не осознавая всей опасности, действовали медленно: одни спешно собирали вещи и чемоданы, другие выходили на палубу в лёгкой одежде, замерзали и возвращались в каюты, чтобы теплее одеться.
Спуск шлюпок тоже оказался проблемой: тали и тросы были покрыты льдом, их приходилось рубить топорами. Некоторые пассажиры махали факелами и кричали в сторону «Крати», надеясь на помощь. Но всё оказалось напрасным — британский пароход скрылся во мраке, не предприняв ни малейшей попытки помочь.
Поначалу среди пассажиров сохранялось относительное спокойствие. Но уже через пятнадцать минут после столкновения толпу охватила паника: стало ясно, что все десять шлюпок спустить не удастся. Первая же лодка рухнула в воду, когда оборвались талии, и тут же пошла ко дну. Часть людей утонула, другим удалось выбраться на поверхность и вплавь добраться обратно к «Эльбе».
Со второй шлюпкой случилась не меньшая беда: перевернувшись вверх дном, она также исчезла в ледяных волнах. Лишь одна лодка была спущена удачно — в неё смогли сесть девятнадцать человек. Остальные шлюпки так и не успели спустить. Из своей спасательной лодки эти девятнадцать обречённо наблюдали, как «Эльба», задрав нос к небу, стремительно уходит под воду кормой вперёд…
Люди в шлюпке до последнего видели на мостике фигуру капитана с факелом в руке. «Эльба» ушла под воду всего за двадцать минут. В нескольких километрах мерцали огни рыболовных судов, но, по неизвестной причине, никто из рыбаков не отозвался на сигнальные ракеты тонущего лайнера. До ближайшей суши оставалось около восьмидесяти километров.
Шлюпка подобрала из ледяной воды пассажирку — горничную Анну Беккер, выброшенную за борт во время неудачного спуска первой лодки. Она стала единственной женщиной, которой удалось выжить. Всего в шлюпке оказалось двадцать человек: Анна Беккер, трое мужчин-пассажиров, старший механик Ньюселл, штурман Штольберг, лоцман Гринхем и тринадцать матросов.
Полузамёрзшие люди дрейфовали в Северном море пять долгих часов. Наконец, около одиннадцати утра их заметило английское рыболовное судно Wildflower, которым командовал капитан Уильям Райт. Моряки подняли измождённых людей на борт и доставили их в портовый город Лоустофт.
Император Германии Вильгельм II выразил благодарность команде Wildflower: моряков наградили серебряными часами и пятью фунтами стерлингов, а также почётными медалями и подарками. Однако для многих спасение двадцати человек не могло затушевать трагедию — течение вынесло к европейским берегам обломки интерьеров и тела погибших пассажиров.
По настоянию германских властей британское адмиралтейство инициировало расследование. Судебное разбирательство состоялось в Роттердаме в ноябре 1895 года. Члены экипажей «Крати» и «Эльбы» давали показания под присягой. Капитан «Крати» Александр Гордон признал, что не оказал помощь, так как опасался за собственное судно: он был убеждён, что «Эльба» не получила критических повреждений и останется на плаву, а его пароход мог пойти ко дну. Поэтому он поспешил на полном ходу вернуться в Роттердам.
В ходе слушаний вся ответственность была возложена на штурмана «Крати» Крэга, покинувшего вахту ради того, чтобы сварить себе кофе. Частично вина легла и на штурмана «Эльбы» Штольберга, который, понимая неизбежность столкновения, предпринял недостаточно решительные меры.
История гибели «Эльбы» и трёхсот тридцати пяти человек широко обсуждалась в газетах конца XIX века, но со временем ушла в тень.
До катастрофы «Титаника», затмившей все прежние морские трагедии, оставалось семнадцать лет. Лишь в 1987 году голландские дайверы обнаружили на дне Северного моря останки лайнера. Из его недр были подняты иллюминаторы, посуда, бутылки и прочая утварь — немые свидетели трагедии, о которой мир почти забыл.
Автор статьи: Леонид Блудилин