Отшельница Агафья Лыкова известна стала широко известна всей стране в конце 1970-х, когда ее семью староверов случайно обнаружили в сибирской тайге геологи. Среди зеленой симфонии непролазных лесов Абаканского хребта.
- Оказалось, что еще пред войной отец Агафьи старовер-беспоповец Карп увел жену и детей в глухой лес, скрываясь от советской власти. И почти полвека провели Лыковы в совершенной изоляции от большого мира. Не ведали ни о Великой Отечественной, ни о полете первого человека в космос.
Выживали Лыковы лишь натуральным хозяйством. Сами силками на зверя охотились, грибы да черемшу в тайге собирали. У избушки на делянке нехитрый урожай сеяли: лук, репу да горох. Одежонку шили на ткацком станке из собранной в лесу конопли-дички. И постоянно голодали...
- Мое самое светлое воспоминание детства - как тятя оленя-марала завалил. И мы поняли - наконец-то мяса наедимся первый раз досыта, - вспоминала Агаша.
Увы, после обнаружения семью сибирских Робинзонов частенько начали посещать журналисты, один из которых принес с собою на таежную заимку вирус пневмонии. Заразив не имевших почти никакого иммунитета против инфекций отшельников... В живых из всех шестерых осталась лишь самая младшая дочь Карпа - Агафья.
Агафья даже паспорта никогда в жизни не имела - как истая староверка никакой "печати Сатаны" не принимает. И точной даты рождения своей не знает - примерно "7453-й год от сотворения мира". Это - 1945-й от Рождества Христова. Скорее всего, месяц-май.
- Дату вычислили на глаз - Агафья вспоминала, мать Акулина покойница рассказывала: как военные топографы, встретив однажды весной ее родителей в лесу, рассказывали о великой Победе "за год до того ровно". Но после того краткого общения Лыковы лишь еще дальше в тайгу ушли от людей.
Хитрый лодочник
...Религиозная отшельница, как сама признавалась, рассчитывала всю жизнь в "девстве" провести. Однако не суждено было ее чаянью сбыться. Ибо на заимке появился однажды сразу после смерти зимой 1988-го отца Карпа хитрый мужик ушлый, местный лодочник Иван Васильевич Тропин. Представивший старовером бывший коммунист и пограничник.
Осиротевшей чуть за сорок Агафье Тропин привозил нехитрые припасы - будто бы по доброте душевной. Соль, муку, спички. Выполнял по хозяйству мелкую работу, постепенно навязывая одинокой наивной затворнице себя как "друга жизни", как мужа. Взял да и остался жить в таежной избушке.
В марте 1989-го о случившемся узнал лечивший Агафью врач Игорь Назаров. И тут на заимку из Красноярска прибыл, где его встретил тот самый грозный мужик чернобородый Тропин. Вольготно себя вел, водку пил, на месте отца Карпа восседал.
- Я себя в детстве сохранить хотела, говорила, будем что брат с сестрой жить. Не послушал... Принудил, захотел "женицца"... Завалил меня, как волк маралуху (оленя-марала - прим.ред), отдалась, - признавалась сама Агаша. - Матерится страшно, выпивает. Говорят, кумунист был, две жены имел, одна померла, одна с тремя детьми ушла. Сила в ем большая была, лиходее, хватал меня на руки с лежанки да и нес к себе. Перечить не смела - боялась понести только. Думала, коли тяжела стану, всенепременно заморю себя голодом. Что со мной мужик тот делал, ни один зверь бы не сделал.
Тропин же и при враче ощущал себя в силе. И при гостях заставлял Агафью к себе идти. Парировал своей версией:
- Никого не неволил я, сама мне отдалась...
Врач даже милицию вызвать предлагал. Но Агафья против была, душа незлобливая. И сама смогла назойливого жениха выгнать при поддержке врача. Тропину вынесли строгий запрет на посещение таежной заимки. Хотя несколько раз еще вернуться пытался, прилетал пьяным даже на вертолете.
- Письма писать запрещал, издевался. Еле отбилась - глаза нечеловеческие, ровно у собаки какой. Стараюсь о надругательстве том скорее позабыть.
Игорь Назаров пояснял:
- Агаша к такой любви не готова оказалась жестокой. Поздно уже, испуганна была. А Тропин ее просто жестоко мучил...12 дней кровь хлестала... Здоровье угробил ей все, шишка выросла у нее.
Агафья после того случая долго лечилась по-женски. И в людях окончательно разочаровалась. Особенно в мужиках. Более семьи никогда не завела. И даже инокиней стать хотела. Но монахини удивились: итак, мол, всю жизнь по сути в скиту отшельницей с молитвою прожила, их жизнь куда мягче ее...
- Сейчас бабушке Агафье уже за восемьдесят лет. И по-прежнему доживает она дни свои на той самой лесной заимке, где и родилась. Нехитрое хозяйство ведет: пяток коз, куриц, собака да кошка. За козами сама в 80 лет бегает. В холодной воде речной рыбу ловит.
В город категорически переезжать отказалась. Единственное, в избушку согласилась, чтоб телефон провели для оповещения врачей - все ж возраст есть возраст. Так что, если сильно занеможет, даст о себе знать.
- Мне в городе и недели не прожить, как и вам у меня в тайге, - говорит бабушка. - Так что в город мне ехать, все равно, как за смертью. Я тут на заимке родилась, тут и помру. Вон рядом отец, мать, братья, все лежат. И я здесь же лягу. Не давали мне родители благословения места родные покидать. Тут мой рай земной. А вскоре и небесный поджидает.