Под ногами гулко скрипел старый паркет. Марина осторожно, двумя руками, вытаскивала из бабушкиного серванта тарелки. Каждую заворачивала в газету и укладывала в коробку. «Подальше на антресоль там, может, не достанут», – шептала она, как заклинание.
На дверце холодильника висела тетрадка «Семейный бюджет». Пару минут назад она вписала туда: «хлеб – 45 р.». Рядом, на магните, висел чек на новый салатник из магазина. Старый, бабушкин с синими васильками, разбился на прошлой неделе.
Зоя, сестра мужа, тогда громко рассказывала анекдот, размахивая руками. Рука взметнулась, и салатник, полный оливье, со звоном разлетелся по полу.
– Ой, старые вещи давно пора было выбросить.
Свекровь тогда только поджала губы: «И правда, Мариночка, что ты за эти старые вещи держишься?»
Марина вздохнула и набрала номер.
– Лида, привет. Ты дома будешь завтра после обеда?
– Привет, Мариш. Буду, а что?
– Придут… гости. Сможешь зайти через часик? За солью…
– Поняла, опять твои родственники? Конечно, зайду, знаю я таких… У меня самой такие же дачу чуть не забрали. Держись, Мариш.
Марина положила трубку.
Алексей, муж, вошёл на кухню, когда она пыталась задвинуть последнюю коробку на антресоль. Он молча постоял, потом прошёл к окну и уставился во двор.
– Они завтра снова приедут, – сказала она.
– Я знаю, мать звонила. Зойка опять со своим поссорилась, ей надо отвлечься.
– Алёша, я больше не могу, это дом моей бабушки. А они ведут себя так, будто это проходной двор.
– Марин, ну что я могу сделать? Это моя сестра, моя мать. Не могу же я их попросить уйти, ну, потерпи.
– А когда это кончится, Алёша? Когда от бабушкиной памяти останутся только эти коробки на антресоли?
Он ничего не ответил, просто снова отвернулся к окну.
«Пусть берут под расписку! Решила я, чтобы остановить родственников, разрушающих мою память»
Ночью Марина долго не могла уснуть, лежала, глядя в потолок, и слушала, как рядом посапывает Алексей. Она тихо встала, чтобы не разбудить его, и пошла на кухню.
Включила ночник, села за стол. Её взгляд упал на тетрадку «Семейный бюджет», машинально открыла её: «Хлеб – 45 р., салатник – 250 р.». Провела пальцем, 250 рублей за белую плошку, бабушкин салатник был бесценным.
Она перелистнула на чистую страницу, написала заголовок: «Бабушкино».
И начала писать.
«1. Сервиз чайный, Чашек – 6 шт., блюдец – 6 шт., чайник, сахарница, молочник».
«2. Ложки десертные, 1 шт. (было 2). Вторая исчезла 15.03».
«3. Салатник васильки – 0 шт. (был 1). Разбит 20.04».
Она писала и писала, старую чугунную вафельницу, серебряный подстаканник, шкатулку с фотографиями. Писала, и её дыхание становилось ровнее, плечи расслаблялись, закрыла тетрадь, посмотрела на написанное, её взгляд стал твёрдым.
На следующий день она позвонила Лиде.
– Лида, привет, они сегодня снова придут.
– Опять твои родственники? Понимаю, Мариш. Мои тоже приезжали на шашлычки, а уезжали с полным багажником моих заготовок.
– Я больше не могу, Лид, сегодня ночью… план придумала, но я волнуюсь, одна не справлюсь.
– Рассказывай, что удумала?
– Лид, я опись составила всего, что осталось. И пусть теперь под расписку берут. А ты зайдёшь, поддержишь, ладно? Чтобы я не одна была.
– Зайду, конечно! И не случайно, а специально. Правильно делаешь, Маринка, пусть при соседях им неудобно станет, может, дойдёт. Жди, буду через час после их приезда.
«Дай тарелки, я сказала! Потребовала золовка, но я решила, что сначала она напишет расписку за чужое имущество»
На следующий день они явились без стука. Зоя, её двое детей и свекровь.
– О, Маринка, привет! А мы к тебе! Есть что-нибудь поесть? – крикнула Зоя с порога. Один из детей тут же захныкал: «Мам, я пить хочу-у-у!»
Свекровь, Анна Ивановна, молча прошла в гостиную, села в любимое кресло Марины и оглядела комнату, поджав губы.
Марина вышла в прихожую.
– Здравствуйте, проходите, обед на плите.
Она поставила на стол большую кастрюлю дымящегося борща, хлеб, сметану. А рядом – стопку пластиковых тарелок и вилок.
– Это что такое? – возмутилась Зоя. -Ты нас за кого принимаешь?
– За гостей. Удобно, мыть не надо, и никто ничего не разобьёт.
Зоя вспыхнула.
– Я из этого есть не буду! Дай нормальные тарелки!
Марина молча встала и перегородила ей дорогу.
– Не трогай, это бабушкино.
– Дай тарелки, я сказала!
– Хорошо, но под твою ответственность.
Она отошла от серванта, но достала не тарелки, а ту самую тетрадь и ручку. Открыла на чистой странице.
– Пиши.
– Что писать? Ты в своём уме?
– Расписку. «Я, Зоя, беру четыре тарелки, если разобью – обязуюсь возместить». Ставь число и подпись.
Зоя застыла, свекровь в комнате перестала дышать. В этот момент в дверь позвонили, на пороге стояла Лида с солонкой.
– Ой, Мариша, привет! А я за солью! А что у вас тут? Опись имущества? Правильно! А то знаю я этих гостей. У меня так племянники чашку от сервиза разбили, а потом глазами хлопают, теперь тоже всё записываю!
Зоя залилась краской.
– Да ешьте сами свой борщ! Пойдём отсюда! Мам, ты идёшь?!
Свекровь, молчавшая всё это время, тяжело поднялась и, не взглянув на Марину, пошла за дочерью. Они быстро вышли из квартиры, громко хлопнув дверью, Алексей так и остался стоять в дверном проёме, глядя в пустоту.
– Лида, спасибо, – тихо сказала Марина.
– Да не за что, заходи на чай, как приберёшься.
Она ушла, в квартире стало тихо. Алексей медленно вошёл на кухню и сел на табуретку. Смотрел то на пластиковые тарелки, то на жену, молчал.
«Это наш дом, а они просто гости. Заявил муж, чтобы вернуть мне спокойствие, а себе уважение»
Вечером Алексей всё так же сидел на табуретке.
– Ну зачем ты так, Марин? Поставила их в неловкое положение перед соседкой, теперь же вся улица обсуждать будет.
– А тебе не было стыдно, Алёша? Стыдно должно быть им, за разбитую посуду и за пропажу ложки.
Она пододвинула к нему ту самую тетрадь, открыв её на разделе «Бабушкино».
– Вот, это то, что от них осталось, моя история. А теперь давай напишем, что останется от твоей семьи.
Алексей смотрел на пустую страницу, на аккуратный заголовок, лицо изменилось. Он долго сидел, потом молча встал и ушёл в комнату.
На следующий день он ушёл на работу рано, не сказав ни слова. Марина думала, что он обиделся, но вечером он вернулся с небольшим, тяжёлым свёртком. Молча прошёл в прихожую, достал отвёртку.
– Что ты делаешь?
Он не ответил, начал неумело выкручивать старую личинку замка, винтики падали, раздражённо вздыхал, искал их. Через полчаса закончил, вытер руки о штаны и протянул Марине один ключ.
– Вот, это твой, а это мой. Больше ни у кого ключей не будет.
Марина взяла в ладонь холодный ключ.
– Спасибо.
Он кивнул, всё так же не глядя на неё.
– Хватит, это наш дом, а они просто гости.
Она посмотрела на мужа, и впервые за долгое время улыбнулась ему.
Прошла неделя. В субботу у Алексея зазвонил телефон, он посмотрел на экран – «Мама». Вышел на кухню, плотно прикрыв дверь, Марина слышала обрывки фраз.
– Мам, привет… Да, нормально… В гости? Знаешь, мам, мы в эти выходные заняты. Да, и в следующие, давай мы лучше сами к тебе приедем, на часок.
Он положил трубку, вошёл в комнату, где Марина разбирала коробки с посудой.
– Помочь?
– Да. Вон ту с чашками, подай.
Осторожно поставил коробку на стол. Они молча начали расставлять старенький, с позолотой бабушкин сервиз на место. Подавал ей чашку, она ставила её на полку, их руки на мгновение соприкоснулись.
Конец.
Дорогие читатели, если вам понравился рассказ подпишитесь на канал.