— Почему ты согласился помочь мне? — поинтересовалась Имри, наблюдая за тем, как люди Самохи раскапывают вход в секретное хранилище.
Именно она указала туринцам, где спрятан вход в подземелье, и теперь очень надеялась, что великий усул сдержит своё обещание. Судя по его внешнему виду, предводитель туринцев был человеком чести, и вряд ли мог опуститься до гнусной лжи. По крайней мере, ей хотелось в это верить.
Но Имри всё равно немного переживала. Тот же Велихор, получив желаемое, легко менял свои решения. На месте правителя туринцев, он наверняка бы сразу передумал и продал её в рабство. Именно поэтому Имри поглядывала в сторону великого усула, всё время ожидая подвоха. Но предводитель туринцев вёл себя совершенно спокойно. Он молча стоял в своих необычных доспехах, и с гордо поднятой головой наблюдал за работой солдат.
Повесть Путешествие Самохи. Книга Пятая. Часть 36.
— Почему я согласился… — словно раздумывая, произнёс он. — У меня на родине говорят так: «Враг моего врага — мой друг».
— Но любая другая, могла обмануть тебя. Ты не думал об этом?
— Я ведь тоже мог тебя обмануть, — ответил Самоха.
— Действительно, — согласилась Имри. — Но ты можешь не сомневаться в моих помыслах. Я сделаю всё ради своей мести. Клянусь великой богиней справедливости!
Самоху даже передёрнуло от её слов.
— Послушай, Имри. Постарайся не упоминать при мне имя этой ведьмы, — произнёс он.
Услышав его, тасарка удивилась.
— У тебя какие-то счёты с её жрецами?
— Какие у меня могут быть счёты с горсткой жалких фанатиков? — хмыкнул Самоха. — Я разыскиваю саму ведьму. За ней остался неоплаченный должок.
— Тогда тебе лучше было расспросить о ней жриц храма, — заявила Имри.
— Они уже ничего не расскажут, — ответил Самоха. — Я приказал скинуть всех жриц в кипящую лаву.
После его слов Имри призадумалась.
— Повздорить с богиней?.. Ты храбрее, чем я себе представляла, — произнесла она.
Её собеседник нахмурился, видимо вспомнив что-то неприятное.
— На самом деле наш конфликт начался очень давно. И начал его не я, — сказал вдруг усул. — Эта ведьма украла десять лет моей жизни, пообещав взамен выполнить желание. Но вместо этого, она начала устраивать разные пакости. В итоге, устав от постоянных нападок, я убил её брата, а затем сжёг целый город, где обитала большая часть рода Сагаймов. Были правда, и другие, кто приходил по её приказу. Но все они давно мертвы. Теперь я разыскиваю саму ведьму. И когда найду, отрублю ей голову. По-другому наш конфликт не закончить.
— Ух ты, — выдохнула Имри. — Похоже, я сделала верный выбор. У нас с тобой много общих врагов, великий усул. Так что, прошу, рассчитывай на меня.
— Пока что, я слышу только слова, — произнёс Самоха, намекая на отсутствие результата.
Ответить Имри было особо нечего. Сейчас она могла только надеяться на свою правоту. Вскоре, люди усула упёрлись в каменную плиту и принялись её обкапывать со всех сторон. Ещё минут через пятнадцать, плита была сдвинута в сторону. В открывшемся тёмном провале, взгляду Самохи предстала широкая каменная лестница, уходившая глубоко вниз.
— Идём, посмотрим на обещанные тобой сокровища, — произнёс Самоха.
Солдаты зажгли факелы, и они начали спускаться вниз.
— Когда-то это была погребальная камера для правителей нашего острова, — произнесла Имри. — Так что, не удивляйся, если что.
— Подобное меня не особо заботит, — ответил Самоха.
Они спустились по лестнице на дно подземной пещеры и пройдя немного вглубь, уперлись в массивную дверь, преграждавшую путь дальше. Обитая железом, она явно была предназначена для защиты от любопытных глаз.
— За этой дверью, должны быть могилы правителей острова. Последний раз я спускалась сюда десять лет назад. Во время погребения моего деда, — произнесла Имри.
— Тогда почему ты решила, что сокровища спрятали именно здесь? — поинтересовался Самоха.
— Пару дней назад, мать Велины начала странно себя вести. Она о чём-то постоянно перешёптывалась со своей сестрой Хаори. Тогда я начала подозревать, что Кейла собирается покинуть Итиль. В конце концов моя догадка оказалась верной. Ночью, мать Велины действительно покинула город. Но сначала, её люди что-то долго перетаскивали в это подземелье. Я видела это собственными глазами, так-как пробралась ночью на городскую стену, — ответила Имри.
— И куда она отправилась посреди ночи? — поинтересовался Самоха.
— Известно куда, — ответила собеседница. — В город Питору. К Бильхему. Сейчас в его руках собраны основные силы. И мать Велины готова на всё, лишь бы удержаться у власти.
— Ясно, — хмыкнул Самоха. — Так что с проходом дальше? Ты знаешь, как его открыть?
Он толкнул окованную железом дверь, но она даже не шелохнулась.
— Я слышала, что тут есть секрет и несколько ловушек. Но это, пожалуй, всё, что я знаю, — ответила Имри.
Самоха огляделся. Стена, в которой располагалась дверь, была ровной и почти что гладкой. Единственное, что нарушало её плоскость, это кованая подставка для факела. Подойдя к ней, Самоха взялся рукой за подставку и попытался потянуть её на себя. Но подставка не шелохнулась. Тогда он начал стараться её повернуть. И это сработало. Тяжело, но подставка повернулась в право до упора. После чего со стороны двери раздался тихий щелчок.
Имри толкнула дверь первой и едва не поплатилась за это жизнью. Из темноты, со свистом вылетела арбалетная стрела. Чиркнув по лицу тасарки она, ударившись о каменную стену, со звоном отлетела от неё.
— Вот ведьма, — выругалась Имри, коснувшись царапины, оставшейся на виске.
— Это был безрассудный поступок, — произнёс Самоха.
Он кивнул своим солдатам и те закрывшись щитами вошли в тёмный дверной проём. Следом, подняв в руке факел, шагнул Самоха.
За дверью оказалась просторная пещера. Как и говорила Имри тут находился родовой склеп. В вырубленных в стене нишах лежали истлевшие останки бывших правителей острова. Было видно, что о склепе кто-то заботился. В изголовье каждого из покоившихся стояла резная подставка с крупной свечой, а истлевшие останки были заботливо накрыты белоснежными саванами, с ритуальной вышивкой.
Проходя вдоль стены, Самоха насчитал больше полусотни выдолбленных в ней ниш. Две трети из них были уже заняты. Либо династия правителей была очень многочисленной, либо в этом склепе хранились останки нескольких десятков поколений. В конце склепа была ещё одна дверь. И она была не заперта. Самоха велел отойти всем в сторону и сам толкнул дверь рукой. На этот раз ничего не произошло. Выглянув из-за стены, он увидел небольшую комнату, внутри которой, у дальней стены, стояли несколько десятков ящиков.
Войдя в комнату первым, он подошёл к ящикам и открыл верхний. В нём лежала серебряная посуда. Ничего особо ценного тут не было. Серебро, немного золотых монет и разного рода украшения. Ещё имелось несколько ящиков с оружием, покрытым позолотой. Но Самоху подобное не сильно интересовало.
— Богатства так себе, — заявил Самоха. — Ты же говорила про награбленные сокровища. Где это всё?
Имри смотрела на содержимое и напряженно думала. Складывалось такое впечатление что её обвели вокруг пальца. Всё это барахло не имело смысла прятать в таком месте. А значит мать Велины сделала это умышленно, чтобы отвлечь её внимание.
— Есть ещё одно место, — произнесла Имри.
Пока солдаты Самохи выносили найденные ящики из подземелья, он с помощью магической формулы объёма прощупал всё подземелье. Никаких других проходов или тайников в этой пещере не было. Покинув склеп, Самоха приказал задвинуть вход в него каменной плитой и засыпать землёй снова.
На следующе утро, Имри привела Самоху и его людей к скалистому берегу в стороне от города.
— Прямо под берегом, у самой воды есть грот, раньше туда часто прятали ценности, — произнесла она. — Во время сильного отлива, в него можно попасть на лодке.
Самоха приказал спустить на воду лодку и когда начался отлив, они на вёслах подплыли к указанному тасаркой гроту. Однако и тут их ждало разочарование. Грот оказался совершенно пустым. Если что-то в нём раньше и хранилось, то теперь там ничего точно не было.
— Они не могли всё далеко унести, — заявила Имри. — Я бы это сразу заметила.
Самоха молчал. Судя по её мыслям, золота у тасар припрятано было действительно много. Такое количество незаметно было не спрятать. Однако, тут его не было.
Вернувшись в город, Самоха занялся делами. Ему стоило подготовить войска к дальнейшему походу, а заодно решить, что делать с тысячами тасар, попавших к ним в плен. Для них требовалась не только охрана, но и немало провизии.
Несмотря на все эти заботы, мысли о спрятанных сокровищах тасар не давали Самохе покоя. Имри рассказала ему, что среди спрятанного, имелся необычный золотой венец. Когда-то, его носил отец Имри, а до него венец принадлежал её деду.
Эта драгоценность была не просто сокровищем, она являлась символом власти на их острове. Венец считался древней реликвией, дающей её владельцу безграничные полномочия. Причём ценили этот предмет настолько, что даже Бильхем желал его заполучить. Однако, хитрая Кейла спрятала венец в сокровищнице их города, объявив, что эта реликвия не должна достаться захватчикам.
Скорее всего, Кейла просто не хотела отдавать венец Бильхему. Возможно, она надеялась, что когда-нибудь, сможет использовать его сама. После гибели Велихора и его братьев, Кейла по умолчанию стала главой их семьи.
Всё это никак бы не заинтересовало Самоху, если бы не одно обстоятельство. Именно с помощью этой реликвии, Имри и планировала выманить Бильхема из укреплений города Питоры. А значит им во что бы то ни стало, нужно было отыскать схрон.
Думая о неудаче с поиском сокровищ, Самоха всё больше и больше начинал сомневаться в своей союзнице. Ведь Имри могла умышлено чего-то недоговаривать ему. Даже жрицы храма, до самого конца скрывали, где хранится каменное сердце богини. Каким-то образом они умели не вспоминать о предмете, который нужно спрятать. Их словно кто-то предупредил о возможности прочить мысли. Самохе стоило ещё раз проверить слова тасарки. Нужно было убедиться, что она ему не лжёт.
Не придумав ничего лучше, Самоха приказал позвать Имри после ужина в его покои. Он заранее подготовил два прозрачных бокала из горного стекла, намазав стенки одного из них настоем из цветов кафы. Наполнив второй бокал вином, Самоха устроился на широком кресле и принялся ждать гостью.
Тем временем Имри, торопливо приводила себя в порядок. Пришедший за ней охранник ждал у дверей, а она спешно укладывала волосы, попутно выбирая из шкафа в комнате, платье получше. Наконец осмотрев себя в зеркало, Имри вышла в коридор.
Терпеливо дожидавшийся её стражник, сопроводил Имри до двери великого усула. Тасарка хорошо понимала, зачем желал её видеть предводитель туринцев. Она дважды дала ему ложную информацию и скорее всего, усул начал сомневаться в её словах. Теперь ей предстояло вернуть его доверие. Как? Имри хорошо себе представляла. Не то что бы ей хотелось это делать. Но видимо такова была цена за её промах.
Постучавшись, Имри вошла в покои великого усула. Правитель туринцев сидел на широком кресле и глядя куда-то в сторону окна, потягивал малинового цвета напиток из прозрачного бокала. Дело было плохо. Усул даже не смотрел в её сторону. Он явно был не в духе.
— Ты звал меня? — спросила Имри.
Правитель туринцев перевёл на неё взгляд.
— Присядь, — произнёс он. — Я хочу поговорить с тобой.
Устало вздохнув, правитель туринцев поднёс бокал ко рту и сделал глоток. Имри послушно села за стол. Великий усул смотрел в её сторону, но будто не видел Имри. Его взгляд смотрел куда-то сквозь тасарку.
— Ты уже думала, куда люди Кейлы могли спрятать сокровища? — спросил Самоха.
Его гостья немного нервничала. Она предполагала, что Самоха собирается допрашивать её. Впрочем, Имри была недалека от истины.
— Да. Я уже думала об этом, — призналась гостья. — Золота в сокровищнице было очень много. Они не могли незаметно его вывезти из города. Я бы обязательно это заметила.
— Хорошо, тогда подумай, кто мог принимать в этом участие, — произнёс Самоха.
Он наполнил пустой бокал вином и подвинул его гостье. Тасарка молча взяла предложенный им бокал и осушила одним махом. Самоха молча сделал глоток из своего бокала и снова посмотрел на тасарку.
Снадобье начинало действовать практически сразу. Задумчивое выражение лица его гостьи, быстро начинало меняться. Сначала на нём появилась расслабленная ухмылка, а затем, Имри подперев голову рукой бесцеремонно уставилась на Самоху.
— Ну так что? — спросил Самоха. — Кто мог обвести тебя вокруг пальца? Подумай. Ты должна знать его. Кейла не просто так отвлекала твоё внимание. Кто-то из её людей в это время прятал сокровища.
Имри устало вздохнула. Ей казалось, что она говорит сейчас с кем-то очень близким. Причём настолько, что она полностью доверяла ему.
— Это могла сделать только сестра Кейлы, — ответила Имри. — Хаори очень ей предана. По крайней мере, кроме своей сестры, мать Велины, никому больше не доверяет. Даже свой дочери. Да и не могла она этого сделать. Когда я покидала дом, Велина уже крепко спала. Она даже об отъезде матери не знала, — произнесла Имри.
— Ты уверена в этом? — спросил Самоха.
— Других идей у меня нет, — ответила Имри.
— Ясно, — произнёс Самоха.
Мысли его гостьи, под действием снадобья начинали медленно путаться, постепенно погружаясь в хаос. И хотя она продолжала пытаться контролировать себя, получалось это у Имри с каждой секундой всё хуже. Неожиданно гостья Самохи выпрямилась и села ровно.
— Скажи мне правду, ты ведь позвал меня, не просто поболтать с тобой? — спросила она. — Правда же? Смотри, я и платье новое надела! Тебе оно нравится?
Самоха улыбнулся. Выражение лица его гостьи, снова начинало меняться. Кажется, снадобье полностью оторвало её от реальности.
Ничего не говоря, Самоха взял со стола бутыль и наполнил бокал гостьи снова.
— Красивое платье, — кивнув, согласился Самоха. — Тебе очень идёт.
Имри снова опрокинула в себя залпом бокал вина и поставила его на стол уже пустой. Пить она, похоже, не умела.
— Тогда я предлагаю не тянуть время и перейти к исполнению твоих планов на сегодняшний вечер, — произнесла Имри, с довольной ухмыбкой.
— Так мы уже перешли, — ответил Самоха, наблюдая за собеседницей.
Приняв его слова за сигнал к действию, Имри потянула за завязку своего платья и поднялась с кресла. Самоха даже усмехнулся. Молодая тасарка была излишне прямолинейна. Правда времени у неё уже не осталось. Вторая порция настоя из цветов кафы начала действовать очень быстро. Едва поднявшись, его гостья тут же рухнула на пол, провалившись в глубокий сон.
— Ну что же, круг подозреваемых сужается, — произнёс Самоха, глядя на улыбающееся лицо спящей собеседницы.
Он позвал стражу и приказал отнести его гостью к ней в комнату.
— И приведите ко мне старшую, из тех двоих что сидят взаперти, — произнес Самоха, допивая вино из своего бокала.
На улице был поздний вечер. Хаори и её племянница собирались уже ложиться спать, когда дверь в комнату резко распахнулась. Спустя пару секунд туда вошли двое стражников.
— Ты, — один из них указал на Хаори. — На выход. Живо!
Прежде чем сестра Кейлы, поняла, что вообще происходит, стражники подхватили её под руки и невзирая на попытки сопротивления, вывели из комнаты. Спустя всего минуту, Хаори привели в просторный зал и оставили её там. Когда дверь за стражниками закрылась, она, поёжившись от прохлады, огляделась по сторонам.
Это было просторное помещение, в котором раньше проходили личные встречи с представителями разных родов. Теперь же, тут стояла мебель, собранная с разных помещений. У стены стояла большая кровать с балдахином. Рядом располагался широкий стол, несколько массивных кресел, резные шкафчики, заполненные книгами, и несколько других предметов интерьера. На столе стояла необычной формы синяя бутыль и пара бокалов искусной работы. Судя по их прозрачности, они были выполнены из чистейшего горного стекла.
Неожиданно из-за ширмы, обтянутой расшитой тканью, послышался шорох. Спустя минуту, из-за неё вышел сам правитель туринского самирашта. На этот раз он был не в своей броне, а в обычных тканых штанах черного цвета и белоснежной рубашке. Причем такого покроя одежды Хаори никогда раньше не видела. Рукава его рубашки были закатаны до локтей. Усул, вытирая на ходу руки чистой тканью, неспешной походкой двигался в сторону стола. Ощутив на себе его пристальный взгляд, пленница поёжилась. Из-за спешки стражников, она не успела накинуть на себя даже плащ, и в итоге, осталась в одной накидке для сна.
Самоха смотрел на тасарку, размышляя с чего ему начать разговор с ней. Пленницу нужно было вывести на нужную тему, причём так, чтобы она начала тщательно обдумывать свои ответы. Чем больше человек размышлял, тем больше давал информации и подробностей. Вытерев руки, Самоха повесил полотенце на спинку кресла и опустился на своё место за столом.
— Присаживайтесь, — произнёс он, указав рукой на место напротив.
Хаори не шелохнулась.
— Мне позвать стражников, чтобы они вам помогли сесть за стол? — спросил Самоха.
Понимая, что собеседник выполнит свою угрозу, тасарка подошла к указанному креслу и села в него. Туринский усул даже не шелохнулся. Он словно смотрел сквозь неё.
— У меня появилось множество вопросов, Хаори, — наконец произнёс усул. — На которые я хочу услышать ваши ответы.
Тасарка немного напряглась. Подозревая, что Имри разболтала туринцам лишнего, она приготовилась к вопросам о спрятанном золоте.
— Чем же я могу помочь вам? — спросила Хаори.
Однако предводитель туринцев заговорил совершенно на неожиданную тему.
— Для начала, я никак не могу понять одну вещь. Вы ведь сестра нынешней главы вашей семьи. Так почему же вас бросили тут? — поинтересовался Самоха. — Ни для кого не секрет, что ваша сестра и Бильхем хорошо знали о приближении моих войск. И, тем не менее, вами почему-то решили пожертвовать. Для чего? Ваша сестра хотела избавиться от конкуренции с вашей стороны?
Вопрос был настолько неожиданный, что Хаори даже задумалась. Получив паузу, Самоха взял со стола бутыль и откупорив её, наполнил стоявшие рядом бокалы. Необычный аромат напитка пахнул в лицо Хаори. В нём ощущалось множество ингредиентов, начиная от фруктов с пряностями и заканчивая запахом лугового мёда. От этого запаха, под языком Хаори начала сама собой выделяться слюна.
Подняв свой бокал, Самоха сделал глоток вина и шумно выдохнув, откинулся на спинку кресла. Послевкусие у этого сорта было удивительным.
— Угощайтесь, — предложил Самоха. — Это лучшее, что можно достать во всей империи.
— Неужели, в самираште нет своих напитков? — удивилась Хаори.
— Почему же? Есть, — ответил Самоха. — Именно мы и поставляем их в империю.
Хаори сглотнула слюну, но к бокалу не притронулась.
— Так почему же вас тут бросили? — повторил вопрос Самоха.
Пленница молчала, напряженно обдумывая, что она может ответить.
— Вы красивая, статная женщина. Так что я бы не удивился, если бы ваша сестра просто решила принести вас в жертву. Ведь, судя по внешности её дочери, в красоте она вам сильно проигрывает, — подливал масла в огонь Самоха.
— Может вы и правы, — неожиданно ответила Хаори. — Я не знаю, что вам ответить.
— Вот как? Печально, — произнёс Самоха. — А кто был мужем вашей сестры?
— Какая теперь в этом разница? Этот человек погиб, — уже смелее ответила Хаори.
— Ясно, — понимающе закивал Самоха. — А что же вы сами? Быть может, у вас есть воздыхатель? Ради справедливости, я мог бы обменять вас у него на что-нибудь ценное. На мой взгляд, ваша сестра поступила с вами несправедливо.
Пленница тяжело вздохнула.
— Это тоже уже не важно, — произнесла она.
Судя по мыслям тасарки, своими интересами её заставили пожертвовать во имя старшей сестры. Хотя мысль о некогда бывшем у неё возлюбленном, до сих пор тяжёлым грузом лежала у Хаори на душе.
Видимо, Самохе удалось дотянуться до скрытой причины её нынешнего положения. Так как неожиданно, пленница протянула руку что бы взять со стола бокал с вином. Стараясь не спугнуть её порыв, Самоха перевёл взгляд на свой бокал, сделав ещё глоток вина. Поставив свой бокал на стол, он снова взглянул на тасарку.
— Вам не стоит грустить. Я уверен, у вас всё ещё может быть впереди, — произнёс он. — Ведь ваша сестра может сгинуть в этой войне. И тогда вы станете единственной в вашей семье.
— Ещё есть Велина, — коротко произнесла тасарка, и словно осёкшись замолчала.
Она сделал ещё один глоток ароматного напитка, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.
— На вашем месте, я бы не беспокоился насчёт племянницы, — ответил Самоха. — Судьба её уже предопределена.
Почувствовав неладное, тасарка поставила бокал на стол и посмотрела на свои ладони. Ей показалось, что они начали потеть.
— Что вы имеете в виду? — спросила пленница, переведя взгляд на Самоху.
В её голове начинало что-то происходить непонятное. Но вино точно не могло быть отравленным. Усул пил его сам. А значит, она просто перенервничала.
— Я имею в виду, что её продадут на невольничьем рынке, как и большинство женщин. Кому-то может, конечно, повезти, и их оставят себе наши союзники хеты. Но таких будет не много, — откровенно признался Самоха. — Остальных, ждёт невольничий рынок в царстве, из которого нет пути назад.
Говоря это, он наблюдал, как меняется лицо его собеседницы. По всей видимости настой кафы уже начал на неё действовать. Однако, выпила она его слишком мало.
— И что же тогда ждёт меня? — поинтересовалась пленница.
— А это, зависит только от тебя самой, — ответил Самоха. — В отличии от остальных, у тебя есть выбор. Осталось только договориться.
— Что вы хотите, что бы я сделала? — поинтересовалась пленница.
— Я хочу знать, куда ты дела всё золото, Хаори, — произнёс Самоха.
Он снова взял свой бокал и, сделав глоток, посмотрел на собеседницу.
Неожиданно, сидевшая перед ним тасарка заливисто рассмеялась. В её голове роилось столько удивительных мыслей, что Самоха даже улыбнулся. О чём она в этот момент только не думала! Целая буря эмоций, от обычного презрения, до лютой ненависти. Но Самоху это совершенно не трогало. Ведь среди этих эмоций проскакивало и кое-что очень важное.
Резко закончив смеяться, тасарка посмотрела на Самоху с таким презрением, что он даже невольно улыбнулся.
— Тебе никогда не отыскать эти сокровища! Можешь даже не пытаться, — произнесла она. — Ты, всего лишь жалкая тень великого Сагмара. Даже его полководец Велихор, был куда могущественнее, чем ты.
— Правда? — ухмыльнулся Самоха. — И где эти славные герои? Не забыла, кто их обоих закопал в могилы? И великого Сагмара, и Велихора, и тысячи других твоих соплеменников. А я тебе напомню, Хаори. Это сделал я. И теперь, я пришёл на ваши острова, чтобы опустошить их, и сровнять тут всё, не оставив на этом месте и клочка суши.
— Какие смехотворные обещания, — с презрением произнесла пленница.
Она снова заливисто рассмеялась, откинув назад голову. Снадобье, похоже, полностью раскрепостило её эмоции.
Выплеснув своё раздражение, Хаори снова опустила голову, чтобы взглянуть в лицо этому ничтожному усулу. Но, к её удивлению, того не оказалось на прежнем месте. Неожиданно, его сильные руки схватили Хаори за запястья и рывком подняли с места, словно невесомую игрушку.
— Что ты делаешь? Не трогай меня, — зашипела пленница.
— Пришло время платить по счетам, Хаори, — произнёс Самоха. — Я ведь давал тебе возможность договориться. Но ты не пожелала этого сделать.
Заломив ей руки за спину, он бесцеремонно поволок её к кровати. Хаори отчаянно сопротивлялась. Она изворачивалась, рычала как дикая нурга, и пыталась лягнуть своего обидчика ногой.
Но усул даже внимания не обращал на все её отчаянные попытки сопротивления. Кинув пленницу на кровать, он придавил её своим весом и связал руки за спиной. Тасарка продолжала рычать, как хищник, но её мучитель только улыбался на все эти попытки.
— К сожалению, таких как ты, дорого не продать на рынке невольниц. Так что, когда всё закончится, я просто отдам тебя на развлечение своим солдатам, — произнёс Самоха. — Вот тогда ты и вспомнишь о моём предложении.
— Да пошёл ты! — зашипела пленница.
— Какие дерзкие слова, — усмехнулся Самоха. — Ничего. Сегодня ночью ты развлечёшь лично меня. А завтра, уже вся округа будет знать о твоей новой должности. Так что можешь попрощаться со своей мечтой о счастливой жизни.
Он демонстративно похлопал тасарку по обнаженному бедру и рывком разорвал её накидку для сна. Только тогда Хаори поняла, во что она попала. Но было уже поздно.
Алексей Шинелев