Есть два вида людей: те, кто вступает в драку в чате дома, и те, кто сразу выходит из чата, но потом стоит у лифта и подробно пересказывает содержание драки. Я — ветеринар Вика, я профессионально люблю животных и непрофессионально — соседские скандалы. Ничто так не собирает людей, как чужой кот на чужой клумбе. Это вам не политика — тут сразу понятны стороны: клумба против кота, кот против абсурда.
Началось всё с того, что моя соседка тётя Галя (официально — Галина Павловна, фактически — главный редактор подъездной правды) объявила в общем чате:
«Этот рыжий паразит закопал мне бархатцы! Завтра куплю отраву. Будьте предупреждены. И вообще — жила спокойно, пока во двор не приехали котолюбы».
Не знаю, что её так разозлило больше — бархатцы или слово «котолюбы», но по уровню трагедии получалось как минимум «Ромео и Джульетта», только вместо враждующих семейств — Галина Павловна и рыжий Герасим (кот, простите за спойлер, оказался с очень литературной судьбой).
Я, как человек с белым халатом и бровями, которые автоматически поднимаются при слове «отрава», ответила:
— Галина Павловна, давайте без экстремизма. Мы же цивилизованные люди, а не канал «Охота и рыбалка». Если кот на клумбе — ставим отпугиватели, мяту, накрываем сеткой.
Тётя Галя прислала стикер с бегемотом в каске и написала:
— Вика, вы молодая, вам ещё можно. А мне — нельзя. У меня бархатцы! И нервы!
На следующий день я вижу — тётя Галя идёт в «хозтовары», чеканит шаг. Возвращается с пакетом, на котором крупно: «Антикот плюс». Я, естественно, навстречу, как доблестная панда мира:
— Дайте посмотрю.
Пакет с многообещающим названием оказался... гранулами с острым запахом цитруса и уксуса. Ну да, маркетинг у нас умеет продава-а-ать апокалипсис за 199 рублей.
— Галя, — говорю, — это не «отрава», это ароматизатор мести. Максимум — кот чихнёт и уйдёт гордо.
Она посмотрела на меня с тем лицом, которым мои клиентки смотрят на кошачий счёт за анализы.
— И что, мне теперь бархатцы завещать?
Пока мы спорили, из-за угла вышел виновник торжества: рыжий кот, хвост — как флаг на параде. Подошёл к клумбе, дал стойку, как опытный садовник, и положил аккуратную, как глянцевый кекс, кочку. Тётя Галя захлебнулась воздухом:
— Видели?! Вот! Прямо при вас!
— Это ещё не преступление, — сказала я. — Это городской арт-объект.
В этот момент судьба, как всегда, пошла на повышение ставок. Во двор заехал невысокий мужчина на велосипеде, в шлеме, с корзинкой на руле. Оттуда выглядывал… пустой ошейник. Да, тот самый хозяин. Мужчина снял шлем, волосы — как у человека, который сушит их встречным ветром, и сказал коту:
— Гера, домой! У нас корм с креветкой, не позорь меня перед женщинами.
— Это ваш, да? — прошипела тётя Галя так, что бархатцы перестали расти из уважения к драматургии.
— Мой, — улыбнулся мужчина и почему-то посмотрел сначала на меня, потом на тётю Галю, как рефери на матче: кому кинуть мяч, чтобы никто не умер.
— Передайте ему, — Галя ткнула в кота дивной гранулой, — что в нашем дворе портить… не… принято!
— Передам, — серьёзно кивнул мужчина. — Гера, слышал? В этом дворе портить не принято. Только строить.
Кот зевнул. В этом зевке был целый районный суд.
Тётя Галя смерила мужчину взглядом «сколько вы платите за интернет?», величаво развернулась и ушла к себе, неся «Антикот плюс» как жезл справедливости. Мужчина тем временем подошёл ко мне:
— Извините за Геру. Он считает, что бархатцы — это мягкая подстилка.
— Бархатцы считают то же самое, — сказала я. — Но голосовать не умеют.
— Я Миша, — сказал он. — Сосед из второго подъезда.
— Вика, — представилась я. — Соседка из первого, ветеринар, защитник зелёных и рыжих.
Мы ещё немного постояли, как люди, у которых на глазах только что случилась малая коммунальная война. Потом Миша позвал Геру, тот сделал вид, что выполняет приказ из уважения к процедуре, и они уехали. А я подумала: вот это будет сериал.
Сериал начался через сутки. В чате:
Галина Павловна: «Всё. Больше не могу. Этот рыжий сегодня устроил мне засаду. Лёг в мои бархатцы и сделал вид, что умирает. Я тоже легла. Вызвала участкового».
Я: «Не надо, Галя. Коты не умирают на бархатцах. Только на чужом ноутбуке».
Галина Павловна: «Пакет другой купила. Сказали — от котов точно помогает. Называется “Отучайка”. Если не поможет — пойду в крайние меры».
Я, как человек сознательный, пошла вечерком проверить клумбы. Уклонилась от гнева, посмотрела состав «Отучайки». Пахло так, будто апельсин уговорили дружить с нашатырём. Постояла, вдохнула, пожалела себя, потом кота, потом апельсин.
И тут она — кульминация. Из темноты двора выплывает Галя в халате (да, мы все так делаем), в руках — гранулы мести, взгляд — как у генерала на брифинге. И в этот же момент из-за дома, как в кино, появляется Миша на велосипеде — в разворот, с фонариком, корзинка пустая (Гера, видимо, на свободном выпасе).
— Опять вы! — громыхнула Галя. — Уберите своего негодяя!
— Сейчас уберу, — спокойно Миша. — Как только найдём, кого именно вы имеете в виду.
— Я имею в виду вашу кошачью оранжерейную бомбу!
И тут, дверь подъезда, как по заказу, распахивается, и Гера выходит — нет, простите: выносит себя из подъезда, как актёр из гримёрки. В зубах — что-то белое, размером с визитку. Подходит к клумбе, кладёт, садится рядом.
Я подхожу. Белая карточка. На ней крупно: «Извините за неудобства. Я — кот. Люблю бархатцы. Но больше люблю рыбу. Можете пожаловаться в мой отдел». И стрелочка — к домофону Миши, где приклеен листок: «Квартира 28. Если кот мешает — звоните. Приду и поцелую. В смысле кота утащу».
Я не знаю, была ли это моя любимая минутка за весь месяц, но наверху где-то зазвенел треугольник. Тётя Галя зависла. Потом очень медленно прочла карточку ещё раз. Посмотрела на Мишу. На меня. На кота. И сказала то, что редко говорит, по крайней мере в чате:
— Ну… это… смешно.
Миша улыбнулся. И всё. Никаких смайликов, никаких триумфов. Только человеческая улыбка, которая представляет новый сезон сериала: «Рыжий кот и бархатцы: перемирие».
— Галина Павловна, — мягко сказал Миша, — давайте будем по-честному: я поставлю сетку на вашу клумбу, куплю табличку «Котам — нельзя», и мы повесим. С текстом, как вы любите: официальным.
— А кормить его где будете? — деловито спросила Галя.
— На расстоянии не меньше четырёх метров от ваших растений, — всё так же спокойно.
— И чтобы без этой вашей… валерьянки! — с подозрением.
— Обещаю, — сказал Миша. — Валерьянка — только по праздникам и строго по записи.
Мы втроём (я — как гарант договоров) пошли в магазин и купили сетку. Миша привинтил её так красиво, что я впервые в жизни хотела пожаловаться на человека за эстетическое насилие. Галя выдохнула. Гера, естественно, сделал вид, что сетка — это новая форма уважения к нему, и обошёл всё с почтительным выражением морды.
На следующее утро в чате:
Галина Павловна: «Извиняюсь перед котом. И перед его хозяином. Кот проявил характер, хозяин — ум. Бархатцы целы».
Кто-то со 2 этажа: «Галя, вы это написали сами?»
Галина Павловна: «Сами. Не радуйтесь».
А теперь — любимая часть. Через неделю тётя Галя шла с пакетами из «Пятёрочки», у подъезда ветром дёрнуло пакет, апельсины — по асфальту, как документальный фильм «Жизнь цитруса». Галя ахнула: «Ой-ой-ой!» И кто, как вы думаете, ловит апельсин на лету, как в рекламе витаминов? Гера. Лапой. Подталкивает к ноге Гали, садится, смотрит, мол: «Я — кот. Я сделал добро. Где благодарность в валюте “влажный корм”?»
Галя растаяла.
— Ах ты рыжий махинатор… — сказала она ласково, как будто всю жизнь мечтала произнести эту фразу. — Иди сюда.
И — внимание — погладила. Мир ахнул. Я — тоже.
Миша, конечно, тут как тут (я подозреваю, у него стоит оповещение «если Гера творит добро, беги»). Подошёл, помог собрать апельсины, и, поскольку у нас подъезд — это театр маленьких форм, разговор завязался сам собой: про «как выбирать сетку», «какие сорта бархатцев выносят котов морально», «как вырастить тимьян и не сойти с ума».
Я стояла в стороне и наблюдала, как тётя Галя сначала слегка ворчит по инерции, потом смеётся, потом говорит Мише:
— У вас глаза нормальные. Без котовьей наглости. Это редкость.
И Миша сделал то, чего не сделал бы ни один герой чата:
— А у вас чувство юмора железобетонное. Это вообще алмаз.
Спойлер: на этом месте в сериале должна играть музыка. Она и играла — из окна «Малиновый звон», но сойдёт.
Дальше всё стало происходить как-то само. Галя с Мишей встретились «случайно» ещё пару раз: то в ЖЭКе, то у доски объявлений («Не кормить голубей! Не ходить по газону! Не дышать без квитанции!»), то на дворовом субботнике. Гера прилежно сопровождал — в качестве свахи с хвостом.
Однажды вечером я возвращалась поздно с приёма и увидела сцену, за которую любой режиссёр дал бы мне грамоту за наблюдательность. На лавочке сидят они вдвоём, рядом — коробочка из кафе, там пирожные, у ног — Гера, и тётя Галя говорит:
— Я, конечно, устала жить одна. И бархатцы эти… тоже, понимаете, устали жить без надёжного мужского плеча.
— Я знаю, — кивнул Миша. — Я тоже устал. И бархатцев у меня нет. Зато есть рукодельные способности и честность.
— Честность — это хорошо, — сказала Галя и посмотрела на Геру. — Ты чего молчишь, рыжий?
Гера издал звук, который в кошачьем называется «Ах да, я здесь главный, но скромный».
Через месяц в чате дома выложили фото: Галина Павловна в платье цвета «бархатцы победили», Миша в костюме «я не умею в галстуки, но ради случая научился», рядом — рыжий Гера с бантом неприличных размеров. Подпись: «Двор объединён. Просим не тревожить. Свадьба. Кот — свидетель».
Дальше пошли поздравления, смайлики, вопросы «а как это случилось?» Галя ответила коротко, как лидер нового большинства:
— Кот помог. И одна умная соседка.
Я читала и смеялась. Потому что на месте той «умной соседки» могла быть любая женщина, которая однажды сказала: «Давайте без отравы. Мы же люди». Иногда этого достаточно, чтобы вселенная отложила свои дела, прислала рыжего агента и поставила на дворе маленькую комедию со счастливым финалом.
Вы спросите, как там бархатцы? Цветут. На сетке — табличка «Котам нельзя (кроме Геры по предварительной записи)». Галя теперь всем рассказывает, что «кошачий компромисс» — это её авторская технология. Миша аккуратно подрезает кусты, Гера пишет новые карточки (ладно, Миша пишет, но почерк — явно кота).
А я? Я делаю своё любимое: стою у лифта и пересказываю драки из чата, которые так и не случились. И когда кто-нибудь спрашивает: «А не опасно ли держать кота, если у вас бархатцы?» — я отвечаю своей фирменной фразой:
— Опасно держать злость. Кот безопаснее. Максимум — сделает арт-объект. Иногда из вашей жизни. Но чаще — из клумбы.
И да, если вам в следующий раз захочется «купить отраву», посмотрите сначала на упаковку. Возможно, там пахнет апельсином и надеждой. А ещё — хэппи-эндом на соседней лавочке.