Аккуратный кирпичный домик утопал в красоте цветущей вокруг него сирени. Именно таким его увидела Нина в первый раз, когда согласилась переехать к своему возлюбленному. Она мечтала о тихой семейной жизни, с улыбкой глядя на цветы и наслаждаясь приятным ароматом, что они источали. Андрей держал возлюбленную за руку, а его восьмилетняя дочка, Маша, шла впереди, демонстративно притопывая ножками.
Любовь к Андрею пришла стремительно и оказалась взаимной. Он был вдовцом, нежным и немного уставшим от одиночества человеком. Нина верила, что сможет заполнить пустоту в его душе. Она отчаянно хотела подарить Маше тепло, стать ей если не матерью, то близким человеком, которому девочка сможет доверять.
Однако крепость, которую Маша выстроила вокруг себя, оказалась неприступной. Стены были возведены из обид, которые девочка себе, конечно же, надумывала, но это всё равно ничего не меняла. Не так посмотрела Нина на кашу. Купила не те носочки. Слишком громко смеялась с отцом. Сначала это были мелочи: надутые губки, игнорирование. Потом - жалобы.
- Папа, Нина на меня кричала, когда тебя не было, - говорила Маша, глядя отцу в глаза с неподдельной обидой.
Нина, застигнутая врасплох, только хлопала глазами:
- Но я же просто попросила убрать за собой чашку. Я вовсе не повышала голоса.
Андрей смотрел на них обеих, и в его взгляде сначала было недоумение, а потом - усталая тень. Он гладил дочь по голове, стараясь успокоить её:
- Нина не хотела тебя обидеть, солнышко. Прости её и не принимай близко к сердцу.
В такие моменты становилось обидно, ведь она оказывалась без вины виноватой. Нина испытывала жгучую горечь разочарования. Она старалась донести до мужа, что никогда бы не позволила себе кричать на ребёнка, но он всё равно занимал сторону дочери.
- Она всё придумывает. Ты ведь понимаешь это? Что она скажет в следующий раз? Что я её поколотила? Ты должен объяснить ей, что врать нехорошо, что я не враг, а желаю ей добра.
Андрей покачивал головой и выдавливал из себя скупую улыбку.
- Ну что ты так волнуешься? Это ребёнок. Понятно же, что она ревнует. Просто потерпи немного. Всё обязательно успокоится.
Нина терпела колкости за ужином, театральные слёзы перед сном, враньё по поводу сломанной куклы. Она покупала подарки, водила в парк, пыталась найти ключик к сердцу ребёнка, но... чем добрее она была, тем изощрённее становились обиды Маши. Девочка будто проверяла свою мачеху на прочность, испытывала, как скоро она сдастся.
Переломный момент наступил в дождливую субботу. Нина попросила Машу выключить планшет и сделать уроки. Та, не отрываясь от экрана, огрызнулась. Нина, сдержавшись, повторила просьбу, но уже твёрже. Маша швырнула планшет на диван, выбежала из комнаты и захлопнула дверь.
Через минуту в гостиную вошел Андрей. Лицо его было хмурым. Мужчина смотрел на жену, словно перед ним в это мгновение находился совершенно чужой человек. Нина испытала небывалый холод, которого не чувствовала раньше. Казалось, что отношения, которые супруги выстраивали, не просто надломились – они в одночасье рассыпались.
- Опять довела ребёнка? В этот раз у тебя уже не получится отвертеться, ведь я сам слышал, как ты повысила голос! – произнёс мужчина чужим голосом.
- Я не смогла сдержаться, потому что она начала грубить в ответ на просьбу сделать уроки. В конце концов, ей это в первую очередь нужно, а она совсем не понимает.
- Она ребёнок, - рявкнул Андрей. - Ты всегда её провоцируешь! Не можешь найти подход! Ты взрослый человек, но ведёшь себя неподобающе.
Все обиды, копившиеся месяцами прорвались наружу. Пошли взаимные упреки, голоса становились все громче. Нина, задыхаясь от обиды, пыталась объяснить, что жить в постоянном напряжении, чувствовать себя врагом она устала. Однако Андрей не слышал её. Казалось, что каждое слово пролетало мимо его ушей. Его глаза застелила туманная пелена отрицания. В этот момент Нине стало ясно, чью сторону решил занять мужчина. Его слова, режущие сильнее самого острого лезвия, причинили боль:
- Прекрати уже корчить из себя заботливую мамочку. Просто запомни раз и навсегда: ты ей никто! Ты ей не мать! Не смей воспитывать мою дочь! Как хочет, так и будет себя вести. Когда захочет, тогда и будет делать уроки. Если захочет, она нагрубит тебе, а ты молчи и не смей повышать на ребёнка голос.
В комнате повисла тишина. Шум дождя за окном внезапно стих. Нина смотрела на лицо мужчины, которого любила. Она искала в его глазах хоть искру сожаления, запоздалое понимание, но видела лишь раздражение и твёрдую уверенность в своей правоте.
Слова «ты ей никто» прозвучали как приговор. Не только Маше. Ему. Их браку. Мечтам о крепкой семье.
Вдруг вся злость, вся боль ушли. Осталась только ясная, холодная пустота. Нина не стала спорить, кричать, доказывать. Она просто перестала бороться.
- Я всё поняла. Можешь больше ничего не говорить, - прошептала Нина, покидая место, где чувствовала себя посторонней.
Она не стала собирать вещи в ярости. Она делала это медленно, словно давала себе шанс осознать слова мужа, прокрутить их ещё несколько раз в своей голове.
Андрей, остыв, зашёл в спальню. Он увидел, как жена собирает вещи и замер. Сердце мужчины пробило сильный удар от осознания, что он натворил.
- Нин, не руби сгоряча. Я... Мне не следовало так говорить. Я постараюсь объяснить Маше, что так вести себя не следует. Я погорячился, вот и наговорил тебе все те глупости.
Нина подняла лишённый эмоций взгляд на мужа и покачнула головой.
- Нет, Андрей. Ты не погорячился. Ты говорил от чистого сердца всё, что действительно думал в тот момент. Я никто твоей дочери, ты прав. И она никогда не примет меня. В этом доме я лишний человек, которому следует уйти.
- Как же я буду без тебя? Я ведь тебя люблю! – в голосе Андрея звучала паника. Он боялся, что Нина действительно уйдёт и уже не вернётся.
- В нашем случае любви недостаточно. Я мечтала о семье, а не поле бое, где вечно придётся сражаться и опасаться сделать лишний шаг в сторону. Ты заботишься о состоянии дочери, хочешь, чтобы она была счастлива. Ты разрываешься между нами, и в этом нет ничего хорошего. Видит Бог, я старалась изо всех сил, но у меня не получилось. Теперь я устала. Целый год прошёл, но всё только усугубилось. Лучше закончить всё это прямо сейчас.
Нина вышла из дома, который хотела бы считать своим. Дождь уже закончился, и в воздухе сгустился аромат сирени. Тот же запах, что и в день её приезда. Женщина села в такси, и только когда машина тронулась, по её лицу покатилась первая слеза. Это было не проявление отчаяния... это было прощание с иллюзией счастливой семейной жизни, которую Нина пыталась создать для себя.
Маша была счастлива, что избавилась от ненавистной мачехи. Она радовалась своей победе. Однако спустя время девочка осознала, что была не права, ведь в доме стало слишком тоскливо без Нины, которая старательно заботилась о муже и его дочери. Андрей и сам больше не улыбался и отдалился от дочери. Он превратился в тень, наполненную сожалениями об утраченном счастье. Сам был виноват, что не объяснил всего ребёнку сразу и поощрял её жалобы. Он понимал, что даже если будет молить теперь, то Нина не вернётся, ведь обиды, которые она переносила в себе, окончательно разрушили внутри неё любовь и желание стать нужной в этой семье.
Другие рассказы: