Продолжение. Начало тут
Итак, Чехов в порядке мести своему приятелю Игнатию Потапенко, который соблазнил, а потом бросил беременную чеховскую симпатию Лику Мизинову, пишет пьесу "Чайка". Как он сам сообщал своим знакомым
Пишу пьесу, страшно вру против условий сцены. Комедия, три женских роли,
шесть мужских, четыре акта, пейзаж (вид на озеро); много разговоров о
литературе, мало действия, пять пудов любви.
Всё так и вышло. Действительно, комедия из жизни знакомых Чехову людей. несмотря на то, что в финале один из главных героев стреляется насмерть. О комедии мы ещё поговорим. Но вот женских ролей стало не три, а четыре - Нина Заречная, Ирина Аркадина, Маша Шамраева и ее мама Полина. Мужских не пять, а шесть - Треплев, Тригорин, Дорн, Сорин, Шамраев, Медведенко.
И много разговоров о литературе, пейзаж с колдовским озером, на берегах которого всё так и пропитано любовью, которой даже не пять, а, может даже, шесть пудов. Вот только вся она несчастная. Ни единого светлого лучика. Все так страдают, страдают, страдают от этой шестипудовой любви, что и действительно одна сплошная комедия.
Всё так переплетено и запутано в этих любовных отношениях. Двадцатипятилетний КостяТреплев и его дядя - пятидесятивосьмилетний действительный статский советник, судья ( генерал-майор, если перевести на военные чины) Петр Николаевич Сорин (хозяин поместья, где и происходит действие пьесы) влюблены в соседку - двадцатилетнюю, просто ангела во плоти, прелестную Нину Заречную.
Нина Заречная, вначале увлечена Треплевым, а потом, когда появляется столичная штучка, модный беллетрист, 32-х летний Борис Алексеевич Тригорин, то влюбляется в него. На этой почве Треплев первый раз имитирует самоубийство, чтобы вернуть любовь Нины.
В свою очередь мать Треплева, сорокатрехлетняя ( выглядит на 32 года), знаменитая актриса Ирина Николаевна Аркадина, сестра Сорина, типа любит Тригорина, с которым сожительствует в столицах. Но, скорее всего, никакой там любви нет, а "просто дурной характер". Ради престижа уже довольно взрослая актриса держит при себе более молодого модного писателя, доброго и очень сильно безвольного. Ну, как наша Алла Борисовна Пугачева.
Затюканный и замордованный Аркадиной Тригорин в свою очередь начал косить в сторону влюбленной в него, ангельской внешности и внутреннего содержания Нины Заречной. В итоге попытается освободиться от своей старушки, попросит её отпустить к Нине, но, получив по башке, смирится на время со своей несчастной участью. Правда, потом Нина сбежит к нему в Москву и там разыграется драма.
В Треплева в свою очередь безнадежно влюблена двадцатилетняя Маша Шамраева, дочь управляющего поместьем отставного поручика Шамраева, человека простого, зычного, хамоватого и беспардонного. Девица с горя, от несчастной любви, нюхающая табак и очень уважающая водочку и коньячок.
А Машу безнадежно любит учитель Медведенко, у которого мать, две малолетние сестры и брат, и доходу всего 22 рубля. Но он единственный из всех местных влюбленных кто зовёт свою любовь сочетаться законным браком. Остальные любят так, неофициально.
Так, это ещё не вся любовь.
Мать Маши Шамраевой Полина, женщина лет 45-ти, влюблена в местного доктора Евгения Николаевича Дорна. Ему 55 лет, когда-то он был главным предметом воздыханий женщин всего уезда. Умница, красавец, прожил жизнь разнообразно и со вкусом.
Так как практически все герои пьесы имеют своих прототипов из знакомых Чехова, то вот в Дорне Чехов изобразил себя. Таким, каким он хотел бы быть в свои 55 лет. Напомним, что на момент написания пьесы Антону Павловичу 35. И вот эта самая Полина всё время так и вешается Дорну на шею и просит, чтобы он забрал её к себе от мужа-хама. Но Дорн не дурак в 55 лет менять свою жизнь.
Ну, вроде никого не забыл. И как все эти любовные коллизии изобразить, чтобы все остались живы? Смерть Треплева в финале как-то не вписывается в общий замысел, она избыточна. Он же уже один раз стрелялся, хватит.
Тут, скорее всего, Антон Павлович просто не придумал, что с Треплевым делать дальше. Все при месте и при деле потом будут. Маша замужем за Медведенко. Тригорин при мадам. Полина смирилась, и с мужем. Нина, несмотря на все несчастья в любви, стала актрисой, входит в силу и надеется. что все-таки отобьёт Тригорина у стареющей Аркадиной. Сорин собирается помирать. А Дорн, как всегда, ироничен, холоден и умён.
Только Треплев всё мается. Ну не писать же продолжение пьесы, чтобы удовлетворить любопытство восторженных "антоновок",что же там было дальше с Константином Гавриловичем. А может у них с Ниной всё-таки срастётся? Нет, ничего у них не получится. И чтобы Треплев в дальнейшем не путался у Нины, которая собирается стать великой актрисой, под ногами, Чехов и стрельнул во второй раз в Треплева. А может и не насмерть? Ведь труп нам не показывают. Вдруг Дорн ошибся?
И ещё в пьесе очень много разговоров о литературе и драматургии. Нужны ли "новые формы", как бороться с "рутиной". Всё очень злободневно для круга общения Чехова.
Теперь о прототипах. Естественно, история Нины Заречной и Тригорина - это история Лики Мизиновой и Потапенко. "Жид и свинья" Потапенко соблазнил, а потом бросил беременную Мизинову, давнюю симпатию Чехова. Жены испугался. Вот и получи по полной программе. Если Нина в пьесе - ангел во плоти, прелестнейшая, чистейшая девушка, то Тригорин - вот как Чехов его характеризует:
Человек умный, простой, немножко, знаешь, меланхоличный. Очень
порядочный. Сорок лет будет ему еще не скоро, но он уже знаменит и сыт,
сыт по горло... Теперь он пьет одно только пиво и может любить только
немолодых. Что касается его писаний, то... как тебе сказать? Мило,
талантливо... но... после Толстого или Зола не захочешь читать Тригорина.
То есть, "хороший ты человек Иван Петрович, но не орёл!" И вроде бы ничего плохого не сказал Чехов про Потапенко, никак откровенно не оскорбил, но вот... после Толстого и Золя не захочешь его читать. Как мило и изящно он его уничтожил.
А ещё выставил таким безвольным тюфяком, которым все манипулируют. И пожилая Аркадина и молоденькая Заречная. Ох, вырастит Заречная ещё в такую штучку, что Аркадина покажется милой, сердечной старушкой.
Джон Бойнтон Пристли как-то отметил, что Чехов
...поделил свою собственную личность между тремя персонажами: Тригориным, популярным беллетристом, - то, от чего он сам устал, Треплевым, борющимся, как и он сам, за новые формы выразительности, и доктором Дорном, как и он сам, врачом неслучайно симпатизирующим исканиям Треплева.
Насчет Дорна мы уже высказались, что тут явно Чехов показывает каким он хотел бы быть через двадцать лет. Тригорин - это вряд ли. Никогда бы умница, злой и ироничный Чехов не позволил бы собой манипулировать актрисе Аркадиной. Прототипом Аркадиной послужила симпатия Чехова актриса Лидия Яворская,
с которой у него был продолжительный роман. Все знакомые Чехова думали, что всё закончится венчанием. А Лика Мизинова издевательски писала Антону Павловичу - "когда же вы будете венчаться с Яворской, чтобы я пришла и устроила ей в церкви скандал".
Многое для Треплева Чехов взял от своего хорошего знакомого знаменитого художника Исаака Левитана. Вот что вспоминал брат Антона Павловича Михаил Павлович
Я не знаю в точности, откуда у брата Антона появился сюжет «Чайки», но вот известные мне детали. Где-то на одной из северных железных дорог, в чьей-то богатой усадьбе жил на даче
Левитан. Он завел там очень сложный роман, в результате которого
ему нужно было застрелиться или инсценировать самоубийство. Он
стрелял себе в голову, но неудачно: пуля прошла через кожные
покровы головы, не задев черепа. Встревоженные героини романа,
зная, что Антон Чехов был врачом и другом Левитана, срочно
телеграфировали писателю, чтобы он немедленно же ехал лечить
Левитана. Брат Антон нехотя собрался и поехал. Что было там, я
е знаю, но по возвращении оттуда он сообщил мне, что его
встретил Левитан с черной повязкой на голове, которую тут же при
объяснении с дамами сорвал с себя и бросил на пол. Затем Левитан
взял ружье и вышел к озеру. Возвратился он к своей даме с
бедной, ни к чему убитой им чайкой, которую и бросил к ее ногам.
Тут описывается случай, когда Исаак Левитан сменил свою прежнюю любовницу Софью Кувшинникову на Анну Николаевну Турчанинову, дочь помощника градоначальника Санкт-Петербурга. Анна Николаевна имела при этом трёх взрослых дочерей. Левитан поселился в её поместье, ему построили флигель для жизни и работы, в шутку названный "синагогой".
Дочь Анны Николаевны Варвара влюбилась в Левитана. И художник переключился с матери на дочь. В результате возник скандал и Левитану, как пишет М.П. Чехов ," нужно было застрелиться или инсценировать самоубийство".
Как говорится, вот из такого подзаборного сора и произрастают великие произведения. Про которые спустя сто лет начинают ломать головы - самое таинственное произведение Чехова; что же он хотел сказать; чайка - это кто или что? А может все не то что просто, а очень просто, как в песне
Чайка смело пролетела
Над седой волной,
Окунулась и вернулась,
Вьется надо мной.
Ну-ка чайка, отвечай-ка,
Друг ты или нет?
Ты возьми-ка, отнеси- ка
Милому привет.
Захотелось Антону Павловичу немного посмеяться над своими знакомыми. При его то ядовитой ироничности да упустить такой случай?
17 октября 1896 г. в Александринском театре состоялась премьера "Чайки". На премьеру приехали из Москвы Лика Мизинова, маленькую дочь она оставила париже. и сестра Чехова Мария. Чехов опасался скандала. так как на премьере должен был быть и Потапенко с женой. Но жена Потапенко не пришла.
Премьера "Чайки" была выбрана для бенефиса комической актрисы Александринки Елизаветы Левкеевой. В афише указано комедия, должна играть любимая комедийная актриса, публика настроилась на веселую комедию. Но Левкеевой места в "Чайке" не нашлось. А публика то ждёт её выхода, на каждую реплику отзывается смехом.
В первом же явлении, когда Маша предлагает Медведенко понюхать табаку
<...> в зрительном зале раздался хохот <...> “Весело
настроенную” публику было трудно остановить. Она придиралась ко всякому поводу, чтобы посмеяться <...> Нина — Комиссаржевская нервно,
трепетно, как дебютантка, начинает свой монолог: “Люди, львы, орлы
и куропатки, рогатые олени...” Неудержимый смех публики...
Комиссаржевская повышает голос, говорит проникновенно, искренно, сильно, нервно... Зал затихает. Напряженно слушают. Чувствуется, что артистка захватила публику. Но вопрос Аркадиной: “Серой пахнет. Это так нужно?..” снова вызывает гомерический хохот...
А что, вполне нормальная реакция публики. Когда мы смотрели фильм Карасика именно на этих моментах тоже смеялись.
Постепенно увидев, что Левкеевой нет, публика стала внимательнее присматриваться к происходящему на сцене. Некоторые стали недоумевать, а другие, которые были в теме, больше смотреть не на сцену, а на сидящих в зале Чехова, Потапенко и Лику, оценивая с интересом их реакции на происходящее на сцене.
Провал был полный. Вот что писала одна из актрис Александринки.
Может быть, я ошибаюсь, и дело не в тексте и не в режиссерах, а в нашем плохом исполнении этой пьесы. Ни одна пьеса так мучительно плохо не исполнялась на сцене Александринского театра и никогда не случалось нам слышать не только шиканья, но именно такого дружного шиканья на попытки аплодисментов и криков «всех» или «автора». Исполнители погрузились во тьму провала.
Но всеми было признано, что над ним ярким светом осталась сиять Комиссаржевская, а когда она выходила раскланиваться перед публикой одна, ее принимали восторженно. И если зрители, пришедшие на бенефис комической артистки вдоволь посмеяться, заодно хохотали над жестом Комиссаржевской с «коленкоровой простыней» (как выразился поэтому поводу один из мемуаристов), то в этом артистка неповинна, общее же исполнение «Чайки» не могло способствовать тому, чтобы заставить эту праздную публику радикально изменить настроение.
Не помню, во время которого акта я зашла в уборную бенефициантки, и застала ее вдвоем с Чеховым. Она не то виновато, не то с состраданием смотрела на него своими выпуклыми глазами и даже ручками не вертела. Антон Павлович сидел, чуть склонив голову, прядка волос сползла ему на лоб, пенсне криво держалось на переносье... Они молчали. Я тоже молча стала около них. Так прошло несколько секунд. Вдруг Чехов сорвался с места и быстро вышел. Он уехал не только из театра, но и из Петербурга.
Пьеса "Чайка" оказалась пророческой для Лики Мизиновой. Её двухлетняя дочь Христина умерла от воспаления легких менее чем через месяц после премьеры пьесы. А через несколько лет Лика решит стать актрисой. Она будет пробоваться поступить в труппу Московского Художественного театра. Ольга Книппер потом напишет Чехову язвительное письмо, что на больше, чем участие статистом в массовке его бывшая симпатия Лика не может рассчитывать.
Но в зале была ещё одна "антоновка", причастная к созданию "Чайки" - писательница Лидия Авилова.
Десять лет длилась между нею и Антоном Павловичем "симпатия". Она заказала для него в подарок брелок в форме книги. С одной стороны было выгравировано: «Повести и рассказы. Соч. А.Чехова», а с другой – номер страницы и номер строчки из рассказа «Соседи» со словами: «Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми её."
В "Чайке" Нина Заречная дарит Тригорину медальон с теми же словами из тригоринской повести.
Услышав на премьере слова и цифры страницы и строки из медальона Нины, Авилова, придя домой, взяла свою повесть "Счастливцы", которую она дарила Чехову и, открыв ту страницу и прочитав ту строку, что были указаны в медальоне Нины, увидела ответ Чехова на её брелок - "Молодым девицам бывать в маскарадах не полагается".
Кстати, последний фильм нашего выдающегося кинорежиссера Виталия Мельникова "Поклонница" был посвящён истории взаимоотношений Чехова и Авиловой.
А брелок Авиловой Чехов подарил Вере Комиссаржевской, которая играла в премьерном спектакле Нину Заречную.
Через два года Московский Художественный театр Станиславского и Немировича-Данченко поставит в Москве "Чайку". Успех, как писал Немирович-Данченко Чехову, который жил в Ялте, был колоссальный. Аркадину играла ещё одна симпатия Антона Павловича - Ольга Книппер, которая через два с половиной года станет его женой.
Вот так, коротенько, об истории создания "Чайки". Пора переходить и к фильму Юлия Карасика.
Продолжение следует.