— Лидочка, ну что ты так переживаешь? Артемка женится, это же радость! — Анатолий Владимирович отложил газету и внимательно посмотрел на жену.
Лидия Петровна стояла у окна кухни, рассеянно перебирая в руках старую фотографию. На снимке — они с мужем тридцать лет назад, молодые, улыбающиеся, на фоне этой же кухни. Только тогда обои были другие, и они казались себе хозяевами навсегда.
— Помнишь, как мы сюда въезжали? — тихо спросила она. — Твоя мама так радовалась, что освобождает нам квартиру. Говорила: "Молодым надо помочь, а мне и комнаты хватит".
— Помню, конечно. И что с того?
— А то, что теперь наша очередь. Артем взрослый, невесту привел. Значит, пора нам потесниться, как положено.
Анатолий Владимирович поднялся из-за стола и подошел к жене. За сорок лет брака он научился читать ее настроение по мельчайшим деталям. Сейчас в голосе Лидии звучала не радость за внука, а что-то другое — усталость? Страх?
— Лидочка, а ты хочешь переезжать к Максиму?
Она обернулась, и он увидел в ее глазах то, чего боялся увидеть больше всего — растерянность. Его Лидочка, всегда такая решительная, директор школы в прошлом, женщина, которая могла справиться с любой проблемой, сейчас выглядела беззащитной.
— Не знаю, Толя. Честно — не знаю. Вроде как правильно, по-семейному. Но когда представляю, как мы с тобой будем жить в Артемкиной комнатке... А здесь чужие люди поселятся, нашу мебель выбросят, обои переклеят...
— Так может, не будем торопиться? Артем пока не женат еще.
— Да нет, Толя, нельзя же парня обманывать. Мы ему с детства говорили, что эта квартира будет его. Он на это рассчитывал, планы строил.
Лидия Петровна прошла в гостиную и остановилась возле старого серванта. Здесь хранились фотографии трех поколений их семьи, мамины чашки, которые доставали только по праздникам, папины книги. Каждая вещь дышала историей, памятью.
— А помнишь, как Максимка маленький был? — продолжила она. — Вечно по квартире носился, кричал, играл. Мне тогда казалось, что так будет всегда. Что мы всегда будем здесь хозяевами.
— Лида, а что, если...
Разговор прервал звонок в дверь. На пороге стояла Светлана, их сноха, с тяжелыми пакетами в руках.
— Мама, папа, привет! — бодро поздоровалась она. — Максимка задержится, а я решила заскочить, продуктов принести.
Светлана была полной противоположностью тому, какую невестку представляла себе Лидия Петровна. Приехавшая из деревни пять лет назад, она говорила громко, смеялась от души, не стеснялась высказывать свое мнение. Поначалу это раздражало, но постепенно Лидия Петровна привыкла к прямолинейности снохи.
— Света, садись, чай будем пить, — предложила Лидия Петровна.
— Да некогда мне, мам, домой тороплюсь. Максимка голодный придет. А вы чего такие грустные? Что-то случилось?
Анатолий Владимирович и Лидия Петровна переглянулись. Светлана обладала удивительной способностью сразу чувствовать настроение людей.
— Да вот, Артем жениться собрался, — осторожно начала Лидия Петровна. — Думаем, как лучше устроить...
— А, понятно! — Светлана присела на край дивана. — Квартиру ему отдавать будете, да? По старинке?
— Ну, это же традиция в нашей семье, — тихо ответила Лидия Петровна. — Старшие помогают молодым встать на ноги.
Светлана фыркнула.
— Мам, а можно я вам правду скажу?
— Конечно, говори.
— Да какая же это помощь? Это же издевательство какое-то! Вы всю жизнь работали, этот дом создавали, а теперь должны как нищие по углам прятаться?
Лидия Петровна растерянно посмотрела на сноху. Таких слов она не ожидала услышать.
— Но Света, мы же Артемке обещали...
— А он что, инвалид? Руки-ноги есть? Голова на месте? — Светлана говорила все громче. — Знаете, что мне моя мать всегда говорила? "Дочка, никто тебе ничего не должен. Хочешь жить — зарабатывай сама".
— Но это же семья, — робко возразил Анатолий Владимирович.
— Именно потому что семья! — Светлана вскочила. — В семье должны уважать друг друга. А что это за уважение, когда молодой здоровый парень выгоняет собственных дедушку с бабушкой из их дома?
— Света, да не выгоняет никто, — начала Лидия Петровна.
— Не выгоняет? А как это называется? Вы что, сами хотите в одной комнате с Максимкой жить? А я буду на вас косо смотреть, что ли? Думать, что вы мне мешаете?
В комнате повисла тишина. Светлана дышала тяжело, явно взволнованная своей речью. Лидия Петровна и Анатолий Владимирович сидели ошеломленные.
— Знаете что, мам, пап, — продолжила Светлана уже спокойнее. — А давайте я с Артемкой поговорю? По-простому, без церемоний.
— Света, не надо, — забеспокоилась Лидия Петровна. — Зачем расстраивать парня?
— Да не расстрою я его. Объясню только, как в жизни бывает. Он парень неглупый, поймет.
Через три дня Артем пришел к бабушке и дедушке сам. Выглядел смущенным, но решительным.
— Баб, дед, нам надо поговорить, — сказал он, усаживаясь напротив них.
— О чем, внучек? — ласково спросила Лидия Петровна.
— Про квартиру. Про то, что вы мне ее хотели отдать.
Анатолий Владимирович напрягся, готовясь к неприятному разговору.
— Слушай, — продолжил Артем, — я тут подумал. Неправильно это как-то. Вы что, всю жизнь для меня жили, что ли?
— Артемушка, мы же хотели тебе помочь, — начала Лидия Петровна.
— Баб, помочь — это одно. А вот выгнать вас из дома — совсем другое. Тетя Света мне объяснила. Она сказала: "Если ты мужик, то и квартиру сам заработаешь. А если не мужик, то тебе и жениться рано".
— И что же ты решил? — тихо спросил дедушка.
— Решил, что буду сам зарабатывать. Ленка согласилась подождать. Мы пока съемную снимем, а лет через пять копим на свою. Может, ипотеку возьмем.
Лидия Петровна почувствовала, как что-то теплое разливается в груди. Неужели этот серьезный, взрослый молодой человек — ее Артемушка?
— А как же традиция? — спросила она.
— Баб, а какая традиция? Бабушка Рая вам квартиру не отдавала. Она просто к прадедушке переехала, потому что он болел. А вы тогда молодые были, вам жить негде было. Совсем другое дело.
— Откуда ты это знаешь? — удивился Анатолий Владимирович.
— Тетя Света рассказала. Она у прабабушки Раи спрашивала, когда в больнице ее навещала. Оказывается, прабабушка совсем не собиралась вам квартиру отдавать. Она просто временно к сыну переехала.
Лидия Петровна растерянно посмотрела на мужа. Получается, они все эти годы жили с ложным представлением о том, что произошло тогда?
— И знаете что, — продолжал Артем, — тетя Света еще сказала, что настоящая помощь — это когда человека учат самостоятельности, а не когда за него все делают.
— Умная у нас сноха, — тихо сказал Анатолий Владимирович.
— Еще какая умная! — засмеялся Артем. — Она мне такую лекцию прочитала про самостоятельность, что я три дня думал. А потом понял — она права.
Вечером, когда Артем ушел, Лидия Петровна и Анатолий Владимирович долго сидели на кухне, пили чай и молчали.
— Толя, а ведь мы чуть глупость не совершили, — наконец сказала Лидия Петровна.
— Совершили бы, если бы не Светка. Она одна во всей семье мозги на месте имеет.
— Знаешь, я ее поначалу простушкой считала. Деревенской, необразованной.
— А она нас всех переучила. Правильно жить научила.
Лидия Петровна встала и подошла к окну. На улице зажигались фонари, начинался обычный семейный вечер. В соседних окнах светился теплый домашний свет.
— Толя, а ведь это действительно наш дом, — сказала она. — Наш, настоящий. И мы имеем право здесь жить, пока сами хотим.
— Имеем, Лидочка. Конечно, имеем.
На следующей неделе они помогли Артему с первым взносом за съемную квартиру. Небольшую сумму, которую он воспринял как настоящий подарок, а не как должное.
— Спасибо вам, — сказал он, обнимая бабушку. — За то, что не избаловали меня. За то, что научили ценить помощь.
— Это Светочка нас всех научила, — засмеялась Лидия Петровна. — Простая деревенская девочка, а мудрее городских оказалась.
— Не простая она, баб. Правильная.
Провожая внука, Лидия Петровна думала о том, как странно складывается жизнь. Иногда самые важные уроки приходят от тех, кого меньше всего ждешь. А настоящая семейная мудрость заключается не в слепом следовании традициям, а в том, чтобы различать, где помощь, а где — медвежья услуга.
Дом снова стал домом. Их домом.