Солнце в деревне Озёрное всегда было особенным — не палящим, а ласковым, тёплым, умытым дождями и отражённым в глади бесчисленных лесных озёр. Таким же тёплым и спокойным казалось и течение жизни в доме Дарьи и Фёдора Крутиковых.
Утро начиналось с петухов и густого, сладкого запаха травы, приносимого с полей ветерком. Дарья, ещё до звонка будильника, уже стояла у плиты. Похрустывали на сковороде ломтики картошки, шипели яйца.
— Танюш, вставай, солнышко! Школьный автобус не будет ждать! — голос мамы был звонким, как ручей.
Из спальни выкатилась, словно пушистый комочек, десятилетняя Таня, с растрёпанными косами и в отцовской футболке до колен.
— Мам, а папа когда приедет? — это был первый вопрос дочери каждое утро, когда Фёдор был в рейсе.
— Послезавтра, рыбка. Папка обещал тебе новый конструктор привезти.
Таня радостно подпрыгнула и помчалась умываться. Дарья с улыбкой смотрела дочери вслед. В её жизни всё было прочно и надёжно: любимая работа бригадиром на птицеферме, вот этот уютный дом и муж Фёдор. Её Федя, сильный, надежный как скала, и нежный, как ласковое солнце. Дальнобойщик, который объездил полстраны, но всегда возвращался только сюда, к ним.
Муж позвонил как раз, когда они с Таней завтракали:
— Дарёна, привет! Как ты? Как мои девчонки? — его бас, пробивавшийся сквозь плохую связь, заставлял Дарью непроизвольно улыбаться.
— Всё хорошо, Феденька. Таня тебе передаёт привет и спрашивает, не забыл ли конструктор.
— Какое! Он у меня на пассажирском сиденье уже лежит, ждёт встречи с Танюшкой! — рассмеялся муж. — А как у тебя? Птенцы? Справилась без меня с инкубатором?
— Справилась, — улыбнулась Даша. — Жду в субботу, я тебе тут пирог с капустой, твой любимый…
— Дашутка, — голос его вдруг стал серьёзнее, — я по объездной поеду, через райцентр. Там, говорят, в Озёрном мост ремонтируют. Так что к вечеру только.
— Ничего, будем ждать. Береги себя, слышишь?
— Ага. Целую. Танюшу обниму за меня.
Она положила трубку и задумалась. Через райцентр. Мимо старой, заброшенной мельницы, где когда-то...
Мысли её прервал гудок “Волги” под окном. На пороге уже стояла соседка, тётя Зина, с охапкой только что срезанного лука.
Даш, к тебе мужик какой-то приехал, на “Волге” новенькой. Спрашивает, где тут Крутикова Дарья Николаевна живёт. Я его сюда направила.
— Спасибо, тёть Зин, — Дарья нахмурилась. Не ждала она никого.
Она вытерла руки о фартук и вышла на крыльцо. У калитки действительно стояла иномарка, непривычно блестящая для сельской пыльной улицы. И из неё выходил... Нет, не может быть.
Мужчина шёл к ней через огород, улыбаясь той самой улыбкой, от которой у неё когда-то подкашивались ноги. Анатолий! Её первая, самая острая, самая болезненная любовь. Та, что осталась в далёкой юности, за порогом взрослой жизни.
— Дашка? — его голос почти не изменился. Только стал бархатнее, глубже. — Узнаёшь?
Она молчала, чувствуя, как кровь бьётся в висках. Он выглядел потрясающе: дорогой костюм, уверенная осанка, ранняя седина на висках, которая ему только шла.
— Толя? — наконец выдавила она. — Откуда? Я слышала, ты в городе, бизнесом каким-то занят...
— Занят, занят, — он легко подошёл к крыльцу, окинул взглядом дом, палисадник, её саму. — Решил старые места навестить. Вспомнить молодость. А про тебя мне твой же директор птицефабрики сказал, что ты тут, бригадиром, звезда местного масштаба. Решил заехать, поздороваться.
Дарья неловко поправила платок на голове, внезапно ощущая себя простушкой в застиранном фартуке перед этим щеголем из другого мира.
— Проходи, чего стоишь, — скомандовала она, как всегда, когда нервничала. — Чай будешь?
— С удовольствием, — Анатолий прошёл в дом, и его присутствие сразу заполнило всю кухню, стало тесно.
Таня с любопытством разглядывала незнакомца.
— Дочка? — спросил Анатолий, усаживаясь за стол.
— Да. Таня.
— Красивая. В тебя.
Бывшие одноклассники пили чай с её утренним пирогом. Он рассказывал о своей жизни в городе, о стройках, о ресторанах и банкетах. Его истории были полны ярких красок и денег, так непохожих на её мир фермы, огорода и ожидания мужа из рейса.
— А ты так здесь, в Озёрном? — спросил он вдруг, и в его глазах читалось что-то, от чего по спине у Дарьи побежали мурашки. Что-то знакомое и опасное.
— А куда мне ещё? — отрезала женщина. — Здесь дом, семья, работа.
— Работа, — он усмехнулся. — Я помню, ты мечтала агрономом стать, в институт думала поступать. Куда всё это делось?
— Жизнь так сложилась, Толь, — резко сказала она. — Не у всех она идёт по плану.
Он посмотрел на Дарью долгим, изучающим взглядом. — Жаль. Из тебя вышел бы отличный специалист. Голова светлая была.
Потом он уехал, пообещав заскочить на днях, “по делам”. Дарья весь день ходила как в воду опущенная. Его слова, его взгляд, его присутствие всколыхнули в ней что-то давно уснувшее, горькое и сладкое одновременно. Обиду на несостоявшуюся судьбу. Сожаление о тех мечтах, что остались там, у старой мельницы.
Вечером Дарья долго ворочалась в пустой кровати, глядя в потолок. Звонил Фёдор, сообщить, что остановился на ночёвку, голос мужа был усталым и родным.
— Ну всё, Дарёна, спать. Завтра ещё рулить полдня. Целую.
— Обнимаю, — прошептала она. — Езжай осторожно.
Дарья положила трубку и снова подумала об Анатолии. О его ухоженных руках и дорогих часах. И о том, как он сказал: “Жаль. Из тебя вышел бы отличный специалист”.
А на следующий день он приехал снова. С коробкой дорогих конфет для Тани и бутылкой изысканного вина для Даши.
— Не отказывайся, Даш, — сказал Анатолий, видя её смущение. — Просто по-старинке. Посидим, поговорим.
Они сидели на крыльце, пока Таня делала уроки. Он рассказывал смешные истории из своей жизни, и она смеялась и ловила себя на мысли, что давно так не радовалась. Потом разговор снова зашёл о прошлом.
— Помнишь, как мы с тобой на мельнице сидели? — спросил Анатолий тихо, и голос его стал каким-то тёплым, интимным. — Ты говорила, что уедешь отсюда и станешь знаменитым агрономом... Я тогда в тебя так верил.
— Перестань, Толя, — взмолилась она, чувствуя, как сжимается горло.
— Не могу, — мужчина положил свою руку поверх её руки. Ладонь была сухой и тёплой. — Я всё помню, Дарья. И мне жаль, что так вышло. Что я тогда сбежал в город, испугался. Это была моя главная ошибка. Самые светлые моменты моей жизни — это ты и наше Озёрное.
Дарья закрыла глаза. Голова шла кругом. От вина, от его слов, от этого внезапно нахлынувшего прошлого. Рядом был успешный, красивый мужчина, который говорил ей то, о чём она мечтала услышать двадцать лет назад. Он смотрел на неё так, как будто время повернуло вспять.
А где-то далеко, на трассе, гружёный “МАН” её Феди уверенно вёл колонну домой — к жене, к дочери, к пирогу с капустой. К своей тихой, прочной и такой надёжной жизни.
*****
Суббота выдалась на редкость ясной и тёплой. Дарья с самого утра металась по дому, как пчела. Пирог с капустой уже золотился на столе, в печи томилась свинина с картошкой, а она всё вытирала и без того чистые полы и переставляла вазочки.
— Мам, ты чего как угорелая? — удивлённо наблюдала за ней Таня, уже успевшая пять раз переодеться в ожидании отца и нового конструктора.
— Да так, дочка, ничего, — отмахнулась Дарья, но сама не могла понять причину своей нервозности. Часть её ждала Федю — родного, своего, пахнущего ветром и далью. А другая часть, предательски ёжась, прислушивалась к каждому звуку на улице — не застучит ли по щебёнке двигатель “Волги”. И “Волга” приехала первой.
Анатолий вышел из машины не с пустыми руками: в одной руке у него был огромный букет алых роз, в другой — коробка с дорогим французским парфюмом.
— Доброе утро, царица, — улыбнулся он, протягивая цветы. — День сегодня какой... Светлый.
Дарья покраснела, принимая букет. Она никогда в жизни не держала в руках таких роз.
— Толя, ну что ты... Не надо было...
— Надо, — перебил он мягко. — Для тебя всё надо. Танюша, а это тебе, — он достал из кармана изящную шкатулку. Внутри на бархате лежала серебряная цепочка с крошечным сердечком.
Таня замерла с широко раскрытыми глазами.
— Ой! Мама, смотри! Красота какая!
— Толя, это слишком... — попыталась возразить Дарья, но дочь уже прыгала от восторга.
— Пустяки, — махнул рукой Анатолий. — Для таких прекрасных девушек ничего не жалко. Даш, а я тут подумал... У меня сегодня дела в райцентре отменяются. Может, съездим на озеро? Как в старые времена? Танюшу с собой захватим.
— На озеро! Ура! — закричала Таня, уже нацепив цепочку.
Дарья колебалась. В глубине души копилось тягостное, нехорошее чувство. Она ждала мужа. Но смотришь на горящие глаза дочери, на этого вдруг вернувшегося в её жизнь принца из прошлого... И говоришь сама себе: “Один разок можно. Федя к вечеру только будет”.
— Ладно, — сдалась она. — Только ненадолго.
Озеро Бездонное было таким, как много лет назад: тёмная, почти чёрная вода, отражающая сосны, и тишина, нарушаемая лишь криком птиц. Анатолий разложил на берегу плед, достал из сумки изысканные угощения: фрукты, сыры, круассаны. Для Тани он привёз планшет — “чтобы не скучала”.
Пока девочка увлечённо осваивала гаджет, они с Дарьей сидели на берегу и молчали. Тишина была напряжённой, густой.
— Знаешь, Дарья, — наконец заговорил Анатолий, не глядя на неё, — я всё не могу выбросить из головы нашу вчерашнюю встречу. Словно двадцать лет не прошло, а два дня. Всё то же самое чувствую.
— Не надо, Толя, — попросила она, сжимая пальцы. — Всё это было давно. У меня семья. У тебя, наверное, тоже.
— Никого у меня нет, — горько усмехнулся он. — Была жена, развелась. Детей нет. Одна тоска в четырёх стенах. А тут... тут жизнь настоящая.
Он повернулся к Дарье, и в его глазах стояла такая искренняя боль и тоска, что у неё сжалось сердце.
— Я всё время бежал вперёд, к деньгам, к успеху, обернулся — а за спиной-то ничего и не осталось. Никого, кто бы меня по-настоящему ждал. А ты... Ты здесь. Такая же сильная, красивая, настоящая.
Его слова падали на благодатную почву её собственных обид и несбывшихся надежд. Она тоже чувствовала, что жизнь прошла мимо, что закопала свои мечты в этом огороде и на птицеферме. А тут он — красивый, богатый, и говорит то, что она так хотела услышать.
— Мам, папа! — вдруг закричала Таня, тыча пальцем в экран Дашиного телефона. — Папа звонит по видео!
Дарья вздрогнула, словно её окатили ледяной водой. Она выхватила телефон из рук дочери. На экране улыбался Фёдор. За его спиной мелькал знакомый пейзаж — он был уже на подъезде к райцентру.
— Дарёна! Танюха! Я раньше! Объездная свободная оказалась! Через час я дома! Мясо не жарь, я шашлык купил, сейчас мариную! Танюх, конструктор тебе такой привёз, сама весь вечер собирать будешь!
Его лицо было таким родным, весёлым, полным предвкушения встречи. Дарья чувствовала, как её собственное лицо застывает в маске.
— Феденька... Здорово... что раньше... — выдавила она.
— А ты чего такая бледная? Всё в порядке? — его взгляд стал внимательным, он сразу чувствовал её настроение.
— Да я... на озере мы. С Таней. Солнце припекает.
— На озере? Молодцы! Отдохните, я скоро. Целую!
Муж помахал рукой и отключился. Дарья опустила телефон и встретилась взглядом с Анатолием. Тот смотрел на неё с немым вопросом.
— Мне надо домой, — тихо сказала она. — Федя приезжает.
— Я понимаю, — кивнул он. — Конечно.
Обратно ехали молча. Таня болтала без умолку про папу и конструктор, не чувствуя ледяной атмосферы в машине. У калитки Анатолий задержал Дарью за руку.
— Даш, я не хочу терять тебя снова. Я серьёзно. Я всё обдумал. У меня есть предложение... — он замолчал, видя её растерянное лицо. — Ладно. Не сейчас. Я позвоню.
Он уехал. А через сорок минут ко двору с грохотом подъехал знакомый многотонник. Из кабины выпрыгнул Фёдор, загорелый, улыбающийся, с огромной коробкой в руках.
— Дочка! Лови! — он подхватил Таню на руки и закрутил. — Жена! Где моя красавица?
Федор обнял Дарью, прижал к своей груди и она обняла его в ответ, закрыв глаза, пытаясь утопиться в этом знакомом, родном запахе. Но в носу у неё всё ещё стоял сладкий аромат дорогих духов и роз.
Вечер прошёл шумно и весело. Фёдор жарил шашлык, Таня копошилась с конструктором, Дарья старалась изо всех сил казаться счастливой. Но внутри всё сжималось в холодный комок. Она ловила на себе восхищённый взгляд мужа и чувствовала себя последней дрянью.
Когда Таня наконец уснула, они сидели на крыльце. Фёдор обнял её за плечи.
— Соскучился я по тебе, Дашутка, — прошептал муж. — Всё в рейсе думал, как вы тут, мои девчонки... Всё хорошо-то? А то у тебя вид какой-то... уставший.
И тут в ней что-то надорвалось. Накопившаяся за два дня тревога, вина, смятение — всё вырвалось наруху.
— Федя, мне надо тебе кое-что сказать, — голос её дрожал. — Только не злись. Пожалуйста.
Он насторожился, убрав руку:
— В чём дело? Что-то с Таней?
— Нет... Со мной.
И она выложила всё. Как приехал Анатолий. Как звал на озеро. Как говорил комплименты. Она не сказала только о своих чувствах и смятении, выставив всё как назойливое внимание старого знакомого. Она ждала гнева, ревности, крика.
Фёдор слушал молча, его лицо становилось всё суровее и каменнее. Когда она закончила, он медленно поднялся.
— Понятно, — произнёс муж глухо. — Бывший жених на пороге появился. На “Волге”!... Цветы, озеро, романтика.
— Федя, да нет же! Я просто…
— Просто что? — Федор обернулся, в его глазах бушевала буря. — Просто решила развлечься, пока муж на заработках? Встретиться с богатым поклонником, подарки принять? Он тебе что, наобещал золотые горы?
— Да нет! Я просто не знала, как отказать…
— Не знала? — Федор горько рассмеялся. — Да ты у меня всегда знаешь, что сказать! Всех на ферме строишь, со снабженцами ругаешься как мужик! А тут “не знала, как отказать”! Мне что, за тебя теперь думать, как от других мужиков отбиваться?
Он зашагал по двору, сжимая кулаки:
— Я пашу как лошадь, чтобы вам всего хватало! Чтобы ты не бегала в обносках, чтобы у дочери нашей всё было! А ты... ты... — муж не нашёл слов, махнул рукой и тяжко вздохнул. — Ладно. Спать. Завтра поговорим.
Федор ушёл в дом, хлопнув дверью, а Дарья осталась сидеть на крыльце одна, в полной тишине, раздавленная его молчаливой яростью и собственной виной. Она думала, что честность всё исправит, а получилось только хуже.
А на следующее утро раздался звонок. Звонил Анатолий:
— Ну что, Даш, поговорим? — спросил он своим бархатным голосом. — Послушай, я могу тебе предложить другую жизнь — красивую, лёгкую, без забот о деньгах. Поедем в город, Танюшку заберем с собой. Я всё устрою, только доверься мне.
И глядя на захлопнутую дверь спальни, за которой молчал её обиженный муж, слушая уверенный голос из телефона, Дарья почувствовала как почва уходит из-под ног, и что нужно срочно за что-то хвататься, чтобы не упасть…
«Секретики» канала.
Рекомендую прочесть
Интересно Ваше мнение, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка ;)