Николай и Мария были женаты уже двадцать лет. Родились и жили в деревне. Душа в душу. Имели свой дом, хозяйство, скотину, все как положено.
Молодой ветеринар Алексей, приехавший из города год назад, стал частым гостем в их доме. То с коровой проблемы, то с телятами. Николай был рад его видеть — парень знающий, с современными методами. И компания интересная: кофе с ко..нь..яком ему всегда наливал.
В тот роковой день Николай вернулся с дальнего поля раньше обычного.
Он как раз подходил к калитке, сгорбленный под накрапывающим дождем, когда увидел знакомый уазик ветеринара Алексея и на мгновение обрадовался: зайдёт, значит, парень, кофе выпьем, о деле поговорим. Но машина, пыхнув сизым дымом, рванула в сторону выезда из деревни, даже не замедлив.
«Странно», — мелькнуло в голове. Он толкнул калитку. Во дворе было пусто. Только мокрый Барбос вилял хвостом у конуры. Семейная жизнь их всегда была похожа на этот крепкий двор – всё на своих местах, всё предсказуемо.
Дверь в дом была не заперта. В сенях пахло сыростью и… ещё чем то. Николай сбросил куртку и шагнул в горницу. Оттуда доносился суетливый шорох.
Дверь в спальню была приоткрыта. Он заглянул внутрь и замер.
Мария стояла спиной к нему, её плечи были напряжены. Она быстро энергично застелала их двуспальную кровать простыней. Свежая, с узором. А та, что была застелена утром, скомканной грудой валялась на полу.
— Мария? — его голос прозвучал хрипло. — Ты чего это?
Она вздрогнула и резко обернулась. Лицо её было раскрасневшимся, волосы выбились из пучка. В глазах – испуг. Этот взгляд ударил Николая сильнее, чем любое слово.
— Коля! Ты… ты почему так рано? — она попыталась улыбнуться, но получилась жуткая гримаса.
— Дождь пошёл. Чё это ты? — он сделал шаг в комнату. Воздух был тяжёлым, пропитанным тем же непонятным запахом.
— Да так… Пузырёк с лекарством… Алексей привозил для тёлки… Я уронила, воняет жутко, всё постельное пропиталось, — она затараторила, судорожно расправляя простынь на матрасе. Её пальцы дрожали.
Отношения между мужем и женой всегда строились на правде. Он верил ей с полуслова. А сейчас каждое её слово било по ушам фальшью.
Он молча посмотрел на скомканную простыню на полу. Никакого пузырька, никакого запаха лекарства рядом не было. Был только этот сладковатый, городской дух.
И тут он всё понял. Разом. Как обухом по голове. Частые визиты Алексея. Его немного смущённая учтивость. Сияние Марии в эти дни. Не лекарством пахло в их спальне. Изменой.
Переживания мужчины после измены жены обрушились на него не гневом, а ледяной, всесокрушающей тяжестью. Всё, что было дорого – их общая история, двадцать лет жизни, доверие – рассыпалось в прах в одну секунду.
Он почувствовал, как земля уходит из-под ног. Сердце, его верное, крепкое сердце, сжалось в комок и замерло, а потом рванулось в бешеной пляске, отдавая болью в левую руку.
— Коля? Что с тобой? — крик Марии прозвучал издалека.
Он уже не видел её лица.Перед глазами плыли пятна. Он схватился за косяк двери, пытаясь удержаться, но ноги подкосились. Последнее, что он ощутил перед тем, как погрузиться во тьму, – холод пола и её отчаянные рыдания над ухом.
Раскаяние
Очнулся он в белой палате районной больницы. Первым делом увидел её заплаканное лицо. Как пережить предательство жены – он не знал. Он просто смотрел в потолок.
— Коля, прости… Это ошибка, однажды… Я тебя люблю , не его… — шептала она, сжимая его холодную руку.
Он молчал. Слова потеряли смысл. Психологическая травма после измены была сильнее физической. Стыд перед соседями, которые всё видели, был невыносим.
Развод
Через неделю он выписался. Вернулся в свой дом, который вдруг стал казаться ему чужим. Мария ходила за ним по пятам, испуганная, заискивающая. Но восстановление доверия в отношениях было невозможно. Доверие было мертво.
Он принял решение. Однажды утром Николай вышел во двор с бензопилой и досками.
— Что ты делаешь? — испуганно спросила Мария, выбегая на крыльцо.
— Делю, — коротко бросил он и включил пилу.
Он молча, с нечеловеческой концентрацией, поставил посреди их общего двора забор из тёса. Он разделил пополам не только двор, но и дом, забив досками проход в смежную комнату и открыв второй вход в доме. В доме было два выхода : центральный из прихожей и второй с задней части дома из кухни.
Теперь у каждого была своя половина. Свой вход, свой огород, своя жизнь. Иногда по утрам они, не сговариваясь, выходили одновременно.
Их взгляды на секунду встречались поверх забора. Он видел в её глазах боль и раскаяние. Она – в его взгляде пустоту. Развод не был оформлен бумагой. Его оформило его сердце. И этот забор стал его главным и бесповоротным свидетельством.
Соседи
Соседи, конечно, не молчали. Сперва судачили шёпотом за заборами, а потом и вслух, на лавочке у магазина. «Слыхал, Николай-то дом пополам с Машкой поделил? Забор аж до конька гвоздями вбил!» — «Целый день пилил, я уж думал, новую баню ставит. Ан нет, стену от жены возвёл».
Для них эта история была как сериал: с драмой, скандалом и наглядной моралью.
Кто-то качал головой: «Гордый очень, простить не смог. Мужик он хоть куда, хозяйство держал». Другие шипели: «Да она сама виновата, кукуха, прости господи. Теперь пусть на две половины и бегает — от плиты к своей кровати и обратно».
А самые практичные ахали над хозяйством: «Корову-то как поделили? Он доит своё вымя, а она своё? Или по дням недели?»
Эти разговоры доносились до Николая, но он старался не обращать внимания. Чужое мнение стало для него таким же фоном, как шум ветра в досках нового забора.
Буду рада комментариям и подписке на мой канал. Много интересных рассказов ждут Вас 🙋❤️🔥.