Метким взглядом Алёна заметила, как Антон Юрьевич осторожно обращается со своей травмированной рукой.
Бережёт. Ещё бы - врач работает головой и руками. Даже представить страшно, что он пережил, когда получил травму. Видимо, вся жизнь пронеслась перед глазами, ведь никто не мог предугадать, как всё обернётся.
- А в самом начале карьеры мне удалось ещё и на скорой поработать, - улыбнулся врач, - Вот там, собственно, я и получил своеобразное благословление на работу.
Алёна приподняла брови и спросила:
- Это как?
- Ооо, вот это была самая настоящая мистика. Даже не мистика, а нечто такое, во что невозможно поверить.
Антон Юрьевич хитро улыбнулся и сделал паузу. Да конечно заинтересовал! Алёна нетерпеливо поёрзала на кресле и выжидающе посмотрела на собеседника.
- Конечно же расскажете? - наконец спросила она.
Антон Юрьевич довольно улыбнулся и начал свой рассказ.
***
Я ведь не сразу в город перебрался, поначалу меня отправили оттачивать знания на скорую помощь в один из небольших городков в Центральном Черноземье. Так получилось. Предложили вакансию, я не отказался, и попал в незнакомый малый город со своей атмосферой.
Работа на скорой помощи - это отдельный вид искусства, я вам скажу. Там действительно получаешь опыт во всех сферах медицины. Сегодня ты хирург, завтра акушер-гинеколог, принимающий роды в совершенно не предназначенных для этого местах, послезавтра травматолог, через неделю кардиолог. Знать нужно всё и много. И желательно, действительно знать, потому что если уж пришёл вызов - то ситуация экстренная и консилиум собирать времени нет. Нужно спасти жизнь здесь и сейчас, второго шанса не будет.
Да, в маленьком городке не так много страшных ситуаций по сравнению с мегаполисом, но тоже всякое бывает.
И вот однажды, когда была моя смена, в диспетчерскую поступил вызов. Позвонила женщина, не представилась, вызвала бригаду срочно на улицу, как сейчас помню, Куйбышева, дом сорок шесть.
Меня сразу напрягло то, что водитель был излишне напряжён и молчалив. Насупившись, он крутил баранку и вопреки его обычному поведению, вообще не общался с нами. Хотя за свои прошедшие несколько смен я успел заметить, что обычно Виктор Павлович был говорлив и любил пошутить.
Приехали мы к самой окраине и остановились возле перекрёстка. Анечка, фельдшер, тут же спросила:
- Вить, ты чего? Адрес-то будем искать или как?
- Сейчас к вам подойдут, - буркнул Виктор и отвернулся.
Не успели мы с Аней, такой же молоденькой девушкой, как и я на тот момент, как следует удивиться, как видим - бежит к нам навстречу женщина. Откуда-то из-за домов, поросших густым диким клёном. Домики те были перекошены, неухоженный, судя по всему, там никто давно не жил.
Мы с Анечкой переглянулись. Атмосфера та ещё: ночь, темнота, ни единого фонаря, глухая, безлюдная окраина, заросли, кваканье лягушек с ближайшего болота да одинокая скорая на краю улицы. До кучи ещё и кладбище рядом.
Мы вышли. Полноватая женщина средних лет добежала до нас, и отдышавшись, затараторила:
- Вот там, там, это я скорую вызывала... Муж умирает...
И побежала обратно. Мы за ней, продираясь сквозь заросли по узкой тропинке.
Наконец зашли в дом. Он тоже показался странным: тёмный, нетопленный, как будто нежилой.
На кровати лежит бледный, седой мужчина, лет шестидесяти с небольшим на вид.
Действуем по протоколу: давление, температура, опрос - когда началось, что случилось вообще и так далее. И понимаем, что дело плохо.
Давление 50/20 - это не просто плохо, а очень плохо. Я быстро продиктовал Ане, что делать.
Анечка ставит капельницу, льёт ему в вены лекарство. В обе вены - только бы спасти. Ну думаю, попал... Сейчас он умрёт у меня, а я ведь только работать начал... Анечка трясётся не меньше моего, но тоже старается держаться.
Между делом достаю наш допотопный кардиограф, подключаю и начинаю опрос:
- Фамилия, имя, отчество.
- Воронов Андрей Егорович, - слабым голосом отвечает пациент, - Шестьдесят четыре года.
- Хронические заболевания?
- Инфаркт был четыре года назад, - отвечает.
Действительно, вижу характерные пики на ЭКГ.
Анечка меряет давление, меняет флакон. 80/40. Уже лучше...
- На пенсии? - спрашиваю его.
Мужчина кивает и улыбается:
- Да. На городской подстанции скорой помощи работал, врач.
Ещё и свой.. Только бы спасти.
- Собирайтесь, поедем в больницу, - не прошу, а утверждаю. Судя по всему, на горизонте маячит повторный инфаркт.
И вдруг пациент отрицательно покачал головой и сказал:
- Нет, сынок. Не поеду. Давай отказ подпишу.
Я непонимающе повернулся к жене, которая стояла рядом. Лицо её было одновременно и взволнованное, и какое-то отрешённое, словно не живое.
- Нужно ехать. Дело-то серьёзное, похоже на повторный инфаркт.
- Нет-нет, сынок, поверь, нет необходимости, - пациент неожиданно хватает меня за руку своей ледяной рукой, - Давай отказ подпишу. Поверь, не надо. А вы езжайте, вы молодцы, хорошими врачами станете... Я ведь и сам не зелёный, если бы что было серьёзное, я бы поехал, но сейчас не нужно. Спасибо.
- Так нельзя, - попытался я вразумить пациента, - Это очень опасно, вы можете умереть.
- Так надо, - он сжал мою руку так, что мне аж больно стало, - Ты молодец. До последнего за пациента бьёшься, хорошим врачом будешь. И ты, девонька, тоже, - обратился он к Анечке, - Только не сгорайте, себя тоже берегите.
После некоторых препирательств я сдался - дал подписать ему отказ, но с условием, что если вдруг что-то не так, сразу вызывать скорую. Мол, сам лично приеду за ним.
Жена больного проводила нас до машины, куда мы сели совершенно обессиленные, как будто не пациента спасали, а разгрузили пару вагонов.
Анечка откинулась на сиденье и молчала. Я тоже помолчал пару минут и сказал:
- Поехали, Витя.
И тут Виктор неожиданно выдаёт:
- Воронов?
Я глаза округлил и уставился на водителя. Он повторил:
- Воронов Андрей Егорович? Пациент?
- Да... - ошалело пробормотал я.
Витя кивнул и завёл мотор. И только когда мы отъехали подальше, он наконец заговорил:
- Умер Воронов пару лет назад. Наркоман его убил на вызове за то, что наркоту отказался ему поставить. Жена через год умерла после мужа, от рака. До вас в течении этих двух лет ещё четыре бригады к нему ездили. Трое его "спасли", одна бригада - не спасла, он у них "умер". Так вот, те, которые "не спасли" - никто из них в медицине не остался. Не заладилось у них. А тех, кто его спас, он считай, благословил на дальнейшую работу. Ты, Антон, не местный, не знаешь. А ты, Аня? Как ты-то не слышала?
Анечка растерянно пожала плечами и ответила:
- Да я как-то... Я не привыкла сплетни собирать, правда не слышала...
Долгое время я ещё переваривал эту ситуацию, и только спустя неделю решился посетить тот адрес.
Был вечер.
Дом действительно оказался нежилым, мрачным и пустым. Повсюду заросли сорняков и дикого клёна, окна заколочены, дверь покосилась и держалась на одной петле.
Я подошёл ближе, осторожно ступая по сгнившим ступенькам и недоумевая, как бесстрашно в тот вечер мы с Анечкой миновали их, не обращая внимания на ветхость.
Подойдя, я обратил внимание на невзрачную надпись мелом на стене: "Спасибо за благословление, Андрей Егорович"
***
- Как думаете, что это было? - спросила Алёна.
Антон Юрьевич, неспешно рпожал плечами:
- Да кто знает? Ведь мы с Аней видели тогда не только Андрея Егоровича, но и его жену, которой тоже нет в живых. Мало того, что видели, так ещё и ощущали тактильно, а также приборы показывали "жизненные показатели" организма, которого нет.
- Это что-то из разряда невозможного, - усмехнулась Алёна, - Совершенно необычное явление.
- У меня дома, в ящике, до сих пор хранится его подпись на отказной от госпитализации, - как бы в своё оправдание сказал Антон Юрьевич, - На память. Мне всё равно, верят мне или нет. Я видел то, что видел, и знаю, что этот случай, извините за тавтологию, не случаен. Это действительно благословление от коллеги.
- Да, видимо врач и после смерти остаётся врачом, - улыбнулась Алёна.
Антон Юрьевич кивнул:
- Да. Потому что врач - не просто профессия. Это призвание и образ жизни.
_______________
Дорогие читатели, как всегда оставляю для вас способы материальной поддержки автора за труд, так как дзен завязал нормально платить)) К реквизитам, которые вы увидите ниже, теперь прибавилась кнопка доната. Спасибо большое каждому!
Карта Сбербанк:
5469 6100 1290 1160
Карта Тинькофф:
5536 9141 3110 9575
Другие истории из цикла: