Андрей откинулся в кожаном кресле, потягивая остывший кофе из любимой кружки. Пятница — время подвести итоги недели, расслабиться перед выходными. Напротив, на белом диване, сидела Ирина, сосредоточенно изучая что-то в планшете. Она была погружена в свои мысли и словно не замечала мужа.
— Андрюша, — голос жены прозвучал непривычно осторожно, — у меня к тебе разговор.
Он поднял взгляд от газеты. За двадцать два года брака научился различать все интонации Ирины. Эта была новой. Настороженной. Она теребила край своего бежевого кардигана, волновалась.
— Слушаю тебя.
— Я решила... — она помолчала, облизнула губы, — съездить в отпуск одна.
Кружка замерла у его губ. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов.
— Одна? — переспросил он, стараясь сохранить ровный тон.
— Да. Мне нужно побыть наедине с собой. Подумать о жизни, о будущем. — Ирина не смотрела на него, изучая экран планшета. Ее пальцы с аккуратным маникюром нервно постукивали по корпусу. — Ты же понимаешь, иногда нужно побыть вдали друг от друга, соскучиться. — улыбнулась она.
Андрей медленно поставил кружку на стеклянный столик. Инженер по образованию, руководитель крупного отдела, он привык анализировать факты. А факты не складывались в привычную картину их семейной жизни.
— Куда собираешься?
— В Сочи. Нашла хороший санаторий. Две недели полного покоя. — Она показала экран планшета с фотографиями курорта.
— А я?
Ирина наконец подняла глаза. Зеленые, знакомые до боли, но сейчас в них мелькнуло что-то похожее на раздражение.
— А ты что? У тебя работа, проекты. И потом, неужели я не имею права на собственный отдых?
— Имеешь, — Андрей встал, подошел к панорамному окну. За стеклом мерцали огни ночного города. — Просто за все годы мы ни разу не отдыхали врозь.
— Может, зря, — бросила она, поднимаясь с дивана. — Я уже все забронировала. Лечу послезавтра.
Звук ее шагов по лестнице отдавался глухими ударами где-то в районе сердца. Последние месяцы Ирина изменилась. Стала больше времени проводить в телефоне, быстро убирая его, когда он входил в комнату. Начала следить за собой с новым усердием — новые платья, дорогая косметика, абонемент в элитный спортзал. Тогда он радовался — жена заботится о себе, это естественно. Сейчас эти детали складывались в тревожную мозаику.
Утром Ирина была необычно оживленной. Стояла перед открытым шкафом, перебирая яркие летние платья. На кровати лежал новый чемодан — кожаный, дорогой, которого он раньше не видел. Она напевала что-то под нос, периодически отвлекаясь на телефон — экран вспыхивал, она быстро читала сообщения и улыбалась.
Андрей завтракал молча, наблюдая за женой через открытую дверь спальни. Она выглядела... счастливой. Не так, как выглядит человек, предвкушающий спокойный отдых в одиночестве. Скорее как человек, ожидающий важной встречи.
— Ты не забыл, что у Димки скоро соревнования по теннису? — спросил он, отпивая горячий кофе.
Ирина на мгновение остановилась, держа в руках красное платье, потом махнула рукой:
— Ты же справишься. Сыну важна твоя поддержка и твое мнение.
Это тоже было странно. Обычно она переживала за каждое мероприятие их сына, составляла подробные планы, давала наставления. Теперь отмахивалась, словно речь шла о чем-то несущественном.
— Андрюша, — она подошла к нему, положила руки на плечи. Пахло новыми духами — легкими, цветочными. Раньше она предпочитала более терпкие ароматы. — Не делай такое мрачное лицо. Две недели пролетят незаметно. Я вернусь отдохнувшей, и все будет хорошо.
Он посмотрел в ее глаза. Красивые, зеленые, знакомые. Но сейчас в них читалось что-то чужое. Скрытность. Возможно, даже обман.
— Хорошо, — кивнул он. — Звони почаще.
После ее отъезда дом опустел. Просторная трехкомнатная квартира в центре города казалась огромной и холодной. Дима ушел к друзьям, и Андрей остался один со своими мыслями. Он попытался работать, но концентрация не давалась. В голове крутились вопросы, на которые он боялся искать ответы.
Механически он открыл домашний компьютер, посмотрел историю браузера. Среди обычных сайтов — о красоте, моде, кулинарии — нашлись незнакомые. Сайт санатория, который она упоминала. Но также поиски номеров люкс и расценки для пар.
Вечером позвонил старый друг Михаил.
— Как дела, Андрюха? Что-то голос невеселый.
— Ира уехала в отпуск. Одна.
Повисла длинная пауза. Михаил был разведен, прошел через подобное.
— Понятно, — наконец сказал он тяжело. — Слушай, а помнишь Сергея Ракова? Мы с ним в институте учились.
— Помню.
— У него своя компания. Специализируется на... сложных семейных ситуациях. Понимаешь, о чем я?
Андрей понимал. И это понимание жгло изнутри.
— Дашь контакты?
— Уже сбросил в мессенджер.
На следующий день Андрей сидел в тихом кафе напротив мужчины с внимательными серыми глазами. Сергей изменился со студенческих лет — стал солиднее, увереннее. Дорогой костюм, золотые запонки, но взгляд остался прежним — цепким, аналитическим.
— Я не хочу слежки, — сразу оговорился Андрей, теребя салфетку. — Просто хочу знать правду.
— Понимаю, — кивнул Сергей, отпивая эспрессо. — Поверь, ты не первый и не последний. Большинство мужчин приходят именно с такими словами. Адрес санатория есть?
Андрей передал ему листок с информацией. Сергей изучил записи, нахмурившись.
— Хорошее место. Дорогое. У меня там есть знакомые. Неделю дашь на работу? — спросил он, увидев название.
— А если я ошибаюсь?
— Тогда будешь спать спокойно, — Сергей улыбнулся грустной улыбкой человека, повидавшего многое. — Хотя, извини за прямоту, редко мужчины ошибаются в таких вещах. Интуиция у нас в этом плане работает почти безотказно.
За окном кафе проходили люди — пары, семьи, одинокие прохожие. Андрей смотрел на них и думал: сколько из них живут в правде, а сколько — в красивой иллюзии?
Дни тянулись бесконечно. Андрей механически выполнял рабочие обязанности, проводил совещания. Его подчиненные замечали, что шеф стал молчаливее, жестче. Дома общался с Димой — высоким подростком с серьезным взглядом, унаследованным от отца.
Первую неделю Ирина звонила каждый вечер, рассказывала о процедурах, прогулках, новых знакомых. Голос у нее был бодрый, почти ликующий. На заднем плане слышался шум моря, музыка, смех.
— Представляешь, сегодня была на экскурсии в дельфинарий! — щебетала она в трубку. — Такие умные животные! И закат вчера был потрясающий, жалко, ты не видел.
— Сама не захотела брать меня с собой. Фотографии покажешь, — отвечал Андрей, сидя в пустой гостиной.
— Конечно! У меня столько снимков!
В четверг утром позвонил Сергей. Андрей все понял по его тону.
— Можем увидеться? Лучше не по телефону.
В том же кафе Сергей положил на стол коричневый конверт.
— Она действительно в том санатории. Но номер люкс на двоих.
Андрей открыл конверт. Фотографии были четкими, цветными, профессиональными. Ирина на песчаном пляже с мужчиной лет тридцати — спортивного телосложения, загорелым, с белозубой улыбкой. На следующем снимке они сидели в ресторане под открытым небом, держась за руки через стол. Еще фото — на фоне заката, ее смех, его объятия.
— Кто он?
— Алексей Павлов, тренер по фитнесу из ее спортивного клуба. Разведен, детей нет. — Сергей говорил сухо, профессионально, словно зачитывал отчет. — Знакомы они около восьми месяцев.
Мир покачнулся. Андрей смотрел на фотографии, и каждый снимок бил в самое сердце. Рушилось все — вера, надежда, картина мира, построенная на взаимном доверии.
— Восемь месяцев, — повторил он механически. — Почти год.
— К сожалению, да. И это серьезные отношения. Не мимолетное увлечение.
Андрей убрал фотографии обратно в конверт.
— Сколько я должен?
— Андрей, — Сергей наклонился к нему через столик, — я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Но не принимай сгоряча кардинальных решений. Подумай, взвесь все.
— Я уже все взвесил, — Андрей встал, доставая бумажник. — Спасибо за профессионализм.
Дома было тихо и пусто. Дима сидел в своей комнате с учебниками. Андрей прошел в кабинет, закрыл дверь. Сел за письменный стол, положил конверт перед собой.
Двадцать два года. Большая часть его жизни. Он помнил ее в белом платье, с букетом полевых цветов. Клялась любить в горе и радости, в болезни и здравии.
Потом карьера, квартира, рождение Димы. Обычная семья, обычная жизнь. Он думал — счастливая. Строил планы на будущее, мечтал о внуках.
Теперь выяснялось, что последние восемь месяцев он жил в иллюзии. Каждое прикосновение ее губ, каждое «люблю тебя», каждый семейный ужин — все было ложью. Она торопилась на тренировки не ради здоровья, а к другому мужчине. Новые платья, белье, парфюм — все для него. И этот отпуск тоже.
Андрей открыл конверт, еще раз пересмотрел фотографии. На одной Ирина смеялась, запрокинув голову, волосы развевались на морском ветру. Так естественно, так искренне. Когда он в последний раз видел ее такой счастливой рядом с собой?
Телефон завибрировал. Сообщение от Ирины: «Дорогой, все замечательно! Чувствую себя на десять лет моложе. Завтра еду на джип-тур в горы. Скучаю. Как дела у вас с Димкой?»
Он долго смотрел на экран, представляя, как она печатает это, находясь рядом с другим в номере санатория. Потом ответил: «Все хорошо. Рад, что тебе нравится. Береги себя».
Ложь в ответ на ложь.
Вечером пришел Дима. Плюхнулся на диван в гостиной, включил телевизор. В его движениях была подростковая угловатость, но взгляд — взрослый, внимательный.
— Пап, а что с мамой? — спросил он, переключая каналы. — Она какая-то странная стала перед отъездом.
— В каком смысле? — Андрей постарался говорить равнодушно, но сын его хорошо чувствовал.
— Ну, как будто витает в облаках. И постоянно в телефоне. А когда я спросил про ее спортзал, она даже не сразу поняла, о чем речь. — Дима внимательно посмотрел на отца. — У вас проблемы?
Значит, сын тоже чувствовал. Андрей посмотрел на него — почти взрослый, умный парень. Скоро поступать в институт. Как эта история отразится на нем?
— Димка, — сказал он осторожно, — если бы в нашей семье что-то серьезно изменилось, ты бы справился?
Дима выключил телевизор, повернулся к отцу.
— Папа, я не маленький. Я все вижу. — Он помолчал, подбирая слова. — Что бы ни случилось — я буду на твоей стороне. Ты всегда был честным. А вот мама...
Он не договорил, но Андрей понял. Сын все видел. И все понимал.
— Спасибо, — сказал Андрей тихо. — Это много значит для меня.
Дима кивнул по-взрослому.
Ирина вернулась в воскресенье вечером. Загорелая, отдохнувшая, с новой стрижкой и ярким маникюром. Она обнимала мужа и сына, показывала привезенные подарки — магнитики, ракушки, местные сладости.
— Представляете, какая красота там! Море невероятного цвета, горы, воздух чистейший! — щебетала она, раскладывая фотографии на кухонном столе. — Вот санаторий, вот пляж, а это я на экскурсии.
Андрей смотрел на снимки. Ирина одна на фоне пальм, у моря, в кафе. Ни одного фото с мужчиной. Конечно, специально отбирала.
— Ты такой молчаливый, — заметила она, когда Дима ушел к себе. — Что-то случилось на работе?
— Просто устал. Много дел накопилось.
— Бедненький, — она прижалась к нему, пахнула морем и новыми духами. — Сейчас я займусь домом, тобой. Отдых так освежает! Чувствую себя заново родившейся.
Ее прикосновения жгли, как раскаленное железо. Андрей мягко отстранился.
— Поздно уже. Завтра рано вставать.
В ее зеленых глазах мелькнуло удивление, но она не стала спорить.
Ночью Андрей смотрел на спящую жену. Она улыбалась во сне — возможно, вспоминала чужие объятия и южные пляжи.
Можно было выложить фотографии на стол и потребовать объяснений. Можно было притвориться слепым. Можно было просто исчезнуть.
Но все варианты казались унизительными. Мужчина, которого водят за нос, теряет право называться мужчиной. Он становится жертвой обстоятельств.
А Андрей жертвой быть не хотел.
Утром за завтраком Ирина была особенно оживленной. Планировала неделю, рассказывала о новых идеях для квартиры, предлагала совместные походы в театр. Словно пыталась компенсировать что-то, загладить невысказанную вину.
Дима ел молча, изредка поглядывая на отца. В его взгляде читалась поддержка и понимание.
— Ир, нам нужно поговорить, — сказал Андрей, когда сын оставил их наедине.
— О чем? — она улыбалась, но в голосе появилась осторожность.
Андрей молча достал коричневый конверт, положил на стеклянный стол рядом с недоеденным завтраком. Ирина посмотрела на него, потом на мужа. Улыбка медленно таяла на ее лице.
— Что это?
— Открой.
Она развернула конверт дрожащими пальцами. Увидела первую фотографию — себя с Алексеем на пляже, смеющихся, держащихся за руки. Лицо мгновенно побелело, губы приоткрылись.
— Андрей... это... ты следил за мной?
— Я искал правду. И нашел.
Ирина перебирала снимки, и по ее щекам текли слезы. Не от стыда — от ужаса разоблачения.
— Я могу все объяснить...
— Не нужно. — Андрей встал, подошел к окну. За стеклом шумела городская жизнь — машины, люди, обычный понедельник. — Восемь месяцев, Ира. Ты обманывала меня каждый день. Каждое прикосновение, каждое «люблю» — все было ложью.
— Я не хотела... я не планировала... это просто случилось...
— Ничего просто не случается. — Голос Андрея был спокойным, но твердым как сталь. — Ты делала выбор каждый день. Каждый раз, идя к нему, ты выбирала его, а не нашу семью.
— Андрюша, прости... я порву с ним... мы можем все наладить... — Она встала, подошла к нему, потянулась руками к его лицу.
— Нет, — он отступил. — Нельзя склеить то, что разбилось в самой основе. Доверие. Верность. Семейная честь. Это не игрушки, которые можно починить.
Ирина рыдала, но он больше не чувствовал жалости. Только пустоту и странное облегчение. Теперь он знал правду. И мог действовать как мужчина.
— Что ты хочешь? — спросила она сквозь слезы.
— Ты съезжаешь от нас.
Повисла пауза.
— А Дима? Зачем разрушать его представления о семье?
— Ты только сейчас об этом задумалась? — Андрей покачал головой. — Могла уйти восемь месяцев назад и не причинять боль людям, которых называла «моя семья».
В дверях появился Дима. Высокий, серьезный, он смотрел на мать холодными глазами.
— Димочка, прости меня, пожалуйста! — Ирина кинулась к сыну.
— Как прежде? Когда ты врала нам каждый день? — Он отступил от ее объятий. — Твой Алексей, наверное, ждет тебя.
— Димка, милый, попытайся понять...
— Ты выбирала его каждый день. Теперь живи с этим выбором. — Сын молча указал рукой на дверь.
***
После окончания школы Дима поступил в университет, Ирина съехала к Алексею. Андрей не злился — даже чувствовал благодарность за то, что узнал правду вовремя. Через год после развода Ирина рассталась с Алексеем и попыталась стучаться в закрытые двери, но никто не открыл — ни он, ни сын.
Сидя вечером в кресле у окна, он думал: где-то живет женщина, которая понимает цену верности. Когда-нибудь он ее встретит.
Двадцать два года брака научили его главному — что значит быть мужчиной. И воспитали сына, который это понимает.
А это дорогого стоит.
Спасибо за прочтение, лайки, донаты и комментарии!
Читать ещё: