«В стороне, на лавке сидел мальчик в длинной холщовой рубахе, в разбитых лаптях, — Алёшка, сын Ивана Артемьича… По вихрам видно — бьют его здесь». Отец хоть и жалеет отданного «в вечную кабалу» сына, ничем не может ему помочь. Это первая встреча читателей со старшим из братьев Бровкиных. А последняя – «Здесь, на краю русской земли, у отвоёванного морского залива, за столом у Меншикова сидели люди новые, — те, что по указанию царя Петра: — "отныне знатность по годности считать" — одним талантом своим выбились из курной избы, переобули лапти на юфтевые тупоносые башмаки с пряжками и, вместо горьких дум: "За что обрекаешь меня, Господи, выть с голоду на холодном дворе", стали так вот, как сейчас, за полными блюдами, хочешь не хочешь, думать и говорить о государском». И среди прочих – «здесь были братья Бровкины».
Славный путь, пройденный одним из «птенцов гнезда Петрова». Как он складывался? Иногда указывают, что Алёшка является «олицетворением русского народа в эпоху его коренных перемен». По-моему, слишком громко, но если вдуматься… При этом заметим, что Алексей не только сам выбивается в ближайшие соратники царя, но и отцу помогает встать на ноги.
Посланный вместо отца в Москву везти ратников боярина Волкова, Алёшка, при въезде на Мясницкую потерявший шапку, прельстившись горячими пирогами, на которые потратил «полденьги» («когда уходил в холопы, подарила мамка на горькое счастье»), теряет и конскую сбрую – «ни кнута, ни дуги, ни хомута со шлеей нет, — унесли». Слышит только угрозы – и от своего господина: «Сам виноват! отец выпорет. А сбрую отец новую не справит, я его выпорю», - и от пославшего его с поручением к Даниле Меншикову Тыртова («Просить буду, а он откажет?» — «В землю по плечи тебя вобью!») А у Меншикова, не получив, естественно, того, за чем послали, встречается с Алексашкой, спутником которого и станет. И вместе с ним пускается в бега.
В первый же день, приведя домой избитого торговца пирогами Зайца, они остаются у него, а назавтра идут вместо него торговать, а поскольку торговля оказывается очень удачной, остаются у торговца до весны. Сбегают затем снова. Интересны рассуждения Алёшки: когда первый раз, обвинив мальчишек в воровстве, Заяц побьёт их, Алексашка решит уйти («Он теперь повадится драться»), Алёшка же даже не представляет себе иной жизни: «Лучше, конечно, без битья! Да где же найти такое место на свете, — все бьют». Но всё же не отстаёт от товарища. Они проходят через многое: и с медведем ходили, но дело оказалось невыгодным («В избы со зверем не пускают. Да и медведь до того жрал много, — всё проедал, да ещё и норовил завалиться спать на зиму»), и побираться («Зимой Алёшка, одевшись как можно жалостнее, просил милостыню. Алексашка на церковных площадях трясся по пояс голый, на морозе, — будто немой, параличный, — много выжаливал денег»). Была и первая встреча с Петром, когда за показанный Меншиковым фокус получат они рубль. В общем, «жили хотя и впроголодь, но весело».
Потом, когда они разлучатся из-за того, что за Алексашкой погнался отец, мы потеряем Алёшку из вида и не узнаем, где и как снова встретится он с Меншиковым, увидим лишь, когда приблизившийся уже к царю Алексашка приведёт «степенного юношу, одетого в чистую рубашку, новые лапти, холщовые портяночки», и скажет: «Мин херц, прикажи показать ему барабанную ловкость. Алёша, бери барабан...» И будет Алёшка зачислен «в первую роту барабанщиком».
Я думаю, многим будет интересно узнать, что, перерабатывая в 1933 году первый том романа для юношества, Толстой напишет подглавку «Алёшка», где расскажет о скитаниях своего героя, который был «жив кое-как»: «нанимался в слободы работать за хлеб», «едва унёс ног» от Зайца, к которому попытался вернуться, «пристал было к ворам», но они «догадались, что парень ненадёжный, избили до полусмерти, столкнули в воду», «возил воду, топил каменки» в торговых банях… А затем нанялся «на царские работы в Преображенское», строить крепость Прешпург. А там и встретился вновь с Алексашкой, который, сказав: «Александр Данилыч я, это запомни», - всё же приказал: «Ты здесь оставайся. Мне надёжные, верные люди вот как нужны».
И начнётся служба Алёшки при царе. Мы увидим, как заступится он за отца (вот после этой сцены и даст пресловутые «три рублика»), но очень важно, что Меншиков здесь приказывает Волкову: «Да ещё Алёше Бровкину дашь за бесчестие деньгами али сукном. Понял?» И, конечно же, размышления Волкова: «Отомкнув сундук со звоном, бережно отыскал кусок сукна. До слёз стало жалко, обидно... Кому? Мужицкому сыну, холопу, коего плетью поперёк морды, — дарить!» И строгий приказ слуге: «Отнеси первой Преображенской роты барабанщику Алексею Бровкину, — скажешь, мол, кланяюсь, чтоб между нами была любовь... Ты зубы-то не скаль, двину в зубы-то... С Алёшкой говори тихо, человечно, бережно, — он, подлец, ныне опасный...» Ещё не подозревает, что совсем скоро с этим «подлецом» будет в близком родстве.
И узнаем мы о «челобитной от князя Мартына, княж Григорьева, сына Лыкова, в том, что его на постельном крыльце лаяли и бесчестили, и лаял-де и бесчестил его Преображенского полку поручик Олёшка Бровкин... Проходя по крыльцу, кричал ему, князю Мартыну: "Что-де смотришь на меня зверообразно, я-де тебе ныне не холоп, ты прежде был князь, а ныне ты — небылица... "» (в фильме 1937 года эти слова будут переданы Меншикову).
Но за всем этим стоит верная служба. О его отношении к делу будет сказано кратко: «Алексей был молод, горяч, упрям. Во сне не забывал, как пришёл когда-то в Москву с денежкой за щекой, — белый офицерский шарф выдрал у судьбы зубами».
Он будет хорошим командиром: «Алексей Бровкин строго вёл ротное хозяйство: солдаты его были сыты, — зря не обижал, ел из солдатского котла, но баловства, оплошностей не спускал… Среди ночи просыпался, сам проверял дозоры».
Он будет выполнять трудное поручение – «шёл дальше за Повенец, в лесную глушь. Там — рассказывали — по скитам таилось много беглых и праздных». «Знающие люди» его отговаривают: «По скитам пошла молва, раскольники насторожились. Их много, а вас – десятеро на трёх санях. Пропадете безвестно». Он и сам понимает, что «затея трудная», но упорно идёт вперёд.
И при этом любопытно его обращение с Андрюшкой Голиковым: да, он суров и даже ударяет «заскулившего» на карауле солдата, но больше никаких мер не принимает, пытается поговорить с ним, убедить. А ведь в своё время его спас! Тогда Андрюшка, чудом убежавший из горящего скита, в какой-то момент «вдруг сорвался», рассказал о пережитых муках. «Алексей увидел — это человек не обыкновенный, грамотный, — велел обстричь ему космы, вымыть в бане, определить в солдаты».
Под Нарвой капитан Алексей Бровкин попадает в плен, но «летом Иван Артемьич — добился — разменял сына на пленного шведского подполковника, — сам ездил в Нарву, ещё дал в придачу триста ефимков». И вот Алексей снова в строю: ему поручено «проплыть в челне по всему Выгу и посмотреть, пригодна ли река для шлюзованья».
В конце романа мы видим Алексея в строящемся Петербурге, где он наблюдает за работами. Он прекрасно видит трудности («Ехать сюда боятся, жёнок здесь, почитай что, совсем нет, живём, как в пустыне, ей-ей... Зимой ещё — туда сюда — бураны преужасные, тьма, да и дел этой зимой было много... А вот, как сегодня, завернёт весенний ветер, — и лезет в голову неудобь сказуемое»), однако, отмечая, что «пониже, по взморью, и в стороне» есть «места даже очень весёлые», прекрасно понимает, почему государь «именно тут облюбовал город. Место военное, удобное». А потому и приноравливается к этой жизни: «А капуста квашеная — у Александра Даниловича на погребе, у Брюса, да — пожалуй — у меня, и — только... И то ведь оттого, что летось догадались — сами на огороде посадили». Он жалуется: «Трудно, трудно живём. И дорого всё, и достать нечего», - но живёт и сдаваться перед обстоятельствами не собирается.
И лишь об одном сожалеет подполковник Алексей Бровкин: «Рубашки у меня денщик стирает, и пуговицу пришьёт, когда надо, а всё не то... Не женская рука... Да и не в том дело, Бог с ними с рубашками... Хочется, чтобы она меня у окошка ждала, на улицу глядела. А ведь приедешь, усталый, озябший, упадёшь на жёсткую постель, носом в подушку, как пёс, один на свете... а где её найти?..»
Да, ему приходится самому вести хозяйство, и он неплохо вроде бы с этим справляется: «Алексей, без кафтана в одной рубашке голландского полотна, свежей по случаю воскресенья, подвернув кружевные манжеты, крошил ножом солонину на дощечке… Алексей сбросил с доски накрошенную солонину в чашку со щами, налил по чарке». Но, конечно, хочется, чтобы рядом была Она… Видимо, борясь с судьбой, не задумывался о ней, но ведь молод ещё! Случайно ли именно сейчас Толстой подчеркнёт и чисто внешнюю привлекательность своего героя – «румяный, чисто выбритый, со светлыми подкрученными усами», и парик, и рубашки в полном порядке у него? И хочется верить, что это одиночество всё-таки кончится…
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал! Уведомления о новых публикациях, вы можете получать, если активизируете "колокольчик" на моём канале
"Путеводитель" по циклу здесь
Навигатор по всему каналу здесь