Часть 2
Каждый раз глядя в зеркало, Амелия не могла не улыбнуться своему отражению гордой, победной улыбкой человека, в высшей степени довольного собой.
"Как же мне повезло, - самодовольно думала она. - Ни одного изъяна, безупречно красивая женщина."
Подтверждение своим мыслям прелестница получала так часто и из таких разных источников, что ничуть не удивлялась, когда привлекала к себе внимание, даже не смотря на живот.
Именно внешнюю красоту Амелия почитала главным достоинством женщины, бесценным даром, редким подарком небес.
Сравнивая себя с другими представительницами прекрасного пола, Амелия внимательно рассматривала тех, кто умел со вкусом одеваться, себя подавать и не меркнуть мгновенно, тушуясь на её фоне. Подобные дерзкие особы встречались не часто, но всё же попадались время от времени.
"Надо же! - не без уважения думала Амелия. - Какое самомнение!"
В глубине души она была абсолютно убеждена, что равных ей нет и быть не может в принципе. Ей нравилось, что женщины будто бы гаснут в её присутствии, стараются сделаться как можно незаметнее, съеживаются, отступают, безоговорочно, трусливо капитулируют.
Надо ли говорить, что подруг у Амелии не имелось.
Однако хорошо понимая, что красота с каждым годом уходит, чаровница старалась создать прочный, надёжный фундамент, чтобы к шестидесяти годам не остаться у разбитого корыта.
Почему именно к шестидесяти?
Потому что до этого времени Амелия всерьёз планировала блистать, вести активный образ жизни, непременно меняя любовников одного за другим. Потому что у такой женщины просто не может быть только муж. Это же абсурд! Красота дана отнюдь не для того, чтобы насладиться ею мог лишь один мужчина.
"На свой пятидесятый день рождения я подарю себе роскошного, молодого любовника лет двадцати с небольшим. Пусть смотрит на меня с восхищением и предугадывает мои желания", - мечтала она.
Срок родов, между тем, приближался, Амелия перестала ездить в институт, но от академического отпуска решительно отказалась.
Все заботы о будущем ребёнке красотка заранее переложила на материнские плечи.
- Ты же не против уйти с работы и заниматься внучкой? - спросила она, ни на долю секунды не допуская отказа.
- Нет, нет. Я с радостью! Конечно же! - ожидаемо обрадовалась Елена Ивановна. - Нам много не надо, отец нас прокормит.
- Спасибо, мама, - поблагодарила Амелия. - Мне бы хотелось продолжить учёбу, чтобы через пару лет получить место в крупной компании. Деньгами мы поможем, это не проблема. Главное, не выпасть из обоймы. Ум требует неустанных тренировок.
К счастью, родители жили через два дома, в трёх минутах ходьбы.
- Я буду забирать малышку ближе к вечеру, а утром перед работой снова отдавать вам с папой, - сказала Амелия таким тоном, словно бы просто повторяла то, что давно решено.
- А кормить ребёнка грудью ты собираешься? - строго осведомился отец Олег Валентинович.
- Кормить грудью?! - недоверчиво переспросила Амелия. - Ты смеёшься?! Это же прошлый век! Сейчас продаются прекрасные смеси, в них есть всё и даже больше. Я не собираюсь портить грудь. Неужели не понятно?!
- Но ведь это иммунитет... - робко вступила Елена Ивановна. - Ребёночку нужно грудное молоко...
- Моему не нужно! И хватит об этом! - резко отрезала всезнайка Амелия.
"Какое счастье, что свекровь не лезет с советами. Я бы этого не выдержала."
Жили молодые с Роминой бабушкой. Её почивший супруг был ни много, ни мало заслуженным профессором, от которого помимо научных трудов и доброго имени, осталась огромная четырёхкомнатная квартира с видом на парк.
Впервые познакомившись с бабулей, Амелия сразу же решила, что сделает всё, чтобы её очаровать. Профессорская вдова была высокой, суровой дамой с надменным, преисполненным значимости, породистым лицом. В ушах и на пальцах бриллианты, волосы гладко зачёсаны, на ресницах тушь, на губах матовая помада персикового цвета.
Амелия трепетно преподнесла ей букет лилий, которые та обожала и кротким голосом, продумано потупив взор, произнесла:
- Познакомиться с вами, Элла Андреевна, большая честь для меня.
Элла Андреевна смерила будущую родственницу острым, как лезвие взглядом и промолвила низким, глубоким голосом:
- Овцу изображать не надо. Выходит очень неестественно. Будь собой и не исключено, что мы подружимся.
Амелия изумлённо приоткрыла рот и впервые в жизни не нашлась что ответить.
Когда Роман только предложил поселиться у бабули, Амелия испугалась.
- Я не уверена... Разве Элла Андреевна не привыкла жить одна? Мы не будем ей мешать?
Рома посмотрел на возлюбленную с безмерным удивлением. Обычно её ничуть не заботили чувства других людей.
- Бабушка жила с подругой, компаньонкой, которая о ней заботилась. Её звали Людмила, Люся. Но она умерла четыре месяца назад. Жить одна бабушка не хочет. Говорит, что ей "не по себе".
- Не по себе... - эхом отозвалась Амелия. - Но ведь мы целыми днями учимся и работаем. По сути она всё равно одна.
- Нет, - мягко возразил Роман. - Это другое.
Родители Амелии пришли от новости в полный восторг.
- Четыре комнаты! Дворец! - воскликнул Олег Валентинович.
- А главное, не придётся тратиться на съёмное жильё, - добавила Елена Ивановна.
Жить с родителями ни с той, ни с другой стороны пара с самого начала не планировала.
- У нас свои привычки и свои правила, - сказала Амелия. - Кроме того и у твоих, и у моих всего по две комнаты. Будем друг у друга на головах. Нет. Меня такой расклад не устроит. Думай, где взять деньги и снять для нас отдельную квартиру. Рома думал и подрабатывал везде, где было возможно, потому что желание ненаглядной было для него законом, а обсуждать законы не принято.
По мнению Амелии, сколько бы в будущем ни зарабатывал муж, ей всё же следовало иметь собственные средства. Случиться может всё, что угодно, а деньги нужны для поддержания красоты. Время стремительно и безжалостно, это необходимо учитывать.
"Открою счёт. Буду регулярно откладывать ", - решила Великолепная.
- Ты что же, хочешь вернуться к обычной жизни сразу после родов? - поинтересовался Роман.
- Как только приду в себя. А что? Надеюсь, ты не рассчитывал, что я превращусь в наседку и буду сидеть дома до тех пор, пока дочь не пойдёт в садик? - спросила Амелия, сделав недовольное лицо.
- Или сын... - еле слышно пробормотал Роман.
- Что, что?! - громко переспросила Амелия. - Мне не послышалось? Ты сказал "сын"?
- Но вероятность же есть... - развёл руками мужчина.
- Нет! - взвизгнула Амелия. - Сколько можно повторять?! Такой вероятности нет! Нет, нет, нет!
- Хорошо, родная, конечно! - ретировался муж. - Такой вероятности нет. Как скажешь.
- Если ещё раз... - договорить Амелия не сумела, поскольку внезапно отошли воды.
Виктория родилась на рассвете, ровно в тот неуловимый миг, когда ночь уступила натиску утра.
- Девочка! Три шестьсот, пятьдесят один сантиметр! - услышала измученная мать.
"Де-е- е-воч-ка, - подумала она. - Вика. Виктория. Я знала, что будет девочка".
Имя будущей дочери Амелия обсуждать не позволяла.
- Имя придёт само, я это знаю так же твёрдо, как то, что будет дочь, - заявила она.
Надежда Ровицкая