Ирина протирала зеркало в коридоре, когда в дверь позвонили. Суббота, половина первого дня, сын Артём смотрел мультики в комнате. Никого не ждали — Денис должен был приехать только вечером, забрать ребёнка на выходные.
Она подошла к двери, машинально глянула в глазок — и сердце ухнуло вниз.
На площадке стояла Тамара Ивановна. Бывшая свекровь. С хозяйственной сумкой через плечо и таким каменным лицом, что сразу стало ясно — пришла не просто так.
Ира не видела её пять лет. Ровно столько прошло с развода с Денисом.
Тамара тогда обиделась так, что даже на день рождения внука перестала приходить. Не звонила, не интересовалась — просто исчезла из их жизни. А теперь вот стоит у порога, как будто и не было этих пяти лет молчания.
У Иры внутри всё сжалось. С Тамарой Ивановной разговаривать по-хорошему бесполезно — эта женщина заводилась с пол-оборота и начинала качать права, даже если их у неё не было. Ира это помнила по совместной жизни с Денисом — любая мелочь превращалась в скандал, если свекровь считала, что её мнение не учли.
Ира открыла дверь, но оставила на цепочке. Лучше сразу держать дистанцию.
— Здравствуйте. Что-то случилось? — спросила она ровно, без улыбки.
Тамара Ивановна выпрямилась, будто готовилась к бою:
— Открывай дверь нормально. Поговорить надо.
— Нет, не надо. — Ира не сдвинулась с места. — Пять лет вас не было. Ни разу не позвонили, ни разу не пришли. Так что говорите отсюда. Если есть что сказать — говорите быстро.
Лицо Тамары покраснело:
— Ты что, совсем обнаглела? Я к тебе по-человечески!
— По-человечески приходят по приглашению. Или хотя бы предупреждают. А вы просто заявились. — Ира держалась спокойно, хотя внутри уже начинало закипать. — Так что — чего вам надо?
Тамара Ивановна сжала сумку в руках, губы задрожали от возмущения:
— Ты живёшь в квартире моего сына! На дармовщинку! Как королева расселась! А мы с Олежкой без копейки сидим — у него работы нет, у меня пенсия гроши! Плати за квартиру, раз живёшь!
Ира почувствовала, как земля уходит из-под ног. Ах вот оно что. Младший сынок Тамары, Олег, остался без работы — и свекровь решила вспомнить, что квартира-то не Ирина, а старшего сына.
— Аренду плати! — продолжала Тамара, уже не сдерживаясь. — Хоть двадцать тысяч в месяц отдавай! Справедливо же! Ты тут живёшь, пользуешься всем — а мы с сыном голодаем!
Ира вцепилась в дверную ручку. Руки задрожали — не от страха, от ярости.
— А где вы были, Тамара Ивановна, — начала она тихо, но так, что каждое слово звучало как пощёчина, — когда я с животом на седьмом месяце таскала по этим лестницам мешки со штукатуркой? Где вы были, когда мы с Денисом до трёх ночи драили стены от грибка, потому что тут нельзя было дышать?
— Это ваше дело было...
— Молчите! — Ира уже не сдерживалась. — Где вы были, когда мы меняли всю проводку, потому что счётчик дымился, и я боялась, что мы сгорим ночью вместе с ребёнком? Где вы были, когда мы снимали полы, делали стяжку на последние деньги, которые копили на коляску?
Тамара попыталась что-то сказать, но Ира не давала ей вставить слово:
— Эту квартиру вам отдала прабабка Дениса — старая, убитая, никому не нужная развалина! Её никто не хотел брать, потому что ремонт дороже самой квартиры стоил! Все отказывались — а мы взяли. И вбухали туда всё, что было. Все наши молодые годы, все деньги, все силы. Я эту квартиру, как второго ребёнка, выносила!
— Но квартира-то на Дениса оформлена - моего сына! Ты тут никто вообще! — выкрикнула Тамара. — Юридически это его собственность! А ты тут уселась!
— Уселась? — Ира усмехнулась зло. — Пять лет уже сижу одна с ребенком. Коммуналку плачу из своего кармана, между прочим. Ребёнка одна тяну. А вы вспомнили про квартиру только когда вашему Олежке денег понадобилось!
— Да как ты смеешь! Наглая!
— А вот так и смею! — Ира уже кричала. — Идите оформляйте себе аренду — вместе с дырами в потолке, с грибком на стенах, с проводкой, которая искрила! Верну вам квартиру в том же состоянии, в каком получила! Пожалуйста!
Тамара Ивановна побагровела:
— Я в суд подам! Участкового вызову! Выселю тебя отсюда! И Дениса подниму — он мне поможет этот сделать!
Ира достала телефон из кармана халата и прямо при свекрови начала печатать сообщение. Читала вслух, не стесняясь:
— Пишу Денису: если ты хоть одно слово скажешь в поддержку своей матери — я завтра же иду в суд и подаю на алименты. С пенями. За все пять лет. И докажу, что я с ребёнком сижу, а ты папашка только на словах. Разберёмся, у кого тут больше прав — у той, кто эту квартиру с нуля строила, или у той, кто вспомнила про неё, когда денег захотелось.
— Ты... ты не посмеешь ему отправить!
— Ещё как посмею. — Ира нажала кнопку отправки. — Знаете что, Тамара Ивановна? Уходите отсюда. Сейчас же. Пока я по-хорошему прошу. И больше не появляйтесь. Пять лет вас не было — можете ещё сто не появляться.
— Я этого так не оставлю!
— Попробуйте. Идите к своему Олежке, которого вырастили бездельником. Может, лучше его работать научите, чем у людей деньги выбивать.
Тамара Ивановна развернулась и пошла к лестнице. На последней ступеньке обернулась, крикнула что-то про суд и справедливость. Ира захлопнула дверь.
Прислонилась спиной к двери, закрыла глаза. Сердце колотилось так, что в висках стучало. Руки дрожали — адреналин ещё не отпустил.
Она сползла по стене, села прямо на пол в коридоре. Пять лет. Пять лет эта женщина не интересовалась, как живёт её внук. Не звонила на день рождения, не приходила на праздники. А теперь явилась с требованиями платить за квартиру.
Телефон завибрировал. Денис прислал голосовое. Ира включила, прислонила к уху:
— Ир, прости меня. Я не знал, что мать к тебе попрётся. Только что ей звонил — объяснил, чтоб больше не смела. Это всё из-за Олега — он у неё на шее висит, денег требует. Я ей сказал — квартира твоя, я разрешил тебе там жить, и никто тебя трогать не будет. Если ещё раз придёт — сразу звони.
Ира выдохнула. Ладно. Хоть Денис остался нормальным человеком.
Она поднялась с пола, пошла на кухню, налила воды. Выпила залпом. В комнате слышался голос из мультика — Артёмка ничего не слышал, это хорошо. Не нужно ребёнку знать, что бабушка приходила с такими требованиями.
Ира вспомнила, как пять лет назад они с Денисом разводились. Он сказал тогда:
— Живи в квартире с Артёмом. Мне она не нужна. Пусть у сына будет нормальный дом.
Они договорились мирно — без алиментов, без судов. Ира живёт в квартире, сама платит коммуналку. Денис покупает сыну одежду иногда, игрушки по желанию, оплачивает половину секций. Иногда помогает деньгами, если нужна крупная покупка. Обоим так удобно.
А теперь его мать решила это разрушить. Потому что младший сын Олег — её любимчик — остался без денег.
Ира помнила Олега. Здоровый мужик, с вечно недовольным лицом. Работал охранником в торговом центре, потом решил, что это не его уровень. Нашёл вакансию в банке — менеджер по работе с клиентами. Обрадовался, что наконец-то карьера пойдёт.
Уволился из охраны, пришёл в банк. А там быстро поняли, что Олег туповат. Путался в документах, с клиентами общался грубо, постоянно ошибался. Через полгода его попросили уйти.
Олег обиделся на весь мир. Решил, что все вокруг виноваты — начальство дурное, коллеги подставляли. Стал пить. Девушка его выгнала — надоело жить с пь...ющим неудачником. Олег переехал к матери.
И теперь Тамара Ивановна решила, что Ира должна платить за квартиру, чтобы свекровь могла содержать взрослого сына-тунеядца.
Нет. Она не собиралась кормить чужого бездельника. Она сама работала, чтобы обеспечить Артёма. Эту квартиру — свою квартиру, несмотря на бумаги — она отстоит.
Вечером приехал Денис. Артём радостно кинулся к нему — папа обещал повести его в кино. Пока ребёнок собирал вещи, они с Ирой остались на кухне.
— Прости за мать, — сказал Денис устало. — Она совсем с ума сходит из-за Олега. Он у неё на шее висит, денег вымогает. Она не знает, что делать.
— А ты не можешь ему помочь с работой?
— Я пробовал. Знакомому позвонил, устроил его на склад. Олег неделю отработал и ушёл. Сказал — тяжело и не такую работу он хочет. Он вообще работать не хочет. Сидит дома, пьёт, на мать орёт.
— И она решила с меня деньги вытрясти?
— Ага. Говорит — раз ты в моей квартире живёшь, должна платить. Я ей объяснил — квартира юридически моя, но фактически твоя. Ты туда вложила больше, чем я. Ты там с сыном моим живёшь. И я не собираюсь тебя выгонять или требовать деньги.
— А она поняла хоть?
Денис пожал плечами:
— Сказала, что всё равно добьётся своего. Но я ей прямо сказал — если она ещё раз к тебе придёт, я вообще с ней общаться перестану.
Ира кивнула. Хорошо, что Денис не на стороне матери. Они с ним не сложились как пара, но хотя бы остались людьми друг для друга.
Прошло две недели тишины. Денис говорил, что мать ходит по родственникам, жалуется на неблагодарную невестку. Но никто её не поддерживал — если сын разрешил жить, какие претензии?
Ира думала, что всё закончилось. Ошибалась.
В среду вечером, когда она возвращалась с Артёмом из секции, на лестничной площадке их поджидал Олег. Младший сын Тамары. Здоровый мужик с красными глазами и перег...аром.
— Ты чё матери нахамила? — начал он сразу, преграждая дорожку к двери.
Ира инстинктивно заслонила собой сына.
— Олег, отойди от двери. Сейчас же.
— Не отойду. У матери слёзы из-за тебя. Говорит, нам денег не хватает, а ты тут живёшь бесплатно.
— Я с твоей матерью всё обсудила. Отойди.
— А я не отойду! — Олег качнулся — в дулю был основательно. — Плати за квартиру! Тысяч двадцать хоть!
Артём сжал мамину руку. Ира чувствовала, как ребёнок напрягся от страха.
— Олег, ты не в адеквате. Уходи, пока я полицию не вызвала.
— Полицию? — Он расхохотался. — Это я полицию вызову! Ты в чужой квартире живёшь!
Ира достала телефон, набрала номер Дениса. Включила на громкую связь.
— Алло? — ответил Денис.
— Твой брат у меня под дверью стоит. В дулю. Угрожает. Забери его немедленно.
— Что?! Олег, ты что?!
— Я у этой швабры! — заорал Олег в трубку. — Она матери нахамила! Пусть платит!
— Олег, уходи оттуда сейчас же! — голос Дениса был жёстким. — Я через пять минут приеду!
— А я не уйду!
Ира посмотрела на Артёма — ребёнок побледнел, губы дрожали. Всё. Хватит.
— Олег, последний раз говорю. Отойди от двери. Или я вызываю полицию и пишу заявление. За угрозы, за дебош, за всё.
— Да пошла ты!
Ира набрала 112. Включила громкую связь, чтобы Олег слышал:
— Здравствуйте, полиция? Мой адрес... У меня под дверью посторонний мужчина в состоянии не стояния, не пускает в квартиру, угрожает...
Олег протрезвел моментально. Посмотрел на Иру, на телефон, матюгнулся и рванул к лестнице. Грохот шагов, хлопнула дверь подъезда.
Ира отменила вызов, извинилась перед диспетчером. Руки тряслись так, что еле попала ключом в замок.
Артём молча зашёл в квартиру, сел на диван. Ира присела рядом, обняла.
— Всё хорошо, солнышко.
— Он страшный был, — прошептал Артём.
— Больше не придёт. Обещаю.
Через десять минут примчался Денис. Бледный, взвинченный.
— Где Олег?
— Сбежал, когда я начала звонить в полицию.
Денис прошёл в комнату, присел перед Артёмом:
— Прости, сынок. Дядя плохо себя повёл. Больше не повторится.
Артём молча кивнул.
Когда сын заснул, они с Денисом остались на кухне.
— Завтра еду к матери, — сказал он жёстко. — Скажу прямо — ещё один такой номер, и я вообще с ними общаться перестану. И квартиру тебе оформлю официально. Пусть знают.
— Оформишь?
— Да.
Ира почувствовала, как отпускает напряжение двух недель.
— Спасибо.
— Это тебе спасибо.
На следующий день Денис съездил к матери. Вернулся мрачный.
— Сказал ей всё. Что Олег — её проблема. Что если ещё раз полезет к тебе — я с ними связь разорву. И квартиру переоформлю на тебя.
— Что она?
— Плакала. Говорила, что я предатель, что бросаю семью. Я ответил — семья это Артём. А вы давно перестали быть семьёй, когда пять лет внука не видели.
Через неделю они с Денисом пошли к нотариусу. Оформили дарственную. Квартира официально перешла к Ире.
Вечером она сидела на кухне с чаем и смотрела на документ. Вот теперь точно — это её дом. Юридически, фактически, по всем параметрам.
Она смотрела в окно на вечерний двор, где горели фонари. Пришлось пройти через конфликт, через угрозы, через страх за ребёнка. Но теперь квартира-то её.
ВОТ ЭТО ТОЧНО ПОВЕЗЛО, ТАК ПОВЕЗЛО - СОГЛАСНЫ? ПИШИТЕ
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ