Летом 1944 года под Тамбовом, в специальном лагере для военнопленных № 188, содержались тысячи французских солдат и офицеров, сражавшихся на стороне нацистской Германии. Позже этот лагерь прозвали «Тамбовским Парижем» – столь много французов оказалось в советском плену. Всего через него прошло около 23 тысяч граждан Франции. Как и зачем эти люди, чьи отцы еще в Первую мировую воевали против немцев, отправились в «крестовый поход» Гитлера на Восток?
От падения Франции до призыва Петена
После стремительного разгрома Франции весной 1940 года значительная часть французского общества пошла на сотрудничество с захватчиками. 22 июня 1940-го маршал Филипп Петен – герой Первой мировой, возглавивший новое коллаборационистское правительство в Виши – призвал соотечественников смириться и «сотрудничать» с немецкими властями. Именно тогда вошло в обиход слово «коллаборационизм».
Оккупационный режим Гитлера опирался на французскую поддержку: администрацию, полицию и даже тайную полицию. На службе германского гестапо во Франции активно работали местные кадры – без их помощи нацистам было бы куда сложнее удерживать контроль.
Особенно сильны профашистские настроения были среди ультраправых движений. Еще 6 февраля 1934 года сорок тысяч французских ультранационалистов вышли на улицы Парижа, требуя установить правую диктатуру; в столкновениях тогда погибли десятки людей. В последующие годы во Франции появились массовые фашистские организации. К 1936 году крупнейшей из них стала Французская народная партия (Parti Populaire Français) под руководством бывшего коммуниста Жака Дорио. Когда Гитлер напал на СССР, Дорио встретил эту новость с восторгом. 1 июля 1941 года он провозгласил:
«Эта война – наша война, мы пройдем ее до конца, до победы».
Французские фашисты загорелись идеей отправить своих бойцов на Восточный фронт, чтобы вместе с вермахтом «спасти Европу от большевизма».
Легион «Против большевизма»: вербовка и отправка на Восток
По инициативе Жака Дорио в оккупированном Париже началось формирование особого французского подразделения для войны против СССР. Немецкие власти поначалу скептически отнеслись к идее вооружить французов, но быстро оценили пропагандистскую выгоду.
По всей северной Франции открыли 137 вербовочных пунктов. Добровольцев привлекали высокими зарплатами (2500–3000 франков в месяц при средней по стране около 800 франков) и возможностью «защитить Европу от коммунизма». Набор шел среди мужчин 18–30 лет, годных к строевой службе. Летом 1941-го тысячи французов откликнулись на этот призыв.
27 августа 1941 года в Версале состоялся первый смотр новосформированного соединения – Легиона французских добровольцев против большевизма. В его ряды приняли 3 852 человека. Командиром стал 60-летний полковник Роже Лабонн, ветеран Великой войны и известный историк наполеоновских сражений. Маршал Петен лично благословил добровольцев, заявив им:
«Вы будете служить Франции, участвуя в крестовом походе, во главе которого стала Германия. Вы вносите свой вклад в избавление нас от большевистской опасности». Легионерам вручили знамя, стилизованное под цвета французской армии, а сама акция широко освещалась коллаборационистской прессой.
Осенью 1941-го легион прошел подготовку на полигонах в оккупированной Польше. По немецким штатам его включили в состав вермахта как 638-й пехотный полк. Французов переодели в полевую форму вермахта, лишь на рукавах нашили трехцветные (сине-бело-красные) щитки. 5 октября 1941 года более трех тысяч добровольцев присягнули на верность Адольфу Гитлеру. Почти сразу после церемонии «трехцветный легион», как его прозвали немцы, отправили на Восточный фронт — навстречу ранней русской зиме и первым боям.
На подступах к Москве: первое сражение и провал
Уже в пути к линии фронта французские легионеры ощутили суровую реальность войны с Советским Союзом. Не успев вступить в бой, они понесли тяжелейшие небоевые потери: сотни плохо экипированных солдат страдали от морозов и болезней, многие дезертировали или безнадежно отстали при марше. К началу декабря 1941 года из почти четырех тысяч человек порядка четверти были выведены из строя ещё до встречи с противником. Один из командиров подразделений с отчаянием сообщал в тыл:
«Мы ужасно страдаем от холода и недосыпа. Всегда голодные и мучимые жаждой – парни топят снег, чтобы напиться. Мы грязные, небритые и ко всему прочему страдаем от вшей…»
Тем не менее около тысячи уцелевших французских добровольцев были брошены в решающее наступление вермахта на столицу СССР. 1 декабря 1941 года части 638-го полка атаковали советские позиции у деревни Дютьково под Москвой (район Нарских прудов, примерно в 50 км от Бородинского поля).
Таким образом, французский легион стал единственным иностранным формированием вермахта, непосредственно участвовавшим в битве за Москву.
Однако боевой дебют оказался неудачным: за две недели ожесточенных боев под Москвой полк потерял около 400 человек убитыми, ранеными и обмороженными. Французские легионеры не смогли прорвать оборону Красной армии и сами понесли большие потери. Немецкое командование осталось разочаровано их боеспособностью. Подполковник вермахта Рейхет в рапорте отмечал:
«Уровень их подготовки низок. Офицеры ни на что не годны и явно набраны по чисто политическому принципу».
Действительно, значительную часть офицерских должностей в легионе получили радикальные активисты профашистских организаций, лояльные Дорио и Виши, но не имевшие реального военного опыта.
После неудачи под Москвой деморализованный французский легион отозвали в тыл на переформирование. Наступил новый этап – теперь оккупант использовал этих добровольцев главным образом против беззащитных.
С середины 1942 года соединение больше не бросали на фронт, а задействовали в карательных операциях против партизан и мирного населения на оккупированных территориях. Французские части «прочесывали» леса Смоленщины, Брянщины, действовали в Белоруссии – фактически выполняя ту же роль, что и немецкие зондеркоманды.
Каратели из Франции: преступления на советской земле
В карательных акциях французские добровольцы проявили себя с худшей стороны. Жестокость и рвение, с которым они уничтожали предполагаемых противников рейха, ничем не уступали методам немецких эсэсовцев. По свидетельствам очевидцев, французские легионеры отличались особой беспощадностью к партизанским семьям и мирным жителям.
В ходе операций в Белоруссии они сжигали целые деревни, вырезая жителей. За 1942–1943 годы французский легион участвовал в уничтожении более 100 партизанских лагерей и населенных пунктов; было убито свыше 2 тысяч мирных советских граждан – стариков, женщин, детей.
О невероятной жестокости говорят сами документы и признания участников. Французские каратели даже ввели в обиход циничный жаргон: слово «забрализер» (произведенное от русского «забрать») они употребляли в значении «уничтожать мирное население». В 1944 году коллаборационистский журналист Люсьен Ребате опубликовал интервью с легионером, приехавшим в отпуск из России. Тот открыто хвастался расправами:
«Мы сжигаем деревни, откуда вышли партизаны. Горят — аж хорошо, все же деревянное… Жителей? Мы их „забрализируем“ — убиваем, как же! Всех, весь набор… Детей тоже. Не оставлять же их одних. Мы человечные! В целом это довольно забавная работа…».
Не единичны и факты письменных «отчетов» о подобной деятельности. В одном из писем к командованию лейтенант легиона Дагостини с откровенной гордостью перечислял:
«Работа была проделана на славу. Я полностью уничтожил (до изгородей, разделявших избы) деревни Астовок, обе Демишовки, две Куясовки и Котово. Небольшое количество жителей, которых мы там застали, было нами „забрализировано“. В Котово я приказал запереть одну бабу в сундук — она раздражала меня криками. При отходе мы сожгли деревню и я забыл, что запер ее там!»
Подобные ужасающие свидетельства дополняют картину: по сути французские пособники нацизма стали активными участниками Холокоста и террора на оккупированной советской земле.
К середине 1943 года большая часть добровольцев изначального легиона уже полегла или деградировала в непрерывных карательных экспедициях. Тем не менее, французское сотрудничество с Вермахтом на этом не закончилось — напротив, в рядах гитлеровской армии появились новые формирования, укомплектованные выходцами из Франции.
Французские эсэсовцы и дивизия «Шарлемань»
Если легион Дорио действовал под эгидой вермахта, то другие добровольцы из Франции позднее влились в ряды войск СС. В 1943 году на основе разрозненных коллаборационистских отрядов был сформирован французский полк СС (известный как 57-й добровольческий гренадерский полк СС). Он сражался против наступающих советских войск на Западной Украине и в южной Польше. В этих боях личный состав полка был почти полностью уничтожен, а уцелевших французов-эсэсовцев эвакуировали назад в Германию.
Упорство, с которым Франция продолжала «поставлять» людей для нацистской армии, объяснялось не только идеологией, но и принудительной мобилизацией. Десятки тысяч жителей Эльзаса и Лотарингии – территорий, аннексированных рейхом – подлежали призыву как «новые немцы». По подсчетам историков, около 130 тысяч таких эльзасцев и лотарингцев оказались в германской форме (многие из них, впрочем, впоследствии дезертировали или попали в плен).
Современная французская историография порой изображает всех их жертвами насильственной мобилизации, однако значительная часть молодежи из этих регионов вовсе не сопротивлялась службе в немецкой армии.
Осенью 1944 года, уже на исходе войны, нацистское руководство решило создать из разбросанных французских коллаборационистов полноценное соединение войск СС. Все уцелевшие к тому времени французские добровольцы — бывшие легионеры, эсэсовцы, полицейские из оккупационной администрации — были сведены в единую дивизию СС под громким названием «Шарлемань» (в честь легендарного императора Карла Великого, символизировавшего, по замыслу Гиммлера, объединенную Европу).
Обучение и доукомплектование дивизии «Шарлемань» прошло в Германии. В начале 1945 года примерно 7–8 тысяч французских эсэсовцев двинулись навстречу своему последнему бою. В феврале 1945-го дивизия была брошена в Померанию против наступающих советских армий. Там, в ходе Восточно-Померанской операции, она была практически полностью разгромлена. Остатки «Шарлеманя» отступили к Берлину. Несколько сотен фанатичных французов-добровольцев приняли участие в обороне столицы рейха.
Свой последний бой они встретили под стенами рейхсканцелярии. Лишь 2 мая 1945 года, после капитуляции берлинского гарнизона, измученные уличными боями французские эсэсовцы прекратили сопротивление и сдались в плен Красной армии.
Плен и Тамбовский лагерь № 188
Конец войны поставил точку в истории французских формирований нацистской армии. Практически все уцелевшие солдаты и офицеры этих частей оказались во советском плену. Основную массу составили представители эльзасско-лотарингских призывов и расквартированных во Франции частей, сдавшихся Союзникам, однако тысячи именно добровольцев, воевавших против СССР по убеждению, тоже попали в руки победителей.
Весной 1944 года, после разгрома французского легиона в Белоруссии, концентрация пленных французов на территории СССР стала заметной. Их свозили в крупные лагеря, главный из которых располагался в Тамбовской области – тот самый лагерь № 188 близ станции Рада. В начале 1944-го французы составляли большинство его узников.
Условия содержания французских военнопленных в Тамбове были тяжелыми, но соответствовали общим реалиям военного времени. Пленные жили в земляных бараках, работали на лесозаготовках и сельском хозяйстве, получая пайки, сравнимые с пайками советских солдат. Многие местные жители, несмотря на собственную бедность, жалели чужеземцев-подростков и делились с ними едой.
В Тамбовской земле остались лежать останки около 23 000 военнопленных различных национальностей (в том числе и французов), умерших от эпидемий и истощения. Эти захоронения долгие годы были засекречены – лишь в 1990-х на месте лагеря появился небольшой мемориал, куда поныне приезжают потомки погибших.
Интересно, что некоторым французам, попавшим в плен, все же выпал шанс искупить себя в глазах родины. Весной 1944 года генерал Шарль де Голль, лидер «Сражающейся Франции», обратился к советскому командованию с просьбой вернуть часть пленных для пополнения формируемой им армии. Иосиф Сталин согласился. Из лагеря 188 отобрали около 1 500 бывших коллаборационистов, которых посчитали надежными после соответствующей проверки.
В начале июля 1944 года их передали делегации Свободной Франции: людей переодели в союзническую форму, даже вручили им новое французское знамя. Через Иран и Северную Африку эти солдаты были переправлены в Алжир, где влились в состав франко-американского экспедиционного корпуса.
Уже в августе 1944-го они, плечом к плечу с войсками союзников, высадились в Провансе и участвовали в освобождении территории Франции от нацистов. Так бывшие «добровольцы Гитлера» обрели шанс искупить вину реальными боями против прежних хозяев.
Лагерь № 188 просуществовал до 1946 года. В конце концов оставшиеся в нем узники также были возвращены на родину. Но во Франции их ждала отнюдь не слава, а позор.
Суд и память: расплата за измену
После освобождения Франции в 1944 году наступило время расплаты с теми, кто сотрудничал с врагом. Генерал де Голль, возглавивший Временное правительство, распорядился арестовать всех граждан Франции, уличенных в службе у немцев. Началась так называемая эпюрация – чистка коллаборационистов.
Жак Дорио, главарь французских фашистов, бежал в Германию и не дожил до трибунала: в феврале 1945 года он погиб при авианалете союзников. Первого командира легиона Роже Лабонна после войны суд приговорил к пожизненному заключению. Он провел за решеткой более 20 лет и умер в 1976 году.
Маршал Петен, которого многие считали спасителем Франции в 1940-м, тоже предстал перед судом. Старого героя приговорили к смертной казни за государственную измену, но де Голль смягчил наказание до пожизненной ссылки ввиду преклонного возраста маршала. Петен остаток своих дней (с 1945 по 1951 год) провел в одиночной камере на острове Иль-д’Е, опозоренный и забытый.
Всего во Франции в послевоенные годы к различным срокам заключения за коллаборационизм было приговорено около 40 тысяч человек; 768 из самых злодеяний – расстреляны. Страна, пройдя через очищение, старалась поскорее забыть о неприятном эпизоде, когда тысячи французов добровольно служили гитлеровскому рейху.
В исторической памяти Франции утвердился образ государства-победителя, восставшего из колен и внесшего вклад в разгром нацизма. И действительно, после войны де Голль добился, чтобы Франция формально встала в ряд держав-победительниц: французские представители даже участвовали в принятии капитуляции Германии и Нюрнбергском процессе.
Однако за парадным фасадом национальной гордости долго пряталась горькая правда. Более 350 тысяч французских граждан во Вторую мировую войну так или иначе служили Третьему рейху – будь то на заводах, в полиции, в администрации или с оружием в руках на фронтах.
Десятки тысяч из них, ведомые убеждением или оказавшиеся под немецким приказом, дошли до страшной черты – войны против союзной им некогда Российской (советской) армии, участия в нацистских преступлениях.
Эта страница истории напоминает: далеко не вся Франция сражалась с фашизмом – были и те, кто пошел за ним. Их путь завершился поражением и позором, став предупреждением потомкам о том, к чему приводит предательство и человеконенавистническая идеология.
Рассказываем подробнее о других странах, союзничавших с Гитлером, в эфире телеканала «История». Смотрите цикл «Союзники Третьего рейха»!