— И что это за графа такая — «кофе с собой»? — голос Вадима был ровным, почти безразличным, но от этой монотонности Свете всегда становилось не по себе. Он не повышал голоса. Он просто констатировал её очередной провал.
— Вадим, это всего сто пятьдесят рублей. Я очень замёрзла по дороге с работы, — она не оправдывалась, скорее, пыталась объяснить очевидное.
Он медленно повернул к ней голову от экрана монитора, где красовалась их общая таблица расходов — гроссбух их семейной нищеты, как она его про себя называла. Взгляд у Вадима был как у энтомолога, изучающего неразумное насекомое.
— Сегодня сто пятьдесят, завтра сто пятьдесят… А в конце месяца это почти пять тысяч. Пять тысяч, Света, которые ты просто выпила. Мы же договорились: никаких импульсивных трат. Всё должно быть обосновано.
Она молча кивнула и отвела взгляд. Спорить было бесполезно. Она уже и забыла вкус того чёртового кофе, выпитого три недели назад, а Вадим помнил. Он помнил всё: купленный без его ведома тюбик крема для рук, лишний килограмм яблок, глянцевый журнал, который она позволила себе от скуки. Её жизнь превратилась в сплошной отчёт. Она покупала самые дешёвые макароны, выискивала акции на курицу, носила одни и те же джинсы третий год, потому что новая пара была «необоснованной тратой». Вадим называл это «финансовой дисциплиной» и «инвестицией в будущее». Света называла это адом.
В тот вечер его ноутбук начал капризничать — тормозил, отказывался открывать страницы. Вадим, недовольно цокнув языком, пододвинул его к Свете.
— Посмотри, что с ним, ты в этом лучше разбираешься. Наверное, почистить кэш надо или ещё что-то. Пароль знаешь.
Он ушёл в гостиную и включил телевизор, уверенный в том, что она, как послушная собачка, выполнит команду. Света села в его кресло. От него пахло дорогим парфюмом — единственное, на чём муж никогда не экономил, объясняя это «рабочей необходимостью» и «статусом». Она начала методично закрывать ненужные вкладки и чистить историю браузера, когда в углу экрана выскочило маленькое уведомление из почтового клиента.
Отправитель: «Platinum Fitness & Spa».
Тема: «Благодарим за продление!»
Света замерла. Она знала, что это за клуб. Мимо его сверкающего фасада она каждый день ходила на работу, разглядывая через панорамные окна идеальных людей с идеальными телами. Она никогда бы не подумала, что Вадим имеет к этому месту хоть какое-то отношение. С его намечающимся животиком и одышкой после подъёма на третий этаж, он был последним человеком, которого можно было представить на беговой дорожке.
Рука сама потянулась к мыши. Один клик, и письмо открылось на весь экран.
«Уважаемый Вадим Игоревич! Благодарим Вас за то, что остаётесь с нами! Ваш платиновый годовой абонемент успешно продлён. Сумма в размере сто восемьдесят тысяч рублей списана с Вашей карты».
Сто восемьдесят тысяч. Света несколько раз перечитала эту цифру, но она не менялась. Это были три её зарплаты. Это были десять пар новых джинсов. Это были сотни чашек того самого кофе, за который он её сегодня отчитывал. Это была целая жизнь, которой у неё не было.
Внутри у неё не осталось ничего, кроме выжженной, звенящей пустоты, в центре которой разгорался холодный белый огонь. Он не просто экономил. Он воровал у неё. Воровал её маленькие радости, её желания, её жизнь, чтобы оплачивать свой никому не нужный «статус», свою ложь, завёрнутую в платиновую карту.
Она не стала закрывать письмо. Она спокойно провела курсором к верхнему меню и нажала кнопку «Печать». Жужжание старенького принтера показалось ей громче рёва телевизора из соседней комнаты. Он выплюнул один-единственный лист. Она аккуратно положила тёплый ещё лист на край стола. Вечером этому документу предстояло стать приговором.
Вадим пришёл с работы ровно в семь, как заведённый механизм. Снял ботинки, поставив их идеально ровно на коврик, повесил пальто на плечики и прошёл на кухню, уже по пути втягивая носом воздух.
— Чем пахнет? Котлеты? Отлично.
Света стояла у плиты и молча переворачивала шипящие на сковороде кругляши мяса. Она не обернулась. Её спина была прямой и напряжённой, как натянутая струна. На кухонном столе, прямо по центру, лежал одинокий белый лист бумаги, распечаткой вверх.
— Устала сегодня? — он подошёл ближе, заглядывая ей через плечо.
Она не ответила. Вадим нахмурился, заметив её молчание, и его взгляд скользнул по столу. Он увидел лист. Сначала непонимающе моргнул, потом прищурился, вчитываясь. Выражение его лица менялось с калейдоскопической скоростью: от недоумения к узнаванию, от узнавания к плохо скрываемому ужасу.
— Что это? — спросил он так, будто видел этот документ впервые в жизни. Голос его предательски дрогнул.
— Это твоё. Из почты, — ровным, ледяным тоном ответила Света, не отрывая взгляда от сковороды.
— А, это… — он запнулся, лихорадочно соображая. — Это ерунда, просто спам какой-то. Они всем подряд шлют.
Из неё вырвался короткий, уродливый смешок, который заставил Вадима вздрогнуть. Она выключила плиту, с грохотом поставила сковороду на холодную конфорку и резко развернулась. В её глазах не было слёз. Там была только сталь.
— Спам? Вадим, там твоё имя. Твоя карта. Сумма, равная трём моим зарплатам. Ты собираешься и дальше делать из меня дуру?
Он попятился на шаг, словно от удара. Его лицо приобрело бледный, нездоровый оттенок. Он начал что-то быстро и бессвязно бормотать, размахивая руками.
— Света, ты не так всё поняла! Это… это не для спорта. Это для статуса! Для работы! Понимаешь, там все наши партнёры, клиенты… Это полезные знакомства, нетворкинг! Я должен быть в этой среде, чтобы меня воспринимали всерьёз. Это инвестиция!
— Инвестиция? — она медленно, с расстановкой произнесла это слово, будто пробуя его на вкус. — Инвестиция во что? В твою ложь? В твоё лицемерие?
Она сделала шаг к нему, и он инстинктивно отступил ещё. Теперь она наступала, а он — оборонялся.
— Ты мне все уши прожужжал про экономию, заставлял меня записывать каждую трату на кофе! А сам втихаря оплачивал годовой абонемент в элитный фитнес-клуб, в котором даже не был ни разу?! Ты считаешь меня идиоткой?!
Её голос сорвался на крик, жёсткий и беспощадный.
— Каким партнёрам ты там собирался пускать пыль в глаза? Мужикам, которые приезжают туда на машинах стоимостью в нашу квартиру? Кому ты там нужен, Вадим?!
— Я… я собирался начать ходить, вот-вот… Просто времени не было… — его оправдания звучали жалко и неубедительно даже для него самого.
— Да не ври ты хоть сейчас! — перебила она его. — Дело не в том, ходил ты туда или нет. Дело в том, что ты отчитывал меня за лишний кусок сыра, пока у тебя под носом лежала платиновая карта в рай для богатых! Ты не экономил наши деньги. Ты экономил на мне. На моей жизни, на моих желаниях. Чтобы самому себе казаться важным и успешным. Но ты не успешный, Вадим. Ты просто жалкий скряга, который тиранит собственную жену.
Он смотрел на неё, открыв рот. Он привык видеть её покорной, тихой, соглашающейся. Эта женщина, которая смотрела на него с холодным презрением, была ему незнакома. И она его пугала. Он понял, что таблица расходов и отчёты за кофе были не просто экономией. Это был контроль. И сегодня он этот контроль потерял. Окончательно.
Ночь прошла в ледяном молчании. Они лежали в одной постели, но между ними пролегала пропасть, холодная и бездонная. Вадим несколько раз тяжело вздыхал, ворочался, будто хотел что-то сказать, но так и не решался. Света же лежала неподвижно, с открытыми глазами, устремлёнными в потолок. Она не думала, не анализировала. Она просто ждала утра.
Утро не принесло облегчения. Тишина в квартире стала плотной, почти осязаемой. Вадим встал первым, демонстративно тихо прошёл на кухню, включил кофеварку. Он надеялся, что за ночь её гнев утихнет, что всё вернётся в привычное русло унизительных отчётов и его тотального контроля. Он даже налил ей чашку кофе и поставил на стол — жест, который в его системе координат был верхом великодушия.
Света вышла из спальни, уже одетая в домашнюю одежду. Она не взглянула ни на него, ни на предложенный кофе. Её лицо было спокойным, почти непроницаемым. Она прошла мимо кухни прямо в небольшую комнату, которую они называли кабинетом. Вадим остался на кухне, прислушиваясь. Он услышал, как выдвинулся ящик его стола. Тот самый ящик, где в небольшой металлической коробке лежали важные документы и их общая кредитная карта. Карта для «экстренных случаев», ключи от которой, разумеется, были только у него.
Его сердце пропустило удар. Он поспешил в кабинет. Света стояла спиной к нему, держа в руках ту самую кредитку. Она рассматривала её так, будто видела впервые: блестящий пластик, выпуклые цифры.
— Что ты делаешь? Положи на место, — голос его был уже не таким уверенным, как вчера. В нём прорезались тревожные нотки.
Она не ответила. Медленно, с какой-то театральной грацией, она повернулась и прошла мимо него в гостиную. Села в кресло, поставила на колени ноутбук. Вадим пошёл за ней, как на привязи, останавливаясь в паре шагов. Он смотрел, как она открыла крышку, как загорелся экран, как её пальцы забегали по клавиатуре.
На экране появилась страница онлайн-школы дизайна. Та самая, которую она тайком разглядывала месяцами, вздыхая над ценами и понимая, что никогда не сможет себе этого позволить.
— Света, что ты задумала? — его голос стал выше. — Не смей делать глупостей.
Она продолжала игнорировать его, полностью поглощённая процессом. Вот она выбрала самый полный, годовой курс под названием «Графический дизайн. Профессионал». Вот она перешла на страницу регистрации. Она методично, буква за буквой, вбивала в поля свои данные: фамилию, имя, адрес электронной почты. Вадим наблюдал за движениями курсора на экране, и с каждым кликом его лицо становилось всё более бледным. Он видел, как она добралась до этапа оплаты.
— Я сказал, прекрати! — почти взвизгнул он. — Ты не понимаешь, какой там лимит! Нам потом год расплачиваться!
Её пальцы замерли над клавиатурой. Она взяла кредитку и начала вводить шестнадцать цифр номера карты. Потом срок действия. Потом три цифры с обратной стороны. Каждое нажатие клавиши отдавалось в мёртвой тишине комнаты сухим щелчком. Вадим смотрел на это как заворожённый, не в силах сдвинуться с места. Он видел перед собой не жену, а чужого, холодного человека, совершающего какой-то необратимый ритуал.
Она ввела последние данные и её палец замер над тачпадом, прямо над большой оранжевой кнопкой с надписью «ОПЛАТИТЬ». Она подняла на него глаза. Впервые за сутки она посмотрела прямо на него. Её взгляд был пустым и холодным, как зимнее небо. И в этой пустоте он с ужасом прочёл свой приговор.
Она нажала.
На экране на мгновение появился значок загрузки, а затем — яркая зелёная галочка и надпись: «Поздравляем! Оплата прошла успешно. Добро пожаловать в мир дизайна!»
Зелёная галочка на экране горела, как ядовитый сигнал светофора, разрешающий движение в новую, неизвестную жизнь. Секунду, две, три — тишина в комнате была настолько плотной, что, казалось, её можно было потрогать. А потом Вадим взорвался. Это был не крик, а какой-то хриплый, сдавленный вой раненого зверя.
— Ты что наделала?! Ты сумасшедшая?! — он рванулся к ней, его лицо исказилось от ярости и бессилия. Он смотрел не на Свету, а на ноутбук, будто тот был источником всего зла. — Это же годовая зарплата! Мы же… ты…
Он задыхался от возмущения, не в силах подобрать слова, которые могли бы описать масштаб катастрофы, случившейся в его упорядоченном мирке таблиц и чеков. Он протянул руку, чтобы захлопнуть крышку ноутбука, словно это могло отменить транзакцию, вернуть всё назад.
Но Света спокойно, без суеты, развернула ноутбук экраном прямо к его лицу, заставив его смотреть на эту победную зелёную галочку.
— Считай это моей инвестицией, — её голос был тихим, но в оглушающей тишине после его крика он прозвучал как выстрел. — В своё будущее. Без тебя.
Вадим замер. Он смотрел на неё, потом на экран, и в его глазах отражалось медленное, мучительное понимание. Он услышал свои же слова, свою любимую лексику — «инвестиция», «будущее». Но теперь они были оружием, направленным против него самого.
— Какое будущее? — прохрипел он. — Ты никуда не уйдёшь! Это наш дом! Наши деньги!
— Нет, Вадим, — она аккуратно закрыла крышку ноутбука и отставила его в сторону. Теперь между ними не было никаких преград. — Это был твой дом, в котором я жила по твоим правилам. И это были твои деньги, которые ты милостиво позволял мне тратить на дешёвую еду и чистящие средства. Моих денег здесь давно уже нет. Как и меня.
Она встала. Её спокойствие выводило его из себя гораздо сильнее, чем любой скандал. Он ожидал слёз, криков, истерики — того, чем он мог бы управлять, что мог бы подавить своим холодным рационализмом. Но перед ним стоял абсолютно чужой человек с мёртвыми глазами.
— Ты пожалеешь об этом, — выплюнул он, пытаясь вернуть себе хоть каплю контроля. — Ты без меня — ноль. Ты не сможешь…
— Я всё смогу, — она оборвала его на полуслове. — Я поняла одну простую вещь, глядя вчера на твой абонемент в фитнес-клуб. Дело ведь не в экономии. Тебе никогда не были нужны деньги как таковые. Тебе нужна была власть. Тебе нравилось контролировать меня, унижать этими отчётами за каждую мелочь, заставлять меня чувствовать себя ничтожной и зависимой. Чтобы на моём фоне твоя жалкая жизнь казалась значительной. Твоя мания контроля — это болезнь, Вадим. И я больше не хочу быть твоей сиделкой и пациенткой одновременно.
Она развернулась и пошла в спальню. Он услышал щелчки замков на чемодане. Чемодан был собран заранее. Вероятно, ещё ночью. Это осознание ударило его сильнее, чем потраченная сумма. Это был не импульс. Это был продуманный, хладнокровный план побега.
Через минуту она вышла с небольшим чемоданом на колёсиках и сумкой через плечо. Она прошла мимо него к выходу, не удостоив даже взглядом. Он стоял посреди комнаты, раздавленный и опустошённый, не в силах вымолвить ни слова.
Уже у самой двери она остановилась и, не оборачиваясь, сказала:
— Кстати, котлеты на плите. Можешь положить в контейнер и взять завтра на работу. Это будет очень экономно.
Щёлкнул замок входной двери. Потом она тихо закрылась. Вадим остался один в мёртвой тишине квартиры. Его взгляд упал на ноутбук. Он подошёл, открыл его. На экране всё ещё горела та самая страница с зелёной галочкой и надписью «Поздравляем!». Он смотрел на неё, и до него медленно доходило, что сто восемьдесят тысяч за фитнес и почти такая же сумма за курсы дизайна были не самой большой его тратой за последние сутки. Самой большой его тратой была жена. И эта инвестиция уже никогда не окупится…
СТАВЬТЕ ЛАЙК 👍 ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ ✔✨ ПИШИТЕ КОММЕНТАРИИ ⬇⬇⬇ ЧИТАЙТЕ ДРУГИЕ МОИ РАССКАЗЫ