— Ты что, совсем совесть потерял? — голос Валерия дрожал от бессилия. Он стоял посреди кухни, и Игорь видел, как напряжены его плечи, как сжаты кулаки до белых костяшек. — У девочки трое детей, а ты из-за каких-то квадратных метров готов племянников на улицу выставить!
Игорь медленно отложил чашку с кофе. Руки слегка дрожали — не от страха, а от усталости. Эта тема висела между ними уже месяц, с тех пор как они получили документы о наследстве. Валерий приходил, звонил, писал сообщения. И каждый раз разговор заканчивался одинаково — криками и хлопаньем дверьми.
— Присядь, Валера. Поговорим спокойно, — Игорь кивнул на стул напротив. В горле пересохло. Десять лет разницы в возрасте всегда чувствовались остро, но сейчас эта пропасть казалась непреодолимой.
— Какой тут может быть спокойный разговор? — Валерий всё же сел, но продолжал нервно постукивать пальцами по столу. — Света... Боже, Игорь, ты бы видел, в каких условиях она живёт! Съёмная однушка в хрущёвке, сырость, плесень на стенах. Младший постоянно кашляет, над средним и старшим в саду смеются — одежда вечно заштопанная, на новую денег нет... А Светочке тяжело, ты что, не помнишь, что ей всего двадцать два...
Голос Валерия надломился. Игорь впервые за много лет увидел старшего брата таким — растерянным, почти сломленным. Валерий всегда был скалой семьи, тем, кто решал проблемы, а не рассказывал о них.
— А муж её бросил, — продолжил Валерий тише. — Как узнал о третьей беременности, собрал вещи и исчез. Алименты не платит, найти его не можем. Света работает в продуктовом с шести утра до десяти вечера. Жена за ними приглядывает, но она сама работает посменно.
— И при чём тут я? — спросил Игорь, и эти слова прозвучали холоднее, чем он хотел. — Мама завещала квартиру нам поровну. По закону.
Валерий вскинулся, словно его ударили.
— По закону! — в его голосе прозвучало столько боли, что Игорь невольно вздрогнул. — А по человечески? Ты хоть понимаешь, что я чувствую? Моя дочь с внуками ютится в развалюхе, а у нас пустует трёшка в центре!
Игорь встал и подошёл к окну. Нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Внизу во дворе многоэтажки играли дети — беззаботные, смеющиеся, с родителями, которые не думают о том, где будут жить завтра.
— Валер, я понимаю, что ситуация тяжёлая. Но почему именно я должен отказываться от своей доли?
— Потому что у тебя есть своя квартира! — взорвался Валерий, вскакивая со стула. — Ты хорошо зарабатываешь, жена тоже работает, детей нет...
— Пока нет, — тихо поправил Игорь, не оборачиваясь. — Мы с Леной планируем.
За спиной воцарилась тишина. Потом Валерий тяжело вздохнул.
— Планируете... — голос звучал устало. — А у Светы дети уже есть. Живые. Им крыша над головой нужна сегодня, а не когда-то в будущем.
Игорь повернулся. Валерий опустился на стул и прикрыл лицо руками. Впервые за много лет младший брат увидел его таким — сломленным, беспомощным. И в груди что-то сжалось болезненно.
Двадцать лет назад, когда родители развелись и мама металась между работой и депрессией, именно Валерий взял заботу о младшем брате на себя. Водил в секции, сидел над уроками, заступался во дворе. Когда Игорь поступил в институт, старший брат подрабатывал грузчиком на выходных, чтобы помочь с общежитием и учебниками. "Ты учись, — говорил тогда Валерий. — У тебя мозги есть, из тебя человек получится".
— Я благодарен тебе за всё, что ты для меня сделал, — медленно начал Игорь. — Но...
— Никаких "но"! — Валерий резко поднял голову. В его глазах Игорь увидел такую боль, что на мгновение забыл, о чём хотел сказать. — Или ты поможешь семье, или... — он не договорил, сжав губы.
— Или что?
— Или я не знаю, как буду на тебя смотреть, — прошептал Валерий. — Как буду жить с мыслью, что мой брат оставил племянницу с детьми на улице ради денег.
Эти слова попали точно в цель. Игорь почувствовал, как внутри всё сжимается в болезненный узел. Валерий всегда умел задеть за живое, но сейчас его слова были пропитаны не злостью, а настоящим отчаянием.
— Можно мне сказать пару слов?
В кухню тихо вошла Лена. Она была в домашнем халате, волосы собраны в небрежный пучок, но держалась с достоинством. Валерий поднял на неё усталые глаза.
— Валерий, я понимаю ваше беспокойство за дочь, — начала Лена, садясь рядом с мужем. — Действительно, ситуация непростая. Но вы требуете, чтобы Игорь отдал половину квартиры просто так. А что, если есть другой путь?
— Какой ещё путь? — буркнул Валерий, но в голосе прозвучала слабая надежда.
— Мы можем выкупить вашу долю. По честной рыночной цене. Тогда у Светы будут деньги на первоначальный взнос по ипотеке, а мы получим полную собственность на мамину квартиру.
Валерий медленно выпрямился, размышляя над предложением. Игорь удивлённо посмотрел на жену — они никогда не обсуждали такую возможность. Лена поймала его взгляд и чуть кивнула.
— Денег таких у нас нет, — наконец сказал Валерий.
— А если взять кредит? — предложила Лена. — Мы понемногу будем помогать.
Валерий молчал, и Игорь видел, как в его глазах борются гордость и отчаяние. Принять помощь всегда было для старшего брата испытанием.
— А что, если Света не захочет продавать долю? — медленно спросил Валерий. — Может, она хочет жить именно в маминой квартире. Там же столько воспоминаний...
— Тогда пусть приедет и скажет сама, — ответил Игорь. — А не через тебя. Я хочу услышать от неё, чего она действительно хочет.
— Она стесняется, — Валерий опустил голову. — Понимает, что в семнадцать лет совершила ошибку. Боится, что ты её будешь осуждать. Помнишь, как мама расстраивалась из-за ранней беременности Светы?
— Я никого не осуждаю, — сказал Игорь, и сам удивился, что это правда. — Просто хочу понимать ситуацию.
Лена встала и поставила чайник. Её движения были спокойными, размеренными — как всегда, когда она обдумывала сложную проблему.
— Валерий, а почему вы сами не можете помочь Свете? — спросила она. — У вас есть дача, машина...
— Дачу продать нельзя, — быстро ответил Валерий, и Игорь уловил в его голосе защитную интонацию. — Там огород, я картошку выращиваю, овощи. Это большая экономия для семьи. А машина старая, за неё копейки дадут.
— Валер, — осторожно сказал Игорь, — а что, если мы все вместе найдём выход? Позовём Свету, сядем, честно поговорим о возможностях каждого.
— Ты правда готов помочь? — в голосе Валерия зазвучала робкая надежда.
— Я готов помочь племяннице, — твёрдо ответил Игорь. — Но не готов просто отдать наследство. Мама оставила его нам обоим не случайно. В конце-концов, Света может жить с вами в деревне.
Лена поставила перед каждым по чашке горячего чая, и напряжённая атмосфера немного разрядилась.
— Знаешь, Валер, — сказал Игорь, размешивая сахар, — я всегда буду тебе благодарен за то, что ты для меня сделал. Но я уже взрослый, у меня своя семья, свои планы. И решения я принимаю не только из чувства долга.
— А из чего тогда? — устало спросил Валерий.
— Из любви к семье. Но любовь — это не всегда самопожертвование. Иногда это поиск справедливого решения для всех.
Валерий долго молчал, потом медленно кивнул.
— Хорошо. Позовём Свету. Пусть сама расскажет, что ей нужно.
Через неделю они встретились в той же кухне, но теперь их было трое. Света оказалась хрупкой девушкой с огромными усталыми глазами. Она нервно теребила ручку потёртой сумки и боялась поднять взгляд.
— Дядя Игорь, — начала она дрожащим голосом, — я не знаю, что сказать. Папа объяснил, что вы можете помочь с квартирой, но я не хочу быть обузой...
— Света, скажи честно — тебе нужна именно бабушкина квартира или важны деньги на своё жильё? — мягко спросил Игорь.
Девушка подняла глаза — в них стояли слёзы.
— Мне всё равно, где жить, — призналась она. — Лишь бы дети были в тепле и сухости. А в бабушкиной квартире... там столько воспоминаний. Я каждый раз плачу, когда туда захожу.
Лена участливо кивнула.
— Тогда вот что мы предлагаем, — сказал Игорь. — Мы выкупаем твою долю. Ты получаешь деньги, берёшь ипотеку на подходящую квартиру, а мы поможем.
Света широко раскрыла глаза, словно не веря услышанному.
— Правда? Но это же такие огромные деньги...
— Это твоё законное наследство, — улыбнулся Игорь. — Просто в другой форме.
— А тётя Лена не против? — девушка робко посмотрела на жену дяди.
— Тётя Лена считает, что племянница должна жить достойно, — тепло ответила та. — И дети тоже.
Света заплакала. Вся накопившаяся усталость и отчаяние выливались в слезах благодарности. Валерий обнял дочь, и Игорь увидел, как у старшего брата дрожит подбородок.
— Спасибо, — хриплым голосом сказал Валерий.
— Мы справимся, — решительно ответила Лена. — Главное, чтобы семья осталась семьёй.
Месяц спустя, когда все документы были оформлены, Света нашла хорошую квартиру в новом микрорайоне — светлую, тёплую, с детской площадкой во дворе. Игорь с Леной помогали с переездом, собирали мебель, устраивали детскую комнату.
— Дядя Игорь, — сказала Света, когда они закончили собирать кроватку для младшего, — я хочу, чтобы вы знали. Я не собираюсь всю жизнь жить на помощь родных. Пойду на курсы бухгалтеров, получу нормальную специальность. Буду зарабатывать достойно.
— Я в тебе не сомневаюсь, — искренне сказал Игорь. — Ты молодец, что в такой тяжёлой ситуации не сдалась.
Валерий тоже изменился после этой истории. Он перестал решать проблемы криком, начал прислушиваться к младшему брату. А когда через полтора года у Игоря с Леной родился сын, именно Валерий стал самым заботливым дядей.
— Знаешь, — сказал он Игорю, качая племянника на руках в той же кухне, где когда-то они чуть не поссорились навсегда, — я понял важную вещь. Помогать семье не значит требовать жертв. Это значит искать решения, от которых всем станет лучше.
Семья — это не про долги и обязательства. Это про умение остаться людьми, даже когда жизнь подбрасывает самые сложные задачи.