«На посошок» Реж. Ф.Соссаи
Типичный плутовской роман сопровождают гитарные баллады запредельной тоски и заунывья. Легкие мошеничества, бескорыстное враньё, простые розыгрыши - на экране не слишком светлы. Вся радость мира алкоголика в самой счастливой стадии опьянения в фильме Франческо Соссаи как будто постоянно обречена неумолимому факту : опьянение закончится - похмелье останется. Правительство итальянской провинции Фриули-Венеция-Джулия, выступив одним из инвесторов картины, исхитрилось показать свой регион с такой стороны, какая ни одному туристу и не снилась. Да и мало кому из местных тоже. Никаких тебе каналов, площади Святого Марка и Дворца Дожей : сплошные задворки, заколоченные дома, закрытые пиццерии, склады, базы. Вершина красоты - кладбище. Оно и правда знатное. Дороги, по которым колесят два старых приятеля в той стадии алкогольного опьянения, когда прав наверняка лишат, не столько прекрасны, сколько опасны. Головокружительные повороты, отбойники, стены - вокруг непроглядная темень, а за рулем- прилично- выпивший. Дорога жёстко разделила создателей и российских прокатчиков. В России картина получила прокатное удостоверение под таким названием, которое однозначно ориентирует зрителя на алкотематику, в то время как в оригинале фильм называется "Город равнины" - а это совсем другой обертон.
Жизнь, как короткий промежуток между вчера и завтра, поиски места своему поколению в непрерывной цепочке - эта тема во все времена и во всех странах оставалсь центральной, но у итальянских кинематографистов в 21-м веке она стала магистральной. И, если Паоло Соррентино наполняет древние паллаццо, площади и улицы современными ритмами, забавляется контрастом модерновых нарядов и классических интерьеров, ищет стилистические рифмы "итальянскости" предков и современников, то Аличе Рорвахер уходила подальше от картинок буколически-туристической Италии в страну глубинную, в провинцию, в захолустье. Нелюбимые. нелепые, смешные, мелкие лавочники, рыбаки, пчеловоды, мошенники и плуты- как наследники великой цивилизации этрусков. При этом, Рорвахер меньше всего выступает в роли судьи или прокурора, скорее, адвоката. Франческо Соссаи следует в фарватере находок Аличе Рорвахер. Только без этрусков. Италия, " которую мы потеряли" - это не Италия античности, скорее, нового времени. Но и от нее самое прекрасное, что осталось - кладбище. Что символично. Через сад, который был высажен шесть столетий назад, должна пройти европейская магистраль Лиссабон- Будапешт, что тоже символично. И еще более символично, что никаких примет строительства нигде нет как нет. Больше того, все вокруг убеждены, что дорога из Лиссабона в Будапешт никому не нужна, а вот исторический сад из-за неё погибнет. Сплошь символы. Былого не вернуть, а будущего нету. Единственное спасение от этой гнетущей мысли - на дне рюмки.
Поколение 50-летних, которое так и не повзрослело, а теперь "слишком старо, чтобы взрослеть", представлено двумя друзьями, соседями, выпивохами, мошенниками Карлобьянки и Дориано. Любимый вопрос всех пьяниц- откуда деньги?, имеет конкретный ответ: остатки одной удачной аферы в молодости. Еще один привет Аличе Рорвахер и ее картине "Химера". Отличие : герои "Города равнины" спекулировали не на артефактах, а на ширпортребе. Их третий компаньон, который реально мог угодить за решетку, скрылся за океаном, не выдав сообщников. История о том, как два приятеля поехали встречать третьего, у которого срок давности истёк, да в опьянении перепутали всё на свете : рейс, время, аэропорт - и составляет фабульный каркас картины. Главная скрепа : Карлобьянки и Дориано уже однажды поймали момент, в какой им явилось откровение о смысле жизни, но ответ на главный вопрос бытия после очередной рюмки они забыли.
Весёлая комедия положений снята по большей части в ночи и сумерках, знаменитое итальянское солнце осветит лишь финал фильма, море однажды появится на минуту на далёком горизонте, попытки выпивох примкнуть к алкокомпаниям совсем не похожи на искристое шампанское или легкое итальянское пино гриджо. Скорее, на тяжёлый немецкий шнапс. И фоном - заколоченнные окна, обветшавшие некогда роскошные виллы, растворившиеся в небытии давние приятели. Надрывные гитарные баллады навевают уныние, смысл жизни ускользает - классическая комедия по-итальянски, где развесёлая фабула лишь декорация к трагическому содержанию. Вершина комизма и квинтэссенция сюжета в вопросе хозяина случайно попавшейся по дороге виллы к пьяной компании : "Это вы?". И ответ : "Да, это мы!". Хозяин ждал строителей. Но и пьяницы не соврали. "Город равнины" - это автопортрет земляков- итальянцев здесь и сейчас.
Третьим будешь ? Почему-то у многих народов полноценным выпивание считается в компании на троих. Пара друзей, потерявшая давным-давно третьего собутыльника, активно вовлекает в процесс " по последней" совсем молодого человека Джулио. Так в фильме появляется еще одна магистральная тема - поколенческая. Джулио легко оказывается в положении манипулируемого. Выходящие в тираж приятели навязывают молодому человеку свою волю, вводят в соблазн и вкус жизни подшофе, даже устраивают нечто вроде инициации. Но все тревоги за судьбы молодого поколения легко снимаются. Именно чужак Джулио ( мало того, что поколение другое, так ещё и с юга приехал) откроет глаза приятелям на местные памятники истории и старины, именно он даст единственный дельный совет как спасти 600-летний сад, да и вырваться из цепких объятий прожжённых алкоголиков сумеет , устремившись к своей сверстнице. Любовь побеждает Наваждение. Свет в конце туннеля ? Как бы не так ! Выходом из вымирающей яви становится крепкий сон. И всё!
К тому же, фабула как молодой человек с книгой напрявлялся в университет, а под влиянием двух мошенников оказался участником бесконечного псевдопраздничного флэш-моба, тоже имеет прочные корни в итальянской культуре. Самая близкая параллель- Пиноккио с влиянием Кота и Лисы. Еще больше родство с книгой Карлой Коллоди почёркивает история с отстатками денег от аферы, зарытыми не знамо где. И то, что деньги не достались ни Пиноккио. ни Джулио, ни приятелям-выпивохам. А вот воздушная рифмовка будет понятна только итальянцам. Русским читателям "Золотого ключика" и в голову не может прийти мрачнейший финал, который уготовал своему непослушному герою Карло Коллоди. Финал, как предостережение о том, к чему может привести нарушение традиций, непослушание и несоблюдение правил поведения. Было это полтора века назад. Итальянцы по-прежнему живы, по-прежнему не ждут ничего хорошего и снимают кино о смысле жизни, который всё время ускользает.