Помнится, великий русский писатель Николай Васильевич Гоголь вывел поэтический образ России как мистической и непредсказуемой "Птицы-тройки". Вот только после бурного 20 века в памяти народной на Руси, к превеликому сожалению, слово "тройка" давно ассоциируется совсем с другим...
Так вышло, что в последнее время приходится принимать от читателей много критики, в первую очередь, по поводу вскользь брошенной фразы, что Иосиф Сталин преступен. Честно говоря, немного удивлён столь бурной реакции, ибо утверждение это давно является аксиомой, не требующей доказательств.
Шучу конечно, доказательства требуются везде. Но как раз в подтверждении преступности того же Сталина их вагон и маленькая тележка. Поэтому в данной статье я решил немножко сфокусироваться на деятельности так называемых "троек", так как искренне убеждён, что нет у Сталина преступления крупнее и злонамереннее (исходя из того, что "великий голод" 1932-1933 гг. непреднамерен).
Сразу оговорюсь, что "троечное правосудие" на глазок выдумал отнюдь не Сталин. Чекисты вовсю практиковали метод ещё в годы Гражданской при Дзержинском. Более того, даже в "вегетарианских" 20-х гг. Но апофеоз деятельности "троек" пришёлся именно на Большой террор 1937-1938 гг., когда через этот квазисудебный орган прошли сотни и сотни тысяч (анти)советских судеб. И прав был проклинаемый многими комментаторами покойный Сванидзе, назвавший "тройки" 1937-го "главной боевой единицей в войне Сталина против страны".
О том, что именно вождь пошёл на их "воскрешение", говорит его же собственная телеграмма от 2 июля 1937-го, разосланная всем "секретарям обкомов, крайкомов и ЦК партий". Лаконично озаглавленная "Об антисоветских элементах", она обязывала руководство на местах систематизировать данные на всех неугодных советской власти (в первую очередь, "кулаков и уголовников"), а затем (цитата) "в пятидневный срок представить в ЦК количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке".
Причём, совершенно позабыв о собственной Конституции, строго-настрого запрещавшей наказывать советских граждан кроме как по Суду, вождь прямо предписывал в телеграмме сделать всё это (цитата) "в порядке административного проведения их дел через тройки" (!). То есть, как и в годы Гражданской, Сталин возвращал расстрел в качестве внесудебного и административного наказания!
А затем в Москву полетели депеши с мест, в которых, как и требовал Сталин, давалась общая оценка "кулаков и уголовников", а также схема будущих местных "тройки". Здесь обращает внимание не только тот факт, что многие не успели уложиться в пятидневный срок, но и повсеместные просьбы регионов расширить список "врагов". Кто-то попросил включить туда "церковников и попов", кто-то "бывших" (экс-чиновников царского режима), кто-то дашнаков, эсэров, меньшевиков и т.д. и т.п.
В общем, когда 30 июля 1937-го зам. наркома НКВД Фриновский представил в Политбюро ЦК ВКП(б) 19-страничный текст "Оперативного приказа народного комиссара внутренних дел Союза ССР №00447 по репрессированию бывших кулаков и уголовников", к ним уже добавилась маленькая приставочка "и др. антисоветских элементов".
Она значительно утяжелила планировавшееся "мероприятие", которое уже на стадии разработки стало отчётливо приобретать черты полноценной социальной "чистки" целого общества. Шутка ли, только по утверждённому Политбюро 31 июля 1937 года "оперативному приказу №00447" предполагалось расстрелять... 75.950 и отправить в Гулаг 193.000 человек!
Важно подчеркнуть, что всё на той же стадии планирования в "проект" был заложен механизм эскалации, так как многие партийные шишки с мест информировали Москву, что "цифры предварительные" и после более тщательного учёта могут возрасти. И действительно возросли, причём на порядок!
Реалии обернулись такой кровавой вакханалией, которую кроме как "преступлением против человечности" никак иначе назвать нельзя. Более 1.500.000 арестованных, более 700.000 расстрелянных — как ни крути, такого кровопускания вне войны История, пожалуй, не знала...
Только по открытым ныне архивным документам Сталин санкционировал увеличение региональных "лимитов" по "1 категории" на 150.000 человек (!!), то есть вдвое большее число, чем изначально было заложено в самом приказе. Историки не сомневаются, что и остальные разрешения, увеличившие жертвы в разы (не только по приказу №00447, но и по "нацлиниям" и номенклатурной чистке), вождь отдавал Ежову устно (судя по Журналу посещения, тот был частым сталинским гостем).
Как на практике функционировал механизм сталинско-ежовских "троек"?
Да так же, как и во время коллективизации и раскулачивания. Вот прям один в один. Только если в 1930-1934 гг. они осудили 392.534 человек (из них около 30.000 — к расстрелу), то в 1937-1938 гг. более 800.000 (из них более 400.000 — к расстрелу). Любопытный момент, отмеченный историками в сборнике документов "Вертикаль Большого террора":
Между "тройками" периода раскулачивания и Большого террора существует, как персональная, стоит вспомнить только имена С.Ф. Реденса, Л.M. Заковского, Е.Г. Евдокимова, В.А. Каруцкого, Б.А. Бака, С.А. Бака, Р.И. Эйхе и т. д., так и функциональная преемственность. Существует связь и с точки зрения жертв: многие кулаки, в 1930-1934 гг. направленные тройками в «концлагеря», лишились жизни по их приговорам в 1937-1938 гг...
В общем же, механика напоминала работу конвейера и выглядела так. В местном управлении НКВД составлялся список арестованных, рядом с инициалами которых в двух словах описывался их проступок (типа обвинительное заключение). На ближайшем заседании "тройки", в которую, как вы знаете, входили местный начальник НКВД, прокурор и какой-нибудь секретарь обкома (далеко не всегда 1-й), список бегло просматривался и, как правило, утверждался без изменений. За одно заседание рассматривали судьбы 200-300-500 человек. Например, Карельская "тройка" 20 ноября 1937-го осудила 705 человек (из них 629 — к расстрелу). И это типично...
А затем следовал расстрел, так же скопом. Причём, как писал в дополнении к приказу №00447 зам. наркома Ежова Михаил Фриновский, "1-й категории" смертный приговор не объявлялся. То есть несчастные узнавали о своей участи лишь тёмной ночью уже на самом краю могильного рва — за секунды до выстрела. И кто посмеет сказать, что это не убийство в его самом чистом виде?
И то, заметьте, многих из них лишали даже официально прописанной в инструкции НКВД процедуры казни...
Уже после окончания Большого террора прокурор Вышинский и новоявленный нарком Берия организуют масштабную проверку "нарушения социалистической законности" в региональных УНКВД, которая покажет, что в некоторых отделах приговорённых к расстрелу душили в специально отведённом помещении, а вывозили к местам захоронений уже мёртвыми. Где-то вместо расстрела практиковали забитие молотками и даже... отрубание голов (гуглите документ "Об искривлениях социалистической законности в Белозерском РО НКВД", он есть в сети полном виде). На юридическом сленге тех лет это называлось "извращённым способом приведения приговоров в исполнение".
Да, самых отъявленных потом наказали, некоторых даже расстреляли (как чекистов того же Вологодского УНКВД), но может ли это отменить факт масштабнейшего попрания советского (в первую очередь) закона Сталиным? А людского? Или вы на полном серьёзе предлагаете засунуть голову в песок и развидеть бессудный расстрел сотен тысяч наших предков?
P.S. О сибирских палачах, расстрелявших десятки тысяч "врагов народа" в 1937-м, читайте здесь