Когда женщина остаётся одна, она не ломается. Она перестраивается. Медленно, молча, глубоко. Она учится просыпаться в тишине — и не бояться её. Учится не ждать звонков. Учится идти в кафе одна. Гулять. Мечтать. Радоваться без "мы". И однажды она понимает: она не одинока. Она — в себе. Целая. И если кто-то придёт — это будет не потому, что ей не хватало. А потому, что будет по любви. Без нужды. Без страха. Без зависимости. А просто — вместе. Добровольно.
Когда женщина остаётся одна, она не ломается. Она перестраивается.
Медленно, молча, глубоко.
Она учится просыпаться в тишине — и не бояться её.
Учится не ждать звонков.
Учится идти в кафе одна. Гулять.
Мечтать.
Радоваться без "мы".
И однажды она понимает: она не одинока.
Она — в себе. Целая.
И если кто-то придёт — это будет не потому, что ей не хватало.
А потому, что будет по любви.
Без нужды.
Без страха. Без зависимости.
А просто — вместе.
Добровольно.