Недавно по некоторым профильным пабликам прошла весть: о. Андрей Ткачёв опять ругал Дарвина и биологов-балаболов! Он сказал, что всё безбожие от того, что люди слишком умные стали! Он тянет нас в тёмное средневековье, а значит науке и религии вместе не жить!
О. Андрей Ткачёв регулярно говорит что-нибудь такое, но и источник, "Лентач", не внушал особого доверия. Может быть, они всё переврали? Я прослушал приложенный 50-секундный отрывок из проповеди о. Андрея и понял, что в "Лентаче" его, скорее, пожалели. Потому что за биологами-балаболами в его речи следовали экономисты-безбожники: Адам Смит и Дунс Скот. С первым понятно — как-никак первый человек (в экономтеории). Но вот Дунс Скот. Крупнейший философ-схоласт XIII столетия. Монах-францисканец, причисленный католической церковью к лику блаженных. Лучшего "безбожника" надо было придумать.
Таким образом, о. Андрей Ткачёв не только заявил о вреде образования, но и продемонстрировал его на практике.
* * *
Но поговорим по сути. В чём не прав о. Андрей Ткачёв?
Вера есть движение воли.
Если человек действительно верит в Бога, никакие аргументы науки поколебать эту веру не смогут.
Если человек очень не хочет верить в Бога, никаких особых аргументов ему не нужно. Он возьмёт любой, самый паршивый, а не найдёт — так придумает.
У Иова многострадального были куда более серьёзные основания сомневаться в существовании Бога и Его благости, чем у подавляющего большинства наших неверующих современников. Но он требовал от Бога ответ и получил его.
Есть однако среди людей середина, что не проявляет ни особой веры, ни неверия, но следует за авторитетами. Многие из них слишком заняты выживанием. У других нет способностей или желания заниматься высокими рассуждениями. И таких людей большинство. С ними что делать?
О. Андрей Ткачёв хочет их обезопасить от вредных влияний. Уничтожить в их глазах авторитет новомодных философских веяний и вернуть в лоно матери-церкви.
Он такой не первый. В романе "Братья Карамазовы" Фёдор Михайлович Достоевский излагает, устами одного из своих героев, легенду о великом инквизиторе. Почти весь текст легенды — исповедь инквизитора перед нежданно явившимся в Севилью XV столетия Христом. Текст тяжёлый и путанный, написанный одним абзацем. Так бывает, когда человек пытается в двадцать минут вместить всю свою жизнь. И порицая Христа за неразумие (а он Его именно критикует, если кто не в курсе), инквизитор среди прочего выдаёт то самое рассуждение об опасных играх свободного ума, от которых людей надобно защитить:
Ибо кому же владеть людьми как не тем, которые владеют их совестью и в чьих руках хлебы их. Мы и взяли меч кесаря, а взяв его, конечно, отвергли тебя и пошли за ним (за сатаной — Rimehora). О, пройдут еще века бесчинства свободного ума, их науки и антропофагии, потому что, начав возводить свою Вавилонскую башню без нас, они кончат антропофагией. Но тогда-то и приползет к нам зверь, и будет лизать ноги наши, и обрызжет их кровавыми слезами из глаз своих. И мы сядем на зверя и воздвигнем чашу, и на ней будет написано: „Тайна!“ Но тогда лишь и тогда настанет для людей царство покоя и счастия. Ты гордишься своими избранниками, но у тебя лишь избранники, а мы успокоим всех. Да и так ли еще: сколь многие из этих избранников, из могучих, которые могли бы стать избранниками, устали наконец, ожидая тебя, и понесли и еще понесут силы духа своего и жар сердца своего на иную ниву и кончат тем, что на тебя же и воздвигнут свободное знамя свое. Но ты сам воздвиг это знамя. У нас же все будут счастливы и не будут более ни бунтовать, ни истреблять друг друга, как в свободе твоей, повсеместно. О, мы убедим их, что они тогда только и станут свободными, когда откажутся от свободы своей для нас и нам покорятся. И что же, правы мы будем или солжем? Они сами убедятся, что правы, ибо вспомнят, до каких ужасов рабства и смятения доводила их свобода твоя. Свобода, свободный ум и наука заведут их в такие дебри и поставят пред такими чудами и неразрешимыми тайнами, что одни из них, непокорные и свирепые, истребят себя самих, другие, непокорные, но малосильные, истребят друг друга, а третьи, оставшиеся, слабосильные и несчастные, приползут к ногам нашим и возопиют к нам: „Да, вы были правы, вы одни владели тайной его, и мы возвращаемся к вам, спасите нас от себя самих“.
Старому инквизитору нельзя отказать в прозорливости. За XX столетие мы увидели много видов антропофагии в переносном смысле, а последнее время о ней уже понемногу начинают говорить и в прямом. Опасность, на которую он указывает — реальна. Но каково средство? Инквизитор утверждает, что он успокоит и спасёт всех людей, не только избранников Христовых. Но он неправ: как раз избранников в его царстве не будет. Только счастливое довольное человеческое стадо и лживые пастыри, ищущие не спасения, но оправдания.
Стремление познать мир растёт из того же корня, что и стремление постичь Бога. В мире, где отсекается воля, святых не будет. Ибо вера есть движение воли.
Если о. Андрей Ткачёв вдруг прочитает этот текст, он, наверное, обидится. Ведь великий инквизитор исповедует себя как дьяволопоклонника, а отец Андрей не таков! Охотно верю. Вряд ли он додумал свою позицию — за него это сделал Фёдор Михайлович. Но в самих рассуждениях о том, как обезопасить людей, я разницы не вижу.
* * *
Печально, что подобная "забота о духовной безопасности" искажает одну важную интуицию христианства.
Жизнь с Богом превыше познания.
Иов требовал от Бога ответа, а получил утешение. Христос обещал прислать вместо себя Утешителя, а не Объяснителя. Есть многие вещи, о которых родитель говорит ребёнку: "Вырастешь — поймёшь", — но это не значит, что детям не следует задавать вопросов.
Сама забота о. Андрея Ткачёва не вызывает у меня возражений. Разница в методах. Я предпочёл бы взрастить недостающее. О. Андрей хочет отсечь то, что ему кажется ненужным.
Беда в том, что из-за неверно выбранных методов можно потерять цель.