– Катюш, ну что ты раздуваешь из мухи слона? – Сергей стоял в дверях кухни, скрестив руки, с той своей привычной улыбкой, которая обычно умиротворяла, но сейчас только подливала масла в огонь.
– Из мухи слона? – она швырнула полотенце на стол и повернулась к нему, глаза её пылали. – Твоя тётя Люба третий раз за месяц вваливается к нам без звонка! Вчера она заявилась, когда я готовилась к совещанию, и начала рассказывать, как мне надо готовить борщ! Борщ, Сергей!
Он пожал плечами, будто это было само собой разумеющееся.
– Она просто хочет помочь. Ты же знаешь, как она любит готовить.
– Помочь? – Катя чувствовала, как голос срывается на визг, но остановиться уже не могла. – Она переставила все мои кастрюли, потому что, видишь ли, у меня «неправильный порядок»! А потом полчаса учила меня, как резать картошку, пока я пыталась настроить ноутбук для работы!
Сергей вздохнул, потирая виски.
– Ладно, я поговорю с ней. Но, честно, Катя, ты слишком остро реагируешь. Это же родня, не чужие люди.
Катя посмотрела на него так, словно он только что предложил ей прыгнуть с балкона.
– Не чужие? Серж, я не могу даже ванну принять без того, чтобы кто-то из твоих родственников не вломился в нашу квартиру с пирогами или советами, как мне жить!
Она отвернулась к раковине, чтобы он не увидел, как дрожат её руки. Пять лет брака, уютная двушка в новостройке на окраине Москвы, планы на ребёнка через пару лет – всё это было их мечтой. Но в последние месяцы мечта начала трещать по швам из-за бесконечного потока родственников Сергея, которые считали их квартиру чем-то вроде семейного клуба.
Их жизнь не всегда была такой. Когда они с Сергеем только поженились, Катя радовалась его большой и шумной семье. На свадьбе тётя Люба пела частушки, брат Серёжи Вадим устроил конкурс на лучший тост, а их отец, дядя Коля, подарил молодожёнам старый, но отреставрированный комод, который до сих пор стоял в их спальне. Тогда это казалось милым, тёплым, настоящим. Но после переезда в новую квартиру всё изменилось.
Сначала родственники приходили под предлогом «посмотреть, как устроились». Потом визиты стали регулярными. Тётя Люба, живущая в соседнем районе, заходила «по пути из магазина» с пакетами капусты и морковки, чтобы «научить Катю нормальной готовке». Вадим приезжал «просто поболтать» и оставался до полуночи, рассказывая о своих неудачных свиданиях. Дядя Коля появлялся с ящиком инструментов, чтобы «починить что-нибудь», хотя ничего не ломалось. И каждый раз они приходили без предупреждения, будто их квартира была проходным двором.
Катя пыталась говорить об этом с Сергеем. Сначала мягко, потом настойчиво. Но он только отмахивался:
– Они же из добрых побуждений. Не будь такой строгой, Катюш.
Она не хотела быть строгой. Она хотела, чтобы их дом был их домом. Местом, где она могла бы спокойно работать, читать, просто молчать, глядя в окно, не боясь, что в любую минуту кто-то позвонит в дверь с криком: «Ой, Кать, а я тут мимо проходила!»
На следующее утро Катя сидела за кухонным столом, прогоняя в голове текст презентации. Через два часа у неё было важное онлайн-совещание с руководством – её первый шанс показать себя в новой роли менеджера проектов. Она работала в IT-компании, и последние месяцы её команда готовила крупный проект для клиента. Сегодня был день, когда она должна была представить результаты.
Она проверила ноутбук, наушники, свет в комнате. Всё идеально. Сергей ушёл на работу, в квартире было тихо, только тикали часы на стене. Катя выдохнула, чувствуя, как нервы успокаиваются.
И тут раздался звонок в дверь.
Она замерла. «Может, курьер?» – мелькнула надежда. Но, заглянув в глазок, она чуть не застонала. Тётя Люба. С двумя огромными пакетами и улыбкой до ушей.
– Катенька, открывай, я тебе рассольник принесла! – голос тёти Любы звучал так радостно, будто она выиграла в лотерею.
Катя открыла дверь, пытаясь сохранить лицо.
– Тёть Люб, я сейчас немного занята, – начала она, но тётя уже протиснулась в прихожую, стаскивая пальто.
– Ой, да я на минуточку! – отмахнулась та, направляясь прямиком на кухню. – Ты же знаешь, как Серёжа любит мой рассольник. А то ты всё супчики какие-то лёгкие готовишь, мужику надо посытнее!
Катя сжала кулаки, чувствуя, как внутри закипает злость.
– Тёть Люб, у меня через час совещание. Очень важное. Я правда не могу сейчас...
– Да что там совещание! – тётя Люба уже распаковывала пакеты, вытаскивая банки с соленьями. – Работа подождёт, а семья – это святое. Вот, я ещё огурчиков своих принесла, с укропчиком, как ты любишь.
Катя открыла рот, чтобы возразить, но тётя уже включила плиту и начала греметь кастрюлями.
– Ой, а где у тебя половник? – она заглянула в ящик, перекладывая ложки и вилки. – Катя, ну что за бардак, я же тебе говорила – надо всё по полочкам разложить!
Катя почувствовала, как кровь приливает к вискам. Она посмотрела на часы – до совещания оставалось пятьдесят минут.
– Тёть Люб, я серьёзно, мне надо работать, – её голос дрожал от напряжения. – Давайте вы зайдёте завтра?
– Завтра? – тётя Люба посмотрела на неё с таким удивлением, будто Катя предложила ей улететь на Луну. – Да я уже всё принесла! И потом, Серёжа будет рад, когда с работы придёт, а тут горячий рассольник!
Катя глубоко вдохнула, мысленно считая до десяти.
– Хорошо, – выдавила она. – Я буду в комнате. Пожалуйста, не шумите.
Она ушла в гостиную, закрыла дверь и включила ноутбук. Но сосредоточиться было невозможно. Из кухни доносились звуки – звон посуды, шипение масла на сковородке, голос тёти Любы, которая что-то напевала. Катя надела наушники, но это не помогло. Её мысли путались, текст презентации расплывался перед глазами.
Когда до совещания оставалось десять минут, тётя Люба постучала в дверь.
– Катя, я чайник поставила, хочешь чаю? – крикнула она.
– Нет, спасибо! – рявкнула Катя, тут же пожалев о своём тоне.
Но тётя, похоже, не обиделась. Она вошла в комнату с подносом, на котором стояли чашка чая и тарелка с пирожками.
– Вот, поешь, а то худая, как щепка, – заявила она, ставя поднос прямо на стол, где лежали Катины бумаги.
– Тёть Люб, я же просила! – Катя сорвалась. – У меня совещание через пять минут, а вы... вы...
Она не договорила. Схватила ноутбук, наушники и сумку и выбежала из комнаты.
– Кать, ты куда? – крикнула тётя Люба, но Катя уже хлопнула дверью.
Она спустилась вниз, села в машину и включила ноутбук. Сигнал был слабый, но выбора не было. Совещание началось, и Катя, сидя в машине под домом, пыталась говорить уверенно, хотя её голос дрожал от злости и унижения.
– Екатерина, у вас всё в порядке? – спросил руководитель, заметив её напряжённое лицо.
– Да, всё нормально, – соврала она, чувствуя, как слёзы жгут глаза.
Но ничего не было нормально. Когда совещание закончилось, Катя поняла, что не может вернуться домой. Не сейчас. Она завела машину и поехала к родителям – в их маленькую квартиру в Подмосковье, где никто не вламывался без приглашения.
Когда Сергей вернулся домой, его встретил запах рассольника и довольная тётя Люба.
– Серёженька, я тут Катю научила, как супчик варить! – радостно сообщила она. – А то она всё какие-то салатики делает, а мужику надо горячее!
Сергей нахмурился.
– А где Катя?
– Ой, да уехала куда-то, – тётя Люба махнула рукой. – Сказала, что у неё дела какие-то.
Сергей достал телефон и набрал номер жены. Она не ответила. Он написал сообщение: «Катюш, ты где?»
Ответ пришёл через полчаса: «Я у родителей. Поговорим, когда вернусь».
Сергей почувствовал, как внутри что-то сжалось. Он знал этот тон. Катя редко злилась по-настоящему, но, если уж доходило до такого, значит, дело серьёзное.
– Тёть Люб, – начал он, стараясь говорить спокойно, – а что случилось? Почему Катя уехала?
– Да ничего страшного, – тётя Люба пожала плечами. – Она там с работой своей возилась, а я ей чай принесла, пирожков. Ну, может, немного поругалась, что она так остро реагирует.
– Поругалась? – переспросил Сергей, чувствуя, как в груди нарастает тревога.
– Ну, не то, чтобы поругалась, – замялась тётя. – Просто сказала, что ей надо поспокойнее быть, не нервничать из-за ерунды.
Сергей закрыл глаза и медленно выдохнул.
– Тёть Люб, – сказал он, – тебе не кажется, что ты немного... перегибаешь?
– Я? Перегибаю? – она посмотрела на него с искренним удивлением. – Да я только помочь хотела!
– Я знаю, – кивнул Сергей. – Но Катя... она не привыкла, что кто-то приходит без звонка. И я, честно говоря, тоже.
Тётя Люба поджала губы, но промолчала. Впервые за вечер она выглядела растерянной.
– Ладно, – наконец сказала она. – Я, пожалуй, пойду. Рассольник в холодильнике, разогреешь.
Когда она ушла, Сергей снова набрал номер Кати. Гудки. Тишина. Он сел на диван, глядя на пустую кухню, и впервые задумался: а что, если она не вернётся?
Катя сидела в комнате своего детства, глядя на старые обои с ромашками. Её мама, Галина Ивановна, поставила перед ней чашку чая и села напротив.
– Рассказывай, – просто сказала она.
Катя вздохнула и начала говорить. О тёте Любе, о Вадиме, о дяде Коле. О том, как их квартира превратилась в вокзал. О том, как Сергей не видит в этом ничего страшного. О том, как она сегодня чуть не сорвала совещание из-за очередной незваной гостьи.
Мама слушала молча, только иногда качала головой.
– И что ты теперь собираешься делать? – спросила она, когда Катя закончила.
– Не знаю, – честно призналась Катя. – Я просто... устала. Хочу, чтобы наш дом был нашим. Чтобы я могла закрыть дверь и знать, что никто не вломится.
– А Сергей? – мама посмотрела на неё внимательно. – Он знает, как тебе тяжело?
– Я пыталась объяснить, – Катя пожала плечами. – Но он говорит, что это нормально, что это его семья.
– Семья – это вы с ним, – твёрдо сказала мама. – А все остальные – это уже родственники. И у них должны быть свои границы.
Катя кивнула, чувствуя, как слёзы снова подступают к глазам.
– Я просто хочу, чтобы он это понял.
– Тогда сделай так, чтобы он понял, – мама взяла её за руку. – Иногда людям нужно увидеть проблему своими глазами, чтобы поверить, что она существует.
Катя посмотрела на маму, и в её голове начала формироваться идея. Не очень красивая, но, возможно, единственная, которая могла бы сработать.
На следующий день Сергей проснулся от звука дверного звонка. Он взглянул на телефон – семь утра. Катя не вернулась, и это только усилило его тревогу.
Он открыл дверь и замер. На пороге стояли родители Кати – Галина Ивановна и Виктор Петрович. С чемоданом.
– Доброе утро, Серёж! – бодро сказал Виктор Петрович. – Мы тут решили вас навестить!
Сергей моргнул, не сразу сообразив, что происходит.
– А... «Катя знает?» —спросил он, пропуская их в квартиру.
– Конечно знает! – Галина Ивановна улыбнулась. – Мы ей вчера звонили, сказали, что заедем.
Сергей почувствовал, как внутри что-то екнуло. Катя ничего не говорила о приезде родителей.
– А она... скоро приедет? – спросил он, помогая занести чемодан.
– Да она у нас, – небрежно ответила Галина Ивановна, снимая пальто. – Сказала, что задержится на пару дней. А мы решили, что это отличный повод погостить у вас!
Сергей заставил себя улыбнуться, но внутри всё кипело. Он вдруг понял, что чувствует Катя, когда его родственники приходят без предупреждения. Это было... неправильно.
– Ну, располагайтесь, – выдавил он, мысленно проклиная себя за то, что не поговорил с Катей серьёзно раньше.
Весь день он пытался дозвониться до жены, но она не отвечала. Родители Кати, тем временем, чувствовали себя как дома. Виктор Петрович решил «починить» кран в ванной, хотя он и так работал. Галина Ивановна начала готовить обед, переставляя всё на кухне по своему вкусу.
– Серёж, а где у вас соль? – крикнула она через час. – И что за крупа в этом пакете? Это что, гречка?
Сергей почувствовал, как у него начинает болеть голова.
К вечеру он уже не мог этого выносить. Он закрылся в спальне и набрал номер Кати. На этот раз она ответила.
– Катя, – начал он, стараясь говорить спокойно, – твои родители приехали. Без предупреждения.
– Серьёзно? – в её голосе не было удивления, только лёгкая ирония. – И как тебе?
– Катя, я понял, – сказал он, чувствуя, как внутри всё сжимается. – Я понял, что ты чувствовала. Прости. Я был идиотом.
Она молчала несколько секунд, и он уже подумал, что она сейчас бросит трубку.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Я вернусь завтра. Но, Сереж, нам нужно договориться. Никаких гостей без предупреждения. Никогда.
– Договорились, – выдохнул он. – Клянусь.
– И ещё, – добавила она. – Поговори с тётей Любой. И с Вадимом. И с дядей Колей. Я хочу, чтобы они знали: наш дом – это наш дом.
– Я сделаю это, – твёрдо сказал Сергей. – Завтра же.
Когда он положил трубку, то почувствовал облегчение. Впервые за долгое время он понял, что их с Катей мечта – их дом, их жизнь – стоит того, чтобы за неё бороться. Даже если придётся сказать «нет» собственной семье.
Но что-то подсказывало ему, что это только начало. Как он объяснит всё своей родне? И как Катя отреагирует, если кто-то из них всё-таки нарушит новые правила?
– Если твоя родня ещё раз явится без приглашения, я уезжаю к родителям! – слова Кати эхом звучали в голове Сергея, пока он смотрел на её родителей, расположившихся в их гостиной.
– Серьёзно, Серёж, вы молодцы, что такую квартиру купили, – Галина Ивановна листала журнал, который нашла на журнальном столике, и одобрительно кивала.
Сергей сжал челюсти, чувствуя, как в висках начинает пульсировать. Он только кивнул, бормоча что-то невнятное, и ушёл на кухню, чтобы сварить кофе. Виктор Петрович уже хозяйничал там, разбирая ящик с инструментами, которые он притащил с собой.
– Серёж, я тут кран в ванной посмотрел, – начал он, не отрываясь от своих гаечных ключей. – Там прокладка подтекает, надо заменить. И заодно смеситель можно посовременнее поставить, а то у вас какой-то допотопный.
– Всё работает, Виктор Петрович, – выдавил Сергей, стараясь не сорваться. – Правда, всё нормально.
Но тесть только хмыкнул, словно говоря: «Ну-ну, разберёмся».
Сергей налил кофе и заперся в спальне, чтобы собраться с мыслями. Он понимал, что это не просто визит. Катя явно устроила ему проверку, и, чёрт возьми, она работала. Он чувствовал себя так, будто его собственный дом перестал быть его. Каждый шорох, каждый вопрос Галины Ивановны, каждый стук гаечного ключа Виктора Петровича словно выдавливали его из собственного пространства.
Он снова набрал номер Кати.
– Катя, – начал он, едва она ответила. – Я понял. Я всё понял. Когда ты вернёшься?
– Завтра, – её голос был спокойным, но с лёгкой насмешкой. – Как там мои родители? Устроились?
– Устроились, – буркнул Сергей. – Твой отец уже кран разбирает, а мама хочет шторы поменять.
Катя хмыкнула в трубку.
– Ну вот, теперь ты знаешь, каково это. Поговори с ними, Сереж. Скажи, что нам нужно время вдвоём.
– Я поговорю, – пообещал он. – Но, Катя… это ведь нечестно. Ты могла просто сказать, а не устраивать весь этот цирк.
– Сказать? – она повысила голос. – Я говорила! Месяцами говорила! А ты только отмахивался и твердил, что это «родня» и «ничего страшного».
Сергей замолчал, чувствуя, как её слова бьют прямо в цель. Она была права. Он не слушал. Думал, что она преувеличивает, что всё само рассосётся. А теперь он сам сидел в спальне, прячась от тёщи и тестя, и пытался понять, как вернуть контроль над своей жизнью.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Я разберусь. И с твоими родителями, и с моими. Но, Катя, пожалуйста, возвращайся. Без тебя… всё не то.
– Завтра, – повторила она, и в её голосе послышалась мягкость. – А пока попробуй почувствовать, что значит быть не хозяином в своём доме.
Она повесила трубку, а Сергей ещё долго смотрел на телефон, словно там был ответ на все его вопросы.
К вечеру квартира превратилась в филиал семейного хаоса. Галина Ивановна переставила половину посуды на кухне, заявив, что так «удобнее». Виктор Петрович, закончив с краном, принялся за розетку в гостиной, потому что, по его словам, она «подозрительно болталась». Сергей пытался быть вежливым, но с каждой минутой чувствовал, как его терпение истончается, как нитка, готовая вот-вот порваться.
– Серёж, а вы когда ребёнка планируете? – вдруг спросила Галина Ивановна за ужином, намазывая масло на хлеб. – Катя молчит, но я же вижу, что ей уже тридцать. Пора бы.
Сергей поперхнулся чаем.
– Мы… э-э… пока не торопимся, – выдавил он. – Работа, дела…
– Дела-дела, – отмахнулась тёща. – У всех дела. Но семья – это главное. Вот я в её возрасте уже двоих родила.
– Галин, не дави на парня, – вмешался Виктор Петрович, но без особого энтузиазма. – Они сами разберутся.
Сергей кивнул, но внутри всё кипело. Он вдруг вспомнил, как Катя рассказывала о подобных разговорах с его тётей Любой. Как та лезла с советами про всё – от готовки до планирования семьи. И как он, Сергей, говорил ей: «Не принимай близко к сердцу, она же хочет как лучше».
Теперь он сам был в её шкуре. И это было невыносимо.
Когда родители Кати наконец ушли спать в гостевую комнату, Сергей рухнул на диван, чувствуя себя выжатым, как лимон. Он понял, что больше не может откладывать. Надо было говорить. С тётей Любой, с Вадимом, с дядей Колей. И, чёрт возьми, с родителями Кати тоже.
На следующий день Катя вернулась. Сергей встретил её в прихожей, и на секунду они просто стояли, глядя друг на друга. Её глаза были усталыми, но в них мелькала искорка – то ли облегчения, то ли вызова.
– Ну что, как дела? – спросила она, снимая пальто.
– Твои родители… – начал Сергей, но замолчал, не зная, как продолжить.
– Да, они такие, – Катя улыбнулась. – Любят порядок. И советы раздавать.
– Я понял, – тихо сказал он. – Прости, что не слушал тебя раньше.
Катя посмотрела на него внимательно, словно проверяя, насколько он искренен. Потом кивнула.
– Хорошо. Но, Сереж, это не конец. Нам нужно договориться. Чётко.
– Уже, – он взял её за руку. – Я позвонил тёте Любе. Сказал, чтобы она предупреждала перед приходом. И Вадиму тоже. Дядя Коля, правда, ещё не в курсе, но я с ним поговорю.
– А мои родители? – Катя прищурилась.
– С ними тоже, – вздохнул Сергей. – Но, Катя, это ведь и твои родственники. Может, ты сама с ними поговоришь?
Она рассмеялась – впервые за последние дни искренне.
– Договорились. Но ты первый начинаешь.
В этот момент из гостиной вышла Галина Ивановна.
– Катенька! – воскликнула она, обнимая дочь. – А мы тут с Серёжей так хорошо время провели!
Катя посмотрела на мужа поверх плеча матери, и её взгляд ясно говорил: «Ну, давай, герой».
Сергей набрал воздуха в грудь.
– Галина Ивановна, Виктор Петрович, – начал он, когда тесть тоже появился в прихожей. – Мы с Катей очень рады вас видеть. Правда. Но нам нужно договориться о правилах. Мы хотим, чтобы наш дом был местом, где мы можем планировать свой день. И… нам нужно, чтобы вы предупреждали перед приездом.
Галина Ивановна моргнула, явно не ожидая такого. Виктор Петрович кашлянул, пряча улыбку.
– Ну, Серёж, – начала тёща, но Катя её перебила.
– Мам, пап, Сережа прав. Мы вас любим, но нам нужно своё пространство. Вы же сами всегда говорили, что дом – это крепость.
Галина Ивановна поджала губы, но потом кивнула.
– Ладно. Раз вы так ставите вопрос… Мы подумаем.
– Спасибо, – сказал Сергей, чувствуя, как напряжение в груди немного отпускает.
Когда родители Кати ушли в гостиную, она повернулась к мужу.
– Неплохо для начала, – шепнула она. – Но это ещё не всё.
– Знаю, – кивнул он. – Тётя Люба обещала зайти сегодня вечером. Я сказал, что мы заняты, но…
– Но она всё равно придёт, – закончила Катя, закатывая глаза. – Ладно, будем решать по ходу.
Вечер обещал быть напряжённым. Тётя Люба, несмотря на просьбу Сергея, всё-таки позвонила в дверь ровно в семь. С очередным пакетом солений и пирогов.
– Серёженька, Катенька! – воскликнула она, вваливаясь в прихожую. – Я тут мимо проходила, думаю, дай зайду!
Катя посмотрела на Сергея, и её взгляд был красноречивее любых слов.
– Тёть Люб, – начал он, стараясь говорить твёрдо. – Мы же договаривались. Надо звонить заранее.
– Ой, да что там звонить! – отмахнулась она, ставя пакет на пол. – Я же на минуточку!
– Нет, – Катя шагнула вперёд, её голос был спокойным, но твёрдым, как сталь. – Тётя Люба, мы любим, когда вы приходите. Но не когда вы приходите без предупреждения. У нас свои планы, своя жизнь.
Тётя Люба замерла, явно не привыкшая к такому тону.
– Катя, я же для вас стараюсь, – начала она, но Сергей её перебил.
– Мы ценим это, – сказал он. – Но нам нужно, чтобы вы уважали наши границы. Если хотите прийти – звоните. Договоримся на удобный день.
Тётя Люба посмотрела на них, потом на свой пакет, и вдруг её лицо смягчилось.
– Ну, ладно, – сказала она, неожиданно тихо. – Я, может, и правда перегибаю. Не хотела вас обидеть.
– Мы не обижаемся, – мягко сказала Катя. – Просто хотим, чтобы всё было по-честному.
Тётя Люба кивнула, взяла свой пакет и направилась к двери.
– Позвоню на следующей неделе, – бросила она через плечо. – Если не заняты будете.
Когда дверь за ней закрылась, Сергей выдохнул.
– Это было… – начал он.
– Страшно? – подсказала Катя, улыбаясь.
– Да, – признался он. – Но, кажется, сработало.
Но настоящий сюрприз ждал их через пару дней. Сергей решил устроить семейный ужин – только он, Катя и его брат Вадим, чтобы обсудить новые правила. Он заранее позвонил Вадиму, предупредил, что ждёт его в субботу. Вадим согласился, но, как оказалось, не совсем понял, о чём речь.
В субботу в дверь позвонили. Сергей открыл и чуть не упал. На пороге стояли не только Вадим, но и дядя Коля, тётя Люба и… их двоюродная сестра Света, которую они не видели года три.
– Сюрприз! – воскликнул Вадим. – Я подумал, раз уж семейный ужин, то надо всей роднёй собраться!
Катя, стоявшая за спиной Сергея, тихо застонала.
– Сереж – прошептала она. – Это что, теперь каждый раз так будет?
Сергей почувствовал, как внутри всё сжимается. Он понял, что это его последний шанс доказать Кате, что он на её стороне.
– Ребят, – начал он, преграждая им путь в квартиру. – Мы рады вас видеть. Но я же сказал – только Вадим. Мы хотели поговорить о важном.
– Ой, да ладно тебе, – Вадим хлопнул его по плечу. – Что за важное?
– Нет, – Сергей покачал головой, и его голос стал твёрже. – Мы с Катей договорились: никаких гостей без предупреждения. Сегодня мы хотели поговорить с Вадимом. Остальных я не звал.
Тётя Люба открыла рот, чтобы возразить, но дядя Коля её остановил.
– Серёж, – сказал он, глядя ему в глаза. – Ты серьёзно?
– Серьёзно, – кивнул Сергей. – Мы любим вас всех. Но это наш дом. И мы хотим, чтобы он был нашим.
Наступила тишина. Света кашлянула, Вадим переступил с ноги на ногу, а тётя Люба поджала губы.
– Ну, раз так, – наконец сказал дядя Коля. – Тогда извини, что вломились. Позвоним в другой раз.
Они ушли, оставив Вадима одного. Тот выглядел растерянным, но Сергей не дал ему шанса начать спор.
– Вадим, – сказал он. – Давай зайдём и поговорим. Но только ты.
Катя, стоявшая за его спиной, сжала его руку. И в этот момент Сергей почувствовал, что они наконец-то на одной волне.
Но что-то подсказывало ему, что это ещё не конец. Как отреагирует родня на новые правила? И сможет ли он удержать эту хрупкую границу, которую они с Катей так тяжело выстраивали?
– Сереж, ты серьёзно? – Вадим откинулся на стуле, скрестив руки. – Ты из-за этого весь сыр-бор затеял? Ну, пришли мы толпой, подумаешь. Это же семья!
– Вадим, – Сергей старался говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. – Это не просто «пришли толпой». Это наш дом. Мой и Кати. И мы хотим, чтобы он оставался нашим.
Катя сидела рядом, молча помешивая чай. Её взгляд был прикован к чашке, но Сергей знал – она слушает каждое слово, готовясь вмешаться, если он вдруг сдаст позиции.
– Я понял, – Вадим поднял руки, словно сдаваясь. – Но, брат, ты же знаешь, как у нас в семье принято. Все друг к другу без церемоний. Тётя Люба, дядя Коля – они же от души.
– От души – это здорово, – вмешалась Катя, её голос был ровным, но твёрдым. – Но, когда я не могу спокойно работать или просто посидеть в тишине, потому что кто-то решил «зайти на минуточку», это уже не от души. Это вторжение.
Вадим моргнул, явно не ожидавший такого напора. Он посмотрел на Сергея, будто ища поддержки, но тот лишь кивнул.
– Она права, – сказал Сергей. – Мы не против гостей. Но мы хотим знать заранее. Хотим планировать свою жизнь. Это не так много, Вадим.
Брат вздохнул, потирая затылок.
– Ладно, – наконец сказал он. – Я поговорю с остальными. Но, Сереж, ты же знаешь тётю Любу. Она обидится.
– Пусть обижается, – отрезала Катя. – Это лучше, чем я снова буду собирать чемодан.
Вадим посмотрел на неё, потом на Сергея, и в его глазах мелькнула тень понимания.
– Окей, – сказал он. – Я передам. Но вы тоже не перегните, а то семья – это всё-таки семья.
Когда Вадим ушёл, Сергей повернулся к Кате. Она выглядела усталой, но в её глазах было что-то новое – решимость, смешанная с облегчением.
– Думаешь, он правда поговорит? – спросила она.
– Надеюсь, – Сергей взял её за руку. – Но даже если нет, я не отступлю. Мы договорились, Катя. Никаких гостей без предупреждения. Никогда.
Она кивнула, и впервые за долгое время улыбнулась по-настоящему.
– Спасибо, – тихо сказала она. – Я боялась, что ты опять начнёшь говорить: «Ну, это же родня».
– Я был идиотом, – признался он. – Но я учусь.
Следующие дни прошли в непривычной тишине. Никто не звонил в дверь, не приносил пакеты с соленьями, не предлагал «починить» кран. Катя даже начала шутить, что их квартира теперь напоминает заброшенный музей – так тихо стало. Но эта тишина была как бальзам на душу. Они с Сергеем наконец-то могли сидеть вечером вдвоём, смотреть сериал, болтать о пустяках, не ожидая, что кто-то ворвётся с очередной порцией советов.
Но Сергей знал, что это затишье перед бурей. Его семья не из тех, кто легко принимает новые правила. И он оказался прав.
В пятницу вечером, когда они с Катей только вернулись с работы и собирались заказать пиццу, в дверь позвонили. Катя замерла, её рука с телефоном застыла в воздухе.
– Не открывай, – прошептала она. – Пожалуйста, Сереж.
Он посмотрел в глазок и тихо выругался. Тётя Люба. С неизменным пакетом и улыбкой, будто ничего не изменилось.
– Сереж, – Катя сжала его руку. – Если ты сейчас откроешь, я клянусь…
– Не открою, – твёрдо сказал он. – Дай мне телефон.
Он набрал номер тёти Любы. Та ответила почти сразу.
– Серёженька, я у вас под дверью! – радостно сообщила она. – Открывай, я пирожков напекла!
– Тёть Люб, – Сергей старался говорить спокойно. – Мы договаривались. Ты не звонила заранее.
На том конце повисла пауза. Потом тётя Люба заговорила, и в её голосе послышалась обида:
– То есть как это? Я к вам с пирожками, а ты мне про какие-то звонки?
– Да, – кивнул Сергей, хотя она не могла его видеть. – Мы с Катей ясно сказали: никаких гостей без предупреждения. Прости, но сегодня мы заняты.
– Заняты? – её голос стал выше. – Серьёзно? Это что, теперь мне запись к вам брать, как к врачу?
– Если хочешь, можешь так это называть, – сказал он, чувствуя, как внутри всё сжимается от неловкости. – Но это наш дом, тёть Люб. И наши правила.
Она фыркнула в трубку.
– Ну, знаешь, Сергей, я думала, ты лучше воспитан. Ладно, держите свои пирожки.
Он услышал, как она ставит пакет на пол у двери, а потом шаги удаляются. Катя, стоявшая рядом, смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Ты правда это сделал, – прошептала она. – Я думала, ты сдашься.
– Я обещал, – сказал он, и в его голосе была смесь гордости и усталости. – Но, Катя, это было… тяжело.
Она обняла его, уткнувшись лицом в его плечо.
– Знаю, – тихо сказала она. – Но ты молодец. Правда.
Они постояли так несколько минут, слушая тишину квартиры. Потом Катя отстранилась и посмотрела на дверь.
– Пирожки-то забрать? – спросила она с лёгкой улыбкой.
– Пусть постоят, – усмехнулся Сергей. – Может, это станет напоминанием.
Но тётя Люба не была бы тётей Любой, если бы так просто сдалась. На следующий день она позвонила Сергею, и её голос был полон драматизма.
– Серёжа, – начала она без предисловий. – Я всю ночь не спала. Как ты мог так со мной? Я же для вас старалась!
– Тёть Люб, – Сергей закрыл глаза, готовясь к долгому разговору. – Я не хотел тебя обидеть. Но ты должна понять: мы с Катей хотим жить своей жизнью. Мы всегда рады тебе, но только если ты предупредишь.
– Предупредишь, предупредишь, – проворчала она. – Ладно, допустим, я позвоню. Но ты хоть понимаешь, как это выглядит? Будто я чужая!
– Ты не чужая, – мягко сказал он. – Но у нас своя семья. И нам нужно своё пространство.
Она молчала так долго, что Сергей уже подумал, что связь оборвалась. Но потом она вздохнула.
– Ладно, Серёжа. Я попробую. Но если я позвоню, а вы скажете, что заняты, я же всё равно обижусь!
Он невольно улыбнулся.
– Мы найдём время, тёть Люб. Обещаю.
Прошла неделя. Сергей и Катя медленно привыкали к новой реальности. Дядя Коля, узнав о новых правилах от Вадима, позвонил и извинился за свой последний визит. Он даже предложил приехать в следующий раз с предупреждением и помочь с установкой полок в гостиной – но только если они будут не против. Катя, к удивлению Сергея, согласилась.
– Он хотя бы спрашивает, – сказала она, когда они обсуждали это за ужином. – Это уже прогресс.
Вадим тоже прислал сообщение: «Сереж, я понял, без обид. Давай в следующую субботу пивка попьём? Только я и ты». Сергей показал сообщение Кате, и она кивнула.
– Видишь, – сказала она. – Они могут, если захотят.
Но настоящий тест случился через две недели, когда в дверь позвонили без предупреждения. Сергей и Катя переглянулись, и в её глазах мелькнул знакомый страх. Но на этот раз на пороге стояла не тётя Люба, а Галина Ивановна – Катина мама.
– Мам? – Катя замерла. – Ты что, без звонка?
Галина Ивановна виновато улыбнулась.
– Прости, дочка. Я была рядом, в магазине, и… ну, не удержалась. Но я на минутку, правда!
Катя посмотрела на Сергея, и он понял, что это её момент. Она глубоко вдохнула.
– Мам, – начала она. – Мы с Серёжей договорились: никаких гостей без предупреждения. Даже тебя.
Галина Ивановна моргнула, потом рассмеялась.
– Ну, надо же, какие вы строгие стали! Ладно, ладно, ухожу. Позвоню завтра?
– Позвони, – кивнула Катя. – И приходи. Мы будем рады.
Когда дверь закрылась, Сергей обнял жену.
– Ты была великолепна, – сказал он.
– Учусь у тебя, – ответила она, улыбаясь.
Прошёл месяц. Квартира снова стала их крепостью. Тётя Люба теперь звонила за день, уточняя, удобно ли. Вадим приходил раз в две недели, и его визиты стали скорее приятными, чем раздражающими. Дядя Коля помог установить полки, и Катя даже угостила его своим фирменным салатом, который он неожиданно расхвалил. Родители Кати тоже приспособились – Галина Ивановна звонила заранее, а Виктор Петрович даже научился отправлять сообщения в мессенджере.
Однажды вечером, когда они с Сергеем сидели на диване, глядя на закат за окном, Катя вдруг сказала:
– Знаешь, я боялась, что мы не справимся. Что твоя родня нас просто задавит.
– А я боялся, что ты правда уедешь к родителям, – признался Сергей. – И не вернёшься.
Она посмотрела на него, и в её глазах было столько тепла, что он почувствовал, как внутри разливается покой.
– Я никуда не уеду, – сказала она. – Это наш дом. И мы его отстояли.
Он поцеловал её, чувствуя, что впервые за долгое время они действительно на одной волне. Но в глубине души он знал: родня есть родня. И, возможно, когда-нибудь кто-то снова позвонит в дверь без предупреждения. Но теперь они с Катей знали, как с этим справляться.
Для вас с любовью: