Ключи дрожали в моих руках, когда я открывала дверь собственной квартиры. Три дня командировки, усталость, тяжёлая сумка — хотелось только добраться до дивана и выпить нормального чая. Но вместо домашней тишины меня встретил грохот музыки и мужской хохот.
В прихожей валялись чужие кроссовки размера сорок пятого, воняло табаком и перегаром. На моей вешалке висели незнакомые куртки, а на полу — три огромных спортивные сумки.
— Алексей! — крикнула я, проходя в гостиную.
Картина, которую я увидела, заставила меня остолбенеть. На моём диване развалились трое незнакомых мужчин лет тридцати с бутылками пива в руках. Один лежал, вытянув ноги на журнальный столик, где обычно стояла моя любимая ваза с цветами. Сейчас там громоздились пустые бутылки, пепельница и какие-то объедки.
— О, Ирка приехала! — весело объявил один из них, даже не потрудившись встать.
Из спальни вышел Алексей — довольный, с сигаретой в зубах.
— А, привет. Как командировка?
— Что здесь происходит? — я старалась говорить спокойно, но голос дрожал.
— Познакомься, — он небрежно махнул рукой в сторону гостей. — Это Вадик, Серёга и Димон. Мои друзья из спортзала. Я поселил их сюда на месяц, пока они квартиру не найдут — терпи!
Последнее слово он произнёс с такой ухмылкой, что у меня внутри всё похолодело.
— Как это — поселил? — я не могла поверить своим ушам.
— А вот так, — Вадик, тот, что лежал на диване, поднял бутылку в приветственном жесте. — Твой муж нормальный мужик, не то что некоторые.
— Это мой дом! — выкрикнула я.
— И мой тоже, — Алексей сделал затяжку. — И я решаю, кого сюда привести. Если не нравится — можешь к маме съездить на недельку.
Серёга захохотал:
— Да ладно, Лёх, не пугай жену. Мы тихие, культурные.
В этот момент из спальни донеслось женское хихиканье, и оттуда вышла девушка в коротеньком платье и растрёпанными волосами.
— Димочка, а где тут туалет? — пропела она.
Я почувствовала, как щёки горят от стыда и бешенства. Мою спальню, мою кровать...
— Алексей, поговорим наедине, — процедила я сквозь зубы.
— О чём тут говорить? — он пожал плечами. — Всё уже решено. Ребята останутся на месяц. Может, больше, если не найдут ничего подходящего.
Димон подмигнул мне:
— Не кипятись, красавица. Мы хорошие соседи будем.
А Вадик добавил, отрыгнув:
— Да расслабься ты. Видишь, какая зажатая.
Алексей расхохотался, поддерживая друзей. В его глазах я увидела что-то холодное, почти враждебное. Как будто передо мной стоял не мой муж, а чужой человек, которому доставляло удовольствие меня унижать.
— Это моя квартира, — повторила я тише, но твёрже.
— Наша, — поправил Алексей. — И пока мы в браке, я имею право приглашать друзей.
Девушка прошла мимо меня к туалету, окатив приторными духами. На высоких каблуках она цокала по паркету, который я сама мыла перед отъездом.
— Лёш, а у вас есть что-то покрепче пива? — крикнул Серёга.
— Конечно! Ирка, покажи, где у нас коньяк стоит.
Я молча прошла на кухню. Там тоже был разгром — гора немытой посуды в раковине, на плите пригоревшая кастрюля, а на моём обеденном столе — пепельница, полная окурков. Пахло жареным мясом и табаком.
Открыла шкафчик — бутылка коньяка, которую мы берегли для особых случаев, стояла наполовину пустая.
— Где вы спать будете? — спросила я у Алексея, когда он зашёл за стаканами.
— А как договоримся, — он усмехнулся. — Вадик с Серёгой на диване, Димон в кресле. Или на полу. Мужики не привередливые.
— А в спальне?
— А в спальне мы с тобой. Если, конечно, не будешь устраивать истерики.
Я посмотрела на него внимательно. За семь лет брака я не видела на его лице такого выражения — торжествующего, почти ненавидящего.
— Зачем ты это делаешь? — спросила я тихо.
— Что — это?
— Унижаешь меня.
— Да не выдумывай, — он взял стаканы и пошёл к двери. — Просто помогаю друзьям. А ты, как всегда, из мухи делаешь слона.
Из гостиной доносился хохот и музыка. Девушка вернулась из туалета и теперь визжала от чьих-то шуток.
Я села за кухонный стол, положила голову на руки. В голове была каша. Неужели это происходит со мной? Неужели мой муж действительно привёл в наш дом чужих людей и просто объявил, что я должна терпеть?
Первую ночь я не спала. Из гостиной до трёх утра доносились пьяные голоса, хохот, грохот упавших бутылок. Алексей лежал рядом и преспокойно храпел, как будто ничего не происходило.
Утром я проснулась от звука рвоты в ванной. Серёга блевал в мой унитаз, не потрудившись даже закрыть дверь. Когда я попыталась пройти мимо, он буркнул:
— Че уставилась? Не видела, что ли?
На кухне Вадик жарил яичницу на моей сковороде. Вокруг плиты были брызги жира, скорлупа валялась прямо на столе.
— Доброе утро, хозяюшка, — ехидно поздоровался он. — Не против, если позавтракаю?
Я молча заварила себе кофе. Чашки были грязные, пришлось мыть.
— А где Алексей? — спросила я.
— На работу укатил. Сказал, что вечером коньяк привезёт. Хороший муж у тебя, щедрый.
Щедрый. На мои деньги, в моей квартире.
Когда я собиралась на работу, Димон вышел из спальни в одних трусах. Увидел меня, ухмыльнулся:
— О, а ты ничего. Лёха не врал.
— О чём не врал?
— Говорил, что жена у него красивая. Только характер дрянной.
Я выскочила из квартиры, хлопнув дверью. Весь день на работе не могла сосредоточиться. Коллеги спрашивали, что случилось — наверное, лицо было красноречивым.
Вечером дома меня ждал сюрприз. "Друзья" притащили ещё двух человек — своих знакомых. Теперь в гостиной сидели пятеро мужиков, играли в карты на деньги и курили. Окна не открывали, воздух был как в притоне.
— Ира, познакомься, — Алексей представил новых гостей. — Это Толик и Женька. Они тоже временно без жилья.
— Семь человек в трёхкомнатной квартире? — я не выдержала.
— А что такого? Места хватит. Мы дружная компания.
Толик, здоровенный детина с татуировками на руках, оценивающе посмотрел на меня:
— Ирина, да? Лёха рассказывал. Говорит, ты военная.
— Была военная.
— А сейчас что, домохозяйка? — он захохотал. — Понятно, почему такая злая. От безделья.
Алексей поддержал:
— Точно! Целыми днями дома сидит, цветочки поливает. А я как вол работаю, всех кормлю.
— Я тоже работаю! — возмутилась я.
— Где работаешь? В банке клерком? — Женька презрительно фыркнул. — Это не работа, это так, для скуки.
Вся компания засмеялась. Алексей смотрел на меня с довольной ухмылкой — нравилось ему, как меня унижают перед чужими людьми.
К концу недели я была на грани нервного срыва. Они жили в квартире как в общежитии. Один приводил девушек на ночь — дешёвых, вульгарных, которые хихикали и орали до утра. Другой сутками играл в компьютер, захватив мой рабочий стол. Третий готовил свою вонючую рыбу, воняла вся кухня.
Посуду не мыли, мусор не выносили. Мой дом превратился в помойку. Когда я попыталась убраться, Вадик сказал:
— Не трогай наши вещи. Каждый убирает за собой сам.
А убирать они не собирались. Алексей меня не поддерживал. Наоборот, при друзьях демонстрировал своё превосходство:
— Ира, принеси пива из холодильника. Да почисти картошку на ужин, мужики голодные.
Соседи начали жаловаться на шум. Участковый приходил дважды, но Алексей каждый раз предъявлял какие-то справки о временной регистрации друзей. Мент разводил руками — формально нарушений не было.
Кульминация произошла в пятницу вечером. Я пришла домой и увидела на кухне Серёгу, который лапал меня за бёдра.
— Ирочка, ну что ты такая недотрога? — пьяно бормотал он. — Давай познакомимся поближе.
Я оттолкнула его, он чуть не упал.
— Алексей! — закричала я.
Муж вышел из гостиной с бутылкой в руке.
— Что случилось?
— Твой друг ко мне лезет!
— Серёга, — рассмеялся Алексей, — не приставай к жене. Она просто зажатая, не обращай внимания.
— Как не обращай внимания?! — я была в ярости.
— А вот так. Это же не серьёзно. Мужики выпили, расслабились.
Серёга хихикнул:
— Лёха, у тебя жена стерва. Как ты с ней живёшь?
— А кто сказал, что легко? — Алексей пожал плечами.
В этот момент я поняла — он наслаждается. Наслаждается тем, как меня унижают, оскорбляют, как я становлюсь чужой в собственном доме. Это была не помощь друзьям. Это была месть. За что — я не знала.
Той ночью я лежала и думала о том, что делать дальше. К родителям ехать — значит, показать, что сдалась. Подавать на развод — долго, муторно, а пока судебные тяжбы, эти типы будут жить в моей квартире.
А потом меня осенило.
Утром я пошла не на работу, а в архив Росреестра. Заказала выписку о собственности на квартиру. Документ я получила через час. Собственник — Рябова Ирина Сергеевна. Только я. Квартира была куплена на деньги военной ипотеки пять лет назад, ещё до брака. Алексей в договоре не фигурировал.
Следующим пунктом была юридическая консультация. Адвокат внимательно изучил документы.
— У вас железная позиция, — сказал он. — Вы единственный собственник. Муж имеет право проживания как член семьи, но распоряжаться жильём не может. Селить посторонних без вашего согласия — нарушение ваших прав собственника.
— А что делать?
— Обращайтесь в полицию. Заявление о самоуправстве и нарушении ваших прав собственника. Требуйте выселения незаконно проживающих.
Но сначала я решила попробовать по-другому. Зашла к участковому, который уже дважды приезжал на вызовы соседей. Объяснила ситуацию, показала документы.
— Понятно, — он покачал головой. — Значит, муж врал про регистрацию. Этих справок липовых сейчас много. А вы действительно единственный собственник?
— Да. И я требую выселить незаконно проживающих.
— Сейчас поедем, разберёмся.
Мы приехали втроём — участковый и ещё два наряда. "Друзья" как раз напивались к обеду, играли в карты. Алексея не было — на работе.
— Документы, — коротко сказал участковый.
Вадик попытался хамить:
— А вы кто такие? По какому праву?
— По праву службы. Предъявляйте документы о регистрации.
Началась возня — то справки потеряли, то в другой сумке лежат. Наконец притащили эти липовые бумажки. Участковый посмотрел, усмехнулся.
— Подделка. И довольно грубая. — Он повернулся ко мне: — Ирина Сергеевна, подтверждаете, что не давали согласия на проживание этих граждан?
— Подтверждаю. Более того, требую их немедленного выселения.
— Да вы охренели! — взвился Серёга. — Лёха нас пригласил!
— Алексей не имеет права приглашать без согласия собственника, — спокойно объяснил участковый.
В этот момент я решила сыграть козырь. Достала из сумки военный билет и справку участника боевых действий.
— А ещё я ветеран боевых действий, — сказала я. — И не потерплю хамства в собственном доме.
Лица полицейских сразу изменились. Они выпрямились, стали более официальными.
— Понятно, — участковый кивнул. — Граждане, у вас полчаса на сборы. Добровольно освобождаете квартиру или будем принуждать в административном порядке.
— А мы не уйдём! — заявил Толик. — Лёха разрешил!
— Лёха не собственник, — жёстко ответил один из полицейских. — А вот если будете препятствовать, составим протокол за неповиновение требованиям полиции.
Димон попытался меня уговаривать:
— Ир, ну ты чё? Мы же нормальные мужики. Подумай о Лёхе — он тебе этого не простит.
— А мне плевать, простит или нет, — ответила я и сама удивилась твёрдости собственного голоса.
Женька стал угрожать:
— Ты пожалеешь об этом. Узнаешь, кто мы такие.
— А кто вы такие? — вмешался участковый. — Сейчас проверим по базе.
И тут выяснилась интересная вещь — у Женьки оказались проблемы с законом. Штрафы неоплаченные, долги по алиментам.
— Ну-ка, быстро собираемся, — скомандовал участковый. — И чтобы через полчаса вас здесь не было.
Через полчаса "друзья" собирали чемоданы под присмотром трёх полицейских. Вадик бормотал проклятия, Серёга пытался что-то доказывать, но менты были непреклонны.
— А куда мы пойдём? — ныл Димон.
— Это ваши проблемы, — отрезал участковый. — Надо было думать, когда липовые справки предъявляли.
Женьке выписали протокол за оскорбление полицейского — он не удержался от хамства. Толик попытался взять с собой мой коньяк, но получил по рукам.
Когда они тащили сумки к лифту, я стояла в дверях и смотрела. Впервые за две недели чувствовала облегчение.
— Ты пожалеешь, — прошипел на прощание Вадик.
— Уже не жалею, — ответила я.
Алексей примчался через час. Увидел пустую квартиру, взбесился:
— Что ты наделала?!
— Выселила.
— Это мои друзья!
— Это чужие люди, которым здесь не место.
Он метался по квартире, звонил участковому, пытался что-то доказывать. Но тот объяснил ему холодно:
— Ваша супруга — единственный собственник. Вы, как член семьи, имеете право проживания, но не распоряжения. Селить гостей без её согласия вы не можете.
— Но это же моя квартира тоже!
— Юридически — нет. Не ваша.
Вечером Алексей пытался со мной разговаривать. То умолял простить, то угрожал.
— Я им обещал! Они без жилья остались!
— Пусть снимают квартиру. Как все нормальные люди.
— У них денег нет!
— Тогда пусть идут в общежитие. Или к родственникам.
— Ира, ну будь человеком...
— Я была человеком две недели, пока они здесь свинарник устроили. Хватит.
На следующий день я подала на развод. Алексей пытался отговорить, просил ещё один шанс. Но я уже всё решила. Мужчина, который способен унизить жену перед посторонними, не изменится.
— Это всё из-за друзей, да? — спросил он.
— Это из-за тебя. Из-за того, что ты получал удовольствие, глядя, как меня оскорбляют в собственном доме.
Он попытался отрицать, но мы оба знали правду.
Развод прошёл быстро. Квартира осталась моя — была куплена до брака. Алиментов я не просила, детей у нас не было.
Через месяц узнала забавную новость. "Друзья" Алексея сняли комнатушку на окраине — всей компанией, чтобы дешевле было. А Алексей к ним подселился. Теперь он сам живёт в тесноте и грязи, которую раньше считал нормальной для меня.
Вадик позвонил мне недавно, пьяный:
— Ирка, а твой бывший мужик — полное г*вно. Подставил нас всех, а сам теперь тут жмотится, деньги на продукты не даёт.
— Вот как, — сказала я и повесила трубку.
Справедливость восторжествовала довольно быстро. Те, кто считал возможным паразитировать в чужом доме, теперь ютятся втроём на двадцати квадратах и терпеть не могут друг друга.
А я записалась на курсы психологии — хочу понять, как защищать свои границы, чтобы больше никто не смог меня так унизить.
Квартира снова моя. Чистая, светлая, спокойная. На столе стоят цветы, в холодильнике — нормальная еда, а не объедки пьяной компании. По утрам я пью кофе в тишине и не боюсь, что кто-то ворвётся и начнёт хамить.
Иногда встречаю соседей. Они говорят, что рады — наконец-то в доме тихо.
— А муж что? — спрашивают.
— Бывший муж, — поправляю я. — Живёт теперь со своими друзьями. Очень довольны друг другом.
И это правда. Они получили то, что хотели — жизнь без правил и ограничений. А я получила свой дом обратно.
Конец