Алина поставила тяжелую сумку на пол и потянулась к замку. Три месяца на даче пролетели незаметно. Теперь пора возвращаться к городской жизни, к работе, к привычным делам.
Ключ повернулся легко. Слишком легко.
— Странно, — пробормотала она. — Вроде закрывала на два оборота.
Дверь распахнулась, и Алина замерла. В прихожей висели чужие пальто. На полу стояли незнакомые тапочки. А из кухни доносился запах жареной картошки и голос ведущего утренних новостей.
— Что происходит? — Алина шагнула внутрь и огляделась.
Ее аккуратная прихожая превратилась в склад. Везде валялись сумки, коробки, пакеты с лекарствами. На вешалке болтались чужие платья и кофты.
— Алиночка! — из кухни выплыла Вера Сергеевна в домашнем халате. — А я думала, ты еще неделю на даче пробудешь!
Алина моргнула несколько раз. Нет, не привиделось. Бывшая свекровь стояла посреди ее квартиры с ковшиком в руке и улыбалась так, будто встречала дорогую гостью.
— Вер... Вера Сергеевна? — голос дрогнул. — Вы что здесь делаете?
— Картошечку жарю. Ты кушать будешь? — старушка повернулась к плите. — Я с грибочками делаю, вкусненько получается.
— Нет, я не про картошку! — Алина сделала глубокий вдох. — Вы что здесь делаете? В моей квартире?
— Ах, это... — Вера Сергеевна замялась. — Ну как тебе сказать... У Павлика ремонт начался. Такая пыль, такой шум! Мне с моим давлением никак нельзя. Врач запретил категорически.
Алина прошла в гостиную. Ее любимое кресло стояло у окна. На журнальном столике красовались чужие лекарства, очки, какие-то журналы. Диван был застелен пледом, который она видела впервые.
— Момент, — она повернулась к свекрови. — Сколько вы тут живете?
— Да так... неделя прошла. Может, две. — Вера Сергеевна замялась. — Время быстро летит, не заметила даже.
— Две недели? — голос Алины стал выше. — Вы две недели живете в моей квартире?
— Алиночка, ну не кричи так. Соседи услышат. — старушка прикрыла дверь кухни. — Я думала, ты не против будешь. Квартира же пустовала.
— Не против? — Алина почувствовала, как начинает трясти. — А вы не думали спросить разрешения?
— Ну я же не чужая! — Вера Сергеевна всплеснула руками. — Пятнадцать лет мы родными были. Неужели теперь из-за этого развода...
— Именно из-за развода! — Алина шагнула к свекрови. — Мы больше не родственники. Это моя квартира, мое жилье!
— Господи, какая ты жестокая стала. — в голосе Веры Сергеевны появились слезы. — Старого человека на улицу выгоняешь. А куда мне деваться-то?
— К сыну! К своему сыну деваться!
— Так у него ремонт! Я же говорю! — свекровь достала платочек и промокнула глаза. — Пыль эта проклятая... Мне врач сказал — любой стресс может инфарктом обернуться.
Алина села на диван и уткнулась лицом в ладони. Вот же история! Приехала домой, а дома нет. Есть чужая тетка со своими лекарствами и картошкой.
— И как вы сюда попали? — спросила она глухо.
— Ключик у меня остался. — Вера Сергеевна виновато улыбнулась. — Еще с тех времен, когда Павлик здесь жил. Забыла отдать при разводе.
— Понятно. — Алина встала. — Значит, так. Собирайтесь и уезжайте.
— Алиночка! — старушка схватила ее за рукав. — Ну куда же я сейчас? Вечер уже. И вещей столько. И сердце прихватывает.
— Не мое дело.
— Хорошо, хорошо. — Вера Сергеевна кивнула. — Завтра с утра начну собираться. Ты не волнуйся.
Алина посмотрела на нее внимательно. Что-то в этой покорности было неискреннее.
— Завтра? — переспросила она.
— Ну да. Вещей много, не за час управлюсь. — свекровь снова заулыбалась. — А пока давай ужинать. Картошечка-то готова.
Утром Алина проснулась от звуков на кухне. Вера Сергеевна гремела кастрюлями и что-то напевала себе под нос.
— Доброе утро! — крикнула свекровь из кухни. — Кашку варю! Геркулесовую, полезную!
Алина натянула халат и вышла. На кухне царил полный бардак. Вера Сергеевна хозяйничала так, будто прожила тут всю жизнь.
— Где мои чашки? — спросила Алина.
— А я убрала в шкафчик. Свои поставила, удобнее мне. — старушка помешала кашу. — У меня ручки специальные, для артрита.
— Это моя кухня! — голос сорвался. — Мои чашки, мой шкафчик!
— Алиночка, ну что ты так? — Вера Сергеевна грустно покачала головой. — Я же не навсегда. Неделька еще, максимум две.
— Вы вчера говорили — завтра уезжаете!
— Ну я не подумала... Павлик звонил, говорит, ремонт затянется. Рабочие попались неаккуратные.
Алина села за стол и уткнулась в телефон. Набрала номер бывшего мужа.
— Паш, алло?
— О, привет. — голос Павла звучал сонно. — Как дела на даче?
— Я дома уже. Слушай, твоя мать тут живет. В моей квартире.
— Ага, говорила что-то. — он зевнул. — У меня ремонт, ей там нельзя.
— Паш, это моя квартира! Моя!
— Ну и что? Она же не мешает.
— Как не мешает? Она тут все переставила, хозяйничает!
— Алин, ну потерпи немного. Куда ей деваться-то? — в голосе появилось раздражение. — Она старый человек.
— Не мое дело! Пусть к тебе едет!
— Я же говорю — у меня ремонт. Пыль, шум. Ей нельзя.
— А мне можно, да?
— Ты молодая, здоровая. Переживешь как-нибудь.
Алина отключила телефон и швырнула его на стол.
— Что, сыночек не помог? — Вера Сергеевна сочувственно цокнула языком. — Мужчины они такие... Своих проблем хватает.
— Убирайтесь.
— Алиночка, ну будь человеком! — старушка села рядом. — Я же никому не мешаю. Готовлю, прибираю. Даже твою ванну отмыла.
— Не просила!
— А в холодильнике продукты свежие купила. И цветочки полила. Совсем засохнуть хотели.
Алина встала и пошла в спальню. Хлопнула дверью и прислонилась к ней спиной. Что за кошмар творится? Приехала домой, а дома чужая тетка командует.
Через час в дверь позвонили.
— Это к тебе, наверное, — крикнула Вера Сергеевна.
Алина открыла. На пороге стояли две старушки с тортом.
— Здравствуйте, дорогая! — защебетала одна из них. — Мы к Вере Сергеевне. Она дома?
— Как дома? — Алина растерялась.
— Ну она же здесь живет теперь, — вторая улыбнулась. — Рассказывала, что племянница приютила.
— Какая племянница?
— Девочки, проходите! — Вера Сергеевна протиснулась мимо Алины. — Чего в дверях стоите? Самовар поставила уже.
Старушки прошли в квартиру. Началось чаепитие, смех, разговоры. Алина заперлась в спальне и слушала, как за стеной обсуждают ее жизнь.
— А где муж-то у племянницы? — спрашивала одна.
— Развелась она. Плохой попался, пьющий.
— Ой, не знала!
— Да что там знать... Молодежь теперь легко расстается. А нам, старым, и жить негде.
Алина сжала кулаки. Пьющий? Да Павел в жизни больше пива не пил! И племянница она, оказывается!
К вечеру гости ушли. Вера Сергеевна мыла посуду и напевала.
— Хорошие у меня подруги, — сказала она Алине. — Завтра еще придут. У Клавы внучка замуж выходит, обсудить надо.
— Никто больше не придет, — процедила Алина.
— Почему это?
— Потому что завтра вы съезжаете.
— Алиночка, ну не могу я пока... — Вера Сергеевна всплеснула мокрыми руками. — Сердце болит, давление скачет. Врач покой прописал.
— Не мое дело.
— Жестокая ты стала. Бессердечная.
Алина ушла в комнату и достала ноутбук. Начала искать телефоны юристов.
Неделя прошла в кошмаре. Вера Сергеевна обосновалась окончательно. Привезла еще три коробки вещей, переставила всю мебель в гостиной, повесила свои фотографии на стены.
— Уютнее стало, правда? — спросила она, когда Алина вернулась с работы.
— Где мой диван?
— А я к окну передвинула. Там светлее, для глаз полезно. — свекровь довольно кивнула. — И телевизор развернула. Теперь с кухни видно.
Алина молча прошла в спальню. На кровати лежала записка: "Дорогая, забрала твой пылесос домой почистить. Мой сломался. Завтра верну. Вера."
— Какой еще домой? — крикнула Алина. — Это ваш дом что ли?
— Ну я же живу тут теперь! — донеслось из кухни. — Временно живу!
Алина достала телефон. Набрала Павла снова.
— Слушай меня внимательно, — сказала она, едва он ответил. — Забираешь мать завтра же.
— Алин, не начинай опять...
— Я к юристу сходила! — голос сорвался на крик. — Это незаконное вселение! Самоуправство!
— Ты что, совсем больная? — Павел возмутился. — Мать на улицу выгонять хочешь?
— Хочу! Именно этого и хочу!
— Тогда разбирайся сама. Мне некогда.
Он бросил трубку. Алина швырнула телефон в стену.
— Что это за шум? — заглянула Вера Сергеевна. — Ты не заболела часом?
— Я с ума схожу! — Алина села на кровать. — Вы меня доводите!
— Алиночка, ну что ты так нервничаешь? — старушка присела рядом. — Я же хорошая жилица. Плачу за коммуналку, продукты покупаю.
— Я не хочу жильцов! Это мой дом!
— Но ведь большая квартира, места хватит. И веселее вместе.
— Мне не весело!
Утром Алина встала рано. Достала из шкафа документы на квартиру, паспорт, свидетельство о разводе. Поехала к юристу.
— Ситуация неприятная, — покачал головой мужчина средних лет. — Но решаемая. Пишите заявление в полицию.
— И что дальше?
— Участковый придет, составит протокол. Если не поможет — подавайте в суд.
— Долго это?
— Месяц-два минимум.
Алина представила два месяца с Верой Сергеевной и ее подругами. Нет, этого не пережить.
Вечером она вернулась домой злая, как черт. В квартире играла музыка, слышался смех. На кухне сидели уже четыре старушки и играли в домино.
— Алиночка! — Вера Сергеевна помахала рукой. — Знакомься, это мои девочки. Решили турнир устроить.
— Какой турнир?
— По домино! Каждый вечер будем собираться. Ты не против?
— Очень даже против! — Алина подошла к столу. — Немедленно расходитесь!
— Ой, какая нервная, — прошептала одна из старушек.
— Стрессы у нее на работе, — объяснила Вера Сергеевна. — Молодежь теперь нервная вся.
— Вон! — заорала Алина. — Все вон из моей квартиры!
Гости заторопились, собрали домино, пробормотали что-то про невоспитанность. Вера Сергеевна проводила их до двери, извинялась, обещала завтра чай с тортом.
— Зачем ты их обидела? — спросила она, вернувшись на кухню. — Хорошие женщины, интеллигентные.
— Потому что это мой дом! — Алина стукнула кулаком по столу. — Мой!
— Наш теперь, — спокойно поправила свекровь. — Я же тут прописалась.
— Как прописались?
— В паспортном столе была. Принесла справку о прописке временной. — Вера Сергеевна достала из сумочки бумажку. — Вот, смотри.
Алина схватила справку. Действительно, печать, подпись, все как надо.
— Как вы посмели? — голос дрогнул.
— А что такого? Документы принесла, сказала, что племянница разрешила пожить.
— Я не племянница! И не разрешала!
— Ну в паспортном столе не знают этого, — Вера Сергеевна улыбнулась. — Там добрые тетечки работают, пожилых жалеют.
Алина села на стул. Руки тряслись. Все, это уже совсем другое дело. Прописка — это серьезно.
— Завтра подаю заявление в полицию, — сказала она тихо.
— Подавай, — равнодушно кивнула свекровь. — Только я больная, старая. Кто поверит, что я силой сюда вломилась?
Утром Алина встала в пять. Оделась, взяла документы и поехала в отделение полиции. Участковый выслушал ее молча, покачал головой.
— Ситуация сложная, — сказал он. — Но незаконное вселение есть незаконное вселение. Поедем разбираться.
Они приехали к половине восьмого. Вера Сергеевна открыла дверь в халате, сонная.
— Ой, что случилось? — она испуганно посмотрела на участкового.
— Здравствуйте. Старший лейтенант Петров. Можно войти?
— Конечно, конечно, — старушка засуетилась. — Только я не понимаю...
— Вы когда въехали в эту квартиру? — участковый достал блокнот.
— Ну... месяц назад. Может, чуть больше. — Вера Сергеевна села на диван. — У меня сердце больное, давление...
— У вас есть договор найма? Разрешение собственника?
— Какой договор? — старушка растерялась. — Это же родственница моя. Алиночка. Сама разрешила.
— Неправда! — Алина шагнула вперед. — Я ничего не разрешала!
— Как не разрешала? — Вера Сергеевна всплеснула руками. — А ключи откуда у меня?
— Вы их украли! При разводе не отдали!
Участковый записывал, кивал. Потом закрыл блокнот.
— Гражданка, — обратился он к Вере Сергеевне. — Вам нужно освободить квартиру в течение суток.
— Как освободить? — старушка схватилась за сердце. — А куда мне деваться?
— Это не наша проблема. У вас есть сын, есть своя квартира.
— Но там ремонт! Пыль! Мне нельзя!
— Тогда снимайте жилье. — участковый встал. — Завтра приеду проверить. Если вы тут будете — составлю протокол.
Он ушел. Вера Сергеевна села на диван и заплакала.
— Алиночка, ну как же так? — всхлипывала она. — Я же не чужая. Столько лет вместе жили.
— Не вместе, — жестко сказала Алина. — Я жила с вашим сыном. А с вами — никогда.
— Но я же старая! Больная!
— Не мое дело.
Алина пошла на работу. Весь день думала, приедет ли домой к пустой квартире. Или Вера Сергеевна решит не уезжать, будет тянуть время.
Но когда открыла дверь вечером — квартира была пуста. Мебель стояла на своих местах. Чужие вещи исчезли. На кухонном столе лежала записка: "Забрала только свое. Ключи в шкафчике. Не думала, что ты такая жестокая. Вера."
Алина скомкала записку и выбросила в мусорку. Прошла по комнатам, проверяя, все ли на месте. В ванной пахло чужим мылом. На кухне остались следы от перестановки. Но квартира была ее. Только ее.
Она села в любимое кресло, достала телефон. Павел звонил пять раз, писал сообщения. "Мать плачет", "Ты совсем озверела", "Как тебе не стыдно".
Алина удалила все сообщения, не читая. Заблокировала его номер.
Потом встала и сходила в хозяйственный магазин. Купила краску, кисти, валики. Завтра суббота, можно заняться ремонтом.
Две недели красила стены, меняла обои, покупала новые шторы. Работала по вечерам и выходным, как одержимая. Хотелось стереть все следы чужого присутствия.
Когда ремонт закончился, квартира выглядела совершенно по-другому. Ничто не напоминало о том кошмаре.
Вечером Алина сидела на новом диване с чашкой чая. За окном шел дождь. В квартире было тихо, уютно, спокойно. Никто не хозяйничал на кухне, не переставлял мебель, не приводил гостей.
Она взяла телефон и написала подруге: "Машка, приезжай в гости. Покажу новый интерьер."
Ответ пришел сразу: "Еду! Напиток захватить?"
"Захвати. Будем отмечать."
"Что отмечаем?"
Алина подумала и написала: "Свободу."
Она поставила чашку на столик и улыбнулась. Впервые за долгое время — по-настоящему, от души. Дом был ее. Жизнь была ее. И распоряжаться ими будет только она.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- вас ждет много интересного!
Читайте также: