Звонок в дверь вывел Ирину из задумчивости. Она не ждала гостей. На табло видеодомофона женщина увидела знакомое напряженное лицо сестры. Валентины.
Ирина вздохнула и нажала кнопку открытия. Через несколько минут на этаже послышался звон каблуков, и на пороге появилась Валентина.
Она была яркой, даже слишком, для этого спокойного вечера — нарядное пальто, броская сумка, яркий макияж, скрывающий усталость.
— Ира, привет! — Валентина, не снимая обуви, прошла в гостиную, окидывая взглядом интерьер. — У тебя, как всегда, стерильно, как в музее — ни пылинки.
— Это называется порядок, — спокойно ответила Ирина. — Чай будешь пить?
— Конечно. Что-то замерзла жутко.
Пока Ирина хлопотала на кухне, Валентина расхаживала по гостиной, трогая рамочки с фотографиями.
— Хорошо ты устроилась, — прозвучал из гостиной ее голос. — Тишина, покой. Никто не кричит, не бегает, счета ты оплачиваешь без проблем. Завидую иногда твоей свободе.
Ирина промолчала. Она знала, что это прелюдия. У Валентины всегда была причина для визита, помимо сестринской беседы.
Они сели за стол. Валентина отхлебнула чай и оценивающе посмотрела на Ирину.
— Как дела у моего племянника? — спросила Ирина, не зная, с чего начать разговор.
— Учебу забросил, целыми днями в компе сидит. Говорит, что станет киберспортсменом. Представляешь? — Валентина махнула рукой. — А у Виталика опять проблемы на работе. Опять сокращения грядут. В общем, сплошной стресс, а не жизнь.
— Я понимаю, — кивнула Ирина. — У Семена просто подростковый возраст... пройдет...
— Пройдет? — фыркнула Валентина. — А пока он не прошел, надо вкладываться. Репетиторы, курсы, потом институт. А где взять? К тому же Степе семнадцать лет, скоро совершеннолетний станет... надо его отселят от себя, чтобы было поменьше проблем.
Ирина почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она поняла, к чему клонит сестра.
Валентина отставила чашку в сторону, сложила руки на столе и посмотрела Ирине прямо в глаза.
— Слушай, Ира, я тут подумала... У тебя ведь жизнь сложилась по-другому. Детей нет, мужа нет. Ты сама по себе. И квартира эта большая, ты одна в ней живешь...
Ирина медленно поставила свою чашку. Ее сердце непроизвольно забилось чаще.
— И что ты хочешь этим сказать, Валя?
— Я хочу предложить тебе разумный вариант. Оформи дарственную на эту квартиру на меня. Ну, вернее, на Степана. В перспективе. Всё равно у тебя бездетная жизнь, наследников нет. А так мы будем знать, что у сына есть будущее, надежный тыл. Ты же его любишь?
Последняя фраза прозвучала как укол. Ирина посмотрела на сестру, не поверив своим ушам.
Она ожидала просьбы занять денег, помощи с репетитором, но не такого циничного предложения.
— Повтори, пожалуйста, — тихо сказала Ирина. — Я, кажется, ослышалась.
— Ну что ты делаешь такое лицо? — Валентина нервно рассмеялась. — Я же не отбираю у тебя жилье! Ты будешь здесь жить, пока... Ну, пока всё. Просто документ оформим, чтобы потом не было проблем с наследством, очередей, налогов. Мало ли что может с тобой случится. Не хотелось бы делить эту квартиру еще и с семьей брата. Я о тебе позабочусь, если что-то случится. Например, ты станешь инвалидом, а Степан будет приезжать к тебе, навещать...
— Инвалидом? — Ирина поднялась со стула и подошла к окну, развернувшись спиной к сестре. — "Бездетная жизнь", — повторила она, глядя на свое отражение в темном стекле. — Ты сказала "всё равно у тебя бездетная жизнь". Как будто это что-то недостойное, бракованное. Что-то, что лишает меня прав на то, что я заработала. К тому же, мне всего тридцать пять, разве я в дальнейшем не могу выйти замуж?
— Ира, не драматизируй! Я не это имела в виду. Я просто констатирую факт. У тебя нет детей, которым ты могла бы оставить всё это. А у меня есть сын — твой родной племянник. Разве это не логично?
Ирина повернулась. Лицо ее было бледным, но голос оставался удивительно спокойным.
— Логично? Давай поговорим о логике, Валя. Когда ты выходила замуж и снимала свою первую комнату в общежитии, кто тебе отдал свои сбережения на первый взнос за твою нынешнюю "трещащую по швам" квартиру? Я. Когда Степан родился и тебе нужна была помощь, кто сидел с ним ночами, когда ты болела? Я. Когда тебе нужно было срочно уехать, кто брал твоего сына на неделю? Я. Всю мою жизнь я была для тебя поддержкой и думала, что это потому, что мы сестры, а оказывается, для тебя я всего лишь бездетная сестра, чье имущество логично должно перейти к твоему потомству.
— Это нечестно! — вспылила Валентина. — Я всегда была тебе благодарна! Но сейчас речь о будущем, о благополучии моего ребенка! Ты эгоистка, если не думаешь о семье! Ты знаешь, сколько мне потом придется хлебнуть горя, чтобы отвоевать эту квартиру у жены нашего брата?!
— Эгоистка? — Ирина горько усмехнулась. — Это ты про меня говоришь? Ты предлагаешь мне добровольно отдать свою квартиру тебе, пока я жива? Чтобы я жила здесь с ощущением, что я всего лишь гость тут и что ты терпишь меня, пока я не "освобожу" ее?
— Но я же не выгоню тебя! — с возмущением крикнула Валентина.
— А кто знает, что будет завтра? — тихо спросила Ирина. — У тебя муж, у которого проблемы на работе. Вы можете решить, что вам срочно нужны деньги, и захотите продать эту квартиру, а я буду здесь вам мешать. Нет, Валя, я не буду ничего переписывать!
Валентина поджала губы, и ее лицо исказилось обидой и гневом.
— Значит, так? Ты отказываешься помочь родному племяннику и предпочитаешь, чтобы все твое добро после смерти отошло брату и его жене?
— После моей смерти, — подчеркнула Ирина. — Ты будто ждешь и не дождешься этого дня. Я еще не настолько стара и беспомощна, чтобы составлять завещание. Это вообще какой-то абсурд...
— Никто ни от чего не застрахован, — с досадой проговорила Валентина. — Я все поняла! — с надрывом добавила она, схватив свою сумку. — Поняла, что для тебя мы чужие и что твое благополучие дороже семьи. Хорошо же ты устроилась в своей "бездетной жизни". Одна живешь, как перст. И, похоже, так и останешься одна, потому что никто не захочет связываться с такой женщиной, как ты!
Она резко развернулась и вышла из гостиной. Ирина не стала ее провожать. Она слышала, как хлопнула входная дверь, и в квартире вновь воцарилась тишина.
Больше сестры не общались. Валентина, которая искренне считала, что Ирина должна была отписать ей квартиру по дарственной, обиделась на нее.