Цифры, озвученные на последнем заседании правительства Ростовской области, повисли в воздухе, как пыль после прошедшей по степям суховея. Экспорт сельхозпродукции — локомотив региональной экономики — рухнул на 40%. Годовой план в $7,1 млрд выполнен менее чем наполовину, и чиновники уже машут белым флагом: «по итогам года целевой показатель очевидно достигнут не будет». Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Но за этим сухим бюрократическим вердиктом скрывается более сложная и драматичная история. История о том, как регион, считавшийся житницей страны, столкнулся с идеальным штормом из стихии, макроэкономики и структурных проблем.
Диагноз: не просто засуха, а системный сбой
Официальные причины провала звучат как сводка с фронта борьбы за урожай: засуха, крепкий рубль, логистика, низкие переходящие запасы. Первый замминистра сельхоза региона Ольга Горбанева лаконично констатирует: «Выполнение показателя экспорта во многом зависит от экспорта [зерна] и мировых цен на него».
И здесь — ключевая точка сбоя. Ростовская область по-прежнему сидит на «зерновой игле». Если обычно зерно формирует около 71% экспортной выручки, то в этом году его доля упала до 50%. Но не потому, что другие сектора резко выросли, а потому, что зерновой экспорт обвалился катастрофически — на 54,6%.
Метафорично выражаясь, у региона сломался главный двигатель, а запасные, хоть и работают громче, пока не могут сдвинуть корабль с мели.
Крепкий рубль и мировая конъюнктура: лекарство, которое стало ядом
Укрепление национальной валюты — обычно признак экономического здоровья. Но для экспортера, чья выручка в долларах, а издержки — в рублях, это двойной удар. Маржа тает на глазах, делая поставки за рубеж менее рентабельными или вовсе убыточными. Российский аграрий, который еще вчера был конкурентоспособен, сегодня проигрывает ценовую гонку на мировом рынке.
Засуха 2025 года довершила дело. Сбор чуть более 8 млн тонн зерна — это худший результат за десятилетие, в два раза ниже рекордного 2023 года. Природа не оставила шансов, обнажив уязвимость модели, завязанной на один, пусть и фундаментальный, продукт.
Зерно vs. Переработка: асимметричный ответ
Есть ли луч надежды? Статистика показывает, что он есть. Экспорт масложировой продукции вырос на 19,6%, а мясной и молочной — и вовсе в два раза. Это — правильный и единственный путь: продавать не сырье, а товары с высокой добавленной стоимостью.
Однако, как честно признают в правительстве региона, это рост с низкой базы. Он не в состоянии компенсировать коллапс в объеме зерновых. «Увеличение экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью не может в среднесрочной перспективе оказать влияние на выполнение показателя», — резюмирует Горбанева. Диверсификация — это марафон, а отчетность требует результатов сегодня.
«Москва понимает»: новая реальность или временная пощада?
Самая показательная фраза прозвучала в конце: «Каких-то материальных последствий не будет. Москва понимает». Эта формулировка красноречивее любых отчетов. Она сигнализирует о смене парадигмы. Федеральный центр отдает себе отчет в том, что регион столкнулся с форс-мажором, имеющим макроэкономические и климатические корни. Наказание за невыполнение плана в такой ситуации было бы контрпродуктивным.
Вместо кнута — обещание скорректировать план в ноябре до «цифры, которая возможна к выполнению». Это взвешенный, прагматичный подход. Но он же ставит перед Ростовской областью новую задачу: не просто ждать милости от погоды и курса рубля, а использовать эту передышку для ускорения структурных изменений.
Эпилог. Нынешний провал — это не приговор донскому АПК, а суровый урок. Урок о том, что даже хлебному краю опасно класть все яйца в одну корзину, пусть и золотую зерновую. Полевая битва за урожай 2025 года проиграна. Стратегическая кампания за устойчивость сельхозэкспорта — продолжается. И ее итоги важнее любого, даже самого амбициозного, годового плана.
Подписывайтесь на наш Telegram-канал: Фермерский Экшн