Кастрюля с борщом глухо булькала на плите. Нина помешала его большой деревянной ложкой и убавила огонь. На кухне стоял умопомрачительный запах — она варила борщ как никто другой. Секрет был в особой последовательности закладки овощей и, конечно, в свекольной заправке с уксусом — бабушкин рецепт.
Входная дверь хлопнула, послышались тяжёлые шаги мужа. Нина вытерла руки о фартук и вышла в прихожую.
— Серёжа, ужин почти готов, — сказала она, целуя мужа в щёку. — Борщ, как ты любишь.
Сергей буркнул что-то неразборчивое, разуваясь. Лицо у него было хмурым, между бровей залегла глубокая складка. Нина знала эту складку — верный признак того, что разговор предстоит непростой.
— Что-то случилось? — спросила она осторожно.
Сергей прошёл на кухню, сел за стол и барабанил пальцами по столешнице.
— Да, нам нужно поговорить, — сказал он, не глядя на жену.
Нина почувствовала, как внутри всё сжалось. Эта фраза никогда не предвещала ничего хорошего.
— Я слушаю, — сказала она, возвращаясь к плите и помешивая борщ, чтобы скрыть внезапно охватившее её волнение.
— Колька возвращается, — сказал Сергей.
Нина замерла с ложкой в руке. Колька — младший брат Сергея, почти десять лет назад уехавший на заработки в Ханты-Мансийск. Они никогда не были близки — слишком разные характеры, слишком разные взгляды на жизнь. Колька, непутёвый и безответственный, вечно влезавший в какие-то истории и одалживавший деньги у всех, включая неё, Нину, был полной противоположностью серьёзному и основательному Сергею.
— И при чём тут мы? — осторожно спросила Нина, хотя внутренний голос уже подсказывал ответ.
— Ему негде жить, — сказал Сергей, по-прежнему избегая её взгляда. — В Ханты его уволили, жильё служебное было, сейчас у друга перекантовывается, но там семья, дети, сама понимаешь...
Нина поставила ложку на подставку и села напротив мужа.
— Серёж, ты же не предлагаешь ему жить с нами? — прямо спросила она. — У нас и так места мало, сам знаешь.
Их «двушка» в хрущёвке и правда была тесноватой для семьи с ребёнком. Дочка Ксюша, десятилетняя пятиклассница, занимала маленькую комнату, а они с Сергеем спали в гостиной на диване, который каждое утро приходилось складывать.
— Это временно, — быстро сказал Сергей. — Пока он работу не найдёт, жильё не снимет.
— А долго он будет искать? — спросила Нина, стараясь говорить спокойно. — Месяц? Два? Полгода? Ты же знаешь своего брата. Ему и на Севере-то не удалось удержаться, хотя там платят хорошо.
— Он изменился, — не очень уверенно сказал Сергей. — Говорит, что остепенился, опыта набрался.
Нина скептически хмыкнула. Сколько раз она уже слышала подобное от Сергея! И каждый раз Колька оказывался всё тем же безответственным великовозрастным мальчишкой, только с новой порцией проблем.
— Серёж, я против, — твёрдо сказала Нина. — Мы уже проходили это. Помнишь, как он у нас в прошлый раз гостил? Перед тем, как на Север уехать?
Сергей поморщился. Конечно, он помнил. Колька прожил у них почти три месяца, и за это время умудрился рассориться с соседями, устроив шумную вечеринку в их отсутствие, потерять ключи от квартиры, из-за чего пришлось менять замки, и занять у Нины приличную сумму денег, которую, разумеется, так и не вернул.
— Он был молодой тогда, непутёвый, — сказал Сергей. — Сейчас ему уже тридцать пять, не мальчик.
— Да, просто взрослый раздолбай, — вздохнула Нина. — Серёж, я правда не хочу снова через это проходить. Тем более сейчас, когда у нас Ксюша. Она уже большая, ей своё пространство нужно, режим, спокойствие.
Сергей молчал, барабаня пальцами по столу. Было видно, что он не ожидал такого отпора.
— Ты эгоистка, — вдруг сказал он с неожиданной злостью. — Родного брата мужа приютить не хочешь. А ещё о семейных ценностях говоришь.
Нина опешила. За двенадцать лет брака Сергей никогда не говорил с ней таким тоном.
— Причём тут эгоизм? — спросила она, чувствуя, как к горлу подкатывает обида. — Я о нашей семье думаю. О тебе, о Ксюше. О нашем с тобой спокойствии, которое твой брат всегда нарушает.
— Он изменился, — упрямо повторил Сергей. — И потом, у нас же есть выход. Можно его прописать в нашей квартире, тогда он сможет комнату снять где-нибудь недалеко, будет приходить иногда в гости, но жить отдельно.
Нина недоверчиво посмотрела на мужа.
— Прописать? Серёжа, ты в своём уме? Да он же никогда не съедет, если мы его пропишем! Ты сам понимаешь, что говоришь?
— Понимаю, — кивнул Сергей. — И знаю, что так будет правильно. Он мой брат, Нина. Родная кровь. Я не могу его бросить.
— А меня и дочь ты бросить можешь? — тихо спросила Нина. — Потому что если ты пропишешь его в нашей квартире без моего согласия, я не знаю, смогу ли я это пережить.
Сергей поднял на неё тяжёлый взгляд.
— Ты должна прописать моего брата, иначе развода не избежать, — сказал муж, глядя ей в глаза. — Я не шучу, Нина. Это вопрос принципа.
Нина почувствовала, как всё внутри обрывается. Серёжа, её Серёжа, с которым они прожили столько лет, с которым вместе преодолели столько трудностей, растили дочь, строили планы... Угрожает ей разводом из-за прописки своего брата-оболтуса?
— Ты это серьёзно сейчас? — спросила она, чувствуя, как дрожит голос.
— Абсолютно, — отрезал Сергей. — Это мой брат, и я не оставлю его на улице.
— Но при чём тут прописка? — воскликнула Нина. — Почему ты не можешь просто помочь ему снять жильё, если так беспокоишься? Или денег одолжить на первое время?
— Потому что без прописки его на нормальную работу не возьмут, — сказал Сергей. — А на съёмной квартире его не пропишут, сама знаешь, как это бывает. Замкнутый круг.
Нина молчала, пытаясь осознать происходящее. Всё это казалось каким-то кошмарным сном. Неужели её муж, её опора и поддержка, готов разрушить их брак ради брата, который всю жизнь только и делал, что создавал проблемы?
— Я не могу поверить, что ты ставишь меня перед таким выбором, — тихо сказала она. — Мы столько лет вместе, у нас дочь... И ты готов всё это перечеркнуть ради прописки брата?
— А ты готова перечеркнуть наши отношения, отказавшись помочь моей семье? — парировал Сергей. — Кто тут на самом деле ставит условия?
Нина встала из-за стола, чувствуя, что ещё немного — и она расплачется. А плакать перед мужем сейчас было нельзя. Нужно было сохранить достоинство.
— Мне нужно подумать, — сказала она. — И тебе, кстати, тоже. Надеюсь, ты поймёшь, что делаешь ошибку.
Она вышла из кухни, оставив мужа одного. В спальне Нина опустилась на край кровати и закрыла лицо руками. Как они дошли до такого? Когда их крепкий, как ей казалось, брак стал настолько хрупким, что его может разрушить вопрос прописки?
Дверь в комнату тихонько скрипнула. Нина подняла голову — на пороге стояла Ксюша, их дочь, с тревогой глядя на мать.
— Мам, вы с папой поругались? — спросила она.
Нина попыталась улыбнуться.
— Нет, солнышко, просто обсуждаем один сложный вопрос.
— Про дядю Колю? — догадалась Ксюша. — Я слышала, как папа говорил по телефону. Он к нам приедет?
Нина вздохнула. Вот и дочка всё слышала. Как теперь объяснить ей, что происходит?
— Мы это обсуждаем, — осторожно сказала Нина. — А ты бы хотела, чтобы дядя Коля приехал?
Ксюша задумалась.
— Не знаю, — честно сказала она. — Он весёлый, но шумный. И потом, где он будет спать? У нас же места нет.
«Устами младенца...» — подумала Нина.
— Вот и я о том же, — сказала она. — Но папа беспокоится о своём брате.
— А дядя Коля взрослый, да? — спросила Ксюша. — Почему он сам не может о себе позаботиться?
Нина грустно улыбнулась. Вопрос, который она сама не раз задавала.
— Не у всех взрослых это хорошо получается, — ответила она.
Ксюша кивнула с серьёзным видом.
— Как у Вани из нашего класса. Он тоже всё время забывает учебники и теряет ручки, и Мария Ивановна говорит, что он безответственный.
Нина невольно рассмеялась. Точное сравнение — Колька был как великовозрастный Ваня, вечно всё теряющий и забывающий.
— Иди делай уроки, солнышко, — сказала она. — Мы с папой сами разберёмся.
Ксюша кивнула и вышла из комнаты. Нина осталась сидеть на кровати, погружённая в свои мысли. Может, она действительно слишком категорична? Может, стоит дать Кольке ещё один шанс?
Но тут же в памяти всплыли все его выходки, все проблемы, которые он создавал. Нет, она не может рисковать спокойствием своей семьи, особенно теперь, когда Ксюша подрастает и ей нужна стабильность.
Дверь снова скрипнула. На этот раз в комнату вошёл Сергей. Он выглядел виноватым.
— Борщ убежал, — сказал он. — Я плиту выключил.
Нина кивнула, не глядя на него.
— Спасибо.
Сергей сел рядом с ней на кровать, но не прикоснулся к ней.
— Нин, давай спокойно поговорим, — сказал он. — Без угроз и ультиматумов.
— Давай, — согласилась Нина. — Только не надо делать вид, что это не ты только что угрожал мне разводом.
Сергей вздохнул.
— Я погорячился, — признал он. — Прости. Просто... я не знаю, что делать. Колька звонит каждый день, плачется, что всё плохо, что помочь некому, что я его последняя надежда...
— И ты чувствуешь ответственность, — закончила за него Нина.
— Да, — кивнул Сергей. — Он всё-таки мой брат. Младший. Я всегда о нём заботился, с детства.
Нина повернулась к мужу.
— Серёж, я понимаю твои чувства. Правда понимаю. Но ты должен и меня понять. Я боюсь. Боюсь, что история повторится. Что он снова принесёт в нашу жизнь хаос. Что Ксюше это навредит. Что нам с тобой будет тяжело.
Сергей взял её за руку.
— Я тоже этого боюсь, — признался он. — Но и бросить его не могу. Он же пропадёт один.
— Он взрослый мужчина, Серёж, — мягко сказала Нина. — Тридцать пять лет. Пора бы уже научиться отвечать за себя.
— Знаю, — вздохнул Сергей. — Но, видимо, не всем это дано.
Они сидели молча, погружённые каждый в свои мысли. Наконец Нина сказала:
— Давай сделаем так. Пусть приезжает, поживёт у нас недельку-другую. Но без прописки, просто как гость. За это время он должен найти работу и жильё. Мы поможем ему с деньгами на первое время, если нужно. Но никакой прописки, Серёж. Это моё условие.
Сергей задумался.
— А если он не найдёт ни работу, ни жильё за две недели? Что тогда?
— Тогда будем решать по ситуации, — сказала Нина. — Но сразу прописывать его в нашей квартире — это точно не выход. Ты же понимаешь, что потом его не выписать оттуда, даже если он съедет? А если с ним что-то случится, если у него долги появятся, приставы придут — это всё на нас ляжет.
Сергей медленно кивнул.
— Ты права, — признал он. — Я не подумал об этом. Просто хотел ему помочь.
— Я знаю, — Нина сжала его руку. — И мы поможем. Но разумно, так, чтобы не навредить себе и Ксюше. Договорились?
— Договорились, — кивнул Сергей. — Прости, что наговорил глупостей. Я не хочу развода, ты же знаешь. Я люблю тебя.
Нина улыбнулась.
— Я тоже тебя люблю. А теперь пойдём спасать то, что осталось от борща.
Они вместе вернулись на кухню. Борщ действительно убежал, забрызгав плиту красными каплями, но большая часть всё же осталась в кастрюле. Нина принялась наводить порядок, а Сергей накрывал на стол. Ксюша вышла из своей комнаты, с облегчением увидела, что родители больше не ссорятся, и тоже включилась в общую суету.
Вечер снова стал обычным, уютным, семейным. Но Нина знала, что это затишье перед бурей. Скоро приедет Колька, и тогда их семейному спокойствию точно придёт конец. Хотя бы временно.
Колька приехал через три дня — шумный, энергичный, с огромной сумкой вещей и неизменной гитарой за спиной. Ксюша была в восторге — дядя Коля привёз ей какую-то диковинную игрушку с Севера и обещал научить играть на гитаре. Сергей светился от радости, видя брата. А Нина старалась сохранять спокойствие, хотя внутри всё сжималось от предчувствия проблем.
— Нинок, ты всё такая же красавица! — воскликнул Колька, обнимая её. — А борщом пахнет твоим фирменным, да? Сто лет не ел нормальной домашней еды!
Нина улыбнулась, стараясь быть приветливой.
— Проходи, Коля. Располагайся... насколько это возможно.
Колька бросил свою сумку в углу прихожей, даже не подумав снять обувь, и прошёл на кухню.
— А у вас всё так же уютно! — сказал он, оглядываясь. — Молодцы, ребята, хорошо устроились.
Нина и Сергей переглянулись. Начиналось всё как обычно — Колька вёл себя как будто в гостинице, не утруждая себя соблюдением элементарных правил.
— Коль, разувайся давай, — мягко сказал Сергей. — У нас чистоту поддерживают.
— А, точно, извини, — спохватился Колька и пошёл обратно в прихожую.
Нина вздохнула. Ничего не изменилось. Тот же Колька, те же манеры, та же безалаберность. И где, спрашивается, они будут его размещать в их тесной квартире?
— Дядя Коля, а правда, что на Севере белые медведи по улицам ходят? — спросила Ксюша, когда они все сидели за столом.
— Конечно, правда, — подмигнул ей Колька. — И олени в автобусах ездят вместо людей.
Ксюша засмеялась.
— Ты обманываешь! Так не бывает!
— А ты почём знаешь? — шутливо возмутился Колька. — Ты ж там не была.
Нина наблюдала за этой сценой со смешанными чувствами. С одной стороны, Колька всегда умел находить общий язык с детьми — может, потому что сам оставался большим ребёнком. С другой — что он преподаст Ксюше своим примером? Чему научит?
— Коля, ты надолго к нам? — спросила она напрямик.
Колька замялся, переглянулся с братом.
— Ну, как получится, — уклончиво ответил он. — Мне бы работу сначала найти, потом жильё... А что, вы торопитесь меня выпроводить?
— Нет, что ты, — поспешил заверить его Сергей. — Живи сколько нужно. Мы же семья.
Нина бросила на мужа предостерегающий взгляд. Они же договорились — две недели максимум.
— Просто у нас не очень просторно, — сказала она. — Сам видишь.
— Да ладно, я не привередливый, — отмахнулся Колька. — На раскладушке переночую, мне не впервой.
— У нас нет раскладушки, — сказала Нина.
— Ну на полу, значит, — пожал плечами Колька. — Какая разница.
Нина снова переглянулась с мужем. Да, ничего не изменилось. Колька по-прежнему был готов жить где угодно и как угодно, лишь бы не заботиться о себе самому.
После ужина, когда Ксюша ушла в свою комнату делать уроки, а Колька вышел на балкон покурить, Нина тихо сказала мужу:
— Две недели, Серёж. Мы договаривались.
— Я помню, — кивнул Сергей. — Но ты же видишь, ему правда деваться некуда.
— А мне кажется, он просто привык, что ты всегда его выручаешь, — сказала Нина. — И не хочет брать на себя ответственность.
Сергей промолчал. В глубине души он знал, что жена права. Но признать это означало признать, что все его усилия по «спасению» брата были напрасными.
Прошла неделя. Колька устроился на какую-то временную подработку — раздавал листовки в торговом центре. Денег это приносило мало, но хотя бы чем-то он занимался. По вечерам он развлекал Ксюшу игрой на гитаре и байками про Север, а потом укладывался спать прямо на полу в гостиной, на свёрнутом одеяле.
Нина и Сергей теперь спали в комнате дочери, на раскладной кровати, купленной специально для этого случая. Ксюша была в восторге от такого соседства и от дяди Коли. Взрослые же чувствовали себя неловко и стеснённо.
Прошла ещё неделя. Колька не проявлял никаких признаков того, что собирается искать жильё. Однажды вечером, когда он ушёл гулять с какими-то друзьями, Нина сказала мужу:
— Две недели прошли, Серёж.
Сергей вздохнул.
— Я знаю. Я поговорю с ним.
— Ты уже неделю это обещаешь, — напомнила Нина.
— Завтра точно поговорю, — пообещал Сергей. — Просто... ему и правда некуда идти, Нин.
— Всегда есть куда, — возразила она. — Можно снять комнату, хостел, общежитие. Было бы желание.
Сергей молча кивнул. Спорить было бессмысленно — Нина была права. Колька просто пользовался их добротой и гостеприимством, не собираясь менять свой образ жизни.
На следующий день Сергей всё-таки поговорил с братом. Разговор вышел тяжёлым — Колька обиделся, заявил, что его выгоняют, что родная кровь ему не поможет. Сергей пытался объяснить, что они не отказываются помогать, просто нужно двигаться дальше, искать постоянную работу и жильё.
— Тебе легко говорить, у тебя всё есть, — угрюмо сказал Колька. — А мне приходится с нуля начинать.
— У меня тоже когда-то ничего не было, — напомнил Сергей. — Я работал, экономил, потом встретил Нину, мы вместе копили на эту квартиру, обустраивали её... Никто нам ничего просто так не давал.
Колька хмыкнул.
— Ну да, ты у нас всегда был идеальным. Не то что я, бестолочь.
Сергей вздохнул. Этот разговор они тоже вели уже много раз.
— Я не говорю, что ты бестолочь, Коль. Но тебе пора взять ответственность за свою жизнь. Тебе тридцать пять лет, а ты всё ещё живёшь как студент.
Колька ничего не ответил, только отвернулся к окну. Разговор зашёл в тупик.
Вечером, когда Нина спросила, как прошла беседа, Сергей только рукой махнул:
— Как всегда. Обиделся, ушёл в себя. Говорит, что ему тяжело, что мы его не понимаем.
Нина покачала головой.
— Я так и знала. Значит, будем действовать решительнее.
— В каком смысле? — насторожился Сергей.
— В прямом, — сказала Нина. — Я нашла ему комнату в общежитии. Недорого, рядом с его подработкой. Первый месяц мы оплатим, потом он сам. И завтра я его туда отвезу.
— Но он не согласится, — возразил Сергей.
— А ты его поддержишь, — твёрдо сказала Нина. — Скажешь, что так будет лучше для всех. И для него в том числе — своё жильё, своя территория.
Сергей колебался. Он понимал, что жена права, что нельзя бесконечно потакать брату, что им всем нужно личное пространство. Но в то же время чувствовал себя предателем — как будто бросал брата в трудную минуту.
— Серёж, это не значит, что мы его бросаем, — словно прочитав его мысли, сказала Нина. — Мы поможем ему с первым взносом, будем навещать, приглашать в гости. Просто каждый должен жить своей жизнью.
Сергей кивнул. Она права. Как всегда.
На следующий день они сообщили Кольке новость. Он, как и ожидалось, воспринял её в штыки.
— Значит, выгоняете, — мрачно сказал он. — Родной брат, а выгоняешь на улицу.
— Не на улицу, а в общежитие, — терпеливо объяснил Сергей. — Мы первый месяц оплатим. За это время ты найдёшь нормальную работу и сможешь сам платить за жильё.
— Не нужна мне ваша милостыня, — огрызнулся Колька, швыряя в сумку свои вещи. — Сам справлюсь как-нибудь.
— Коль, ну не обижайся, — попытался урезонить его Сергей. — Пойми, у нас тесно, Ксюше в школе заниматься надо, нам с Ниной тоже отдыхать где-то...
— Да всё я понимаю, — буркнул Колька. — Своя рубашка ближе к телу. Ничего нового.
Нина молча наблюдала за этой сценой, привычной до боли. Всякий раз, когда Кольку призывали к ответственности, он переходил в глухую оборону, обижался и пытался вызвать чувство вины у окружающих. Раньше это срабатывало — Сергей всегда шёл на попятную, боясь обидеть младшего брата. Но сейчас, кажется, и его терпение подошло к концу.
— Хватит, Коля, — твёрдо сказал он. — Ты взрослый мужик. Пора начинать жить своим умом и на свои деньги. Мы не отказываемся тебе помогать, но всему есть предел.
Колька замер с футболкой в руках, удивлённо глянул на брата. Такого тона он от него ещё не слышал.
— Вот как, — протянул он. — Ну ладно. Спасибо за приют, пойду дальше кочевать.
— Нина отвезёт тебя в общежитие, — сказал Сергей. — Комната уже оплачена на месяц вперёд.
— Не надо, — отрезал Колька. — Сам доберусь.
Нина переглянулась с мужем. Это было что-то новенькое — обычно Колька не отказывался от помощи, особенно если она была выражена в денежном эквиваленте.
— Как хочешь, — пожал плечами Сергей. — Адрес запиши на всякий случай.
Колька кивнул, продолжая собирать вещи. Ни Сергей, ни Нина не знали, что ещё сказать. Ситуация была неловкой и напряжённой.
В этот момент в комнату заглянула Ксюша.
— Дядя Коля, ты уезжаешь? — спросила она расстроенно.
Колька обернулся, и лицо его смягчилось.
— Да, малая, — сказал он. — Пора мне двигаться дальше. Дела, заботы, сама понимаешь.
— А ты ещё придёшь к нам в гости? — спросила Ксюша. — Ты обещал научить меня играть на гитаре.
Колька на мгновение замялся, потом кивнул.
— Конечно, приду. Обязательно. И научу тебя играть, как обещал.
— Честное слово? — уточнила Ксюша.
— Честное слово, — подтвердил Колька.
Нина наблюдала за этой сценой с удивлением. Впервые она видела, как Колька давал обещание и, похоже, действительно собирался его сдержать.
Через полчаса он ушёл — с сумкой и гитарой, гордо отказавшись от предложения подвезти его до общежития. Квартира сразу стала какой-то пустой и тихой, несмотря на то, что Ксюша смотрела мультики в своей комнате, а Сергей гремел посудой на кухне.
— Ну вот и всё, — сказала Нина, присаживаясь рядом с мужем за кухонным столом. — Как ты?
Сергей вздохнул, потирая переносицу.
— Не знаю, — честно признался он. — С одной стороны, я понимаю, что так правильно. С другой — чувствую себя предателем. Всё-таки родной брат.
— Ты не предал его, — мягко сказала Нина. — Ты помог ему сделать шаг к самостоятельности. Это важнее, чем просто предоставить ему крышу над головой.
Сергей слабо улыбнулся.
— Надеюсь, ты права. И что он действительно повзрослеет наконец.
— Время покажет, — пожала плечами Нина. — А сейчас давай просто порадуемся, что у нас снова есть наша гостиная.
Сергей кивнул, обнимая жену за плечи.
— Спасибо, что ты у меня есть, — сказал он. — И прости за тот дурацкий ультиматум. Я сам не понимал, что говорю.
— Ты должна прописать моего брата, иначе развода не избежать, — процитировала Нина, качая головой. — Знаешь, я тогда впервые за все наши годы вместе подумала, что ты можешь всерьёз от меня уйти.
— Никогда, — твёрдо сказал Сергей. — Я погорячился, наговорил глупостей. Простишь меня?
— Уже простила, — улыбнулась Нина, прижимаясь к нему. — Но ты задолжал мне романтический ужин. И, может быть, новые серёжки.
Сергей рассмеялся, целуя её в макушку.
— Заметано.
Прошла неделя. От Кольки не было ни слуху, ни духу. Сергей несколько раз звонил ему, но брат не брал трубку. Нина видела, как муж переживает, но не знала, чем помочь. Любое предложение поехать и проверить, как там Колька, Сергей отвергал, говоря, что брат взрослый человек и сам решает, общаться ему с ними или нет.
В субботу, когда они втроём завтракали на кухне, в дверь позвонили. Сергей пошёл открывать и через минуту вернулся с Колькой. Тот выглядел непривычно опрятным и даже как будто постриженным.
— Привет, — сказал он с порога. — Я ненадолго, по делам еду, решил заскочить. Да и обещание надо выполнять.
Он кивнул на Ксюшу, которая с радостным визгом бросилась обнимать дядю.
— Ты пришёл! А я уже думала, ты забыл!
— Я своих обещаний не забываю, малая, — сказал Колька, доставая из чехла гитару. — Сейчас позавтракаю с вами и начнём первый урок.
Нина переглянулась с мужем. Колька — и выполняет обещания? Это что-то новенькое.
— Как ты, Коль? — осторожно спросил Сергей. — Я звонил тебе, ты трубку не брал.
— Да замотался просто, — отмахнулся Колька. — Работу новую нашёл, нормальную. В автосервисе, как раньше.
— Правда? — обрадовался Сергей. — А что за сервис?
— «Мотор» на Ленина, знаешь? — сказал Колька, накладывая себе яичницу. — Платят нормально, работа знакомая. Вроде всё путём.
— А жильё? — спросила Нина. — Ты в общежитие заселился?
— Ага, — кивнул Колька. — Тесновато, конечно, но жить можно. Сосед нормальный попался, работяга, не алкаш.
Сергей смотрел на брата с удивлением и радостью. Неужели и правда что-то изменилось? Неужели Колька наконец-то взялся за ум?
После завтрака Колька, как и обещал, дал Ксюше первый урок игры на гитаре. Девочка была в восторге, хотя получалось у неё пока не очень. Потом он заторопился, сказав, что ему нужно ещё в несколько мест заехать.
— Я теперь каждую субботу буду приходить, — сказал он Ксюше. — Если родители не против, конечно.
— Конечно, не против, — сказал Сергей. — Ты всегда желанный гость, Коль.
Колька кивнул, пожал брату руку и быстро ушёл. Сергей вернулся на кухню, где Нина мыла посуду.
— Ты видела? — спросил он с улыбкой. — Он как будто повзрослел!
— Вижу, — кивнула Нина. — И рада за него. И за тебя.
— И всё благодаря тебе, — сказал Сергей, обнимая жену. — Если бы не твоя твёрдость, он бы так и продолжал сидеть у нас на шее.
— Ну, мы ещё посмотрим, — осторожно сказала Нина. — Одна неделя самостоятельности — это ещё не показатель. Но начало хорошее.
Сергей кивнул. Он понимал, что жена права — Колька не раз уже начинал новую жизнь, а потом всё возвращалось на круги своя. Но сейчас что-то действительно было иначе. Может, его брат наконец-то повзрослел? Может, он понял, что нельзя вечно жить за чужой счёт?
Время покажет. А пока можно было просто радоваться тому, что их семейная жизнь вернулась в нормальное русло. Они снова спали в гостиной на своём диване, Ксюша — в своей комнате. И, кажется, все были довольны таким положением вещей.
— Надо Кольку на день рождения Ксюши позвать, — сказал Сергей. — Ей понравится.
— Обязательно позовём, — кивнула Нина. — Только предупредим, что никакого алкоголя. Всё-таки детский праздник.
Сергей улыбнулся, глядя на жену. Как же ему повезло, что у него есть она — умная, рассудительная, заботливая. Хранительница их маленького семейного счастья.
— Я люблю тебя, — сказал он.
— И я тебя, — улыбнулась Нина. — А теперь иди помогай дочери с гитарой, а то она там сама себе пальцы узлом завяжет.
Сергей рассмеялся и пошёл к дочери. А Нина осталась на кухне, глядя в окно и думая о том, как легко могла разрушиться их семья из-за чужого человека. Пусть даже этот человек — брат мужа. И как важно было отстоять свои границы, своё пространство, свой дом.
«Ты должна прописать моего брата, иначе развода не избежать», — сказал тогда муж. Но, к счастью, у них хватило мудрости найти другой выход. Выход, который, похоже, пошёл на пользу всем.