— Квартира всё-таки семейная, мой брат тоже имел право! — голос Тамары звенел в трубке привычными нотками праведного возмущения.
Елена Викторовна отодвинула от себя калькулятор и посмотрела на аккуратные столбики цифр в своём блокноте. Восемнадцать лет бухгалтерской работы научили её простой истине: у любых прав есть точная стоимость.
— Семейная, говоришь? — Она взяла ручку и подвела итоговую черту. — Тогда поговорим честно. Аренда двухкомнатной в центре Астрахани — тридцать тысяч. Коммунальные платежи за троих — одиннадцать. Уборка после детей, стирка, питание...
— Ты что, там двинулась с ума? — перебила Тамара.
— Наоборот, наконец в него пришла.
За окном майский ветер шевелил ветки тополя — того самого, под которым Серёжа когда-то обещал построить ей дачу. Не построил.
Зато оставил квартиру, новенькую машину и удивительную способность родственников материализоваться, стоило только упомянуть наследство.
Арифметика семейных отношений
— Ты забыла, кто тебе помогал, когда Серёжа слёг? — Тамара перешла на проверенную тональность — обида плюс упрёк. — Кто тебя поддерживал морально?
— Помогала? — Елена Викторовна открыла второй блокнот — тот, что вела год назад. — Давай вспомним точно. Позвонила ты мне двадцать седьмого марта, когда Серёжу увезли. Сказала: «Держись». Следующий звонок — через две недели, узнать, как дела.
А приехала когда?
Молчание в трубке стало осязаемым.
— Когда всё закончилось. С дешёвыми цветами, — продолжила Елена Викторовна, листая записи. — И сразу поинтересовалась, что с квартирой будет. Помню, ещё не отошли от всего, а ты уже спрашивала про документы.
— Я же не знала, как с тобой об этом говорить...
— А вот теперь знаешь. Приезжай с детьми — добро пожаловать. Но на честных условиях.
Елена Викторовна встала и подошла к окну. Во дворе молодая мама фотографировала малыша на телефон, на лавочке пожилая женщина заказывала что-то в приложении.
Обычная майская картина, только год назад она смотрела на неё совсем другими глазами — глазами жены, которая ждёт мужа с работы и думает, какой фильм посмотреть вечером.
— Лена, мы же родственники! — Тамара явно растерялась. — Разве можно с детьми так поступать?
— С детьми именно так и нужно. Чтобы они с малых лет понимали — у каждого удобства есть цена. У каждого права — ответственность.
Она вернулась к столу и взяла новый лист бумаги. Привычка составлять смету помогала думать — раскладывать любую ситуацию на понятные компоненты.
«Проживание двоих детей восьми и одиннадцати лет, — писала она, — период с пятнадцатого июня по тридцатое августа».
Сразу стало проще. Не «племянники», не «семейная квартира», а конкретная бизнес-задача с исчисляемыми параметрами.
Семейная бухгалтерия
— А знаешь, — сказала она в трубку, — я тут недавно посчитала, сколько за эти годы потратила на ваши приезды. Помнишь, как вы с мужем на Новый год приехали? На десять дней. Я тогда в рассрочку холодильник купила — ваша семья не помещалась в старый.
— Это же родные люди...
— Да, родные. Серёжина сестра, которая за восемнадцать лет брака ни разу не поинтересовалась, как у нас дела, не поздравила с повышением, не спросила, почему детей нет.
Зато каждый раз, когда деньги нужны были, телефон начинал звонить.
Елена Викторовна помнила каждый такой звонок. Тамаре срочно требовалось: на ремонт, на учёбу детей, на лечение свекрови, на машину. Серёжа каждый раз мялся, вздыхал и переводил деньги.
А потом неделю ходил мрачный и на вопрос «что случилось?» отвечал: «Да так, ничего особенного».
— Слушай, Тома, — она не заметила, когда перешла на «ты», но это прозвучало естественно, без наигранной близости. — Я не против детей. Совсем не против.
Но давай честно: что ты хочешь — помочь племянникам отдохнуть или сэкономить на съёмном жилье?
— Ну... и то, и другое...
— Вот и отлично! Я тоже хочу и то, и другое. Помочь детям и покрыть свои расходы.
Она ещё раз взглянула на свои расчёты. Аренда, коммунальные, питание, стирка, развлечения — получалась сумма, которая вполне потянула бы на неплохой отпуск где-нибудь в санатории.
Интересно, а Тамара об этом подумала?
— У меня есть предложение, — Елена Викторовна говорила теперь тем же тоном, каким обычно озвучивала квартальные отчёты. — Составим договор. Официально. С указанием всех услуг и их стоимости.
Скидку родственную сделаю — двадцать процентов от рыночной цены. Подходит?
— Какой ещё договор? Мы же семья!
— Как раз поэтому. С посторонними людьми всё всегда понятно — есть цена, есть услуга. А с родными почему-то принято считать, что чувства заменяют честность.
Переговоры по существу
В трубке повисла тишина. Елена Викторовна почти физически чувствовала, как Тамара перестраивает свою стратегию. Восемнадцать лет она наблюдала эти перестройки — от слёз к обидам, от обид к угрозам, от угроз к жалости.
— Знаешь что, — наконец сказала Тамара, и в её голосе зазвучали новые нотки. — Я с Мишей поговорю. Может, он тебе объяснит, как с семьёй нужно обращаться.
— Обязательно поговори. Только предупреди — у меня теперь есть привычка записывать разговоры. Для отчётности.
— Записывать? Ты что, совсем...
— Практично. Очень удобно — потом не возникает разногласий в воспоминаниях.
Елена Викторовна и правда включала диктофон в телефоне, когда звонили родственники мужа. Не из недоверия — просто за год научилась ценить документальность.
Слишком часто «я этого не говорила» превращалось в «ты меня неправильно поняла».
— Лена, — голос Тамары стал вкрадчивым. — Может, всё-таки по-человечески? Дети ни в чём не виноваты.
— Согласна. И именно поэтому предлагаю всё оформить честно. Чтобы дети видели — тётя не обслуживающий персонал, а человек с правами и потребностями.
Через два часа снова зазвонил телефон. Елена Викторовна как раз поливала цветы — занятие, которое год назад казалось скучным, а теперь приносило странное удовлетворение.
Может, потому что цветы не требовали никаких объяснений — только воды и внимания.
— Лена? — мужской голос. — Это Михаил, муж Тамары. Мы давно не виделись, но...
— Но Тамара попросила вас мне позвонить, — закончила она. — Здравствуйте, Михаил. Рада услышать, хоть и при таких обстоятельствах.
— Понимаете, дети очень ждут поездку к тёте...
— И поедут обязательно. Как только мы с Тамарой подпишем договор найма.
— Какой договор? Мы же родственники!
Елена Викторовна отложила лейку и села в кресло. Интересно — у них в Волгограде репетировали эти фразы или они сами по себе рождаются в головах людей, привыкших к бесплатному?
Деловая логика против эмоций
— Михаил, а вы работаете?
— Конечно, работаю. На заводе, мастером.
— И если к вам на работу придёт человек и скажет: «Сделай мне деталь бесплатно, мы же земляки» — что вы ответите?
— Ну это же другое...
— Чем другое? У вас есть оборудование, знания, время. У меня есть квартира, опыт ухода за детьми, время. В чём принципиальная разница?
Михаил помолчал. Потом вздохнул:
— Честно говоря, я и сам Тамаре сказал — неправильно так сразу требовать. Но она разнервничалась, говорит, Серёжина жена совсем другим человеком была...
— Серёжина жена была удобной, — спокойно ответила Елена Викторовна. — А я — это я. И мне комфортно, когда отношения строятся на взаимном уважении, а не на привычке одних брать, а других — отдавать.
— А если мы приедем просто так? Погостить на несколько дней?
— Добро пожаловать. На выходные — пожалуйста, с удовольствием. Но два месяца — это не гости, это временное проживание. Со всеми расходами.
— Понимаю, — Михаил говорил теперь задумчиво. — А сколько вы просите?
Елена Викторовна назвала сумму. Михаил присвистнул:
— Немало...
— Зато честно. И включает абсолютно всё — от постельного белья до развлечений. Можете сравнить с ценами в детских лагерях.
— Сравню. И перезвоню.
Новая арифметика жизни
Перезвонили через неделю. Тамара, голос растерянный:
— Лена, мы тут посчитали... Может, правда, лучше в лагерь?
— Отличная идея, — искренне согласилась Елена Викторовна. — Детям полезно научиться самостоятельности.
— Но если вдруг передумаем... предложение в силе?
— Конечно. У меня есть готовый договор — только даты вписать.
После этого разговора Елена Викторовна открыла ноутбук и написала подруге Ирине длинное сообщение в мессенджере.
О том, как странно устроена жизнь — иногда потеря одного человека помогает найти себя. О том, что семейные обязанности, оказывается, имеют границы. И о том, что слово «нет», произнесённое спокойно и с аргументами, звучит совсем не так страшно, как казалось раньше.
Ирина ответила через полчаса:
— Леночка, я так тебя понимаю! У меня тоже братья мужа привыкли считать нашу дачу общественным достоянием. В прошлом году тоже выставила прайс — сразу поубавилось желающих.
— И как себя чувствуешь?
— Свободно. Впервые за много лет — свободно.
Елена Викторовна посмотрела на свой блокнот с расчётами. Положила его в стол — пусть лежит. На всякий случай.
А сейчас можно заварить чай, включить любимую музыку и подумать о том, куда поехать летом. Одной. Или с Ириной.
Интересно, а как это — планировать отпуск, не оглядываясь ни на чьи потребности и обстоятельства?
Она открыла приложение турагентства и начала листать предложения. Крым, Сочи, Кисловодск... Или, может быть, что-то совсем новое?
Наверное, скоро узнает.
Здесь истории женщин, которые научились говорить нет и ценить себя.
Подписывайтесь, если устали быть удобными для всех вокруг.