«Когда люди поют?» «Когда нет слуха и голоса». Из фильма «Ирония судьбы» мы это твердо усвоили. А когда люди ведут задушевные разговоры? Когда нечего сказать. Есть еще такая наука — психология. Наука о душе, формально. А на самом деле — ни о чем. Вот и приехали мы, западные арии. О самом главном, получается, сказать нечего. Смысл — улетучился. «Но подождите», скажет методологически настроенный читатель. «Вы справедливо начали с того, что «душа» для современных носителей русского языка — термин абсолютно невнятный. И вдруг, без всякого перехода она оказывается у вас «самым главным» и «смыслом». Внятности не прибавилось». Верно, верно. Только пока мы танк Т-90М «Прорыв» не модернизируем, откуда ж внятности-то взяться? Правда, еще лингвистика есть... не танк, но тоже штука нелишняя. По крайней мере, способная объяснить ради чего стоит применять танки.
Единственное, что нам точно известно о слове «душа» — это то, что его регулярно применяют для передачи греческого ψυχη; и аналогов ψυχη в других арийских языках — латинской anima, немецкой Seele и так далее. Слова эти имеют разную этимологию — «душа», понятно, связана с «дышать», семантически с дыханием связана и anima (ср. санскритское prânas). Для ψυχη ближайший родич — ψυχρος, «прохладный». «Прохладный ветерок» — связь с дыханием тоже прослеживается. Немецкая Seele родственна нашей «силе». Компания разношерстная и непонятная. Но попробуем выявить, что у этих слов общего. Два момента. 1) Женский род. 2) Хотя связь с «дыханием» у большинства слов в той или иной степени прослеживается, ни одно из них «дыханию» не синонимично. Но что же тогда они значат?
Не буду вас томить. Точным аналогом греческой ψυχη является санскритское sûkshmaçarîram («тонкое тело»). Мы это знаем по контексту — в произведениях философов платонической школы ψυχη всегда появлятся там, где индийцы употребили бы "тонкое тело". Что же, душа — это тело, получается? Да, только тонкое. Дьявол, как всегда, — в деталях.
А женский род к чему? Ну, видите ли, «тонкое тело» (с некоторыми оговорками, для нас здесь не существенными) можно определить как «жизненную силу». На что и немецкая Seele указывает. А как связан женский род с идеей силы мы рассмотрели здесь
Ну и теперь вы поняли, почему я говорю о «самом главном», о «смысле»? Жизненная сила, жизнь — улавливаете? Без этого как-то не очень удачно все складывается.
Есть, правда, и другая точка зрения, и о ней мы поговорим чуть позже. Но эта точка зрения, судя по всему, — не человеческая. И уж тем более, не арийская. Почему я арьев выделяю? Да потому, что только у них существует лингвистически оформленное представление о «душе» в разобранном выше смысле. Другие народы или заимствовали это представление у арьев, или... не заимствовали. И жили, как говорится, по средствам. Какое-то время. Как древние египтяне, например.
Хотя про «душу» древние египтяне, конечно же, знали. Но не поняли главного — что это единственное знание, которое нужно. Всякие прочие знания суть псевдознания. А еще лучше — мертвые знания. Мертвыми знаниями переполнился Египет. И погиб.
Но ведь была же альтернатива? Была, конечно.
Видите эту парочку, уютно устроившуюся перед корзинкой с пирогами и всякой зеленью? Это — «бай». Египетское слово, являющееся обозначением именно «тонкого тела». Как установил египтолог Луи Вико Жабкар (классической работой которого A study of the Ba concept in ancient Egyptian texts мы будем пользоваться) первоначально это слово имело значение «сила». (Как и немецкое «Seele»). А потом, по той же логике стало обозначением «тонкого тела». Ну или души, по-нашему.
Кстати, интересная особенность египетской цивилизации выявляется. Вы вот попробуйте, нарисуйте душу. А египтяне — умели. Более того — могли живописно выразить разные идиомы с душой связанные. Например — «мне это по душе». Слабо нарисовать? А взгляните еще раз на эту корзиночку со жратвой. И просто ощущаешь, что корзиночка этой парочке душ — действительно, по душе.
Да и все время, изображая «бай», египтяне изображали их что-то едящими или что-то пьющими. Иной раз — родниковую воду, а иной раз — и пиво. А едящими иногда — пирожки, иногда — египетские смоквы (с нашими не путать; египетские вот так выглядят)
а иногда и жареную утку. Или жареную бычью ногу — ой не могу, как вкусно! Собственно, для большого арийского брата ничего нового в этом нет — синонимическим обозначением субъекта (purushas) в санскрите является bhoktâ — «вкушающий». Но у нас это философия с четким терминологическим аппаратом. А египтяне в терминологии были не так сильны, зато графически все выражали превосходно. Выпивали и закусывали, порхали туда-сюда, пели и плясали. Очень напоминали элоев из гениальной «Машины времени» Герберта Уэллса. Но ведь там, где элои — там должны быть и морлоки?
Элои любили солнце, боялись ночи и чего-то неопределенно подземного. Египтяне любили солнце, боялись ночи и чего-то неопределенно подземного. У элоев не было слова для обозначения чего-то неопределенно подземного. У египтян такое слово было. «Осирис».
А кто же такой Осирис? Персонаж абсолютно респектабельный. В Египте были фараоны. Иногда они умирали. На смену им приходили другие фараоны. Живой фараон назывался «Гором». Мертвый — «Осирисом». И тому, и другому полагались одинаковые почести. Гармонично? О да! Жабкар даже исполнил что-то такое насчет этой «гармоничности». (Египтологи, даже хорошие, все-таки народ простоватый). Но нас, хмурых и подозрительных русских людей, что-то не устраивает в этой «гармонии». Мысль скребется — живой фараон вполне-вполне может быть реципиентом почестей. Может даже указания давать — «продолжайте в том же духе, ребята». А вот мертвый... может ли он быть реципиентом? Но почести идут в одинаковом объеме... так кто же реципиенты? Уж не жрецы ли заупокойного культа? А с ними еще и каста мумификаторов — отличная компания!
Но это бред, бред, скажете. Нет никакого «мертвого фараона». Египтяне знали про душу. А душа — она же живая! (Одно из обозначений тонкого тела в санскрите — jîvas, «живой»). Помер фараон, душа его упорхнула и... «Что «и»? — сухо спрашивали жрецы заупокойного культа (и еще суше — примкнувшие к ним мумификаторы). «Нам тоже кушать хочется. Но абстрагируясь от этого — душа у любого дурака есть. И у любой дуры. Смотришь иной раз — ну дура дурой. А душа порхает, трепещет... достойно ли такое Вечно Живого И Ничуть Не Умершего Владыки? И как посмотрят на это соседние страны?» Государственными интересами, гады, прикрывались. На самом деле, это была чистейшей воды демагогия — никогда еще Осирис ни одному государству не помог. И вообще он для диаметрально противоположных целей нужен. Но факт остается фактом — эта сомнительная компашка в Египте завелась, потихоньку рычаги управления к себе пригребла и, в конце концов, Египет угробила. Но себя не угробила, ничуть. Дальше пошла. Смотришь на какую-нибудь мертворожденную конструкцию вроде «Евросоюза» и думаешь: а не жрецы ли Осириса на пару с мумификаторами тут постарались? Много осирианских элементов в нашей реальности — оглянитесь!
Но вернемся к Жабкару. Главная интрига его саги — борьба Осириса с душой. Душой легковесной, египетской. Ну а мы, арьи, как свою суровую душу защищали? Всегда ли успешно? Что самое противное — прием с той стороны всегда один и тот же. И мы как мухи какие-нибудь — неизменно ловимся. Пока грабли не сломаются, так, что ли? А грабли выглядят вот таким образом
Сложная конструкция, мудреная. Но присмотревшись, разбираем в ней ключевые элементы. Нижний правый угол — гробница с покоящимся в ней саркофагом. В саркофаге — мумия. По-православному воздыхаем, радуемся: «Все хорошо, все, слава те, осподи, на своих местах». Но православие — это уже сильный модерн. В Египте такого еще не было, поэтому, переведя взгляд чуть левее, отмечаем глубокую шахту, ведущую в гробницу, и летящую вниз по шахте душу-бай. В руках у души — пирог и сосуд с пивом. Мы знаем, что души все такое любят, но непохоже, чтобы конкретная душа собиралась всем этим самолично насладиться. Как выглядит самоличное наслаждение, мы видели на предыдущей картинке. Здесь явно другое. Что же? Не угадали? Или, может быть, просто боитесь угадать? А давайте построим такую фразу, которая очень неприятно будет звучать по-русски, но, тем не менее, совершенно точно выразит смысл изображенного. «Душа несет угощение для мумии». И вот здесь мы сможем понять коренное отличие египтян от русских. У нас есть выражение «мертвому припарки». Для обозначения чего-то возмутительно бесполезного. У египтян в этом же смысле могло бы появиться аналогичное выражение — «угощение для мумии». Но ведь и делание мумий — совершенно бесполезное занятие. А тут бесполезное просто возводится в квадрат. Зачем, зачем?
Да просто потому, что непродвинутые были люди — египтяне. Это потом уже иудеи, христиане «отменили» душу в приказном порядке. Чему бюрократы очень обрадовались (это один из важных факторов победы христианства). Ведь объективно — душа учету подлежит слабо. Возможно, и вообще не подлежит. «Не подлежащее учету — отменяем!» Но египтяне на такой решительный шаг были неспособны. Слишком любили жизнь. Даже и в бюрократических кругах. А поскольку Осириса с Анубисом тоже обижать не хотелось, то и была придумана эта гениальная формула. «А пусть души мумии обслуживают». А еще — «пусть душа почивает в обнимку с мумией». И еще — «а пусть бог солнца Рэ (оглашаю из уважения к Перепелкину на коптский лад), проходя ночью подземный мир, воссоединяется там со своей собственной мумией». «The sun-god is called “the great Ba” but in his nocturnal journey through the underworld obtains the special name of “Flesh” (ywf), and during his visit... he joins his own corpse (h‘t), which rests in the underworld“. (Op.cit., p. 75). Но коли даже у солнца есть своя мумия, то это что значит? Что мумии надо множить, множить и множить!
И вот тут верите вы в оккультизм или не верите вы в оккультизм, допускаете, что слова «пусть душа почивает в обнимку с мумией» имеют какой-то нехороший, но реальный оккультный смысл или считаете, что это просто бла-бла-бла в интересах заинтересованных — с одним вам придется согласиться. Живая, одаренная египетская душа была ментально развернута на мертвечину. А такой ментальный разворот будет работать независимо от всех прочих вводных. Он и сработал. Египетский народ исчез. Но перед его концом был отмечен резкий всплеск в изготовлении мумий. Овчинка стоила выделки, как вы считаете?